Участок перед парадной дверью засыпали новеньким гравием и совсем недавно аккуратно разровняли граблями. Все выглядело как с иголочки. Даже клумбы были расположены аккуратными рядами: красные — отдельно, голубые и белые — отдельно.

— Боже мой! — воскликнула Равина. — Когда мы свернули на подъездную аллею, я подумала, что Джордж ошибся домом. Помню, в детстве я часто заглядывала за ограду Прайери. Аллея всегда была заросшей высокими сорняками, а дом выглядел обветшалым, почти разрушенным. А теперь только посмотрите! Любому было бы приятно назвать его своим домом.

Сэр Майкл засмеялся от удовольствия, его суровое лицо как будто помолодело.

— Вы говорите совершенно правильные вещи, леди Равина, — сказал он. — Я очень расстроюсь, если вы не придете завтра на ленч, потому что у меня к вам тысяча вопросов, и, честно говоря, я не представляю, как продолжать восстановление дома без вашего совета и помощи.

— Благодарю. Я уверена, что моя помощь вовсе не будет необходимой, но мне приятно, что вы считаете иначе.

— И вы как-нибудь останетесь на несколько ночей? У нас множество комнат. Уверен, ваша кузина тоже захочет прийти, так что у вас будет компаньонка.

Равина кивнула и мило улыбнулась, но не ответила.

Она позабыла о Дульси. Ну, конечно, можно отправиться в Прайери вместе с ней.

Этот проклятый сэр Ричард Кроуфорд глубоко ошибался. Если с ней поедет компаньонка, не будет причин не погостить в Прайери.

Когда они подъехали к входу, сэр Майкл выпрыгнул из коляски, сказал еще много теплых благодарственных слов и остался стоять, махая вслед рукой, пока Джордж разворачивал экипаж и переводил лошадей на рысь.

Равина со вздохом откинулась на спинку. Через пятнадцать минут они достигнут Кербишли-холла. Как же ей хотелось выпить хорошую чашку чаю и насладиться уютом собственной комнаты!

Джордж вывел лошадей за ворота и щелкнул кнутом, чтобы их подогнать. Последние несколько миль экипаж ехал в гору, животные устали, и нужно было уделить им внимание.

А жаль… Если бы кучер обернулся, то заметил бы всадника на взмыленной лошади, спрятавшегося в зарослях кустарника. Этот же человек разговаривал с ним во дворе гостиницы во время ленча.

Но даже острый глаз Джорджа не различил бы еще одного силуэта: одинокого серого коня и всадника, которые на секунду показались на склоне холма, а затем спустились в заросли деревьев и скрылись из виду.

Глава четвертая

Раздражение Равины рассеялась, точно утренний туман, когда экипаж наконец взобрался на последний холм и начал долгий спуск к Кербишли-холлу. Девушка высунулась из окна, подставляя лицо легкому бризу. Она почти готова была поверить, что чувствует в воздухе морскую соль.

Равина сняла шляпку, позволяя ветру играть со светлыми волосами, расплетать тугие локоны. Вот. Они почти дома.

Кербишли-холл, загородная резиденция графа Эшли, расположился в широкой долине, укрытой от моря пологими холмами, а от соседнего городка Росборн — широким лесным массивом. Это был великолепный дом, мягко отливавший золотом в лучах клонящегося к закату солнца и окруженный прекрасными угодьями и садами.

По активной деятельности, развернувшейся перед парадной дверью с портиком, Равина определила, что экипаж со слугами уже прибыл. Лакей как раз помогал нянюшке Джонсон подняться по лестнице. Строго говоря, старушке следовало зайти вместе со всеми слугами через черный ход, но никто не смел сказать ей этого, а уж тем более Равина.

— Равина, дорогая, как приятно видеть тебя снова! Прошло так много времени.

Навстречу Равине сбежала по лестнице Дуль-си — высокая и худая темноволосая женщина в темно-синем платье очень строгого покроя, лишь слегка украшенном белым кружевом на воротнике и манжетах. На тонкой цепочке, застегнутой у нее на талии, висели всевозможные ключи и другие предметы, полагающиеся экономке.

Дульси было всего двадцать восемь, но тревоги последних лет оставили на ее внешности заметный след. В прядях проглядывала преждевременная седина, а приятные добрые черты немного портило озабоченное выражение, почти никогда не покидавшее ее лица.

Два года назад после внезапной кончины отца Дульси осталась в одиночестве и нищете.

Она была глубоко благодарна лорду Эшли за то, что тот спас ее от бедности и поселил в Кербишли-холле, где она обрела дом и собственный небольшой доход.

— Дульси! О, я так рада, что приехала! Ты очень хорошо выглядишь!

— Ты опоздала. Я уже начинала волноваться. Были проблемы с экипажем?

Равина взяла кузину под руку и стала подниматься по лестнице к парадному входу.

— О, нет. Мы доехали без происшествий.

Зайдя в холл, Равина надолго остановилась, окидывая взглядом отполированный паркетный пол и широкую лестницу, заново переживая радость возвращения в этот дом. Глубокие чаши из голубого и белого фарфора, наполненные тяжелыми бутонами роз, стояли на маленьких инкрустированных столиках. Знакомый запах витал в воздухе, говоря Равине, что она действительно дома.

— Моя дорогая Дульси, должна сказать тебе — так забавно — я опоздала, потому что у меня был пассажир. Я везла сэра Майкла Мора из Лондона в Прайери.

Дульси отвернулась, чтобы убрать несколько розовых лепестков, опавших с букета.

— Сэр Майкл опять вернулся домой, не так ли? Хорошая новость для округи. Его здесь очень любят за помощь, которую он оказывает беднякам графства. Но не опрометчиво ли было ехать с ним вдвоем, Равина? Ты ведь знаешь, как люди любят посплетничать.

Равина вскинула голову.

— Ах, люди! Какое мне дело до людей? В любом случае, все было очень пристойно. Господи, с нами всю дорогу ехал Джордж, и мы делали остановку в большой гостинице. Благороднее не придумаешь.

Равина отмахнулась от воспоминаний о саркастических замечаниях сэра Ричарда Кроуфорда по поводу ее поведения. Дульси явно не обязательно знать об этой встрече!

— Впрочем, сэр Майкл мне нравится. Он пригласил меня сегодня на ленч в Прайери, чтобы посоветоваться, как украсить дом перед балом. Должна признать, что мне будет очень приятно ему помочь.

Дульси подняла на кузину изумленный взгляд и закусила губу.

— Он хочет, чтобы ты?..

Она запнулась, как будто не могла подобрать слов, а потом сказала:

— Что же, думаю, ты сможешь подсказать множество современных лондонских идей. Я видела сэра Майкла в Росборне, и он говорил, что очень хочет восстановить былое величие Прайери. Я даже вызвалась показать ему образцы отделочных тканей и нашла швею, которая сшила для него несколько занавесей. Но, очевидно, я ничего не смыслю в современной моде. Совершенно ничего.

Дульси подошла к лестнице, а потом обернулась к Равине.

— Я попросила, чтобы для тебя накрыли легкий ужин. Ты, должно быть, голодна, но после сытных блюд плохо спится.

— Ты ко мне присоединишься? — спросила Равина.

Хотя Дульси была экономкой, Эшли все равно относились к ней как к члену семьи и всегда приглашали ее к столу, когда приезжали в Кербишли-холл.

— Нет, если позволишь. Необходимо проверить, все ли в порядке у горничных наверху, и попытаться сохранить мир между миссис Крендл и миссис Дайвер. Два повара на кухне — это всегда непросто!

— Тебе нравится сэр Майкл? — спросила Равина, когда кузина повернулась, чтобы уходить.

Дульси замерла и провела ладонью по полированным перилам, будто смахивая невидимую пыль.

— Я мало его знаю, но он производит впечатление эрудированного джентльмена. Очень вежлив. Как я уже говорила, я вызвалась принести в Прайери образцы тканей, и они ему понравились. Я заказала несколько занавесей. Полагаю, он поступил так из вежливости. Не сомневаюсь, что очень скоро он их снимет. Право же, наши провинциальные вкусы должны казаться чрезвычайно старомодными и тебе, и ему. Что ж, Равина, я так рада, что ты приехала. С нетерпением жду утра, когда ты отдохнешь и расскажешь все свои новости.

Равина проводила взглядом худенькую фигурку в простом синем платье, исчезнувшую на вершине лестницы. Судя по тону Дульси, она не одобряет сэра Майкла.

Что ж, это неудачно. Но она все равно твердо намерена принять его приглашение и пожить несколько дней в Прайери, чтобы ни думали Дульси и этот проклятый сэр Ричард Кроуфорд.

Равина взбежала вверх по лестнице и направилась к себе в комнату, чтобы привести в порядок растрепанные ветром волосы, но на полпути раздосадованно топнула ножкой. Ридикюль остался под сиденьем экипажа. Девушка хотела было послать на его поиски лакея, но потом решила, что гораздо быстрее и проще будет спуститься самой.

Пока Равина находилась в доме, на улице быстро сгустились сумерки. Однако не зря половину каждого года своей жизни девушка проводила в Кербишли-холле: она знала все тропинки и калитки, ведущие на конюшни. Там она достала сумочку и пошла к дому по боковой дорожке через розарий. У огромной гирлянды белой вьющейся розы она остановилась, чтобы сорвать бутончик и украсить им волосы. Потом засомневалась и оглянулась по сторонам.

У нее возникло странное ощущение, точно кто-то стоит прямо за большой деревянной беседкой и наблюдает за ней.

— Эй, кто здесь? — окликнула Равина.

Она не чувствовала страха. Последний раз ей было страшно уже очень давно. Но это все-таки немного странно. Если это кто-то из слуг, почему не покажется?

«Разве только, — пришла вдруг в голову мысль, — этот кто-то должен сейчас заниматься делом, а не тратить время в розарии. Быть может, кто-то, кто знает, что Дульси отправилась спать, и пользуется ее отсутствием».

Равина прикусила губу. Ей не хотелось ни на кого навлекать неприятности. Возможно, какая-нибудь горничная встречается с кем-то из лакеев. В доме мужчине и девушке негде поговорить без лишних свидетелей. В самом деле, Дульси без зазрения совести уволит любого слугу, если сочтет того нерасторопным.

Равина отвернулась и ускорила шаг, спеша вернуться к фасаду здания. Кто бы ни прятался за беседкой, у него будет возможность вернуться к работе, проскользнув в дом через кухонную дверь. Обогнув угол здания, девушка резко остановилась. По подъездной аллее шагал человек, ведущий за собой серую лошадь. И даже в полумраке летнего вечера Равина разглядела, что этот человек — сэр Ричард Кроуфорд!

— Сэр Ричард? — фыркнула девушка, сминая между пальцев розу. Белые лепестки посыпались на землю.

— Леди Равина…

Он кивнул, и как раз в этот момент кто-то принялся зажигать в доме лампы. При свете, полившемся из окон, Равина увидела, что сэр Ричард выглядит усталым и истощенным, а его лошадь покрыта каплями пота и грязью после утомительной скачки.

— Должен извиниться за несвоевременный приезд. Мой жеребец стал немного прихрамывать, иначе я был бы здесь раньше. Если это не причинит излишнего беспокойства, я хотел бы поговорить с вашим отцом.

Равина заметила, что к ним по каменным ступенькам бежит лакей.

Девушка замешкалась. Она знала, что нужно делать, но уж очень этого не хотела.

— Пожалуйста, входите, сэр Ричард, — произнесла она наконец. — Родителей сейчас нет, но могу предложить вам подкрепить силы, пока кто-нибудь из моих людей займется вашей лошадью.

Равина распорядилась, чтобы жеребца увели на конюшню, и вошла в дом, чувствуя, что сэр Ричард следует прямо за ней. Оказавшись в маленькой гостиной, девушка позвонила в колокольчик, чтобы позвать Гиббса, и осталась стоять, скрестив на груди руки.

Сэр Ричард ничего не говорил, и до прихода дворецкого они стояли в неловком молчании.

— Гиббс, прибыл сэр Ричард Кроуфорд. Его лошадь повредила ногу. Уверена, он не откажется чего-нибудь выпить.

— Просто кофе, пожалуйста, — сказал сэр Ричард.

— И будьте добры, сообщите мисс Аллен, что у нас гость, но, если она уже легла спать, спускаться не обязательно.

— Конечно, миледи.

— Прошу, присядьте, сэр Ричард. Я из-за вас нервничаю.

Темные глаза сверкнули на смуглом лице, а губы искривились в гримасе, похожей на улыбку. Сэр Ричард откинул фалды темно-зеленой куртки для верховой езды и опустился в кресло с твердой спинкой.

Равина присела на диван, настолько далеко от гостя, насколько это допускала вежливость.

— Мне трудно поверить, что кто-то способен заставить вас нервничать, леди Равина, — сказал сэр Ричард, и на мгновение Равине показалась, что над ней потешаются.

— Мужчины не страдают излишней нервозностью, сударь, — парировала она. — Так почему у женщин должно быть иначе? — Гость кивнул и продолжил наблюдать за девушкой.

Равина нахмурилась. Снова появилось знакомое чувство досады, которое сэр Ричард вызывал у нее своим присутствием.

— Моего отца нет в стране, сударь, — начала Равина, когда молчание излишне затянулось. — Очень жаль, что вы не упомянули о причине своей поездки в Дорсет, когда мы встретились сегодня в гостинице. Я могла бы избавить от хлопот вас и вашу бедную лошадь. Вы, должно быть, чрезвычайно быстро ее гнали, чтобы приехать к этому времени. Она выглядит порядком истощенной.