Мерион иногда подумывал о том, чтобы завести еще детей. Они с Еленой иногда говорили об этом, но сегодня он решил не затрагивать эту тему. Она бы начала плакать, потому что считала себя бесплодной, а он бы попытался доказать ей, что это совсем не так.

— С твоей стороны очень любезно, что ты не добавил, что смерть моего отца облегчила нам жизнь, — сказала Елена.

— Облегчила жизнь нам и его наследникам. В последние годы он стал карикатурой на самого себя. И доказательство тому — карикатура Роулендсона, изображавшего, как старый герцог топчет скрипку.

С минуту они сидели в молчании. Мерион не был уверен, что Елена когда-нибудь простит отца, но знал, что она молилась за него.

— А какие счастливые минуты вспоминаешь ты, герцогиня? — спросил он наконец.

— Было очень приятно заново обставлять дом на Сент-Джермен-стрит. Если один из твоих неженатых братьев захочет переехать в Лондон, это будет прекрасное место, где бы он мог поселиться и зажить независимо.

— Да, верно, — кивнул Мерион. — И достаточно близко к Пенн-Хаусу, чтобы он не пропускал ни одного семейного обеда.

— Но самым счастливым событием был тот момент, когда Уильям предложил мне воспользоваться этой комнатой, если мне захочется побыть в одиночестве. Должна признаться, что я до сих пор беспокоюсь за Мию и опасаюсь, что их брак — не самое разумное решение для них обоих.

С минуту Елена помолчала, словно собираясь с мыслями, потом вновь заговорила:

— Уильяму нужна женщина, которая любила бы его самого за его достоинства, а не за то, что однажды он унаследует состояние и герцогство.

— Но Миа наслаждается его обществом. Они всегда смеются.

— Да, верно. Но ведь мы оба с тобой знаем, что брак придуман не ради одного смеха.

— Ну, моя дорогая… Полагаю, со временем они совершат переоценку ценностей. И самое лучшее, что мы можем для них сделать, — это подавать им достойный пример.

Елена положила голову на плечо мужа, и какое-то время они сидели молча.

Герцог размышлял о том, насколько удобен и широк диван, на котором они сейчас сидели. Он не знал, о чем думала его супруга, но догадывался.

— Мерион, а эта дверь запирается?

— Да, — ответил он тотчас же. Он очень гордился своей способностью угадывать мысли жены. — Я проверил, когда входил сюда.

— Знаешь, я подумала… — Елена лукаво улыбнулась. — Приходилось ли тебе предаваться любви в кресле?

— Блестящая мысль! — Герцог расплылся в улыбке. Подхватив жену на руки, он поднялся с дивана, и они рассмеялись.


В бальном зале сплетники не дремали — стояли почти у всех дверей.

— Где они?

— Не могли они пройти в комнаты для карточных игр? Вы же знаете, что Харбисоны обожают карты.

— Глупости! Герцог Мерион не играет в карты. Возможно, он сейчас обсуждает… возможность выгодных капиталовложений. Этим делом занимается его брат лорд Дэвид, который ему часто дает советы.

— О Боже, этот лорд Дэвид — ужасный зануда! — воскликнул один из сплетников, и все остальные дружно закивали.

Потом кто-то вдруг заглянул в коридор и пробормотал:

— Полагаю, там все комнаты — темные…

— Неужели?.. — спросил самый улыбчивый из сплетников. Подмигнув, добавил: — Но ведь они — новобрачные. Мы можем предположить, чем они занимаются.

— О, ради Бога!.. Ведь он же герцог! Она вышла за него из-за денег, а он на ней женился, потому что она — дочь герцога.

— Я не раз видел сегодня вечером, как они смеялись.

— Глупости! Герцоги не смеются. И не женятся по любви.

— Жениться по любви?.. — в задумчивости пробормотала одна из дам. — А мне почему-то кажется, что этот герцог так и поступил.