Сьюзен Филлипс - Неженка

— До свидания, Далли, — сказала она с озорным блеском в кошачьих глазах. — Будешь следующий раз в Кэп-Ферра, зайди ко мне!

Прежде чем повернуться и уйти, она с удовольствием заметила выражение растерянности на его неотразимом лице.

— Мне бы уже пора привыкнуть — произнес Скит, когда Далли вновь усаживался за руль автомобиля. — Мне бы пора привыкнуть, но никак не могу! Они все прямо вешаются на тебя. Богатые, бедные, уродины, красотки — не имеет значения. Они словно стая ручных голубей, кружащихся над крышей… Ты весь в помаде!

Далли провел тыльной стороной ладони по губам и глянул на бледный след от помады.

— Явно импортная, — пробормотал он.

Наблюдая из-за двери здания аэропорта за отъезжающим «бьюиком», Франческа подавила нелепое щемящее чувство сожаления.

Как только автомобиль скрылся из виду, она взяла свои вещи, вновь вышла наружу и направилась к стоянке такси. Пока водитель единственной на стоянке желтой машины укладывал ее вещи в багажник, девушка устроилась на заднем сиденье.

— Куда едем, мадам?

— Я знаю, что уже поздно, — сказала она, — но, может быть, вам удастся отыскать открытый комиссионный магазин?

— Комиссионный магазин?

— Да. Место, где купят подлинные изделия модельеров… и действительно необыкновенный чемодан!

Новый Орлеан — город мелодии «Стелла, Стелла, звездная Стелла», ажурных металлических конструкций и реки Олд-Мен-Ривер, жасмина на аллее Конфедерации и душистых олив, жарких ночей, горячего джаза, страстных женщин — лежит в долине Миссисипи, как потускневшая драгоценность. В городе, известном своей индивидуальностью, бар «Блю Чокто» не выделялся ничем. Серый и тусклый, с парой неоновых реклам пива, болезненно мигавших в потемневшей от выхлопных газов витрине, «Блю Чокто» мог быть расположен в беднейшей части любого большого американского города — около доков, заводов, реки, близ гетто. Он находился в опасной части города, куда не следовало забредать после наступления темноты, с исписанными стенами, разбитыми уличными фонарями, — в общем, «не для хороших девушек».

В «Блю Чокто» питали особое отвращение к хорошим девушкам. Даже те женщины, что остались дома, были не настолько хороши, и мужчины искали других, лучших тех что сидели рядом с ними у стойки бара на красных виниловых табуретках Они хотели найти таких девчонок, как Бонни и Клео, полупроституток, сильно накрашенных и надушенных, с красными напомаженными губами. Слова и мысли этих женщин были грубы но они помогали мужчине забыть, что Джимми Картера, наверное, выберут президентом и он отдаст всю хорошую работу ниггерам.

Бонни крутила желтую пластмассовую соломинку в стакане с май-тай и поглядывала через шумную толпу на свою подругу и соперницу Клео Резняк, трясущую грудями перед Тони Грассо.

Он бросил четвертак в музыкальный автомат и включил С-24.

Этим вечером в прокуренном воздухе «Блю Чокто» чувствовалось что-то убогое, более убогое, чем обычно, но Бонни не собиралась докапываться до причин. Может быть, виновата была липкая жара, которая все не проходила, или то, что Бонни на прошлой неделе стукнуло тридцать и ее последние иллюзии почти исчезли. Она знала, что не слишком хорошо одета, не настолько красива, чтобы сделать карьеру на своей внешности, и у нее не хватает энергии, чтобы заняться собой. Бонни жила на заброшенной трейлерной стоянке и отвечала на телефонные звонки в парикмахерском салоне «Глория». Она уже поняла, что жизнь не готовит ей ничего лучшего.

Таким девчонкам, как Бонни, «Блю Чокто» давал мгновения хорошей жизни, пару улыбок, случайного щедрого клиента, который проставлял пару стаканчиков май-тай, брал с собой в постель, а утром оставлял на туалетном столике пятидесятидолларовую банкноту. Один из таких щедрых клиентов сейчас сидел в другом конце бара… положив глаз на Клео.

Они с Клео договорились вместе давать отпор тем новеньким девчонкам, что пытались пристроить свои задницы на табуретках «Блю Чокто», и на территориях друг у друга не браконьерствовали. Все же богатый клиент в баре искушал Бонни. У него был большой живот и сильные руки, говорившие о постоянной работе, быть может, на одной из морских буровых установок: мужчина явно приехал поразвлечься. В последнее время Клео уже досталась более чем справедливая доля мужчин, включая и Тони Грассо, и Бонни это надоело.

— Привет, — сказала она, подходя и взбираясь на табуретку рядом с новичком. — Ты здесь новенький, правда?

Он взглянул на нее, отметив тщательно уложенный шлем светлых волос, сбрызнутых лаком, фонарь под глазом и высокую полную грудь. По тому, как он кивнул в ответ, Бонни увидела, что о Клео он уже забыл.

— Последнее время живу в Билокси, — ответил он. — Что пьешь?

Она улыбнулась кошачьей улыбкой:

— Люблю май-тай!

Он кивнул бармену, заказывая ей питье, а Бонни положила ногу на ногу.

— Мой бывший муж тоже как-то жил в Билокси. Ты там с ним не встречался? Дешевый сукин сын по имени Риланд!

Он покачал головой — не знал никого с таким именем — и протянул руку погладить ее по груди. Бонни решила, что дело продвигается прекрасно, и отвернулась, чтобы не видеть упрека в глазах Клео.

Через час женщины вышли в маленький дамский туалет.

Клео с ворчанием продирала гребень через жесткие темные волосы и поправляла свои лучшие серьги из искусственного рубина. Бонни извинилась, сказав, что не знала об интересе Клео.

Клео взглянула на нее с недоверием:

— Ты знаешь, Тони мне осточертел! Только и делает, что жалуется на свою жену. Сукин сын, уже пару недель я из-за него не могу посмеяться вволю!

— Видишь парня у бара — его зовут Пит, — с ним тоже не нахохочешься, — вставила Бонни. Достав флакон «Табу» из косметички, она щедро опрыскала себя.

— Это место и впрямь начинает походить на пекло!

Клео накрасила губы и отступила на шаг, рассматривая свою работу.

— Это ты уже говорила, милочка.

— Может, нам податься на север? До Чикаго или дальше?

— Я подумывала о Сент-Луисе. Найти бы местечко, где не все кобели женатые Они разговаривали на эту тему много раз и продолжали обсуждать ее, выходя из дамского туалета. Они сравнивали и взвешивали преимущества нефтяного бума в Хьюстоне, климата Лос-Анджелеса, богатства Нью-Йорка, прекрасно зная, что никуда из Нового Орлеана не уедут.

Женщины проталкивались через толпу мужчин, сгрудившихся около бара. Их глаза заблестели, они больше не обращали внимания друг на друга, хотя и продолжали перебрасываться фразами. Каждая искала свою добычу, и вдруг Бонни почувствовала: обстановка в баре неуловимо изменилась. Казалось, все стихло, хотя бар был набит битком, люди разговаривали, а музыкальный автомат наяривал «Руби». Она заметила что многие повернули головы к входной двери.

Крепко ущипнув Клео за руку, она кивнула головой на дверь:

— Глянь-ка…

Клео взглянула, куда указывала Бонни, и встала как вкопанная.

— Дьявол!

Они возненавидели ее с первого взгляда! Она обладала всем, чего у них не было, — женщина прямо со страниц журнала мод, даже в джинсах красивая, как нью-йоркская манекенщица, богато выглядящая, стильная и самодовольная. На ее лице было такое выражение, словно она только что почувствовала какой-то дурной запах — их запах! Незнакомка была из женщин, которые и близко не подходят к таким заведениям, как «Блю Чекто»: враждебный пришелец, рядом с которым они ощущали себя уродливыми, дешевыми и потрепанными. А потом на глазах у всех двое мужчин, с которыми они расстались не более десяти минут назад, направились прямо к незнакомке.

Бонни и Клео переглянулись и двинулись туда же. Глаза их сузились, а внутри закипела злоба.

Франческа не заметила их приближения; ее беспокойный взгляд скользил по враждебно настроенному бару. Собрав все свое внимание, в толкотне и густом дыму она старалась разглядеть Скита Купера. Тонкая жилка дрожала на ее виске, ладони вспотели. Никогда еще Франческа не чувствовала себя настолько не в своей тарелке, как в этом грязном нью-орлеанском баре.

Хриплый смех и слишком громкая музыка ее оглушили. Она ощущала недоброжелательные взгляды, следившие за ней, и крепче сжимала маленькую дамскую сумочку от Лоис Вуттон, стараясь не забыть, что в ней — все, что у нее осталось в этом мире. Франческа пыталась выкинуть из памяти ужасные места, куда привозил ее водитель такси, одно хуже другого, не имевшие ни малейшего сходства с комиссионным магазином на Пиккадилли, где продавцы были одеты в слегка поношенные модельные образцы и подавали покупателям чай. Она думала, что ей в голову пришла прекрасная идея — продать свою одежду;

Франческа и не представляла, что ей придется оставить чемодан с остатками гардероба в каком-то гнусном ломбарде за триста пятьдесят долларов. Этих денег хватит, чтобы расплатиться за такси и прожить пару дней, пока она не встретится с Ники.

Чемодан от Лоис Вуттон, полный модельных образцов одежды, ушел за триста пятьдесят долларов! Этого не хватило бы, чтобы провести две ночи в приличном отеле, — Привет, милашка.

Франческа вздрогнула, когда к ней подошли двое мужчин неприглядного вида. У одного брюхо распирало клетчатую рубашку; другой — сальный субъект с пористой кожей.

— Похоже, ты не прочь выпить, — сказал толстый.

— Я и мой новый дружок Тони с удовольствием выставим тебе пару стаканчиков май-тай!

— Нет, спасибо, — ответила Франческа, озабоченно ища Скита. Куда он запропастился? Ее кольнуло чувство обиды.

Почему Далли не назвал ей свой мотель, вынудив торчать в дверях этого жуткого места, название которого она едва откопала, проведя двадцать минут над телефонным справочником? Она должна найти его; эта мысль прочно засела ей в голову, когда вторая серия звонков в Лондон оказалась безуспешной. Франческа пыталась отыскать Ники, Дэвида Грэйвса или кого-либо из прежних знакомых, но, похоже, никого не было в городе: они или недавно женились, или не отвечали на ее звонки.

Две женщины с жесткими лицами подошли к стоявшему перед ней мужчине, не скрывая враждебности.

— Эй, Пит, пойдем танцевать!

Пит не спускал с Франчески глаз.

— Потом, Бонни.

— Я хочу танцевать сейчас! — настаивала Бонни, ее губы сжались.

Пит пялился на Франческу липким взглядом.

— Я сказал — потом! Потанцуй с Тони.

— Тони танцует со мной, — сказала темноволосая женщина, вцепившись короткими фиолетовыми ногтями в волосатую руку другого мужчины. — Пойдем, детка!

— Убирайся, Клео!

Стряхнув ее пальцы, Тони уперся рукой в стену рядом с головой Франчески и наклонился к ней.

— Ты в городе недавно? Не помню, чтобы я видел тебя здесь раньше!

Женщина, которую назвали Клео, усмехнулась:

— Уж не думаешь ли ты. Тони, что такая надутая стерва пришла сюда любезничать с тобой?

— Я сказал тебе — мотай отсюда. — Он масляно улыбнулся Франческе. — Ты в самом деле не хочешь выпить?

— Не хочу, — жестко ответила Франческа, — я жду одного человека.

— Похоже, что он не придет, — промурлыкала Бонни, — так почему бы тебе не свалить отсюда?

Дверь открылась, и струя теплого воздуха с улицы обдула влажную спину Франчески. Вошли трое мужчин с грубыми лицами но Скита среди них не было. Беспокойство девушки росло Не могла же она стоять в дверном проеме весь вечер, и даже мысль о том, чтобы ступить хотя бы шаг внутрь, была ей противна. Почему Далли не сказал ей, где он остановится? Не могла же она торчать в Новом Орлеане с тремястами пятьюдесятью долларами в кармане и голодать, ожидая, пока Ники надоест веселиться? Ей нужно найти Далли сейчас, пока он не уехал!

— Простите, — резко сказала Франческа, проскальзывая между Тони и Питом.

За спиной у нее раздался короткий неприятный смешок, и Тони с сожалением проворчал:

— Это ты виновата, Бонни. Вы с Клео спугнули ее, как раз когда… — К счастью, конец фразы потонул в шуме, пока она пробиралась через толпу, ища какой-нибудь укромный столик.

— Эй, милашка…

Франческа быстро взглянула через плечо — Пит шел за ней.

Она протиснулась между столиками, чувствуя, как чья-то рука погладила ее по ягодицам, и бросилась в туалет. Оказавшись внутри, Франческа бессильно прислонилась к стене напротив двери, прижимая к груди сумочку. Она подпрыгнула, услышав за дверью звон бьющегося стекла. Что за ужасное место! Ее мнение о Ските Купере упало еще больше. Вдруг она вспомнила, как Далли говорил о рыжеволосой официантке. Никто похожий пока не попался ей на глаза, но она ведь толком и не искала! Может быть, у бармена можно было бы что-то узнать.

Соседняя дверь резко распахнулась, и вошли те две девицы.

— Глянь-ка, кто тут у нас, Бонни Линн! — с насмешкой сказала Клео.

— Ба, да это мисс Богатая Стерва, — ответила Бонни. — В чем дело, милашка? Надоело работать по отелям и решила посетить трущобы?

Франческа стиснула зубы. Эти ужасные женщины довели ее до крайности! Подняв подбородок, она уставилась на синяк под глазом Бонни.