Мария Летова - Невыносимый Босс

Он разворачивает нас и тянет руку, чтобы снять лифт с паузы. Опускает меня на ноги и хватает за локоть. Как только двери открываются, тащит за собой по коридору. Еле поспеваю за его широкими шагами и хватаюсь за лацкан пальто, чтобы не запутаться в своих ногах.

— Константин Борисович… — это его помощница Марина идет нам навстречу

Кстати, очень хорошая девочка. Мы с ней весной вместе ходили в бассейн по корпоративному абонементу. Вымученно улыбаюсь ей, пытаясь сделать вид, что все прекрасно.

— Потом… — гаркает ее шеф-псих и врывается в свою приемную.

Бросаю взгляд на секретаршу. Она сидит с открытым ртом. Господи, это конец. После такого о нас будут судачить весь квартал.

Князев затаскивает меня в свой огромный кабинет и ведет к столу. Выдвигает хозяйское кожаное кресло и толкает меня в него. Падаю на мягкое сидение как тряпичная кукла. Этот стремительный марш-бросок лишил меня последних сил. Наблюдаю за КХ, приоткрыв один глаз и пристроив голову на спинке.

Он спокойно идет к шкафу, чтобы снять пальто. Потом возвращается ко мне и снимает с меня куртку, раздавая моим щекам мысленные пощечины.

Вытаскивает сначала одну мою руку, потом вторую. И делает это очень осторожно, чтобы лишний раз меня не трясти.

Люблю его. Люблю. Люблю.

Забирает куртку и вешает ее в свой шкаф?

Сил спорить, все равно, нет.

В довершении всего передо мной на стол приземляется стакан с водой, в котором растворяется и шипит какая-то таблетка. Принимаю этот дар без вопросов. Пью так, будто не пила годы. Звук моих глотков разлетается по всей комнате, а по подбородку стекает капля.

Князев наблюдает за мной хмуро и снимает трубку рабочего телефона. Нажимает кнопку и говорит:

— Через пятнадцать минут собери мне рабочую группу по АмегаГлобал.

О нееет!

Только не это! Жмурю глаза, пытаясь спрятаться от реальности.

Он кладет трубку, и я чувствую сверлящий взгляд на своей щеке.

Костя молчит, и я осторожно поднимаю на него глаза. Он присел на краешек стола рядом со мной, вытянув ноги и сложив руки на груди. Смотрит на меня с прищуром.

Провожу языком по пересохшим губам и сознаюсь:

— Я…больше не работаю с АмегаГлобал…

— Да что ты говоришь! — имитируя дурацкое пищание, кривляется он.

Ясно. Ему это известно. Зачем кривляться?

— Давай я лучше пойду, а? — спрашиваю, посылая ему умоляющий взгляд.

— Иди, сядь там, — велит он в ответ, качнув головой в сторону стола для переговоров.

— Зачем? — настораживаюсь я.

— Будешь получать пиздюлей, — учтиво сообщает мой босс.

— А можно это перенести? — раздосадованно спрашиваю я. — Я же сказала, мне плохо!

— Нехрен было бухать с двух рук, — бросает он.

Равнодушная свинья.

Очень медленно встаю и делаю пару шагов в указанном направлении, но потом останавливаюсь и разворачиваюсь к нему.

— Костя?.. — зову я.

— Ммм? — отзывается он, немного откинувшись на столе, чтобы дотянуться до своего ноута и включить его.

— Я не хотела тебя пугать… — пытаюсь извиниться за доставленные неудобства. — Просто, так получилось…

— Ты сегодня вернешься ко мне, — заявляет он, снова глядя на меня.

Просто невозможный человек! Стоило мне только дать слабину…

— Не борзей! — возмущаюсь громко, потому что головная боль отступает.

Упираю руки в боки и смотрю на него решительно.

Он закатывает глаза и снова складывает руки на груди, говоря:

— Хватит этого детского сада!

— Хватит давить на меня! — злюсь я. — Когда я решу вернуться, ты узнаешь первым! Или у тебя уже очередь на это место?!

— Хе*ню не неси, — бросает он раздраженно.

Сглатываю и продолжаю:

— Если тебе трудно подождать меня несколько дней…

— Мне не трудно тебя ждать! — басит он, хлопнув рукой по столу. — Я просто хочу, чтобы ты была со мной! Хочу знать, где ты и что с тобой! Зачем все это? Зачем нам терять время?

— Затем, что ты меня обидел! У тебя память отшибло?! — звонко отвечаю я, в то время как в душе бушует бразильский карнавал.

«Хочу, чтобы ты была со мной».

«Хочу знать, где ты и что с тобой».

— Я извинился! — злится он.

— А я сказала, что подумаю!

Князев весь подбирается и сжимает губы, отворачивая голову к окну. Скольжу глазами по этим широким плечам и длинным ногам. Ткань брюк натянулась, обозначая мышцы на каменных бедрах. Там, под кипельно-белой рубашкой покрытое родинками тело, и одна моя любимая под правым ребром. А еще дорожка светлых волосков, убегающая от пупка вниз.

Рррр…

Я безумно хочу его голого и возбужденного на себе, под собой и вокруг себя.

Я СОСКУЧИЛАСЬ.

— Я не могу просто сделать вид, что все переварила… — говорю, топчась на месте. — Тебе придется что-нибудь с этим сделать…

Он снова смотрит на меня. Скользит глазами по моему телу, отчего я прихожу в трепет. Изучает мое взволнованное лицо и почесывает языком свой клык. Не знаю, что он там увидел во мне, но внезапно КХ успокаивается, превращаясь в себя обычного. То есть, уверенно-невозмутимого и такого крутого, что мне хочется его съесть. Расстегивает свой пиджак и кладет руки в карманы брюк.

— Хорошо. Будет, как ты хочешь, — спокойно отвечает он. — Хочешь меня прогнуть, пожалуйста.

— Я не хочу прогибать тебя… — досадую я, топнув ногой.

— Хочешь, — твердо заявляет он.

— Не хочу… — уже менее уверенно возражаю я.

Может, я и правда этого хочу. Самую малюсенькую малость.

Он усмехается, давая понять, что видит меня насквозь.

— Тебе не нужно меня прогибать. Ты можешь просто хорошо ПОПРОСИТЬ, — говорит он.

В неверии качаю головой и не могу сдержать улыбки. Ах, вот как? Я могу ПОПРОСИТЬ!

Каков же наглец! Ну почему мне так весело, я ведь должна разозлился. Но, не получается. Иду к нему и он ловит меня, как только оказываюсь в зоне досягаемости. Размещает между своих ног и вжимает в свое тело, обхватив меня руками.

Он и сам не остался равнодушен к этому патриархальному заявлению, потому что в уголках чистых голубых глаз появились морщинки.

Прячу лицо у него на груди и спрашиваю в жалких попытках казаться серьезной:

— Ты слышал о женской эмансипации?

Он тихо смеется и отвечает:

— Ага, что-то такое слышал.

— Так вот, — говорю я, протягивая руку и снисходительно поправляя его галстук. — Мои сестры феминистки еще в прошлом веке отстояли права женщин на самоопределение.

Он выгибает бровь и нагло спрашивает:

— Твои сестры в курсе, что ты предпочитаешь быть снизу?

Кусаю щеку изнутри, чтобы не заржать. А еще, эта наглая ложь сильно меня взбудоражила. В голову лезут всякие картинки, мешая придумать достойный ответ.

Откашливаюсь и говорю:

— Многие великие женщины любили быть снизу. Это ничего не значит.

Тут уж лыбится Князев. Лицо его меняется на глазах и становится до невозможности притягательным.

— Откуда такая информация? — скалится он.

Игнорирую этот вопрос и спрашиваю, пользуясь его наглым советом:

— Так…эм…можно я сегодня пойду домой?

Мой босс ржет и утыкается лицом мне в шею. Вздыхает с протяжным мычанием и отвечает:

— Ты знаешь, где находится отдел кадров.

— Ну нет, зануда! — возмущаюсь я, стукнув его кулаками по плечам. — Теперь все знают, что мой отдел кадров здесь находится!

— Вижу, ты оттаяла, — усмехается он и встает, развернув меня к столу для переговоров.

Отталкивает от себя и придает ускорения громким шлепком по заднице.

— Ай! — возмущаюсь я и иду к столу, бросив ему недовольный взгляд через плечо.

Не знаю, что он там задумал, но я совершенно не хочу снова видеть Илону.

Надеюсь, после этих дурацких переговоров он отпустит меня домой.

— Это что? — спрашивает Князев, обведя перстом лазерной указки выведенный на большой экран логотип сети отелей группы компаний АмегаГлобал.

Этот вопрос он адресовал Илоне, которая сидит через три человека от меня. Я даже немного выдвинулась вперед, чтобы лучше видеть ее. Потому что ответ на вопрос КХ меня тоже чертовски интересует!

— Я так понимаю — это вопрос с подвохом? — с наигранным весельем уточняет Илона.

— С подвохом, — подтверждает Князев, отворачиваясь от экрана и занимая место во главе стола.

Смотрит на Илону нейтрально, а я пытаюсь понять, что делает моя птичка на этом логотипе.

— Как мы все, наверное, догадались — это логотип для отелей АмегаГлобал, — выпятив подбородок в своей излюбленной дурацкой манере, говорит она.

Тем временем, КХ щелкает по кнопке в своем ноутбуке, и на экране возникают другие элементы фирменной символики указанного проекта.

Моя челюсть так и падает.

— Расскажи о проекте, — просит Князев, постукивая пальцами по столу. — Как я понял, он сдан на прошлой неделе.

— Совершенно верно, — своим фирменным неестественным голосом вещает Илона. — Мы с командой очень рады, что вы обратили внимание на НАШ проект. Мы активно взялись за работу сразу после праздников, поэтому быстро справились с задачей…

Чувствую, как по груди ползут красные пятна и перекидываются на лицо. Быстро справились с задачей? Конечно, ведь я работала все праздники не покладая рук. Смотрю на своих «коллег». Они с умными лицами смотрят на экран, пока Илона толкает свою речь.

Я просто в шоке. Я думала, такое только в фильмах бывает!

Мне хочется встать и заорать на них. Я что, невидимка? Только меня одну смущает то, что мой любимый проект был наглым образом сворован?!

— Мы выбрали пастельные тона, но центральное место в концепции занимает Чибик — так мы назвали для себя эту цветную птичку на логотипе…

Не выдерживаю и вскакиваю на ноги так резко, что стул падает на пол. Смотрю на Леру из рекламного, потом на очкарика справа. Оба отводят глаза. Что, стыдно?

Она выгнала меня из проекта просто так, потому что я ей не понравилась! А потом спокойно продолжила работать с моими материалами!

— Сядь, — велит Князев, сопроводит приказ повелительными интонациями.

Смотрю на него, насупившись, поверх голов этих миньонов. У меня глаза как блюдца, ведь эта белобрысая сука присвоила себе мой проект! Илона поворачивается ко мне, изобразив недоумение на лице.

— Сядь, — повторяет Костя.

Посылаю ей полный презрения взгляд, но о чем это я. Разумеется, срать эта вороватая мерзавка хотела на меня и мои взгляды. Отпихиваю руки соседа очкарика, когда он пытается помочь мне поднять стул.

Смотрю на затылок Илоны и сжимаю кулаки. Князев откидывается на спинку стула и складывает руки на животе.

— Илона, ты знакома с понятием корпоративной этики? — спрашивает он.

— Конечно, — серьезно отвечает та.

Особенно с тем, как ее нарушать.

— Тогда объясни мне, почему автором графического дизайна этого проекта указан какой-то Федотов? — спрашивает Князев, наведя указку на эту самую фамилию.

Илона выдерживает небольшую паузу, затем говорит кокетливо:

— Кхм….потому что он автор проекта?..

— Он не автор, — спокойно парирует КХ. — Попробуй еще раз.

Она откашливается и поправляет волосы.

— Не пойму, мы из-за этого собрались? Из-за графического дизайнера?

— Почему бы нет? — пожимает плечами Константин Борисович.

— При всем уважении, я управляю персоналом уже почти семь лет, — с некоторой долей высокомерия объявляет она. — Разбираться кто автор, а кто не автор…

Какого хрена она с ним так разговаривает? Хочу вцепиться ей в волосы!

— Илона, — прерывает ее Князев. — Я задал тебе вопрос.

От холода в его голосе по рукам моим бегут мурашки.

Глажу руку ладонью, пытаясь разогнать их.

Смотрю на его обманчиво расслабленную позу, на упрямый наклон светловолосой головы, и понимаю, что он сейчас ее по стенке размажет. Проедет по ней катком.

Глупая Илона вообще не понимает, с кем связалась. Если бы КХ не знал, как ставить людей на место, никогда бы не занял этот кабинет. Его бы затоптали где-нибудь по пути сюда более наглые и более сильные. Но, мой Князев очень крутой чувак, именно поэтому он здесь.

— Если вы знаете какого-то еще автора этой графики, можем дописать его имя, — предлагает Илона, в жалких попытках разрядить обстановку.

— Ты, кажется, не совсем поняла, что происходит, — отзывается Князев, вставая и упираясь руками в стол. — Когда ты выйдешь из этого кабинета, ты не будешь управлять персоналом ни в одной приличной фирме в пределах МКАДа. Единственная причина, по которой я вообще с тобой разговариваю — это то, что нам нужно как-то объяснить мотивы твоих поступков, когда об этом вопиющем случае нарушения корпоративной этики напишут в февральском корпоративном дайджесте.