Наконец, придя в себя, я вышла в коридор, встречая озабоченные взгляды работников компании. Наверняка слишком долго задержалась и вызвала опасения. К счастью, перед ними мне отчитываться не нужно.

— Даш, всех врачей прошла? Мне еще хирург остался. Подождешь меня? — моя помощница Карина подбежала ко мне, радуясь, что я еще не уехала. Она уже несколько лет успешно работала моей помощницей, я забрала Карину из приемной Глеба, потому что увидела в ней потенциал для развития, а также спасла ее от многочисленных поползновений мужских особей в ее сторону.

Девушка была настолько привлекательной, что в приемной вечно толклись ее поклонники, и это значительно замедляло работу компании. У меня под боком она была спрятана гораздо надежнее. И оказалась отличным специалистом, схватывала налету и хорошо поддавалась обучению. Кариной я была очень довольна, а она безмерно мне благодарна, ведь я не стала ее увольнять за компанию с ее мамашей-бездельницей, которая за время работы на посту менеджера по персоналу только и делала, что сваливала на меня обязанности.

Мы даже в каком-то роде подружились, потому что разница в возрасте у нас была небольшая, а постоянное сосуществование показало, что мы во многом похожи.

— Подождать могу, а вот подвезти не получится. За мной Глеб приедет. На байке.

Ну что поделать? Мой эпатажный муж участвует в очередном съезде байкеров и пригласил меня, почтенную мать семейства и представительницу скучного офисного планктона, составить ему компанию. У него в голове прекрасно укладывается, что можно совмещать в одном человеке управленца и сорвиголову. В принципе, я была не против прокатиться с ветерком, правда, в своем теперешнем состоянии обязана поберечься.

— Точно! Ты же рассказывала что-то про байкеров. Поэтому и брюки надела? — Она оглядела свою строгую юбку и улыбнулась. — Как думаешь, меня кто-нибудь возьмет номером два прокатиться?

— Скажешь тоже! Очередь выстроится, — без капли сомнения в голосе я высказала свою мысль, представляя, какая будет бойня среди лихих байкеров за такую красотку.

Выйдя из здания медицинского центра, мы увидели, как полупустую парковку наводнили рычащие и блестящие на солнце байки, а пышущие тестостероном колоритные мужчины пялились на нас во все глаза. Как я и предрекала, за Карину стали бороться не на жизнь, а на смерть, я же не стала вмешиваться, а подошла к Глебу.

— Работу прогуливаете, Глеб Сергеевич? — поддела его шутливо, поглаживая кожу байкерской косухи на широких плечах и глядя в лучащееся счастьем лицо мужа. У меня внутри все трепетало от любви и нетерпения рассказать ему о самом главном. Но разве сейчас подходящий момент?

— У меня отгул, я с менеджером по персоналу по блату забазарился, — улыбнулся он и сгреб меня в охапку. — Тем более сегодня пятница, впереди выходные. Вот думаю махнуть на пару деньков на природу, давно не отдыхали. Что скажешь, Дашунь?

— Куда? В лес с палатками?

— Да, в сосновый бор. Костры, шашлыки, песни под гитару. Романтика, красота! И Даньку возьмем, пора пацану привыкать.

— Глеб, но как же работа? И Данька еще маленький для походов.

— Ерунда. Ничто не случится с концерном за полдня пятницы. Не переживай. Я в пять лет уже ходил в лес и на лодке с отцом катался. Как сейчас все это помню, самые яркие и лучшие детские воспоминания.

— Может, ты и прав…

— Даш, все в порядке? Ты что-то бледная.

Заметил-таки мое состояние, от зоркого взгляда Жданова ничего не скрыть. Стушевавшись, размышляла, будет ли уместным открывать свое положение вблизи от байкерской банды и соревнования за право подвезти красивую девушку. Решила в итоге, что это не самое лучшее время и не самое лучшее место. Что хорошо с беременностью — ее не видно снаружи прямо сразу, а значит, у меня есть возможность отложить сообщение на потом.

— Да нет, все в порядке! Просто очень неожиданный и очень классный сюрприз! — с улыбкой надела поданный Глебом шлем и уселась назад на байк, обнимая своего непредсказуемого мужчину за пояс. Если бы не внезапная беременность, я бы наслаждалась каждым мгновением этой поездки, но вместо этого изнывала от странного предчувствия.

И, как оказалась, беспокоилась я не зря. Стоило нам приехать в детский сад за ребенком, как нас встретила встревоженная воспитательница.

— У Дани температура. Медсестра его осмотрела, все в порядке, но ребенок бледный, какой-то напуганный. Советую к врачу его отвезти. Остальные дети в порядке, это если вы подумаете на общее отравление или что-то в этом роде.

— Он не падал? Может, его ударил кто? — сердце сжалось от страха за ребенка. Когда Даню вывели за руку из группы, я кинулась к нему и стала разглядывать. — Сыночек, что такое? Сладкий, скажи маме, что случилось?

— Мама! — обрадовался Даня и кинулся мне на шею, обнимая крепко-крепко. Его всего трясло, и он был правда горячим. Я не на шутку разволновалась. Быстро одела его и вынесла на руках на улицу, где Глеб, сидящий за рулем джипа, с беспокойством выглянул из окна и выскочил из машины, увидев, что Данька положил мне на плечо голову.

— Не знаю, говорят, температура, без видимых причин…

Пока неслись в больницу, проходили регистратуру и осмотр, я тряслась как в лихорадке, совершенно забыв о собственном состоянии. Никак я не ощущала эту беременность пока, а волновалась за своего ребенка, внимательно следя за выражением лица молодой докторши.

— Ну что, родители, все с ребенком в порядке. Небольшая температура на фоне волнения. Что-то испугало в детском саду или дома. Пораспрашивайте. А с точки зрения медицины все с ним хорошо. Анализы сдайте на всякий случай, но я никаких не вижу причин его в стационаре оставлять или назначать препараты.

— Дань, что такое, сын? — спросил Глеб, когда мы уже уселись в машину. — Расскажи. Я ругаться не буду. И мама тоже. Ты же знаешь, что честность прежде всего. Ты, может, лягушку съел? — пошутил он привычно, но, вопреки ожиданиям, Данька даже не улыбнулся. Обычно всегда растягивал губы в улыбке, сколько бы раз папа ни упоминал эту нелепую съеденную лягушку. Значит, дело серьезное. Мы переглянулись с Глебом, и я снова задрожала от волнения.

— Малыш, а маме расскажешь? — взяла его за руку и погладила, вливая тепло и уверенность.

— Со мной сегодня тетя разговаривала. Через забор, — начал Даня, утирая нос пухлой ладошкой и пряча глаза. — Сказала, что у меня будет скоро братик. Пап, мам, я не понимаю. Что это за тетя?

Сто мыслей пронеслось у меня в голове в эту секунду, но все они отразились у Глеба в глазах, сверкающих гневом. Желваки заиграли на лице, кулаки сжались, и только усилием волы он сдержался, спокойным голосом объясняя ребенку:

— С чужими тетями не нужно разговаривать, Данил. Слушать нужно только маму и папу. А ты чего испугался, сын? Так сильно, что даже к врачу ехать пришлось.

— Она сказала, что она моя мама, — прошептал малыш, непонимающе хлопая глазами.

Мы снова переглянулись, осознавая в этот момент, как наивно было полагать, что Марго не появится в нашей жизни в тот самый момент, когда ее совсем не ждешь. Чтобы ее разрушить, чтобы навредить, испоганить всем настроение.

Ради этого готова была даже напугать собственного ребенка, о котором и не вспоминала целых четыре года.

— Я ее убью, — одними губами прошептал Глеб и завел мотор, выливая свою агрессию в езду, я же обняла Данечку, сидящего в детском кресле, и начала объяснять:

— Малыш, слушать надо только родителей, бабушек, дедушку и тетю с дядей. А с чужими не нужно разговаривать и верить им не нужно. Папа прав.

— А зачем она тогда сказала это все? Это шутка? Она так всем мальчикам и девочкам сказала? — наивно спрашивал ребенок, придумывая событиям собственное объяснение, а вскоре и вовсе отвлекся, со свойственной детям непосредственностью переключаясь на игру в планшете.

— Что делать будем? — спросила я уже дома, когда счастливый от встречи с собакой Данька побежал играться.

— Придется получить запрет на приближение. Я не позволю ей испортить нам жизнь, — бушевал Глеб, яростно листая контакты в телефоне.

— А я думаю, надо с ней поговорить по-человечески. Надо понять, зачем она так поступила.

Так странно, что мы с Марго оказались беременны в одно время. Поразительное совпадение. В этот момент раздался звонок в дверь. На пороге стояла бывшая жена Глеба собственной персоной. Красивая, ухоженная, но бледная и взволнованная.

— Не прогоняйте, прошу, — слезно попросила она и выставила руку вперед, когда Глеб хотел захлопнуть дверь перед ее носом. — Я хочу поговорить. Извиниться…

— Поговорим на пороге, — пошел на уступку Глеб, загораживая проход. Я оглядывалась, опасаясь, что Данька выскочит и увидит мать, начнет задавать вопросы.

— Что ж, я это заслужила, — понуро признала Марго, утирая слезинку. Казалось, что плачет она искренне. — Нет, я не хотела сегодня говорить Данечке, что я его мама, но не удержалась. Я отказалась от него, но мне сложно жить с этим. Я была во всем не права, но понимаю, что будет ошибкой пытаться вырвать его из любящей семьи. Я пришла к вам без камня за пазухой. Просто рассказать, что я счастлива, замужем и скоро у меня будет ребенок. Конечно, далеко не сейчас, но когда-нибудь Даньке нужно будет рассказать, что у него есть брат. Глеб, Даша, вы же согласны? Нельзя такое скрывать. Я виновата во всем, но мой будущий малыш и Даня — они же не должны страдать. Я обещаю, что больше не покажусь на вашем пороге, что не буду ходить вокруг садика, но вы просто подумайте, как попробовать сделать нас одной семьей.

— Мы сейчас не готовы это обсуждать, — резко ответил Глеб, я же смотрела во все глаза на раскаявшуюся бывшую мужа и отчаянно надеялась, что она сейчас не врет и что не пришла забрать моего сына!

— Ладно, я понимаю, правда понимаю. Даш, ты такая молодец, смогла принять чужого ребенка. Не уверена, что у меня бы так получилось. Мне мама рассказывает, как ты к нему относишься, как к своему. Но я честно не собиралась и не буду вмешиваться, поверьте!

— Он и правда мой, Маргарита, и мы его тебе не отдадим, так что если думала про это, то отбрось даже мысль, — сказала я напоследок твердо, а потом разревелась как маленькая в объятиях Глеба.

— Что за глупости, Даш? Никак она не может забрать Даньку!

— А что насчет ее предложения думаешь?

— Не знаю. Уж точно не сейчас, в таком возрасте, его с братом-младенцем знакомить. Какой толк? Он даже не поймет, кто это, только больше запутается. Вообще, хватит слезы лить, пойдем найдем сорванца и посмотрим, как он.

— Глеб, подожди, хочу уж сразу со всеми новостями на сегодня покончить. У Даньки еще родственники появятся скоро, — решилась я на признание, загадочно улыбаясь.

— Не понял… — задумался он на минуту, а потом стал весьма забавно показывать пальцем мне на живот. — Ты? Что? Не сказала? Как?

— Очень просто, Глебушка, очень просто! Не знаю, правда, когда конкретно мы его зачали, но скоро ты станешь папой снова.

Он закружил меня по комнате, целуя и хохоча от счастья, которое как нельзя кстати убрало осадок от тяжелой встречи с Марго. А когда Данька выбежал к нам вместе с лающим от возбуждения псом и увидел, как мы смеемся и обнимаемся, то кинулся тоже кружиться рядом, превращая все в счастливую кучу-малу.

Беременность не была ни тяжелой, ни нервной. Я доходила весь срок и родила прекрасных девочек в один из солнечных летних дней. Возле палаты переживали мама и Даня, которые, как только было позволено, зашли посмотреть на новорожденных. Со мной во время родов был Глеб, держал за руку во время схваток, массировал поясницу, успокаивал и подбадривал.

— Какие они маленькие, - тихо-тихо прошептал Данька, во все глаза разглядывая моих крох, а я, еще не отошедшая от потрясения, уже безмерно любила лежащих рядом со мной созданий. Но моя любовь вовсе не съежилась, чтобы охватить только их двоих. Я боялась напрасно.

Она, наоборот, росла в размерах, охватывая маму, которая с таким пониманием отнеслась к моей непростой ситуации. Глеба, самого лучшего мужа и отца на свете. Марину и Костика, ставших лучшими друзьями и семьей. Данечку, моего сыночка, кто не стал от меня дальше с рождением собственных детей, а занял еще более прочное место в моем сердце.

А потом, спустя годы, мы нашли в сердцах место и для ребенка Марго, прекрасно понимая, что, хоть мы и даем жизнь нашим детям, но кое-какие важные решения они имеют право принимать сами. У Данила появился брат, и пришлось ему, уже подростку, открывать непростую истину о его рождении. Но, правду говорят, что мать — не та, кто родила, а та, кто воспитала. Наш славный мудрый сын очень спокойно отнесся к новости, пожав плечами и сказав, что в его жизни она ничего не меняет.

Вот так, всего лишь проходя мимо офиса накануне Нового года, я невзначай обрела счастливую и крепкую семью. Чудеса случаются, надо только их вовремя заметить и не упустить свой шанс.