Элейн Барбьери

Нежданная удача

Глава 1

1849 год


Тесса Уайт стояла в кольце темноты, окружавшей ярко освещенный палаточный городок на Сан-Франциско-Плаза. Мерцающие впереди огни завораживали, палатки призывно сверкали, казалось, они приветствовали золотистыми вспышками. Свет струился сквозь раскрытые двери, изнутри доносились взрывы хохота, пение и крики. Тесса была босиком, ноги утопали в грязи, в лицо дул морской бриз. Девушка, пошатываясь, направилась к ближайшему сооружению.

С трудом переставляя ноги, она не осознавала, какое ужасное зрелище представляла собой. Ее платье, некогда модное, которое она с гордостью носила, превратилось в грязные лохмотья. Вьющиеся волосы потемнели от дорожной грязи и спутались. Она так похудела, что когда-то хорошо сложенная фигура превратилась в скелет. Под глазами легли темные круги, лицо потемнело и осунулось. Бесконечные недели дороги в грязных, практически без воды, условиях отразились на состоянии кожи, а ноги были сбиты в кровь от многих миль утомительного похода по пыльным, усыпанным камнями дорогам.

Она пришла пешком следом за вереницей крытых повозок, направлявшихся на золотые прииски в Калифорнию, надеясь быстро разбогатеть. Когда повозки прибыли к месту назначения, Тесса была в полном изнеможении. Она просто легла и закрыла глаза. Проснулась Тесса несколько часов спустя в незнакомом темном поле рядом с тяжелой прочной повозкой с крытым верхом. Ощущая необыкновенную усталость и умирая от голода, она побрела на звучавшие неподалеку звуки музыки, чтобы впервые увидеть Сан-Франциско.

Ей даже в голову не приходило, что дух беззаботности, который царил в палатках, был скорее пьяным и безумным, чем радостным. И что все это было логовом порока, о котором ее предупреждала мать. Она только знала, что слишком много ночей спала, дрожа от страха и одиночества, на голой земле и что все лица, которые она видела перед собой после пробуждения, были такими же испуганными и изнуренными, как и ее собственное. Музыка и смех манили ее к себе.

Тесса в нерешительности остановилась у входа в ближайшую палатку. На лице у нее появилась радостная улыбка, но в следующее мгновение она вдруг потеряла сознание и упала. Почти никто этого не заметил. И веселье продолжалось.

* * *

— Уберите отсюда эту бродяжку!

Лаки Монро повернулся, услышав грубую команду пьяного типа за дальним карточным столом. Он увидел, как двое его наемников подошли к лежавшей без сознания девушке у входа в палатку.

— Сядь, Бак, — приказал он, когда из-за стола для игры в покер поднялся бородатый старатель и с озабоченным видом шагнул в направлении входа. — У тебя игра. Джейк и Ларри позаботятся о ней.

— Я не собираюсь сидеть здесь и ждать, когда твои парни вышвырнут бедняжку на съедение ночным тварям.

— Рядом с палатками нет никаких тварей. — Лаки криво усмехнулся. — Для них здесь слишком шумно. Да и кто говорит, что мои люди собираются выбросить ее на съедение волкам?

Бак нахмурился.

— Просто играйте, парни, — приказал Лаки, заметив, что у других людей за столом такие же взволнованные лица. — Я привык улаживать подобные дела. Мои люди доставят девушку в один из пунктов помощи. Там о ней позаботятся.

— Ты что, не слышал? — еще больше нахмурился Бак. — Там больше нет мест.

Лаки обнаружил, что внезапно стал объектом пристального внимания мужчин, сидевших за столом для игры в покер. Совершенно забытыми оказались распутные женщины, повисшие у них на плечах, напитки, поглощаемые в огромных количествах, и мысли о деньгах, которые они выиграли или потеряли. В их глазах светилось сострадание к девушке. Сострадание, от которого он давно отказался.

Потому что сам оказался в таком положении.

Лаки окинул взглядом стол и понял, что большинство мужчин готовы отложить карты, чтобы помочь девушке.

— Значит, эти пункты помощи больше не принимают заблудших, да? — спросил Лаки. — В таком случае мне придется сказать своим людям, чтобы доставили девушку в мой гостиничный номер и оставили там до утра. — Он повернулся и подмигнул стоявшей рядом пышной красавице. — Так что сегодня ночью моя кровать мне не понадобится, — добавил он, заметив страстный взгляд Делайлы.

Почувствовав, что его предложение понравилось игрокам за столом, Лаки дал необходимые указания Джейку и Ларри и вернулся к игре.

Лаки вышел из палатки на склоне холма, которую на время заняла Делайла, и остановился в задумчивости. Потянувшись и размяв затекшие от сна на неудобной раскладной кровати мышцы, он приподнял шляпу, провел рукой по густым темным волосам и, вздохнув, осмотрелся вокруг. Казалось, он не замечал, что его стройная фигура, высокий рост и мужественная красота не оставляют равнодушными женщин. Однако все, чего он добился в жизни, досталось ему тяжким трудом. Красота не помогла, когда в десять лет его бросили и ему пришлось бороться за жизнь на земле, где выживали только сильные. Широкие плечи и мускулистая фигура стали результатом тяжелой работы в те годы. Он научился ничего не принимать на веру и использовать все качества, какими только обладал. В конце концов он добился успеха и благосостояния благодаря изобретательности, подвернувшейся возможности, в которую уцепился обеими руками, и твердой решимости.

Поэтому теперь он не сочувствовал тем, кто отказывался работать так же упорно, как он, чтобы выжить, будь то мужчина или женщина.

Лаки бросил взгляд на один из многочисленных холмов Сан-Франциско у серо-зеленой глади бухты. Он знал, что к полудню цвет воды изменится, станет синим. И хотя вид на залив открывался захватывающий, теперь его портили брошенные корабли, вставшие на якорь в порту. Экипажи покинули их и отправились на поиски золота. По иронии судьбы брошенные теперь корабли использовались для жилья, где охваченные отчаянием люди охотно платили непомерные деньги за такую роскошь, как крыша над головой и складная кровать.

Лаки посмотрел на палаточный городок на Сан-Франциско-Плаза, затем перевел взгляд на Телеграф-Хилл, в окрестностях которого собирались чилийские проститутки. Он мельком бросил взгляд на странного вида азиатские хижины, где поселились иммигранты из Китая, носившие необычную одежду и заплетавшие волосы в косичку, болтавшуюся на спине. Лаки видел, что другие районы города тоже просыпаются. Люди суетливо двигались между ветхими домиками, палатками и другими укрытиями, где можно было переночевать.

Ему не потребовалось много времени на то, чтобы оценить перспективу, которую представлял собой этот город. Он понял, что деньги надо делать там, где немногие счастливцы, которым повезло на золотых приисках, присоединяются к тем, кто приехал в Сан-Франциско пить, развратничать и сорить деньгами, наивно полагая, что золото только и ждет, чтобы они его нашли.

Реальность оказалась суровой. Лишения и заоблачные цены толкали некоторых на еще более безрассудные поступки. Они надеялись заработать хорошие деньги, играя в карты. Самой популярной карточной игрой была монте, но Лаки научился мастерски играть во все игры.

Лаки на собственной шкуре испытал все тяготы, которые породила «золотая лихорадка». Он хватался за любую возможность уединиться, пока не смог позволить себе собственную комнату. У Делайлы стояли грубые походные кровати, которые для некоторых были довольно удобными, с относительно чистыми подушками и простынями. Собственное тело казалось ему деревянным после таких удобств, но это того стоило. Теперь он мог вернуться в собственную комнату в роскошном отеле «Паркер-Хаус», где его ждали чистые простыни и где он…

Лаки нахмурился. Он понял, что не может вернуться в свою комнату. Там находится девушка, которая накануне вечером оказалась у входа в его палатку. Ему не нравилась мысль о том, что эта грязная и, возможно, больная девушка находится в его кровати. Он заработал право на чистые простыни и отказывается идти на компромисс. Настало время отправить ее в один из пунктов помощи, созданных специально для таких, как она. Где-то для нее должно быть место.

Лаки принял решение и направился в отель. Лицо его по-прежнему оставалось суровым и непреклонным, когда он открыл дверь в свою комнату и увидел спящую на его кровати грязную, со взъерошенными волосами девушку.

Лаки с грохотом захлопнул за собой дверь. Очевидно, девушка была настолько измучена, что даже не услышала, как он подошел к кровати. Раздраженный внезапным приступом сочувствия, он уже готов был разбудить ее и приказать уйти, как она вдруг неожиданно открыла глаза.

Девушка смущенно смотрела на него. Лаки отвел взгляд от ее больших серых глаз и отметил, что ее одежда испачкана и свободно болтается на худой фигурке, а свисающие прядями волосы закрывают осунувшееся лицо. Он также обратил внимание на маленькие босые грязные ноги, избитые в кровь.

— Как вас зовут? — помедлив, грубо спросил Лаки.

Тесса смотрела на высокого мужчину, который стоял над ней. Он был крупнее и шире в плечах тех, с кем ей доводилось встречаться прежде. Она невольно подметила, что резкие черты лица не позволяли назвать его красивым, но почему-то смотреть на него было приятно. И даже если сейчас у него был немного растрепанный вид, на подбородке темнела щетина, а одежда измялась, одет он был лучше тех, кого она последнее время привыкла видеть рядом.

Интересно, как отнеслась бы ее мать к тому, что она находится в комнате наедине с мужчиной.

Но мать умерла.

Тесса судорожно сглотнула, на нее вновь нахлынули скорбные воспоминания. Они отправлялись в путь с такими большими надеждами… Присоединение к каравану крытых повозок по пути на золотые прииски казалось Ангусу и Марии Уайт восхитительным шагом. В восемнадцать лет Тесса отвергла предложение о браке, собрала свои вещи и вместе с родителями отправилась на поиски приключений. Тогда еще никто из них не представлял, что путь к богатству будет усыпан брошенной мебелью, плитами, посудой и кухонной утварью предыдущих переселенцев. Они не ожидали, что им придется пересекать дикую местность, усеянную наспех вырытыми могилами, умирающими волами, лошадьми, брошенными фургонами и повозками. Они не думали, что в их собственном фургоне сломаются оси и что они точно так же побросают свои пожитки или что их собственные волы захромают. Они не учли угрозу, исходившую от индейцев, возможность заразиться холерой и цингой, которые унесли множество жизней и оставили после себя массу наспех вырытых могил с деревянными крестами.

Ее родителям даже в страшном сне не снилось, что к этим могилам прибавятся их собственные.

Потеряв свой фургон, домашний скот и родителей, Тесса весь остальной путь до Сан-Франциско шла пешком за караваном повозок, хотя теперь уже официально не числилась в его составе. Отправляясь в это путешествие, она даже представить себе не могла, что у нее не будет другого выхода, кроме как продолжать идти вперед.

Она уже выплакала все слезы и теперь молча шла за повозками, преодолевая бесконечные пыльные мили. Она с трудом преодолела засушливые тридцать пять миль, потом еле-еле протянула еще сорок по пустыне между реками Гумбольдт и Траки. Обходясь почти без воды и без помощи людей в караване, которые сами едва передвигали ноги, Тесса с трудом сумела выжить, перебиваясь тем, что могла найти съедобного под ногами. Тем не менее она потихоньку двигалась вперед.

Тесса снова судорожно сглотнула, подняла глаза на мужчину, который сердито смотрел на нее, и огляделась вокруг. Она лежала на большой кровати в светлой просторной комнате, где на мебели не было пыли, пол устилал цветной ковер, а простыни были удивительно чистыми. Тесса никак не могла вспомнить, как она попала сюда.

Неужели ей это снится?

— Я спросил ваше имя.

Ее имя. В последнее время никто не спрашивал ее имени. Она просто была тем, кем была. Непрошеной спутницей, которая плелась пешком за караваном крытых фургонов.

— Ваше имя… вы знаете его?

Этот высокий мужчина, неприветливый и суровый, производил впечатление состоятельного человека. Он, наверное, и представить себе не мог, что когда-то Тесса была любимой дочкой счастливой семейной пары, которая отправилась в путь навстречу приключениям, или что она была молодой женщиной, которую любили, уважали и ценили.

— Ваше имя…

Тесса вскочила на ноги и покачнулась. Мужчина осторожно поддержал ее за руку.

— Присядьте, — приказал он.

— Меня… Мое имя — Тесса Уайт, — отказавшись сесть, с легким намеком на прежнее высокомерие ответила Тесса.

— Где ваша семья… ваши родственники?

— Умерли.

Тесса заметила, что он опять смотрит на ее ноги, и вздернула подбородок, словно хотела защититься.

— Часть пути до Сан-Франциско вы прошли пешком?