Розалинда Лейкер - Нежданная гостья

«Прошлой ночью в башенной комнате снова повторился шум, уже третий раз за эту неделю. Я теряю мужество, но до сих пор не покорилась неизвестной враждебной силе, которая жаждет властвовать надо мной, потому что твердо знаю, что должна встретиться с ней лицом к лицу, что бы ни случилось. Я не могу собрать все свои силы и бросить вызов чему-то ужасному, что сочится сквозь стены и обволакивает меня. Вчера я приказала провести звонок, соединяющий мою спальню с комнатой Мари, прямо к своей кровати. Но когда ночью я позвонила ей, плач затих, пока Мари прибежала в башенную комнату. У этих явлений нет системы, нет временных рамок, нет связи с происходящим в замке или с кем-то из приезжающих гостей. Мне кажется, что все говорит о том, что именно мое появление в доме де Луимонтов и связанное с ним нарушение мира и покоя в замке вызывают протест таинственных сил, которые сопротивляются моему присутствию. Дело даже не в том, что я занимаю башенную комнату. Кажется, я здесь такой же чужак и захватчик, как те вражеские солдаты, которые однажды штурмом взяли замок, неся смерть всем его обитателям. Это единственное объяснение, почему меня преследуют призраки. Я живу в страхе, что однажды ночью повторится тот жуткий нечеловеческий вопль, который я слышала в детстве, и тогда перед моими глазами предстанет нечто ужасное, скрытое от меня раньше. Что будет со мной, когда это случится, я не осмеливаюсь предположить. Записываю все на случай, если мне не удастся пережить этот кошмар.»

Розелла положила перо на серебряную чернильницу и осторожно промокнула страницу пресс-папье. В комнату вошел лакей.

– Мадам, прибыл месье Обер.

– Попросите его подождать, Беро.

Она закрыла дневник и положила его в ящик, который заперла на ключ. Надев кружевную шляпку, Розелла завязала под подбородком атласные ленты и отправилась на встречу с Филиппом. Он приветствовал ее улыбкой.

– Ах! Я вижу, ты готова. Можно ехать? Филипп подал ей руку, но Розелла остановила его.

– Ты не станешь возражать, если мы возьмем Клодин с собой в город? Она решила, что ей нужно новое платье для семейного обеда сегодня вечером. Праздник посвящен дню рождения Софи, и впервые после свадьбы все де Луимонты соберутся вместе.

– Для меня удовольствие взять с собой Клодин, – тотчас же согласился Филипп.

Клодин, одетая в длинный плащ, чтобы скрыть свой округлившийся живот, доверчиво рассказывала Филиппу о возбуждении, охватившем ее перед семейным обедом. Они втроем ехали в открытом ландо, и Клодин призналась, почему так сильно волнуется.

– Впервые я буду сидеть на другом конце длинного обеденного стола напротив Себастьена. Единственный раз я обедала за тем дубовым столом еще до нашей свадьбы. Я должна – о, просто обязана! – выглядеть наилучшим образом сегодня вечером.

«Для Себастьена», – отозвалось эхом ее сердце. И еще Клодин подумала, что очень сильно привязалась к Филиппу, который всегда сопровождал Розеллу. Казалось, он понимал ситуацию, сложившуюся между ней и молодыми супругами, и желал вытащить ее из любовного треугольника. «Если бы только Розелла влюбилась в Филиппа, а он в нее! Если бы!» – молилась Клодин.

Молодую мадам де Луимонт хорошо знали в магазине и обслужили без задержки. Ее провели в специальную комнату для важных покупательниц, которые были в положении, и предложили на выбор множество широких платьев.

– Что ты думаешь об этом? – спросила Клодин у Розеллы, когда примерила одно из них, ярко-вишневое шелковое, широко расходящееся спереди от самой горловины, но изящно присборенное на спине.

– Очень идет тебе! – воскликнула Розелла.

– Думаю, Себастьену понравится, – сказала Клодин.

Яркий цвет красил ее, и она почувствовала себя почти хорошенькой в этом наряде.

Филипп ждал их в ландо и поспешил к ним, когда женщины появились в дверях магазина в сопровождении лакея с упакованными покупками.

– В парке играет оркестр. Не хотите ли выпить чего-нибудь освежающего в кафе у эстрады? – предложил Филипп.

– Да. Обожаю оркестры! – заявила Клодин. После удачной покупки у нее было прекрасное настроение. – Будет очень весело.

Они заняли столик на террасе под полотняным тентом. Клодин, которой во время беременности ужасно хотелось сладкого, жадно набросилась на пирожные и печенье, непрерывно болтая, пока Филипп и Розелла потягивали кофе, улыбаясь ей и друг другу.

Внезапно Розелла напряглась. Филипп повернул голову в направлении ее взгляда, чтобы увидеть, что ее встревожило. Он сжал губы и метнул на Розеллу быстрый взгляд, показывая, что любой ценой нужно отвлечь внимание Клодин. Они заметили на аллее Себастьена, который направлялся к воротам парка в компании высокой красивой женщины с огненными волосами. Безошибочно можно было определить, что это дама полусвета.

– Хочешь что-нибудь еще, Клодин? – спросил Филипп. – Уверен, что да. Гарсон! Принесите для мадам торт со сливками.

Внушительная бисквитная пирамида, водруженная в центре стола, заставила Клодин по-детски радоваться и смеяться. В конце концов она заявила, что торт слишком большой и его надо немедленно унести, пока она не набросилась на эту сладкую громадину. К тому времени, когда ей подали маленькую порцию, а оставшуюся часть торта унесли назад, Себастьен и рыжеволосая куртизанка скрылись из виду.

Одетая в новое платье, Клодин проскользнула в западное крыло. Филипп обедал с Розеллой. Он захотел увидеть Клодин в купленном сегодня наряде. Она обещала показаться, прежде чем отправится на семейный обед де Луимонтов. Филипп и Розелла шумно приветствовали появление молодой женщины.

– Оно не очень большое?

Клодин искала поддержки и одобрения. Она покрутила широкую юбку, и вишневый шелк переливчато заблестел, прекрасно гармонируя с рубиновыми серьгами и ожерельем, свадебным подарком Себастьена.

– Ты выглядишь просто великолепно! – воскликнул Филипп с искренним восхищением. Он поднял свой бокал в ее честь и в ответ получил очаровательную улыбку.

– Представляете, как я войду в зал сегодня вечером! – Клодин нервно сжала руки, ее радость была слишком бурной. – Как они уставятся на меня! Луиза презрительно задерет нос, посчитав мое платье чересчур ярким. Софи бросит какое-нибудь злое замечание и с завистью закусит губу, а этот ее жалкий муж неодобрительно покачает головой, осуждая мою неуместную экстравагантность. А что же Жюль? – Клодин преувеличенно задумчиво постучала пальчиком по щеке. – Знаю! Он снова начнет придумывать, как бы одолжить денег. Даже моя свекровь не сможет не заметить этот яркий наряд и будет вынуждена взглянуть на меня как на живого человека, а не как на бледную тень, которая почему-то появилась в их семейном кругу. – Она снова озорно рассмеялась. – Я не должна так неуважительно говорить о своих новых родственниках? А мне все равно! Единственное, что меня волнует, это чтобы Себастьен гордился мною.

– Он будет, – уверенно сказала Розелла, потому что Себастьен, даже если его сердце не встрепенется, не сможет отрицать, что в этот праздничный вечер Клодин, обретя благодаря беременности особую красоту, выглядела, как верно заметил Филипп, просто великолепно.

– Мне нужно идти. Нельзя опаздывать. – На пороге Клодин обернулась, и вдруг в ее глазах блеснули едва сдерживаемые слезы, а улыбка немного искривилась. – Пожелайте мне удачи.

– Желаю от всей души. – Розелла тут же бросилась к ней, и подруги обнялись, прекрасно понимая друг друга.

– Я искренне присоединяюсь, – сказал Филипп, обняв обеих и поцеловав каждую в щеку.

– Спасибо, – поблагодарила Клодин, словно добрые пожелания укрепили ее дух, и, шурша шелками, вышла за дверь.

Вечер был очень теплый, и кофе подали на верхнюю террасу. Розелла и Филипп устроились в вынесенных для них креслах.

– Интересно, как прошел семейный обед для Клодин? – вопросительно произнес Филипп и взял чашку, наполненную для него Розеллой. – Думаешь, она все-таки видела Себастьена сегодня днем?

Розелла поставила кофейник, не налив себе кофе. Филипп высказал подозрение, которое уже мелькало у нее в голове.

– Боюсь, что да, но с другой стороны, она была так весела, столько смеялась.

– Лично мне ее беззаботность показалась наигранной.

Розелла сцепила руки вокруг коленей.

– Мы не знаем всех обстоятельств. А вдруг мы стали свидетелями случайной встречи в парке? Себастьен мог просто столкнуться со старой знакомой, и Клодин проявила мудрость и достоинство, проигнорировав это.

Филипп медленно пил кофе, откинувшись на спинку кресла.

– Может быть, – бесстрастно произнес он. Розелла поняла, что у него есть собственное мнение о встрече Себастьена с дамой полусвета, но он оставит его при себе.

Настало время расставаться, и Розелла вместе с Филиппом спустилась вниз. Они шли рука об руку к главному холлу, склонив друг к другу головы, и тихонько обсуждали планы на завтра. Неожиданно послышались повышенные голоса. Двери салона распахнулись, и оттуда выбежала Клодин. Она остановилась и повернулась к Себастьену, который стоял в комнате и смотрел ей вслед.

– Зачем ты побеспокоил себя возвращением в столь поздний час? – крикнула она, захлебываясь слезами.

– Успокойся, Клодин! – приказал Себастьен ровным голосом, хотя его глаза пылали гневом. – Здесь кругом люди.

Позади него со стульев привстали сестры, Жюль и Арман. Даже Маргарита изящно поднялась с дивана, на ее лице отразилось недоумение.

Клодин не обратила внимания на предостережение мужа и истерично закричала в ответ:

– Мы ждали твоего возвращения к обеду до последней минуты. Я купила сегодня это новое платье специально для тебя!

Она развела руки и отступила на шаг, иронично демонстрируя наряд. Это движение было одновременно и горьким, и трагичным.

– Очень элегантное платье, – сказал Себастьен тем же ровным голосом, но его руки сжались в кулаки. – И оно очень идет тебе.

– Но все бесполезно! А все почему? Я скажу тебе. Нет! Не приближайся ко мне! – Клодин жестом остановила Себастьена. – Хотя я твоя жена, я не хозяйка замка де Луимонт и никогда не смогу ею стать. И только это имеет для тебя значение. Для тебя не играет роли, что сегодня наш первый вечер, когда мы должны были сесть за стол в твоей семье как супружеская пара. И тебя так мало заботят мои чувства, что ты не удосужился вернуться вовремя и занять место во главе стола. Я обедала, глядя на пустой стул.

– Я сожалею…

– Ты ни о чем не сожалеешь! Ни о чем кроме того, что женился на мне, а не на Розелле, которая могла бы приподнести тебе замок и наследника!

Клодин закрыла лицо руками, все ее силы словно испарились, и она покачнулась, едва не упав. Себастьен подхватил ее на руки и отнес в их апартаменты.

Когда через несколько дней Клодин два часа кричала в истерике, Розелла об этом не знала. В своей отдаленной башенной комнате она не слышала ночной суматохи и приезда врача, вызванного предотвратить выкидыш, который мог бы случиться. Жена Себастьена была очень напугана кошмарным сном. Ей дали большую дозу успокоительного, и хотя на следующее утро она рассказывала о случившемся Розелле, ей не хотелось возвращаться к ночному происшествию. Клодин заявила, что не помнит приснившийся кошмар, ей было просто очень страшно. Все решили, что лучше всего забыть о случившемся. Тем не менее около недели бедняжка оставалась необычно мрачной и подавленной.

Розелла была глубоко встревожена. Она не сомневалась, что Клодин солгала ей, сказав, что ничего не помнит. Розелле оставалось только надеяться, что плач призрака не распространился из башенной комнаты в другие части замка, и Клодин не слышала того, что слышала она в ту ночь в ее детстве, когда Себастьен дал ей пристанище в своей гардеробной. Неделю Розелла спала без кошмарных пробуждений, но часто период затишья наступает перед особенно ужасающими событиями, и каждый день она со страхом ждала наступления темноты.

Яркая бабочка пролетела над головой Розеллы и села на раскрытую книгу. Девушка затаила дыхание, с восхищением наблюдая за трепещущими крылышками. Черно-коричневый цвет с одной стороны удивительно гармонировал с оранжево-голубыми кругами на внутренней стороне хрупких крыльев.

– Не двигайся. – Раздался позади голос Филиппа, и Розелла вздрогнула, как от удара.

При малейшем неожиданном звуке или движении ее натянутые нервы заставляли сердце тревожно колотиться. Но девушка быстро справилась с испугом и, глядя, как бабочка крошечными шажками ползет по странице, шепотом спросила:

– Как называется эта бабочка?

– Павлиний глаз. Видишь рисунок на внутренней поверхности крыльев? Великолепно. Ах, она улетает!

Филипп сел на траву рядом с гамаком и положил руку на согнутое колено. Вдвоем они смотрели, как яркое пятно исчезает среди цветов. Потом Филипп взглянул на Розеллу.

– Боюсь, я напугал тебя. Мне очень жаль. Розелла пожала плечами и откинулась на подушки.