— Мертвая девочка, вероятно, сестра Тереза, — сказала она, смигивая слезы. — Я уверена. Я никогда не верила в существование матушки Беаты. Думаю, когда девочки взрослели, их было положено убивать. Да, это, конечно, сестра Тереза, и я настаиваю, чтобы ее похоронили подобающе. Провожающие, камень в изголовье. Освященная земля.

— Этим займусь я, — сказал Ангус. — У Фица более неотложные заботы. Не знаю как, но мы должны отыскать этих несчастных детей. Если, прогрессируя, безумие отца Доминуса перешло в бесчеловечность, он махнет на них рукой.

— Он объяснил тебе, Мэри, зачем они ему? — спросила Элизабет. — Ведь он хорошо их кормил, одевал. Не указывает ли это, что он их любил, по крайней мере вначале? Я знаю, Чарли, ты сказал, что они выглядели запуганными, но если бы он всегда действовал на них так, они бы не присоединились к нему. Судя по твоим словам, Мэри, брат Игнатий любил его.

— Брат Игнатий был умственно неразвитым. Думаю, отец Доминус сознательно препятствовал их умственному развитию — во всяком случае, их не учили ни читать, ни писать. Мне он сказал, что выкрадывал их у жестоких хозяев, однако никаких следов жестокого обращения не было заметно ни на сестре Терезе, ни на брате Игнатии, так что, возможно, он крал их в самом нежном возрасте у их родителей… или даже покупал у родителей или у приходских попечителей. Приходское попечение может быть очень жестоким в зависимости от алчности попечителя. Заполучить их совсем маленькими за деньги труда не составляло. А убил бы он их всех по достижении взрослости, мы, вероятно, никогда не узнаем, так как Игнатий был старшим из мальчиков, а Тереза — из девочек. — Мэри вздохнула и крепче стиснула руку Ангуса. — Если он безумен, а я, во всяком случае, в этом не сомневаюсь, то преклонение этих простодушных малышей, вероятно, подкрепляло его высочайшее мнение о себе. Не забывайте, что они работали на него и не получали никакой платы. В Евангелии от Марка сказано: «Пустите детей приходить ко Мне». Если отец Доминус мнил себя избранным, тут можно уловить логику.

— Многое прояснится, если мы их найдем, — сказал Фиц.

— Можно я скажу, как вести их поиски? — спросила Мэри.

— Разумеется.

— Не ищите там, где пещеры хорошо известны, а дальше к северу. Если первый труп принадлежал брату Игнатию, значит, он плыл вниз по течению Деруэнта и все-таки оказался севернее посещаемых пещер. В недрах моей тюрьмы была речка. Я ясно слышала ее плеск, а затем увидела ее во время моих разминок. Пока я не поговорила с Ангусом и Чарли, мне не приходило в голову, что эти подземные речки текут именно под землей и, значит, много глубже под ней, чем я предполагала. Отправляйтесь на север в унылое безлюдье. Эти дети, точно кроты, они не выносят дневного света. Ищите по ночам.

Джентльмены смотрели на Мэри с восхищением, а Ангус просто лопался от гордости.

— Ну и голова же у вас на плечах, — сказал он.

— Если так, то почему я попадаю в такие жуткие переделки?

Вмешался Фиц, недовольный отвлечением от темы:

— Луна в четверти, так что мы можем вести поиски по ночам достаточно долго. У меня есть подзорная труба, и, возможно, я сумею раздобыть еще несколько. Лето довольно сухое, и, следовательно, облачность невелика.

— Я распоряжусь, чтобы о детях молились в церквах всех вероисповеданий, — сказала Элизабет. — Они лишат меня сна, пока не будут найдены. Но если их найдут мертвыми, я никогда уже не смогу спать спокойно. Фиц, могу я распоряжаться деньгами?

— Конечно, — ответил он сразу же. — Как и тебя, Элизабет, они лишат меня сна. Я призову Неда, чтобы поручить поиски и ему. Зрение у него очень острое, и лучше всего ему работается по ночам. Ну а те из Пемберли, которые займутся поисками, возьмут с собой палатки и разобьют лагерь на пустоши. Поездки взад-вперед отнимают слишком много времени, хотя мы и будем держать лошадей при себе. Должен попросить дам воздерживаться от пользования каретами и верховыми лошадьми, так как конюхи нужны мне для поисков. Хакстеп отправится с нами, а здесь оставит заместителя с двумя конюхами. Кроме того, я заберу садовников и лакеев, если ты скажешь мне, без скольких ты сможешь обойтись.

— Бери всех, кто тебе требуется, — сказала Элизабет. — Хотя, — сказала она мужу позднее в этот вечер, — я не верю, что такой способ решит задачу. Мэри освободило естественное содрогание земли. Мои молитвы принесут не меньше пользы, чем твои люди.

— Я верю в Бога, — сказал он иронически, — но в Бога своего рода. Мой Бог ждет, чтобы мы сами себе помогали, а не принуждали Его делать за нас всю работу. Вера слишком слепа, а потому я полагаюсь на людей.

— И на Неда Скиннера в первую очередь.

— У меня есть кое-какое предчувствие.

— Почему ты так упорно противился изысканиям Мэри?

Он весь собрался.

— Я не вправе сказать.

— Не вправе?

— Тем более теперь, когда наш сын так преуспевает!

— Загадочен до конца.

Он поцеловал ей руку.

— Спокойной ночи, Элизабет.


— Ну, Лиззи, — сказала Джейн за завтраком на следующее утро, — хотя мы не можем прямо помогать мужчинам в поисках, нам есть чем заняться. — Большие янтарные глаза смотрели сурово. — Я намерена считать, что дети отыщутся живыми и здоровыми, ничуть не пострадавшими.

— Ах, чудесно сказано, Джейн! — вскричала Китти. — Их спасут, я тоже в этом уверена.

— К чему ты клонишь? — спросила Элизабет настороженно.

— А вот к чему, — ответила Джейн. — Лидия оставила зияние в моем сердце, и помогут мне только время и поимка ее убийц. Но, Лиззи, подумай вот о чем. Примерно пятьдесят детей от четырех до двенадцати лет, вероятно, не помнящих иной жизни, кроме той, которую вели у отца Доминуса. Что с ними будет, когда их найдут?

— Они будут возвращены под опеку своих приходов, если удастся их установить, или помещены в сиротские приюты, где отыщутся свободные места, — невозмутимо сказала Китти, тонким слоем намазывая масло на ломтик неподслащенной булки.

— Вот именно! — воскликнула Джейн, словно в гневе. — Последнее время столько переживаний! Сначала Лидию убивают воры, которых невозможно отыскать, теперь пятьдесят с лишним детей которые никогда не знали радостей детства!

— Какие радости детства можно обрести под опекой прихода или в сиротском приюте, или бродя по дорогам Англии, потому что у них вообще нет прихода? — бесстрастно сказала Мэри. — Люди состоятельные привилегированы и могут позволить себе дарить своим детям радости, то есть если одной рукой они не портят их баловством, а другой безжалостно их секут. — Она встала, чтобы наложить себе вторую порцию колбасок, печени, почек, омлета, бекона и жареного картофеля. — Слишком часто дети в любом сословии воспринимаются как досадная помеха: их видят, но не слышат. Аргус говорит, что нищим женщинам дешевле вскармливать своих детей на джине, чем на молоке, так как их груди слишком иссохли, чтобы давать их младенцу. Беднейшие дети, каких я видела во время моих недолгих поездок, были завшивлены, с гнилыми зубами, сутулыми спинами и с до ужаса кривыми ногами, покрыты гноящимися болячками, вечно голодные, в лохмотьях и босые. Радости, Джейн? Не думаю, что детям бедняков они известны. Тогда как дети нашего сословия обычно получают их в избытке, а потому приучаются ждать удовольствий, и это порождает в них непреходящую неудовлетворенность, преследующую их до конца жизни. Комфорт должен быть постоянным, а радости — лишь время от времени, как нежданные сюрпризы, исключая лишь единственные по-настоящему важные радости — общество братьев, сестер и родителей.

«Как мы могли забыть такую Мэри? — подивилась Элизабет. — Именно такая тирада, какими она разражалась в лонгборнские дни, но только полная умудренности. Где набралась она этой мудрости? Прежде она была вовсе ее лишена. Ее путешествия и беды, я полагаю, отнюдь не свидетельствуют в пользу укрытого от всех забот существования женщин заведомой респектабельности».

Джейн морщится, так как отлично знает, что ее собственные сыновья крайне избалованы, и им все сходит с рук, особенно когда отец отсутствует и не может дисциплинировать их. А затем они отправляются в Итон или другую такую же школу, где их мучают и избивают, пока они не подрастают, чтобы, в свою очередь, стать мучителями и избивателями. Порочный круг!

— Мы отклонились от темы, — сказала Джейн с непривычным раздражением. — Мы говорим о Детях Иисуса.

— Что ты имеешь в виду, Джейн? — спросила Элизабет.

— Что как только дети будут найдены живыми и здоровыми, джентльмены тотчас утратят к ним всякий интерес. Фиц возложит на кого-нибудь из своих многочисленных секретарей обязанность разобраться с ними, вернуть их в приходы или родителям, или поместить в сиротские приюты. Да только мы знаем, что приюты уже переполнены, и для них не найдется места, тем более что, по словам Мэри, они не помнят ни своих родителей, ни приходов. Так что они окажутся в худшем положении, чем под опекой отца Доминуса. Ведь как-никак он кормил их и одевал, и они как будто не болели.

— Ты хочешь построить для них приют, — сказала Китти, проявив способность к дедукции, никем ранее в ней не подозревавшуюся.

Элизабет и Мэри уставились на свою легкомысленную сестрицу. Джейн в изумлении, довольная, что обрела союзницу.

— Вот-вот! — сказала Джейн. — Зачем разлучать бедняжек, когда они годы жили вместе? Мэри, у тебя, как сказал Ангус, голова на плечах. Поэтому тебе предстоит заведовать деловой стороной — например, во что обойдется учреждение сиротского приюта? Китти, ты посещаешь все лучшие дома Лондона, а потому должна собирать пожертвования на приют Детей Иисуса. Я берусь поговорить с Ангусом Синклером и уговорю его живописать их беды в его газете. Кроме того, я поговорю с епископом Лондонским и дам ему понять, что мы также ставим своей целью изгладить папистские, методистские или баптистские идеи, каких дети могли набраться у отца Доминуса, чья теология, по словам Мэри, изобличает его как вероотступника. Епископ Лондонский не фанатичный борец за веру, но это такой неотразимый повод, чтобы англиканская церковь сказала свое слово.

Глаза Джейн горели, такие же огромные и желтые, как у кошки, а ее лицо совершенно преобразилось.

— Мы вспашем новую почву в заботах о неимущих детях! Я сама отберу штат и буду следить за преуспеянием приюта в будущем. Эту обязанность, Лиззи, ты разделишь со мной, а потому я считаю, что приют должен находиться на полпути между Бингли-Холлом и Пемберли. Думаю, Фиц и Чарльз смогут купить участок земли и оплатить постройку подобающего здания. Да! Я и слышать не хочу о том, чтобы мы использовали уже существующий дом! Наш будет построен специально для нашей цели. Деньги, собранные Китти, будут выгодно вложены и обеспечат необходимый доход на уплату жалованья, еду, одежду и содержание респектабельной школы с библиотекой под эгидой англиканской церкви.

К этой минуте Элизабет еле переводила дух. Кто бы подумал, что Джейн — Джейн! — полна столь фантастичной ревностности. Ну, по крайней мере это убавит ей времени тосковать по Чарльзу. Только она, Элизабет, предвидела возражения джентльменов. Мэри сочла создание приюта великолепной идеей, однако малый размах ее не устраивал, и она полагала, что построить следует их несколько. Китти сидела, сосредоточивая свой не слишком острый ум на задаче, как извлекать пожертвования из великих мира сего, очень и очень привязанных к своим денежкам. А Джейн была категорически убеждена, что ее план успешно осуществится.

— Только подумать, что все это возникло из помешанности Мэри на бедняках, — сказала Элизабет Ангусу, который приехал в Пемберли верхом, чтобы (объяснил он Фицу и Чарли) написать срочное письмо в Лондон, на самом же деле, чтобы удостовериться, что его Мэри никуда не уехала. — Будто камень, брошенный на заснеженный склон, — продолжала Элизабет. — Вместо того чтобы безобидно остановиться, он продолжал катиться, превращаясь в огромный снежный ком, и уже угрожает сокрушить нас. Я рада, что Джейн как будто утратила всякое желание обливаться слезами, доводя себя до истерики, но по крайней мере прежде, когда с ней происходило подобное, мы знали, чего нам ждать. Теперь же может произойти что угодно.

Ангус хохотал, пока выражение упрека на лице Элизабет не сказало ему, что ничего смешного она тут не находит.

— Джейн скорее всего права, — сказал он тогда. — Мы бы, ничтоже сумняшеся, передали детей заботам приходских попечителей и забыли бы о них. Логика подсказывает, что они были слишком малы, чтобы знать даже слово «приход», когда их похитили — или продали, — и, возможно, не помнят своих родителей. А потому приют Детей Иисуса — превосходная идея. Полагаю, Мэри всецело ее поддерживает?

— На самом деле только это вас и интересует, помешавшийся от любви шотландец! Да, конечно, хотя она уже видит, как сиротские приюты возводятся по всей Англии, — сказала Элизабет, улыбаясь. — Однако я не могу представить себе, что Фиц согласится на план, который разорит его за один год.