А мне нечего сказать. Лишь пожимаю плечами, обнимая мокрого с ног до головы парня. Он качает головой, а потом помогает искупаться. Если честно, то его выдержке можно позавидовать. Его не возбуждают пьяные девушки? Или ему не интересна сама я? Конечно, кому нужна такая доступная шл*ха? Кажется, свои мысли я озвучиваю вслух.

— Ты — дура, Марин, — уверенно повторяет парень. — Я еще как хочу тебя, но при этом у меня, в отличие от тебя, есть мозги, и я не собираюсь трахать одну пьяную идиотку.

Даже обидеться на него за это не получается. Как Ник выносит меня из душа и укладывает в пастель — помню смутно. Безумно не хочу его отпускать. Хватаю за руку и тяну на себя.

— Я в душ, крошка, — улыбается парень. — Куда я от тебя в мокрой одежде денусь? Лежи спокойно.

Он возвращается буквально через десять минут, обмотанный до пояса полотенцем. Внимательно разглядываю его тело, ведь в прошлый раз было как-то не до этого. Он худой, но при этом видны твердые мышцы. На груди две татуировки, одна — большое сердце, другая — что-то похожее на череп. На правом плече еще два рисунка — якорь со спускающейся от него веревкой и чуть ниже что-то с цветами, не могу нормально разглядеть в своем состоянии. Мне нравятся парни с татуировками, наверное, в свое время Женька привлек меня именно этим. Но у Ника их гораздо меньше, хотя смотрятся они даже круче. Я не отрываю от него взгляд все время, пока он идет к кровати.

Парень забирается ко мне под одеяло, скидывая полотенце на пол.

— Ты такая холодная, — прижимается он ко мне, обнимая со спины. Его тело горячее, а кожа мягко касается моей кожи. Таю от этих невинных прикосновений.

Я не знаю, что ему ответить. Мне бывает холодной одной, но разве это не достойная цена свободы? Тогда почему же мне настолько приятны прикосновения этого гавнюка? Почему жизнь такая сложная штука? Как найти правильный путь? И есть ли он вообще?

— Кажется, я совершенно запуталась, пытаясь выкинуть тебя из головы, — признаюсь вслух.

— Спи, Марин, завтра будем распутывать, что мы с тобой наплели.

— Ты — маньяк, — заверяю я парня.

— Когда дело касается тебя — да, — соглашается он. — Но не бойся, я — безобидный маньяк.

— Еще какой обидный. Ты сделал мне очень больно прошлый раз.

— Мне казалось, нам обоим все понравилось, — в голосе парня звучит удивление.

— Не физически, болван, — бурчу я. — Ты меня унизил и растоптал, когда я только решилась тебе довериться. Последний раз в жизни так ошиблась, не хочу больше. Это слишком больно.

Почему я все это говорю ему? Не знаю, алкоголь уже выветрился, пусть и не до конца, но глубокая ночь и усталость действуют ничуть не хуже, позволяя вытащить из глубин души самые потаенные желания и слова. Днем этих признаний бы никогда не смогла произнести, сейчас же они даются легко и почти не волнуют.

— Прости меня, — целует меня в затылок Ник. — Я разозлился, сорвался, хотел наказать… Ты сказала, что тебя не интересуют серьезные отношения.

— Не интересуют, — подтверждаю я.

— Ты сама себе противоречишь, — вздыхает он в ответ. — Утро вечера мудренее, спи, крошка моя.

И я слушаюсь, покорно затихая в его объятиях. Даже это раздражающее прозвище в этот раз звучит не обидно, а как-то ласково и приятно. Вообще все вокруг становится не таким унылым и раздражающим. А сны мне снятся светлые и приятные, каких я не видела уже долгие-долгие годы. В них светит одно блондинистое солнце, разгоняя все тучи и проблемы.

Глава 8

Утро. Это прекрасное время, когда вылезать из кровати совершенно не хочется, а глаза слипаются даже при случайном соприкосновении головы с подушкой. А если вечер прошел более чем весело, то вставать наутро вообще нет желания. Вот только я прекрасно помню, что вчера перебрала с алкоголем, и кто помогал мне с последствиями.

Открываю глаза и обвожу комнату взглядом, но не вижу непрошеного гостя. Но обмануть себя тем, что мне все померещилось, не позволяет запах крепкого кофе. Стягиваю с кровати простынь, закутываюсь в нее и плетусь на кухню.

— Ник? — зачем-то уточняю я у парня, который выглядит очень даже бодро. Он стоит у плиты и варит мой любимый напиток.

— Нет, домовой, — оборачивается Никита и внимательно разглядывает меня, закутанную в простыню. — Неплохо выглядишь для той, кто вчера обнимался с унитазом.

— Я не просила тебя нянчиться со мной, — бурчу в ответ. Все же мне стыдно за прошлый вечер, да и парень реально помог мне. Хотя и причина моего желания напиться крылась в нем. В общем, все сводится к нему, но я все же решаюсь неуверенно сказать. — Спасибо.

— Может быть мне понравилось с тобой нянчиться? — улыбается парень, разливая кофе по чашкам.

И все же его улыбка шикарна! Непроизвольно растягиваю губы в ответ, когда в мои руки попадает желанная кружка. К моему счастью, похмельем я не страдаю — алкоголь вообще влияет на меня странным образом — поэтому делаю в голове пометку, узнать у Димы, что за дрянью он меня вчера напоил. Не думаю, что бармен промышляет чем-то запрещенным, все же он достаточно серьезный мужчина, как бы ни пытался казаться другим. Но с чего меня так унесло?

— Спасибо, — повторяю парню вновь, уже наслаждаясь сладким и горячим кофе.

— Слишком много благодарностей, крошка, ты начинаешь меня пугать. Или ты всегда такая добрая по утрам? — подмигивает Никита, за что получает толчок кулаком в плечо. — Ну-ну, не буянь. Я же шучу.

Что странно, но злости на него совершенно не испытываю, как и обиды. Мне уютно с ним на одной кухне, и это пугает. Все же еще недавно я считала его маньяком, а теперь распиваю с ним кофе и шучу. Хотя первым шагом было переспать с «маньяком». Что ж, мои достижения становятся все более и более безумными.

— И все же помогать мне было не обязательным, — пожимаю плечами.

— Ну как я мог бросить тебя в клубе в таком состоянии? — искренне удивляется парень, а потом вдруг становится серьезным. — Прости, что обидел в прошлую нашу встречу. Я разозлился, а когда я зол, творю черте что. Я — дурак. Ты мне очень нравишься, Мари, и мне бы хотелось начать все заново. Мир?

Я обещала себе, что тот раз был последним. Я обещала себе не заводить серьезных отношений. Я обещала себе быть сильной и независимой. Моя свобода идеальна, мне больше не нужно бояться боли… Мое прошлое не найдет меня в моей огромной пустыне. Но самое ужасно, я знаю, что Никита тоже музыкант. Он такой же безумно привлекательный блондин, как и мой Алекс. Они невообразимо похожи, но в то же время такие разные! Так почему же? Почему мне хочется забыть обо всех данных себе словах и обещаниях?

— Мир, — шепчу я, делая шаг к парню. Я ломаю стену брони вокруг себя, снова оказываюсь открыта для боли и предательства. Быть может, это какой-то особый вид мазохизма, но мне он нужен. Ник вновь улыбается своей обворожительной улыбкой и целует меня в макушку.

— Замечательно!

Это утро можно назвать по-настоящему счастливым. Пробуждение в приятной компании, легкий разговор и никаких переживаний. Ну ладно, может быть только небольшие угрызения совести за прошлый вечер. Я готовлю нам завтрак — простые панкейки и замысловатые горячие бутерброды… А потом Ник предлагает прогуляться. Почему бы и нет? Выходной обещает быть интересным!

Наша прогулка начинается с поездки в клуб. Нет, нет, мы не собираемся тусить в душном закрытом пространстве под грохот басов. Просто оказывается, что парень водит байк, и он бросил его ночью на стоянке, потому что я была не в состояние ехать на нем. Странный все-таки этот Никита. Разве стоит малознакомая девушка таких поступков? Да и расстались прошлый раз мы не наилучшим образом…

— Почему ты так мной заинтересовался?

— Тогда, в клубе, ты пела, и это было самое невероятное, что я когда-либо видел и слышал. Ты была такой… красивой. А твой голос просто незабываемый, — парень смотрит на меня, а затем продолжает: — Ты понравилась мне не только в смысле внешности. Мордашку тебе природа дала что надо. Но когда ты была на сцене, мне казалось, что я вижу тебя изнутри. Если честно, мечтаю еще раз увидеть тебя в деле.

Его слова вынуждают меня остановиться, потому что я понимаю, что все обречено на провал. Ему, как и многим, другим просто приглянулся мой проклятый голос! Ненавижу его… Опускаю взгляд, рассматривая однотипные камушки под ногами. Они правда такие интересные! Особенно, когда не хочется смотреть в глаза человеку рядом с тобой.

— Ник, зря мы все это затеяли, — стараюсь придать голосу уверенности. — Знаешь, ты иди за байком, а я, пожалуй, домой.

На этих словах разворачиваюсь и пытаюсь уйти. Да, это побег. Даже понимая, как хреново мне будет вновь, я готова бежать, потому что иначе будет еще хуже. Иногда сбежать — это лучший выход.

— Стоять! — ловит меня парень, прижимая к себе спиной. — А теперь мы поговорим как взрослые и адекватные люди. Я не собираюсь снова отпускать тебя из-за каких-то твоих идиотских заморочек…

— Я не пою, — поднимаю глаза на Ника, но встречаю в ответ недоумение. — Тот случай был редким исключением ради беременной подруги и тупого спора.

— И? Ты поэтому решила сбежать? — не понимает меня парен.

— Тебе понравилось, как я пою, — подталкиваю его к правильной мысли. Вот только Никита непрошибаем. Намеки — это явно не его сильная сторона. — Ты больше никогда не услышишь, как я пою!

— Это мы еще посмотрим, но не соль. Хорошо, не услышу, так какого черта ты сбегаешь?

— Ты нормальный, вообще? — злюсь я.

— Я — да! А вот в тебе не уверен! — психует он, сильнее сжимая пальцы на моих плечах.

— Больно, — шевелю ими.

— Прости.

Так мы и стоит друг напротив друга, чуть ли не дыша паром от негодования. Меня бесит, что он не может понять элементарной истины — его привлекло мое пение, которое я ненавижу больше всего на свете. И начинать новые отношения, от которых я вообще-то отгородилась совсем, с голоса — чистой воды безумие.

Первым нашу молчаливую перепалку нарушает Ник, не выдерживает, шумно выдыхая, он щурится и выдает:

— У тебя безумно красивые глаза, крошка.

Это оказывается несколько неожиданно. Я планирую огромную речь и бурный спор. А он делает мне комплимент! Это выбивает из колеи, вынуждая улыбнуться. Ну вот! Мы же серьезно разговаривали. Блин, нет, мы тупо ругались, и парню удалось переключиться, а затем и меня увести из опасного русла… Еще никому это не удавалось так легко и просто.

— Спасибо, — вздыхаю в ответ. Все же зря я паникую. Может быть все и получится? — Пошли уже за твоим двухколесным другом.

Байк парня мы находим на внутренней стоянке. Он меня впечатляет! Он реально огромный, черный и свирепый. Будто зверь, закованный в железную броню. Завороженно обхожу его со всех стороны и даже тыкаю пальцем.

— Я на него не сяду, — говорю уверенно.

— Сядешь, крошка, — смеется парень.

— Ник, может хватит называть меня этим дебильным прозвищем? Я тебе не очередная девка из клуба, пусть ты меня оттуда и забрал, — обижаюсь, но в ответ он хмурится, оставляет своего монстра в покое и подходит ко мне.

— Марин, хочу, чтоб ты понимала, — говорит серьезно. — Я называю тебя крошкой, потому что ты реально мелкая! — да он просто издевается! — Посмотри на меня и на себя, — ну ладно, тут он прав — рядом с ним я чувствую себя совсем миниатюрной. — Так вот. Суть в том, что, первое — тебе подходит «крошка». Второе — я не вкладываю в это слово тот смысл, о котором ты думаешь. И третье, — пауза. — Знаешь, как приятно видеть, что ты бесишься, когда я зову тебя крошкой?

Ах ты ж гад! Прыгаю на парня, пытаясь то ли стукнуть его, то ли укусить — не важно. Главное, отомстить за себя! Значит бесить ему меня нравится, гаденыш мелкий. Ну и пусть, что не мелкий, смысл в другом. Никита уворачивается от моих выпадов и ржет, кажется, еще немного — и я сражу его наповал просто тем, что парень умрет от смеха. Невольно сама начинаю улыбаться, а затем и смеяться до слез. Так и стоим держась за животы и плача от смеха.

— И все же ты — маньячина! — заявляю я, успокоившись.

— Окей, — соглашается он. — Садись на байк, крошка, и надевай шлем — поедем кататься. Ты же никогда раньше не ездила?

— Неа, — подтверждаю догадку парня, пытаясь разобраться в этом орудие пыток, которое люди зовут шлемом.

— Давай сюда, горе луковое, — не выносит парень, отбирая у меня шлем и водружая его на голову, а затем фиксируя застежку.

— А ты? — с сомнением тяну я. — Никуда не поеду, если ты без шлема.

Парень обводит местность вокруг взглядом, а потом просит подождать пару минут и скрывается в клубе. Странный. Это чужой байк, и он просто решил меня подставить? Сейчас сюда выскочит владелец и начнет орать, а может, и полицию вызовет? Пока я перебираю в голове все самые наихудшие варианты, Никита возвращается, держа в руках еще один шлем.