Титания поняла, что он вспоминает о том, как потерял свою собаку и как жестоко обошлась с ним мачеха.

В ответ она, не отдавая себе отчета в том, что делает, лишь еще крепче прижалась к нему и сказала, словно разговаривая сама с собой:

– Никто и никогда больше не причинит вам зла.

– Я надеялся, что именно это вы мне и скажете, – вздохнул король, – но при этом я ужасно боялся.

Титания с удивлением взглянула на него.

– Боялись…. Чего?

– Что мне не разрешат жениться на вас, – ответил король.

Титания тихонько ахнула.

Почему-то мысль о замужестве даже не приходила ей в голову, когда она думала о короле и о том, что любит его.

– Но, разумеется… нет, – сказала она. – Я уверена, что вам действительно… не позволят… жениться… на простолюдинке.

– Неужели вы полагаете, – спросил у нее король, – что я готов был предложить вам меньшее? Пусть даже морганатический брак[17]. Моя дорогая, за это я еще сильнее люблю вас.

В голосе его прозвучали обуревавшие его чувства, а в глазах светилось выражение такой преданной любви, что Титания ощутила, как по ее телу пробежала дрожь.

Она вновь уткнулась лицом ему в грудь.

– Я… не понимаю, – пролепетала она.

– Я пытался не дать волю чувствам, говоря себе, что едва ли вы сможете полюбить меня и потому я должен в зародыше подавить свое влечение к вам. Но это оказалась выше моих сил.

– И поэтому… вы… не пришли на прогулку? – спросила Титания.

– Да, но когда понял, что не могу потерять вас и что не смогу прожить без вас ни дня, мои молитвы были услышаны.

– Ваши… молитвы?

– Я молился всем богам, о которых мы с вами говорили, и, разумеется, потому что я грек, молился еще и богам Олимпа, среди которых была и богиня любви.

Он крепче прижал ее к себе, и Титания вновь ощутила, как по телу ее пробежала дрожь.

Король продолжал:

– А потом словно прозвучал голос свыше и я понял, что должен сделать.

– И… что же?

– Я отправил каблограмму своему послу в Лондоне и приказал ему прислать мне фамильное древо вашей матушки.

Титания в изумлении уставилась на него.

– Но для чего? – спросила она. – И какое… отношение… это имеет… к нам?

– Мне трудно объяснить, но мне показалось, что какая-то сила, могущественная и грозная, подсказала мне, что я должен сделать.

По-прежнему не выпуская Титанию из своих объятий, он увлек ее к письменному столу.

– Вот что пришло сегодня утром, – сказал он, – и только что было расшифровано.

Он протянул Титании листок бумаги, она с удивлением взглянула на него и стала читать.

«…В ответ на просьбу Вашего Величества сообщаю, что отец леди Руперт Брук был главой старинного клана Мак-Хелмсов, ведущего свою родословную еще от пиктов. Его супруга, Иза Фалкнер, была прямым потомком Роберта Брюса, короля Шотландии с 1306 по 1329 годы.

Надеюсь, что Ваше Величество желало получить именно эти сведения.

За сим остаюсь покорным и смиренным слугой Вашего Величества».

Сообщение было подписано послом, и Титания долго смотрела на листок бумаги, прежде чем сказала:

– Я знала, что мама приходилась дальней родственницей Роберту Брюсу, но англичане всегда ненавидели его, потому что он изгнал их из Шотландии еще до того, как взошел на трон.

– Что бы англичане о нем ни думали, король всегда остается королем. А это значит, драгоценная моя, что мы сможем пожениться. Вы станете моей королевой и поможете мне превратить Велидос в такую страну, которой можно будет гордиться.

Титания обняла его.

– Я не верю, что это происходит со мной наяву. Мне кажется, я сплю. Никогда и представить себе не могла, даже после того, как поняла, что люблю вас… что мы можем стать… мужем и женой.

– Мы поженимся немедленно, – заявил в ответ король, – потому что я не могу жить без вас ни минуты. Кроме того, наверняка по городу уже распространились сплетни о том, что мой бесчестный сводный братец отправляется на Платикос. Поэтому мы должны дать нашим людям иную пищу для разговоров, а что может быть лучше королевской свадьбы?

– У них уже… была одна, – пробормотала Титания.

– Наша будет совсем другой, и именно вы, дорогая моя, сделаете ее таковой. Они увидят зрелище, которое будут помнить до конца дней своих.

Обхватив короля за шею, она притянула его голову к себе.

– Вот это я и хотела услышать от вас. Вы такой замечательный, и я хочу, чтобы ваш народ узнал об этом и… полюбил вас так же… как люблю я.

– Пока вы меня любите, все остальное не имеет значения.

– Я люблю вас… всем своим существом, – ответила Титания, – и мое сердце и душа отныне принадлежат вам. Но вы уверены – точно-точно, – что ничто не помешает нам… быть вместе?

– Я уверен в этом полностью, – ласково улыбнулся ей король. – И, моя дорогая, поскольку вы хотите, чтобы наш народ был счастлив, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы он был так же счастлив, как мы.

Глядя на него, Титания подумала, что еще никогда не видела столь счастливого мужчину.

В глазах короля светилась такая любовь, что она почувствовала, как в груди у нее разгорается ласковый солнечный свет.

Словно угадав, какие чувства она испытывает, он притянул ее к себе.

Король целовал ее так, что она потеряла счет времени и не могла думать более ни о чем, кроме волшебного прикосновения его губ.

Наверное, лишь часом позже король сказал:

– К этому времени корабль Фридриха должен был отплыть, и сейчас я собираюсь объявить о своей помолвке с вами и о том, что мы поженимся через четыре дня.

Он смотрел на Титанию так, словно боялся, что она станет возражать против столь скорого бракосочетания.

Но она знала, о чем он думает, и потому ограничилась тем, что сказала:

– Мы действительно должны ждать… так долго?

Король рассмеялся.

– Я тебя обожаю, – сообщил он ей, – ты всегда говоришь то, чего никто не ожидает. Помимо всего прочего, драгоценная моя, я хочу узнать тебя и все, что можно и нельзя, о тебе. Кроме того, я уже распорядился пригласить в Велидос самых опытных золотоискателей и прочих разведчиков недр, чтобы они занялись изысканиями в наших горах.

– Это просто чудесно! – воскликнула Титания. – И я не сомневаюсь, что, раз Господь был так добр к нам, мы найдем что-нибудь фантастически ценное, что принесет пользу и благосостояние всей стране.

– Помимо всего прочего, стране принесет колоссальную пользу уже одно ты, что ты станешь ее королевой, – добавил король.

И он вновь принялся целовать ее.

* * *

То, что король решил, что они должны пожениться уже через четыре дня, стало для Титании хоть и весьма приятной, но неожиданностью, поскольку у нее оставалось очень мало времени для того, чтобы совершить приготовления.

Он сказал ей, что уже подумывает о том, чтобы устроить фейерверк для взрослых, а для детей карусель и прочие аттракционы, которых они еще никогда не видели.

Узнав, что он уже отдал необходимые распоряжения, Титания обвила его руками за шею и воскликнула:

– Ты просто замечательный, именно такой король, каким я тебя всегда представляла.

– Сначала я думаю о том, чего хотела бы ты, – признался он, – а потом понимаю, что именно так и должен поступить.

Они шли по дворцу, держась за руки, и придворные и слуги встречали их приветливыми улыбками.

Титании казалось, будто она живет в раю, который не могла себе и вообразить.

Поскольку король планировал развлечения и празднества для своего народа, Титания решила, что она должна сделать так, чтобы ее свадьба ничуть не походила на бракосочетание Софи.

Она обратилась к Дарию:

– Сколько в Велидосе городов?

Он на мгновение задумался и ответил:

– Полагаю, восемь из них можно, пожалуй, назвать городами, а все остальное – лишь крохотные деревушки.

– Тогда я скажу вам, что вы должны устроить немедленно…

Дарий обратился в слух, а она принялась перечислять:

– Я хочу, чтобы каждый город прислал маленькую девочку шести или семи лет, которая станет одной из моих подружек невесты. Если прибавить двух из столицы, получится всего десять. Они наденут белые платья, которые матери легко могут сшить для них из дешевого муслина, а мы во дворце снабдим их венками на голову и дадим маленькие букетики, которые они будут нести в руках.

– Замечательная мысль! – воскликнул Дарий. – Она придется по душе всем.

– Так я и думала, – продолжала Титания, – и предлагаю, чтобы король издал указ, согласно которому от каждого города должен быть выбран юноша шестнадцати лет, как и двое от столицы, которые наденут национальные костюмы и будут сопровождать правителя в качестве телохранителей, не считая, разумеется, его стражи.

Дарий пришел в восторг и от этой идеи, равно как и король, когда узнал о ней.

– Я так и знал, что ты что-нибудь придумаешь, дорогая, – сказал он Титании.

Ответить она не смогла, поскольку он принялся целовать ее.

Что же до ее собственного свадебного платья, то ее вдруг посетило вдохновение, и она послала за той женщиной, что когда-то изготавливала в деревне прелестные кружева. Оказалось, что мастерица уже перебралась в один из пустующих магазинов на главной улице столицы.

Титания принесла ей белое платье, которое купила по настоянию няни перед самым отъездом, и, когда к нему добавили шлейф и украсили кружевами и тесьмой, оно превратилось в настоящее произведение искусства.

Такой наряд не постыдилась бы надеть на свою свадьбу и сказочная фея.

Король приказал доставить ему драгоценности короны, которые впервые увидели свет после смерти его матери. Они сильно отличались от тех, что были изготовлены для его мачехи.

– Их, – хриплым голосом повелел он, – надо продать, а на вырученные деньги построить больницу в городе.

Драгоценности же его матери были изготовлены греческими ювелирами и отличались необычайной красотой.

Титания примерила корону и роскошное бриллиантовое ожерелье и по выражению глаз своего короля поняла, что выглядит просто очаровательно.

Она не забыла его рассказ о том, как поступила его приемная мать. Не только драгоценности короны были убраны с глаз долой, но и многие другие произведения искусства, украшавшие дворец прежде.

Как и говорил Дарий, их глазам и впрямь предстала настоящая пещера Аладдина, когда они вместе принялись осматривать комнаты, в которых хранились вещи, отвергнутые его мачехой.

Здесь пылились великолепные образцы дрезденского и китайского фарфора, а золотые кубки весело сверкали драгоценными камнями.

Обнаружились здесь и канделябры, которые королева-немка сочла чересчур экстравагантными, поскольку в них могло разместиться множество свечей.

В забвении пребывали и коллекции инкрустированных драгоценными камнями табакерок, а также, к вящему восторгу короля, картины известных мастеров. Мачеха же его сочла, что с ними стены выглядят перегруженными.

Король распорядился, чтобы все вещи вынесли отсюда, отчистили, привели в порядок и расположили в тех местах, где они находились раньше. Некоторые из слуг постарше отлично помнили, где стоял каждый предмет.

Титания, увидев, во что превратились доселе скучные и унылые приемные, захлопала в ладоши от радости.

– Вот теперь дворец немного начал походить на тот, в котором должен жить ты, – сказала она королю.

– Я хочу, чтобы он стал и твоим, – ответил он, – а еще я думаю, что нам стоило бы повидать мир, дабы пополнить нашу коллекцию.

– Я бы очень этого хотела, – просто ответила она. – Я очень счастлива оттого, что, где бы мы ни находились, я чувствую себя как в раю.

– В точности так думаю и я, – вздохнул он.

Несмотря на спешку, все их свадебные планы были успешно претворены в жизнь.

В довершение ко всему Дарий сообщил Титании, что ее няня и Меркурий должны прибыть в Велидос как раз накануне королевской свадьбы.

– Мне более нечего желать! – воскликнула она, благодаря Дария со слезами на глазах.

Когда Титания выехала из дворца в сопровождении лорда-камергера, на улицах было намного больше людей, чем во время свадьбы Софи.

В королевском экипаже со стеклянными дверцами она отправилась в собор.

Толпа встречала ее радостными криками, и на лицах всех, кто смотрел на нее, играли улыбки.

Подружки невесты застыли в ожидании у подножия соборной паперти – они сами походили на россыпь цветов в венках и с маленькими букетиками в руках.

Десять маленьких славных девчушек были полны радостного волнения, как и их родители.

Титания нашла несколько слов для каждой из них, и, когда они последовали за ней к западным вратам церкви, толпа взорвалась приветственными криками, ведь они являли собой чудесную картину.

– Да здравствует королева! Желаем счастья и долгих лет жизни!

Собор был набит битком, и многие зрители столпились у входа, поскольку сидячих мест для них не нашлось, но Титания позаботилась, чтобы ее старушка няня сидела в первом ряду.