Боже, я хотел эту девушку.
Проведя рукой по ее спине, я поцеловал нежное плечо.
– Я даже не знаю твоего имени.
Розовый язык скользнул у нее между губ.
– Все зовут меня Милашка.
Я улыбнулся, это прозвище чертовски идеально подходило малышке в моей руках.
– Тогда я буду звать тебя «моя милая».
Она прикрыла глаза.
– А твое имя?
Ухмыльнувшись, я пожал плечами.
– Можешь звать меня своим моряком.
– Ты моряк? – спросила она, напрягаясь.
Я кивнул.
– А что, с этим какие-то проблемы?
Она слезла с моих коленей, ее настроение явно изменилось.
– Я не связываюсь с моряками.
Не в силах поверить, что теряю что-то столь чертовски быстро, я попробовал снова.
– Я думал, ты еще ни с кем не связывалась.
– Так и есть, – произнесла она взволнованно, потянувшись за ночной рубашкой. – Я имею в виду, что даже общаться с ними не хочу. Не говоря уж про что-то большее.
Оскорбленный, я фыркнул.
– И этому есть причина?
– Мой отец был моряком. И я поклялась, что никогда не буду с мужчиной таким же, как он.
Пробежавшись рукой по челюсти, я попытался во всем разобраться.
– Ты не знаешь, какой я.
– Ты уходишь в плавание на несколько месяцев?
– Да, и на самом деле, скоро как раз очередной рейс.
Милашка покачала головой.
– Тогда я знаю достаточно.
– Серьезно? – спросил я. – Хочешь, чтобы я ушел?
Она закрыла глаза, медленно дыша через нос, словно пыталась сконцентрироваться, чтобы кивнуть в ответ.
– Да, к черту все это, – бросил я, потянувшись за одеждой. Я натянул все на себя, наблюдая за тем, как Милашка расправляла на себе комбинацию, словно не решалась посмотреть на меня.
– Ты ни черта про меня не знаешь, милая.
Она не ответила, лишь уткнулась лицом в ладони и начала тихо плакать.
Я хотел остаться, утешить ее – убедиться, что с ней будет все хорошо – но она сама велела мне уйти.
И я не собирался оставаться там, где мне были не рады. Именно поэтому я ушел на флот из дома при первой же возможности.
Я вышел через заднюю дверь, чтобы братья Милашки меня не заметили – меньше всего ей было надо, чтобы они прицепились к ней сейчас. И я был рад увидеть, что дом был пуст, но я мог слышать голоса людей с крыльца перед домом. Пройдя через задний двор, я направился обратно на базу, ненавидя тот факт, что того мужчины, каким я являлся, было для нее недостаточно.
Если бы она только знала.
В какой-то степени я мог понять ее страх – многие мужчины присоединялись к армии и бросали семьи – но, твою мать, множество других делали тоже самое каждый день вне зависимости от их профессии.
Я пошел в военно-морской флот, чтобы остановить этот заколдованный круг. Чтобы, черт меня задери, дать себе шанс. Делать что-то лучшее, быть кем-то лучшим.
Жизнь, которую хотела для меня семья, была совсем не тем, что я желал для себя сам.
Я хотел быть самим собой.
Когда я добрался до своей койки, то завалился в нее, пытаясь вспомнить каждую мельчайшую деталь этого вечера, связанную с Милашкой. Она не имела никакого долбанного понятия, насколько особенной была. Существовала тысяча вещей о ней, которые я хотел бы узнать у этой крошки. Ее надежды и мечты, и то, как бы я мог стать тем мужчиной, который был ей нужен.
Наконец, я заснул, отчаянно желая оказаться в ее кровати, обивая руками ее тело. Конечно, я мечтал бы трахать ее всю ночь, но больше этого, я хотел защитить ее. Братья Милашки были довольно сомнительными типами, и вещи, творящиеся в их доме, являлись недопустимыми. Она нуждалась в безопасной гавани, в которой могла бы спокойно класть голову на подушку, чтобы отдохнуть ночью.
Мне хотелось стать для нее тем самым единственным мужчиной.
Пусть, не знал многого, но в одном был уверен: я хотел увидеть Милашку вновь. И когда это произойдет, удостоверюсь, что она поняла – я не похож на ее отца.
Так же, как, мать твою, не имел ничего общего со своим собственным.
ГЛАВА 5
Милашка
Шли дни, и я пыталась забыть. Но каждый раз, смотря на себя в зеркало, все, что я была способна делать – это вспоминать.
Когда взгляд этого моряка встретился с моим – он увидел меня.
Но я не увидела его.
Я смотрела на него и заметила только силу и власть, но не разглядела его сердца. Его души. Я судила о нем, будучи пристрастной, не дав ему и шанса показать мне, каким он был на самом деле.
А затем я выгнала его, велев уйти.
Даже не попрощавшись.
– Милашка, да что с тобой такое? – спросил Смит. – Ты пялишься на эту стену, словно дурочка.
– Эй, отвали от нее, не усугубляй, – сказал Портер. – Она все еще злится на нас из-за вечеринки.
Конечно, они были правы – я злилась из-за вечеринки. Стреляющий пистолет в моем доме – неприемлемый атрибут, и никогда им не станет.
Никсон вошел в тату-салон «Ангел смерти» после того, как выходил покурить.
– У меня сейчас вроде кто-то был записан? – спросил он.
– Они отменили сеанс, – сказала я ему, скользнув взглядом по книге с записью. – Больше ничего нет до самого вечера – и это касается всех вас троих. Похоже, что нас ждет трехчасовой простой, – я поправила очки на носу и встала. – Я собираюсь принести себе ланч из задней комнаты.
– Тогда мы ненадолго уедем, – произнес Портер. – Позвони нам, если кто-то появится.
– Куда вы собираетесь? – спросила я. Для них было не типично уезжать куда-то посреди дня.
Никсон ухмыльнулся.
– У нас есть кое-какие дела, о которых надо позаботиться.
Я с неверием посмотрела на братьев.
– Вы же собираетесь сделать что-то дурацкое, да?
– Нет, мы просто собираемся навестить кое-кого и объяснить им, что не стоит с нами связываться.
У меня в голове зародились нехорошие подозрения.
– Не надо идти к тем людям, что приходили к нам домой.
Смит покачал головой, уже сжав кулаки.
– И, что, позволить людям думать, что они могут завалиться к нам в дом и творить там всякую хрень?
Портер встрял в разговор:
– Папа бы гордился тем, как мы решаем проблемы и защищаем свой дом.
Пытаясь сохранить хладнокровие, я отошла от них, бормоча себе под нос:
– Отец был пьяницей. А совсем не героем.
– Эй, Милашка, – сказал Смит, хватая меня за запястье, когда я проходила мимо него. – Он был твоим отцом и заслуживает уважения.
Сильнее сжав губы, я моргнула, отказываясь плакать перед братьями. Только не из-за этого.
– Отпусти ее, она знает, что для нее хорошо, – произнес Никсон, и с этими словами они все вышли, оставляя меня одну, в растрепанных чувствах.
Я прижала руки к лицу, пытаясь успокоиться. Почему, спустя все это время, отец все был так же властен над моими эмоциями? Я ненавидела это.
– Милашка? – раздавшийся голос испугал меня, заставляя резко обернуться.
Это был он.
– Моряк, – сказала я. Одновременно испытывая стыд и облегчение из-за его присутствия. – Что ты здесь делаешь?
– Наконец-то смог освободиться от работы и просто обязан был найти тебя. Прости, что мне понадобилось столько времени.
Я прижала пальцы к губам, вспоминая о его поцелуях, о том, что чувствовала, находясь в его руках. Словно принадлежала ему.
– Ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил он.
Я покачала головой, делая шаг к моряку.
– Я не прекращала думать о тебе.
Он подарил мне кривоватую улыбку, и вполне вероятно, что это было более того, что я заслуживала, после того как выставила его из своей комнаты.
– О чем ты думала?
Я попыталась отбросить страх.
– Что я была не очень-то любезной хозяйкой.
– Это была не твоя вечеринка, – сказал он, подходя ближе.
– Но это была моя спальня.
Моряк улыбнулся мне шире, и я почувствовала, как вновь затрепетало сердце. От этих обещаний... от надежды.
– Ты голодный? – спросила я, направившись к входным дверям в салон и запирая их.
Моряк кивнул.
– Я как раз собиралась съесть свой ланч в задней комнате, – сказала я ему. – Если хочешь... – я махнула ему идти за мной, и мужчина пошел.
Я достала еду из холодильника, осознавая, что он все время смотрел на меня. В этот раз я хотела, чтобы он наблюдал. Заметил меня.
– Ты любишь арахисовое масло и джем? – спросила я, вытаскивая кусок хлеба.
– А кто не любит?
– Не знаю, то есть, я ведь совсем ничего о тебе не знаю. У тебя может быть ужасная аллергия на орехи.
– Нет, у меня ее нет.
Сегодня моряк был более тихим, и я заметила настороженное выражение в его глазах, словно он сдерживал себя.
Я размазала арахисовое масло и клубничный джем по белому хлебу и вынула упаковку картофельных чипсов из шкафа. Выложив еду на бумажные тарелки, я протянула мужчине одну из них, а затем пошла к холодильнику за банками с колой.
– Прости, у меня нет ничего особенного, – сказала я ему, открывая банку и глотая сладкий газированный напиток.
– Мне не нужно ничего особенного, – он взял сэндвич и откусил от него кусок.
– А что тебе нужно? – спросила я, поглощая свой ланч.
Моряк пожал плечами.
– Пока я рос, у меня было не так уж и много всего. Моя семья? В лучшем случае, они были просто сомнительными типами. Отец торговал наркотиками, а мать была его клиенткой, а я и мои братья и сестры должны были сами заботиться о себе.
– Но как же ты в итоге оказался во флоте?
Он приподнял брови.
– Правда хочешь знать? Я думал, что ты итак все про меня поняла, разве нет?
Я поджала губы, чувствуя смущение.
– Я задолжала тебе извинение. Было очень некрасиво заставлять тебя уйти. Думаю, можно сказать, что у меня были проблемы с отцом. Он не являлся дилером, но был алкоголиком. Он уходил в море сразу на несколько месяцев, а мать часто пропадала куда-то из дома. Так что даже до того, как они оба разбились в автомобильной аварии, все детство за мной присматривали братья.
– И они хорошо это делали?
Я вздохнула.
– В каком-то плане, безусловно. Они открыли этот салон, чтобы у нас была крыша над головой. Но я не чувствую себя в безопасности. Нет ощущения, что у меня есть якорь, удерживающий на месте и вселяющий уверенность.
– А ты хочешь именно этого? Быть к чему-то привязанной?
Я подняла банку с колой.
– Будет ли плохо, если я отвечу «да»?
– Это твоя жизнь, милая. Что касается меня, то я записался в военно-морской флот два года назад, чтобы уйти от довольно непростой ситуации дома. Не могу себе сейчас представить, чтобы я осел хоть где-то.
Я слушала моряка, во многом понимая его. Наше прошлое было похоже, а этого я совсем не ожидала.
– Почему ты так на меня смотришь? – спросила я тихо.
– Как?
Я сглотнула.
– Словно понимаешь меня.
– Возможно, так оно и есть.
– Но мы хотим совершенно разных вещей.
– Ты хочешь осесть где-то, а я мечтаю уйти в море, – произнес он, как будто это его разочаровывало.
Я поставила локти на стол.
– Думаю, что желаю не столько быть привязанной к какому-то месту, как к кому-то человеку. Я не хочу прожить всю жизнь с братьями, это уж точно. Но не планирую покидать их, пока не найду того, за кого смогу держаться.
– Ты боишься остаться одна? Заботиться о себе?
Я кивнула.
– Это делает меня слабой в твоих глазах?
Он подарил мне полуулыбку, а затем потянулся к спинке моего стула и придвинул меня ближе к нему.
– Нет, это делает тебя честной.
– Я не знаю, каково это быть женщиной, у которой есть поддержка. У меня всегда были братья, просматривающие за мной, но они никогда не видели во мне самостоятельной личности. Лишь ребенка.
– Как по мне, так ты выглядишь совершенно взрослой, – сказал он. Моряк расставил ноги широко, так что мои колени оказались как раз между них. Он выглядел таким сильным, сидя здесь прямо передо мной.
– Я и чувствую себя женщиной, когда ты смотришь на меня, – сказала я ему.
– Ты убиваешь меня, – прорычал он
– Тогда позволь мне тебя спасти.
ГЛАВА 6
Сэмпсон
Милашка была такой красивой, сидя передо мной, ее очаровательные розовые губы приоткрылись, а глаза были широко распахнуты. Я говорил, что не хотел быть привязанным к чему-либо или кому-либо, но затем я посмотрел на нее, и казалось, что все изменилось.
Милашка заставляла меня поверить в невозможное и пересмотреть все те вещи, которые, как я раньше утверждал, я раньше утверждал, никогда не сделаю. Для нее я был готов сделать все.
Я не знал Милашку. Так много было того, что я еще не постиг о ней, но вот она заговорила, и истина стала такой очевидной. Милашка не была сложной личностью и совершенно не сдерживалась. Когда она смотрела на меня, когда говорила мне что-то, в этом была вся она. Полностью обнажая душу, она раскрывала свое сердце.
"Нежданный ребенок моряка" отзывы
Отзывы читателей о книге "Нежданный ребенок моряка". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Нежданный ребенок моряка" друзьям в соцсетях.