— Как ты догадался, что это моя? — возмущается Моя Дуреха. — Я ее еще не подписала!?


Загадочно пожимаю плечом.

На самом деле, я видел зарисовку на планшете. Так же, как и портрет «нашего ребенка».

Вернее, мою уменьшенную копию.

Я долго ржал.

Она сделала пацану такое выражение лица, будто он сидит на унитазе и не может прокакаться. Разумеется, мне понятно, что именно она хотела этим показать. Пусть я и зануда, но она бежала в ЗАГС в припрыжку, чтобы выйти за меня замуж.

Вот серьезно, нет ни дня, чтобы в этой головке не родилась очередная чумовая идея.

Она уже месяц как не работает, у меня у самого завтра последний день. Мы уезжаем через неделю в Штаты, а в субботу у нас дома большая прощальная вечеринка, даже Лианкины родители приедут.

К чему это я. Ах, да.

Пару дней назад она проснулась утром вместе со мной, чего не делала ни разу с тех пор, как уволилась.

Она у меня сова, пипец.

Сказала, что приготовит завтрак. В результате я получил свой утренний белок в виде синей яичницы на листике салата.

Я много чего в жизни видел, но, млин, не синюю яичницу!

Она была так довольна собой, увидев мое замешательство, как будто выиграла «Рассмеши смешного». Единственное что я спросил, прежде чем приступить к еде — нет ли там гуаши. Моя Фокусница так хохотала, что у меня уши заложило.

Сам собой напрашивается вопрос — что бы я делал, не будь ее со мной? Вот уехал бы я тогда в Америку, и что?

Ну, так, этот вопрос отваливается сам собой, так же как и напрашивается.

Я бы не уехал без нее.

В тот вечер, когда сказал ей что уезжаю, я уже знал, что никуда я не поеду. Я совершенно точно не был влюблен в нее тогда. Но, при этом, совершенно точно понимал, что до этого рукой подать.

Сколько нужно времени, чтобы полюбить женщину? Мне хватило трех недель, если уж на чистоту. Просто я до этого не понимал смысла этого слова.

Никогда мне не хотелось стать для женщины защитником и опорой. Взять на себя все ее проблемы, заботиться о ней, дарить ей подарки, видеть ее в своей квартире, в которую я вообще никого не пускаю.

Мне хотелось сделать это воздушное существо по имени Лиана своим. Я ей правду сказал. От мысли, что она достанется кому-то другому, меня перекосило.

Злился некоторое время за то, что окрутила меня так.

А чем, спрашивается, окрутила?

Глазами этими бесхитростными. Натурой доверчивой и талантливой. Ногами этими длинными. Я, и правда, на нее среагировал в первый же день. Даже самому как-то неудобно стало. Там особо-то смотреть не на что было. Она бы на себя еще мешок напялила.

Но, ее голос и манера речи, жесты, тонкие запястья и карие распахнутые глаза — я уже тогда видел, что она красавица, если присмотреться.

Я вещаю, а она осторожно на меня смотрит. Чуть что, сразу глаза в пол.

Млииииииин.

Ну просто сама невинность. Чуть позже я понял, что она такая и есть. Сама, мать ее, невинность. Никакой наигранности, никакой хитрости, никакого флирта.

То, что у меня на нее хронический стояк, думаю, объяснять не нужно. Я хочу ее всегда и везде. С ума по ней схожу, если хотите. Приходится как-то с этим жить.

Наверное, стоило подождать до тридцати пяти, чтобы встретить ее.

Она моя. Во всех смыслах. Я не знал до этого, что так в ней нуждался. Теперь, она моя семья. Мы — семья.

На свидания и цветы у меня патологически времени нет, поэтому сразу перевез ее к себе.

Решил попробовать.

И вот, пожалуйста.

Я, как тертый по части баб калач, опасался, что со мной будет нелегко ужиться, тем более такому нежному цветочку, как Лиана. Но, я эгоист, поэтому все равно заставил ее переехать. Думал, что она не выдержит моего ритма жизни и начнет капризничать.

Здесь начинается самый пиндос. В итоге не она под меня стала подстраиваться, а я под нее. Потому что хочу, чтобы ей было хорошо. Чтобы она улыбалась. Чтобы, блин, делала мне синие яичницы!

Вот так моя тихоня меня запрягла и погоняет.

Видели такое?

Вот и я охренел, когда очухался.

— Я ее беру, что мне нужно сделать? — спрашиваю, оглядываясь по сторонам, в поисках какого-нибудь администратора.

Кстати, этот ностальгический пейзаж стоит две тысячи рублей.

Ржака. Но, нужно с чего-то начинать.

— Но, ты еще ничего не посмотрел! — упрекает она.

Даже не удостаиваю ее ответа. Я живу по принципу — свой всегда прав. Мне не нужны другие картины, я сюда пришел ради нее, и только.

Когда выходим на улицу, жара немного спала. В одной руке у меня картина, в другой Лианка с букетом цветов.


Кайф.

Веду ее к машине и вспоминаю, что там у меня ситуация имени Тупой Пи*ды.

— Князев, ты чего тут устроил? — возмущается моя жена, которая априори должна быть всегда на моей стороне.

Блондинки в салоне нет. Наверное, пошла прогуляться. Ей полезно, может нахватается умных мыслей из общего энергетического потока.

Помогаю своей даме усесться на пассажирское сидение. Не отказываю себе в том, чтобы хлопнуть ее по попке.

Обхожу машину и изучаю кузов на предмет царапин и повреждений. Кажется, блондинка вняла моим внушениям. Все нормально.

Картину кладу в багажник и сажусь за руль.

Прежде чем трогаться, тянуть на зов восхитительного цветочного аромата ее парфюма, чтобы сорвать еще один поцелуй.

— Домой? — спрашиваю, касаясь нежных мягких губ своими. — У нас там по графику что, оплодотворительный секс?

— Дурак, — смеется Лиана, стукнув меня букетом по голове. — У нас романтическая встреча в душе!

— Просто, блин, мечта… — вздыхаю я и пристегиваю ремень.

Отличный, черт возьми, план.

У нас пока не получается залетель, но я очень стараюсь, как хороший мальчик. Два раза в день, утром и вечером, а иногда и днем бывает, но это в основном на выходных.

Моя Малышка печалится, но я ей давно сказал — даже если она никогда не забеременеет, для меня это не беда.

ОНА — это лучшее, что случилось со мной в жизни.

— Чего-нибудь хочешь? — спрашиваю, сдавая назад.

— Ммм…чизбургер! — отвечает моя леди.

— Только возьмем в МакАвто, — требую я.

Не хочу сидеть в Макдональдсе.

— Но, он же остынет… — возмущается она.

— Разогреешь.

— Тогда, булочка размякнет!

— Тогда, выбери что-нибудь другое. — советую, выезжая на проспект.

— Не хочу другое!

— А придется.

— Хочу Чизбургер.

Вливаюсь в поток машин и кладу руку на изящное колено. Ее тут же оплетают прохладные тонкие пальчики.

— Давай закажем домой, — предлагаю компромисс.

— Вот и заказывай СЕБЕ…

— Чем плохи бургеры из ресторана?

— Мне не нравятся эти котлеты, они у меня в горле застревают!

— Возьми с ломтиками говядины.

— Не хочу.

— Не вредничай.

— А ты не занудствуй.


И так каждый день…


Жизнь, мать ее, прекрасна!

ЭПИЛОГ

Я всегда думала, что жизнь — это то, что случится со мной когда-нибудь.

Когда я окончу школу, когда я окончу институт, когда я найду нормальную работу, когда выйду замуж, когда у меня появятся дети…

Бесконечные когда, когда, когда, когда…

Но, лишь встретив самого главного человека в своей жизни, я поняла, что жизнь это то, что происходит со мной здесь и сейчас. Не вчера, не завтра. А сегодня.

Иногда мне кажется, что со мной ничего и не происходит. Но, это не так.

Утро в объятиях любимого. Его раздражающая жаворонковая бодрость в противовес моей совиной натуре. Совместный завтрак или совместный душ. Тихий вечер дома перед телеком или ужин в маленьком ресторанчике за углом. Бесконечная рабочая суета моего мужа и забота, которой я окружаю его, когда он возвращается домой. Медленные прогулки по незнакомым улицам чужого города, моя рука в его руке. Тихий шепот в темноте, когда мы любим друг друга под теплым одеялом.

Теперь я ценю каждое мгновение, каждую минуту своей жизни. Все мои мысли находят ровно там, где находится мое тело, наполненное ощущением счастья, влюбленности и покоя.

Возможно ли сохранить это волшебное состояние навсегда?

Я надеюсь, что да.

Ведь я совершенно точно никогда никого не полюблю так, как Князева. Ну, разве что нашего ребенка.

Я очень расстроена, ведь я не могу забеременеть уже почти полгода. Я бы потонула в жалости к себе, если бы не наш переезд и все, что с ним связано. У меня не так много времени печалиться по поводу своего несостоявшегося материнства, разве что минут пятнадцать вечером, перед тем, как мой любимый, долгожданный, уставший Князев вернется с работы.

Мы живем в Нью-Йорке уже четыре месяца.

Офис Костиного рекламного агентства находится на Манхеттене. Это филиал «нашей» Московской фирмы, который открыли здесь недавно. Они хотели своего человека на место директора, поэтому выписали Князева из России. Штат пока небольшой, всего двадцать три человека, но, коллектив сплочен вокруг своего светловолосого вождя.

Там работают как наши, так и американцы.

Я пока нигде не работаю.

Я активно учу язык. Всеми доступными способами. В том числе, каждую пятницу мы с Костей смотрим что-нибудь из классики американского кино на английском. Я понимаю через слово, но у меня есть личный "переводчик".

Сначала мы снимали квартиру на Манхеттене, но в прошлом месяце переехали в Бруклин Хайтс. Это один из старейших районов Бруклина и очень колоритный. Здесь живет в основном «ультра средний» класс. Короче, образованные белые воротнички. Жилье здесь дорогое, но, половину нам оплачивает фирма, поэтому мы можем себе это позволить.

У нас двухуровневая квартира с парадным входом, к которому ведут каменные ступеньки, прямо как у Кэрри Бредшоу (сериал «Секс в большом городе» — прим. автора). Буквально в двухстах метрах находится спуск в метро, или сабвей, как называют его американцы. Князеву до офиса ехать десять минут. Иногда он берет машину, но метро его тоже вполне устраивает.

Мне безумно нравится этот район. Создается впечатление, что я нахожусь в Лондоне или Амстердаме, тем не менее, это Бруклин. Я исходила Бруклин Хайтс вдоль и поперек. Когда у Кости есть время, он гуляет вместе со мной. Единственным минусом этого района является то, что днем он совершенно пустой, потому что все на работе.

Новая обстановка могла бы внести диссонанс в мое душевное равновесие, но, этого не произошло. Если я засыпаю в одной постели со своим мужем, она может находиться хоть на Марсе, я все равно буду чувствовать себя как дома.

Через два месяца к нам приедут мои родители. Они пробудут с нами до самого Нового года, а потом приедут мои девочки! Еще не понятно, каким составом, и в каком количестве, но я жду гостей не дождусь. А еще, скоро нас навестит Костина тетя. Та самая, которая воспитала его как собственного сына.

В августе нас навещал Благов. Он был проездом из Ямайки и пробыл у нас почти неделю. Он помогал мне с переездом в Бруклин, пока Князев прозябал на работе.

В общем-то, я не скучаю.

Но, сегодня я сама не своя. Вчера было то же самое. И позавчера. У меня есть одна тайна, которой я должна поделиться с мужем. Но, я так боюсь ошибиться, поэтому тяну.

Тяну уже три дня.

Сегодня я слонялась по комнатам, не желая ничего делать, поэтому собралась и вышла из дома, чтобы съездить на Манхеттен и увидеть своего дражайшего супруга.

В последнее время я стала модничать.

Например, сейчас на мне желтая плиссированная юбка чуть ниже колен, длинный сиреневый свитер крупной вязки и коричневые замшевые сапоги на каблуках. На шее у меня тонкая цепочка с серебряной подвеской в форме сердца с ключиком. Это подарок Кости. Тот самый, которым он завлекал меня в свою квартиру на Кутузовском, после того, как я ушла от него на четыре дня. Когда я увидела бирюзовую коробочку, перевязанную белой атласной лентой, прыгала до потолка. Скажите, ну какая девочка не мечтает о Тиффани?

Ну почему, почему этот внимательнейший мужчина достался мне?

За что я такая счастливая?

Позитивная реакция прохожих на мой наряд немного греет душу. Но, мне нужна всего одна единственная улыбка, за которой я и отправилась в свое путешествие.


Поезда из Бруклина на Манхеттен ходят по мосту через реку Ист-Ривер. Из вагона открывается очень классный вид. Преодолев мост, поезд опять ныряет в тоннель. Если в Бруклине в этот час настоящая сиеста, то в мировом финансовом центре, как всегда, все бегут и куда-то спешат! Вливаюсь в поток и тоже начинаю спешить, хотя мне особо и некуда, просто противиться этому всеобщему хаосу невозможно.