Барбара Картленд - Нежданная любовь

Куда, черт возьми, подевалась Равина? Она или ее кобылка должны были оставить какие-то следы.

На полдороги обратно в Кербишли-холл конь сэра Ричарда вдруг запрокинул голову и громко заржал. Сэр Ричард повернулся в седле, когда откуда-то из чащи леса послышалось тихое ответное ржание. «Это Милашка», — пробормотал он и свернул с тропинки. Жеребец понесся вниз по склону и остановился у маленького ручейка.

Пустившись рысью по воде, они повернули на излучине и обнаружили Милашку, все еще привязанную к кусту. Увидев их, кобылка вскинула голову и радостно заржала. Сэр Ричард отвязал ее, дал напиться из ручья и с выражением подступающего ужаса на смуглом лице принялся осматривать следы борьбы, которая явно здесь происходила.

— Если бы ты только могла говорить, — со злостью сказал он лошади. — Да, здесь стоял этот мерзавец, за кустом. А тут, о Господи, тут он тащил ее в кусты!

Ведя за собой Милашку, сэр Ричард направил коня в заросли подлеска. Теперь следы стали еще четче. Было очевидно, что Равина не пожелала безропотно подчиниться.

Но как только отпечатки ног достигли дороги, стало труднее отслеживать похищение девушки. Рытвины, оставленные коляской, было легко разглядеть на влажных участках, но, устремляясь вперед по темнеющей дороге, сэр Ричард стал замечать, что следы колес и копыт становятся все более размытыми.

Он почувствовал, что его захлестывает отчаяние. Солнце уже село, и надвигалась летняя гроза.

Тяжелые тучи быстро собирались над головой, вдали послышался зловещий раскат грома. Жеребец вздрагивал и трясся, плотно прижимая уши к серой со стальным отливом голове.

Как раз когда сэр Ричард достиг крутого изгиба, где дорога разделялась натрое, припустил дождь. Через несколько секунд сэр Ричард промок насквозь, а ветер продолжал свистеть и швырять в лицо струи ливня. Всадник в отчаянии огляделся по сторонам. Коляска могла поехать в любом направлении. Он никак не может этого определить. А все следы скоро смоет дождь.

«Равина! — простонал он. — Моя милая девочка, что с тобой происходит?»

И вдруг его внимание привлекло яркое пятнышко.

На кусте, трепеща от ветра, висела голубая бархатная ленточка!

Сэр Ричард точно знал, кому она принадлежала. Он несколько раз видел, как Равина подвязывала волосы похожим кусочком ткани.

«Молодец, храбрая девочка, — вздохнул он, поднимая ленту и обвязывая ее вокруг запястья. — Ты дала мне знак. Держись, любимая, я иду тебя спасать!»

На чердаке становилось все холоднее и холоднее, Равину немилосердно трясло.

Тонкие полоски света, которые пробивались сквозь крошечное окно, давно исчезли. Настала ночь, принеся с собой грозу.

С балок свисала масляная лампа, и девушка рада была слабым желтым лучам, которые она отбрасывала. Сильный дождь стучал по крыше, и Равина поняла, что неподалеку растут деревья, потому что было слышно, как ветер шумит в ветвях. Прижав ухо к ставням, девушка расслышала звук струящейся воды, очевидно, рядом течет река или ручей. Масляную лампу зажгла час назад женщина с жестоким лицом, которая принесла на металлическом подносе кувшин с водой, миску хлеба, разорванного на грубые ломти, и кусок несвежего сыра.

Равина изумленно уставилась на нее.

— Беатрис! — прошептала она. — Беатрис Уотсон. Это ты, не так ли?

Женщина действительно оказалась ее бывшей няней, но тринадцать лет, которые прошли с тех пор, как ее уволили из Кербишли-холла, обошлись с ней сурово. Равина помнила ее симпатичной девочкой, да, с суровым голосом, но всегда чистой и опрятной. Вовсе не похожей на неряшливое создание, которое стояло сейчас перед ней.

— Да, это я, ваша светлость! — с сарказмом ответила она. — Беатрис Уотсон. Удивительно, что вы узнали меня после стольких лет.

— Но, Беатрис, как ты оказалась на службе у этого злого человека? Я знаю, что твой брат причастен, но он никогда не ладил с законом. Ты же была честной женщиной.

— Что ты знаешь о честности? — с презрительной усмешкой отозвалась Беатрис. — Твой отец выставил меня из Кербишли-холла, заплатив за все мои труды всего только месячное жалованье. Я с ног падала, приглядывая за тобой, гадкой, испорченной девчонкой. Я была честной, и посмотри, к чему это привело. Ни к чему. А ты купаешься в деньгах и красуешься в модных нарядах. Что же, теперь у тебя не слишком модный вид, верно?

Ее глаза заблестели, и она провела рукой по нечесаным черным волосам. Беатрис шагнула к Равине, и стало понятно, что она пила, таким необузданным и диким было ее поведение.

— Мы с Джо поедем за границу работать на мистера Данстера, когда он покинет Англию. У него будет огромный дом, земля, лошади и богатства, о каких ты можешь только мечтать. Я буду его экономкой, а Джо управляющим. Мы будем богаты. Мистер Данстер об этом позаботится.

Равина в отчаянии посмотрела на женщину.

По ликующему выражению ее лица девушка видела, что нет никакой возможности убедить ее, что все это сказки, выдуманные Робертом Данстером, лишь бы заставить бедных необразованных людей принять участие в его преступных делах.

Равина посмотрела на открытую дверь чердака, взвешивая, сможет ли пробраться мимо Беатрис и вырваться на свободу. Но поняла, что это бесполезно, ибо темный силуэт мужчины — Равина подумала, что это, должно быть, Джо Уотсон — затаился снаружи в темноте коридора.

— Пожалуйста, послушай меня, Беатрис. Не знаю, что пообещал мистер Данстер, чтобы ты держала меня здесь, но клянусь, что мой отец удвоит сумму, если ты меня отпустишь. И не станет преследовать по закону ни тебя, ни твоего брата, клянусь.

Равина протянула руку, но Беатрис проигнорировала этот жест. Она лишь расхохоталась и вышла вон, захлопнув за собой двери, причем Равина услышала, как в замочной скважине повернулся ключ.

Девушка вновь опустилась на жесткую постель, оглушенная отчаянием. Ступня задела поднос.

«Я не стану есть эту жуткую пищу», — проворчала она про себя, но остановилась и задумалась. Она чувствовала себя такой слабой и усталой. Пища нужна. Поэтому, стиснув зубы, девушка заставила себя проглотить залежалое угощение. По крайней мере, вода была прохладной и освежающей.

Правильность решения подтвердилась, когда Равина почувствовала, что силы начали потихоньку возвращаться в ее изнуренное тело.

«Нужно бежать. Я должна добраться до дома и предупредить папу, чтобы он не реагировал, если получит письмо от Роберта Данстера».

Равина снова обвела взглядом комнату в поисках оружия, инструмента, чего-нибудь, что помогло бы ей освободиться. Она посмотрела на масляную лампу, раздумывая, не бросить ли ее в дверь, чтобы выжечь себе путь на волю. Однако в глубине души девушка понимала, что это не сработает. Равина подергала ставни, но большой ржавый гвоздь был загнут вокруг задвижки.

«О Господи, пожалуйста, помоги мне! Что я могу сделать? Меня никто никогда здесь не найдет».

Равина в отчаянии отвернулась от окна и задела ногой металлический поднос, который оставила на полу. Тот подскочил и с грохотом ударился о стену. Девушка вздрогнула от внезапного громкого звука, а потом уставилась на поднос.

Через несколько секунд она уже внимательно изучала тонкий металлический лист. Края подноса оказались узкими, но прочными. То было не дешевое привозное олово, а добротный железный предмет фермерской утвари. Равина поднесла его к окну, просунула край под шляпку гвоздя и, приложив все силы, попыталась выдернуть ржавый гвоздь. Сначала ничего не получилось, и девушка почувствовала, как жгучие слезы разочарования наворачиваются на глаза.

Но упрямство, которое родители всегда считали одним из главных недостатков Равины, пришло ей на помощь. Она не позволит взять над собой верх!

Равина крепко уперлась ногами в деревянный пол и, несмотря на боль в пальцах, где острый край подноса впивался в кожу, снова потянула на себя гвоздь. На этот раз он, к ее радости, сдвинулся с места.

Мучительно медленно ржавый кусок металла поддался, и гвоздь переломился надвое. Деревянные ставни немедленно распахнулись, и Равина увидела, что они закрывали окно, которое легко распахнулось в темную влажную ночь.

Девушка выглянула наружу, заморгала, когда капли дождя полетели в лицо, и захлебнулась влажным ночным воздухом.

«Я уверена, что смогу протиснуться в оконный проем», — подумала Равина, поднимая светильник, чтобы посмотреть, что ее ждет снаружи.

Мерцающий свет лампы отражался от стены дождя, но примерно в шести футах от окна девушка сумела разглядеть черепичную крышу. Скат ее был крутым, покрытым грязью и мхом. Равине показалось, что идти по крыше будет очень скользко, почти невозможно.

За коттеджем виднелась черная масса, через которую не пробивался ни единый отблеск света. Девушка была уверена, что смотрит на густой темный лес.

В этот миг вспыхнула молния, осветив все вокруг. Как и догадывалась Равина, всего в двадцати ярдах от дома протекала река.

Девушка посмотрела на крошечное окно. Костюм для верховой езды был тяжелым и плотным. Даже если удастся выползти наружу, дождь не даст ей возможности быстро двигаться.

Равина колебалась, но недолго. Она стащила с себя юбку и пиджак и осталась, дрожа от холода, в нижнем белье и корсете.

«Если бы Дульси увидела меня сейчас, — пришла ей в голову дикая мысль, — то упала бы в обморок и никогда не пришла бы в себя!»

В этот момент шум за дверью заставил Равину вздрогнуть. Кто-то поднимался по лестнице, кто-то обладающий тяжелой мужской поступью.

Роберт Данстер!

Без лишних раздумий Равина бросилась к окну и стала протискиваться наружу.

Как раз когда девушка собиралась соскочить на черепицу крыши, отворилась дверь чердака, и Роберт Данстер взревел от ярости, увидев, что она сбежала…

* * *

В четверти мили оттуда сэр Ричард мчался сквозь ночь, выискивая взглядом какие-нибудь признаки жилья.

Когда иссякли последние отблески света, пришлось перевести коня с галопа на рысь, но жеребец скакал уверенно, не спотыкаясь, и вместе с Милашкой, бегущей следом на поводу, они все же продвигались вперед.

«Ах, Равина, где ты?» — измученно бормотал сэр Ричард.

Дождь лил все сильнее и сильнее, и вдруг небо с треском пронзила молния, а над головой прокатился гром. Внезапная летняя гроза становилась все неистовее, дорогу все больше размывало, и копыта лошадей скользили и разъезжались в стороны.

Сэр Ричард услышал слева звук бегущей воды. Очевидно, рядом быстро наполнялась и ревела в каменном русле река.

«Господи, я могу лишь надеяться, что у моей дорогой девочки есть какое-нибудь укрытие. Даже Данстер не выставил бы ее на улицу в такую непогоду».

В этот самый миг, когда сэр Ричард выехал за поворот, еще раз ярко вспыхнула молния, и прямо перед всадником открылась немыслимая картина.

Маленький дом на берегу реки был залит светом, точно среди бела дня. И там, на крутом скате крыше, лежала худенькая фигурка, прикрытая тонкой белой тканью — леди Равина собственной персоной!

Она отчаянно отползала от дородного мужчины, который наполовину высунулся из окна, протянув огромные мясистые руки, чтобы втянуть ее обратно.

Соскочив с лошади, сэр Ричард бросился вперед.

— Равина! Равина! Прыгай! Скорее, милая! Прыгай, и я тебя поймаю! Доверься мне!

— Сэр Ричард!

Сердце сэра Ричарда затрепетало от радости, которую он услышал в голосе девушки, а та стала быстрее ползти по скользкой черепице.

— Доверься мне, любимая! Я не допущу, чтобы ты упала.

Внезапно темноту озарила вспышка и раздался треск. Роберт Данстер вытащил пистолет и начал стрелять по ним!

Равина с криком соскочила с крыши, и в следующий миг сэр Ричард уже прижимал к себе ее худенькое мокрое тело. Он зарылся лицом в мягкие влажные локоны, что сбились вокруг лица девушки, и от всей души поблагодарил Бога за то, что она цела.

— Сэр Ричард… Данстер… похитил меня… Беатрис… Джо… письмо… папа… — задыхаясь, выпалила она.

Сэр Ричард не стал мешкать, чтобы расспросить ее или дать ответ. Он быстро побежал под укрытие леса, ибо в воздухе уже прозвучал следующий выстрел.

— Этот человек сошел с ума, — зло сказал он, бережно поставив Равину на землю и закутав своим плащом. Девушка безудержно дрожала, но, с гордостью заметил он, ее глаза сверкали, а на лице не было ни единого следа страха.

— Он хотел, чтобы я написала папе письмо, принуждающее его подписать какой-то документ.

Сэр Ричард кивнул.

— Я уже много дней подряд пытаюсь уберечь вас от опасности, моя милая! Ваш отец дал мне строгие указания, потому что ходили слухи о возможности подобного заговора. Но охранять вас оказалось задачей не из легких.