Даниэла Стил - НеВозможно

Лайам поднял с пола ключ и отпер дверь. Вопросительно посмотрел на Сашу – она молча вошла в номер. Он – следом. Едва сделав пару шагов, он опять бросился ее целовать, ногой закрывая за собой дверь. Сашу охватила дрожь.

Хотелось его остановить. Причем совершенно искренне. Но она не могла. А потом произошло невероятное – ей вдруг расхотелось его останавливать. Не отрываясь от ее губ, Лайам поднял ее на руки и отнес на кровать. Потом протянул руку и погасил лампу. Он ничего не говорил. Только целовал ее и снимал с нее одежду. В следующее мгновение они уже были в постели, обнаженные, и занимались любовью, но как это произошло, она не помнила. Саша вновь хотела его остановить и опять не смогла. Да нет, ничего она не хотела! Ей как раз нравилось то, чем они занимались. То же самое происходило с Лайамом. Двое изголодавшихся людей устремились друг к другу и оказались не в силах устоять. Так велико оказалось взаимное притяжение. Ничто не имело значения в эти мгновения: ни прошлая жизнь, ни возраст, ни образ жизни. Они были нужны друг другу, нужны, чтобы справиться с одиночеством, их жадностью накинулись друг на друга, пока не упали в изнеможении на подушки, но и тогда не разняли объятий. Саша лежала в темноте и смотрела на Лайама, не понимая, как такое могло произойти, а он улыбался ей с нежностью восхищенного и любящего мужчины.

– Кажется, я в тебя влюблен, – тихо сказал он, И по ее лицу покатились слезы. Она не думала, что когда-нибудь еще услышит эти слова, и вот их произносит Лайам, которого она почти совсем не знает. Но сердцем, душой Саша ощущала его как очень близкого человека. С его непредсказуемостью и нежностью, с уязвимостью и жаждой любви.

– Это невозможно! Ты меня совсем не знаешь, – так же тихо возразила она, не вытирая слез. Она плакала об Артуре, и о Лайаме, и о себе самой.

– Это возможно, и я тебя знаю. А хочу узнать еще лучше. – Он много сегодня рассказал ей о себе, а теперь хотел узнать побольше о ней.

– Лайам, это безумие! – Саша оперлась на локоть и посмотрела на него сверху вниз. Осторожным жестом он притянул ее к себе и вытер слезы. Его движения были ласковыми, бережными.

– Может, и безумие, – согласился он. – А может, нам как раз это и нужно. Мне-то точно. Думаю, что и тебе тоже.

– Что именно? Секс? – обиделась Саша. Она не собиралась стать его подругой на одну ночь, как Бекки. Да и вообще, все это смешно. У них должны быть деловые отношения. Еще вчера они даже не были знакомы, да и сейчас не намного продвинулись. Да что с ней творится? Она будто плыла по волнам неведомого моря, и ее несло к нему волной, такой сильной, что не было сил сопротивляться.

– Саша, дело не в сексе. И ты это знаешь. Точнее – не только в сексе. Хотя должен признать, мне очень понравилось. – Это было мягко сказано. Такого наслаждения он никогда не испытывал. Что было довольно удивительно, учитывая, что они едва знали друг друга. И ей тоже с ним было очень хорошо.

– Но это же не любовь! Мы едва знакомы.

– У нас еще будет время познакомиться, – мягко произнес он.

Господи, до чего же он хорош! Теперь-то она это знала определенно. Даже слишком! Сашу неумолимо влекло к нему, причем с самого начала, она только теперь поняла это. Она пыталась отбросить от себя эти мысли, но тщетно.

– Это невозможно, – повторила она. – Я твой галерист – хозяйка галереи, я буду представлять твои интересы, и я на девять лет тебя старше.

– Ну и что? У тебя и на этот случай есть пункт в договоре? – Разница в возрасте Лайама нисколько не волновала.

– Да, есть. Я не сплю со своими художниками. Никогда этим не занималась и начинать не собираюсь. – Она говорила твердым тоном, словно пыталась убедить саму себя.

– А мне показалось, ты уже начала. Только что. А кроме того, ты раньше была замужем. А теперь правила изменились.

– И мне пора начинать спать со своими художниками? Я так не думаю, Лайам. – Она вдруг рассердилась на себя, но он не дал продолжать, а закрыл ей рот поцелуем, нежно поглаживая ее атласную кожу. Под его пальцами каждая клеточка в ней трепетала, казалось, она теряет разум. На этот раз она даже не пыталась его остановить. Ей захотелось его еще сильней, а потом она лежала в его объятиях и опять плакала. Но теперь это были слезы радости. Он крепко обнял ее, притянул к себе и держал так, пока она не успокоилась. У нее было такое ощущение, будто внутри прорвало плотину и эмоции вот-вот захлестнут ее с головой.

– Саша, я тебя люблю. Ничего не понимаю, не знаю, как это произошло, но я тебя люблю. И я знаю, что чем дальше, тем буду любить сильней. Ты только дай мне шанс. – Он умолял. Он хотел ее так, как не хотел никого и никогда, даже Бет.

– Этого больше не повторится. – Слова прозвучали глухо, она уткнулась лицом ему в грудь, а он улыбался.

– В следующий раз я надену носки, обещаю, – сказал он, не выпуская ее из объятий.

– Лайам, я серьезно, – тихо сказала она и уснула у него на груди.

– Я знаю, Саша, знаю. Я все равно тебя люблю. – Он целовал ее рассыпанные по подушке волосы, улыбался и, не разнимая рук, уснул. Впервые за много месяцев оба заснули спокойным, приносящим отдохновение сном.

На следующее утро они проснулись в девять, когда в номер ворвалось солнце. Первым очнулся Лайам, тут же протянул к ней руку и обнял. Словно ощутив его взгляд, Саша шевельнулась. Его объятия разбудили ее, но Саша не сразу очнулась ото сна. Она удивленно заморгала глазами. И тут вспомнила. Закрыла глаза и застонала.

– Доброе утро, Спящая красавица, – тихонько поздоровался Лайам и крепче прижал ее к себе. Саша подняла глаза на Лайама. Они лежали близко-близко друг к другу, и Саша могла рассмотреть каждую черточку его лица. Утром он был так же красив, как и вчера. Их глаза встретились, и сердце у Саши упало. Она не могла поверить в то, что натворила. Мужчина в ее номере, голый и прекрасный, с длинными белокурыми волосами, сильный и теплый – конечно, она сошла с ума!

– Ничего не было, – строго объявила она. И не могла заставить себя встать, высвободиться из его объятий. Она смотрела на него и хотела его с новой силой.

– Было, – засмеялся он с довольным видом, а она подумала, что в жизни не видела более красивого мужчины.

– Лайам, мы не можем. Не должны. Это невозможно. – И так будет всегда. Он всегда будет на девять лет ее моложе, и она не может закрыть на это глаза, что бы он ни говорил. К тому же она его официальный дилер. Но даже если снять с себя эту роль, он все равно будет для нее слишком молод. И разница в возрасте в данном случае проявляется скорее в отношении к жизни, чем в датах в паспорте. Да и не может она отказаться с ним работать по той лишь причине, что совершила глупость. Старая дура! Дура и есть. Захотелось, видите ли, любви, понимания, даже секса. Это не оправдание. Саша была зла на себя. И немного на него. Но не настолько сильно, чтобы вылезти из кровати. Ни сейчас, ни прошлой ночью.

– Ничего невозможного, если только ты сама так не решишь. Ты вчера это уже говорила, как раз перед тем, как мы…

– Я была не в своем уме! Временное помутнение рассудка, – проговорила она и запрокинула голову, чтобы не встретиться взглядом с Лайамом. До чего же приятно было просто лежать рядом с ним, снова ощущать себя женщиной. Но она не может себе такого позволить. – Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что у этих отношений не может быть будущего?! – Она повернулась к Лайаму. У него были огромные зеленые глаза, неправильные и одновременно прекрасные черты лица – идеальное сочетание для мужчины. Вылитый герой-любовник с экрана. С ним должна быть молоденькая красотка, а не женщина средних лет. Если он этого не понимает, то она – да. Она понимает это слишком хорошо.

– Почему, Саша? Ты женщина, я мужчина. Мы друг другу понравились, мы оба одиноки. У нас схожие интересы, мы оба живем искусством. Что тебе в этом не нравится? Что еще нужно?

– Да все! Я и выгляжу, и чувствую себя такой старой, будто я тебе в матери гожусь. Ты дружишь с моим сыном. И потом – я теперь представляю твои интересы. Хватит для начала? А кроме того, ты все еще любишь свою жену. – Вчера, когда он рассказывал ей о Бет и ее сестре-искусительнице, она в этом ни на миг не усомнилась.

– Забудь про свой возраст. Для меня он не имеет значения. Это все ерунда! Дальше. Свою жену я больше не люблю. К тому же Бет мне больше не жена. Мы разводимся. Мы с тобой оба свободны, ничем не связаны, чертовски одиноки и давно уже совершеннолетние. Не вижу никаких препятствий. В чем проблема? – Лайам даже рассердился.

– Я все равно люблю своего мужа, – проговорила Саша, но на этот раз без слез на глазах. Немного подождав, Лайам нежно погладил ее по голове и сказал:

– Саша, никто не покушается на твою любовь, на твою память. Но его больше нет. Ты жива, а он умер. – В том, насколько много жизни в Саше, он вчера ночью убедился. – Ты имеешь право на счастье. Со мной или с другим мужчиной. Ты не можешь на всю оставшуюся жизнь запереться в четырех стенах.

– Могу! – Она повернулась к нему спиной, но осталась лежать. Заплакала, что ли? Этого он не видел, но обнял ее и притянул к себе.

– Саша, я понимаю, это звучит глупо. Я тебя едва знаю, но мне кажется, именно тебя я ждал всю жизнь.

– Не надо, Лайам, – как заклинание повторяла Саша, не поворачивая головы. – Мы слишком много выпили. Дело не в любви, а в спиртном. – Она еще старалась проигнорировать очевидное, но убедить его или себя не получалось.

– Неважно, в чем дело, но я не хочу тебя потерять. Не спеши с решением. Может, у нас все-таки есть шанс? – Лайам смотрел на нее с мольбой.

– И что тогда? – Она наконец повернулась к нему. – Куда это нас заведет? Тебе нужна женщина твоего возраста. Я старше тебя, у нас с тобой общее – только дела. Я консерватор по натуре, ты – возмутитель спокойствия. Над нами весь Париж станет смеяться. – Особенно если он явится на какой-нибудь прием без носков и в расписной рубахе. Она солидный человек, с серьезной репутацией, чего не скажешь о Лайаме. Он именно тот, кем себя называет, – «шальной художник». Вдобавок – друг Ксавье. Дети вообще придут в ужас, когда узнают. Да и сама она была в ужасе.

– Саша, мне не нужна женщина моего возраста. Мне нужна ты. – Он умолк на мгновение и вдруг спросил: – Ты меня стыдишься?

– Может, и так, – честно призналась она. – Но я не дам тебе возможности поставить меня в неловкое положение. Лайам, если бы я появилась с тобой в обществе, то выглядела бы стареющей искательницей приключений, изголодавшейся по сексу. У нас ничего не получится.

– Получится. Кое в чем ты абсолютно права. Ты в самом деле изголодалась по сексу, но никакая ты не искательница, тем более не стареющая.

– Дура, просто дура, – жалобно повторяла она, и Лайам поцеловал ее, желая приободрить. Веселиться Саша была не настроена, но не ответить на ласку было невозможно. Хоть она и решила прекратить в будущем всякие отношения с Лайамом, но мгновенно откликнулась на его прикосновение. Это было сильнее ее. Никогда в жизни Саша ничего подобного не испытывала, даже с Артуром, которого искренне любила столько лет. Но Артура больше нет. А Лайам – вот он, живой и… Она не успела опомниться, как тела их сплелись, и она с легким стоном кинулась с головой в омут страсти.

Когда они наконец насытились и, бездыханные, откинулись на подушки, на часах уже было без четверти десять.

– О боже! – ужаснулась Саша. – С минуты на минуту здесь будет Ксавье. Мы же с ним сегодня завтракаем.

Лайам рассмеялся.

– Тогда мне лучше сделать ноги. – Он поднялся и посмотрел на нее. – В жизни меня не влекло так ни к одной женщине. Когда можно будет вернуться?

– Никогда! – сурово отрезала Саша. – После завтрака я еду в аэропорт. Лайам, я говорю совершенно серьезно. – В голосе Саши была решимость, но убеждать ей надо было саму себя. Никогда в жизни Саша не испытывала такой растерянности и беспомощности. Она словно катила по «американским горкам», ведущим в пропасть. Ей представлялись картины одна ужаснее другой. Надо было брать судьбу в свои руки. – Я не допущу, чтобы это повторилось.

– Тогда ты действительно дура, – резюмировал Лайам. – в это я не могу поверить. Вечером я тебе позвоню.

– Лайам, не надо. Я хочу с тобой работать. Ты потрясающий художник, тебя ждет большое будущее. Давай ограничимся этим. Не надо ставить все под угрозу.

– Ты хочешь сказать, что, если мы станем любовниками, ты меня представлять не будешь? Если так, то мне плевать на все ваши галереи и контракты! Ты для меня больше значишь! – с жаром воскликнул он.

– Ты сумасшедший, – произнесла Саша и села, уставясь на него в недоумении.

– Может быть. Родня мне это всю жизнь говорит. – Он уже натягивал одежду. Времени принимать душ не оставалось. Надо было исчезнуть до прихода Ксавье, иначе она его никогда не простит. – Тебе решать, Саша. – Он внимательно посмотрел на Сашу, словно искал ответа в ее глазах. Как же ему не хотелось уходить от нее! Эта ночь была лучшей в его жизни. В себе он был уверен – он влюблен, как мальчишка.