— Об этом мне ничего не известно.

— А побочные дети?

— Ни одного. Похоже, он не прочь объездить хорошенькую молодку, но отнюдь не распутник, миледи. Просто, как всякий мужчина, не может обходиться без женщины. Что ни говори, а он истинный сын своего отца.

— А за дамами не ухаживал?

— Говорят, он считает, что ему нечего предложить порядочной женщине. Джентльмен его положения должен привести жену в достойный дом, а мастер Кайрен лишен наследства. Это все, что я знаю. О нем почти не судачат.

— Ничего плохого, — размышляла Фортейн вслух. — Ложись спать, Ройс. Я должна встать с солнцем, если хочу насладиться прогулкой.

Ройс, подкинув дров в камин, выдвинула складную кровать, умылась, легла и скоро заснула. Фортейн же долго ворочалась. Серебристый лунный свет лился в окна, не давая сомкнуть глаза. Красивый мужчина этот Кайрен, с черными волосами и темно-зелеными глазами! Высокий, худощавый, хотя Фортейн подозревала, что под кожаным камзолом скрывалось мускулистое упругое тело. Женщины ему нравятся, но он не из тех, кто развратничает. И обладает сильной волей. Очень тонко чувствует разницу между добром и злом. Обыкновенный хороший человек, очень похожий на Джеймса Лесли. Почему же ее неудержимо тянет к нему? Что так резко отличает его от тех мужчин, которых она знала?

Через несколько недель ей исполнится двадцать. С пятнадцати лет, когда у нее появились прелестные грудки, поклонники не давали ей покоя: с трудом удерживались, чтобы не распустить руки, и клялись в вечной любви. Но Фортейн только смеялась. В конце концов они вместе бегали босыми по полям и лугам, катались верхом и охотились едва ли не с пеленок. И хотя теперь они стали взрослыми, по-прежнему остались друзьями детства. Она просто не могла принимать их всерьез и отказывала одному за другим.

Она не Индия, упрямая романтичная Индия. Правда, и сестра была такой же разборчивой. Не раз девушкам делали предложения титулованные молодые люди из хороших семей. Но Индия и Фортейн были уверены, что больше всего женихов привлекает их приданое, а Лесли всем отвечал, что выбор зависит от дочерей, и честно старался держать слово, как бы это его ни раздражало. Индия, однако, могла бы вывести из себя и святого. Герцог наконец потерял терпение и выдал ее за графа Окстона. К счастью, союз оказался счастливым, но это дела не меняло. Прошлым летом Индия заставила отчима поклясться, что он не сделает того же с Фортейн. Но сможет ли он выполнить обещание? А сумел бы сделать это ее родной отец Рован Линдли?

Она приехала в Ирландию с твердым намерением выйти замуж за Уильяма Деверса, если тот, конечно, не окажется злобным уродом. И сначала все было прекрасно. Высокий красивый блондин был рад получить ее в жены, и Фортейн чувствовала, что дело не только в ее богатстве. Однако за несколько дней, проведенных с Уиллом, стало ясно, что она не может пойти к алтарю лишь потому, что это практично, разумно и ей давно пора стать замужней женщиной и матерью. Что с ней стряслось? Очевидно, она куда больше походит на мать и сестру, чем воображала раньше. Не слишком приятное открытие. Но еще тревожнее мысль о том, что ее безудержно влечет к старшему брату Уилла. Он пробудил в ней чувственность, о существовании которой она до сих пор не подозревала. Этот загадочный человек куда интереснее Уильяма, и она ощутила нескрываемое облегчение, узнав о том, что Деверсы отправились в Англию, желая достойно выйти из неловкого положения. Теперь у нее есть время получше узнать Кайрсна, и никто не сможет упрекнуть ее в ветрености. А папа узнал о происходящем еще до того, как она сама все поняла. Ничего не скажешь: Джеймс Лесли всегда был хорошим отцом, и не только ей, но и сестре с братом.

Веки девушки отяжелели. «Что ждет меня впереди?»— подумала она, прежде чем погрузиться в сон.

Проснулась она рано, но, к сожалению, на дворе хлестал дождь. Озеро затянуло густым туманом, и Фортейн засомневалась, приедет ли Кайрен. Но в конце концов, немного влаги никому не повредит.

Она надела костюм для верховой езды и спустилась вниз. При виде наряда дочери Джеймс весело усмехнулся.

— Где мама? — спросила она, садясь рядом с отчимом и принимаясь за деревенский хлеб с маслом и сыром.

— Ты же знаешь, что мать любит поспать подольше с тех пор, как стала старше, — проворчал он.

— Как ты думаешь, он приедет, папа? — выпалила Фортейн.

— В его возрасте никакой дождь не мог помешать мне свидеться с хорошенькой девчонкой, — заверил Джеймс.

— Я даже не знаю, сколько ему лет, — вздохнула Фортейн.

— По-моему, ему нет тридцати, малышка. Муж должен быть старше жены. — Он окунул яйцо в солонку и откусил.

— Он не будет моим мужем! — поспешно воскликнула Фортейн.

Джеймс Лесли сунул в рот остаток яйца и, взяв руку Фортейн, внимательно взглянул в огромные глаза.

— Послушай меня, девочка, — тихо начал он. — Ты очень похожа на свою прабабку. Мадам Скай, как мне говорили, в юности не вела себя подобно придворной кокетке. Если мужчина ей нравился, она не водила его за нос и не скрывала своих чувств. Ты тоже такова, малышка, и не нужно притворяться. Уильям Девере — хороший парнишка, но слишком бесхарактерный и всю жизнь держался за материнскую юбку. Но вот его брат — дело другое. Он настоящий мужчина. Сглупил, конечно, когда отказался от Меллоу-Корта, но если завоюет тебя, получит Эрн-Рок, а это неплохая замена. Поэтому, если хочешь Кайрена, делай все, чтобы он стал твоим. Тут нет ничего постыдного. Счастье редко кому идет само в руки, за пего приходится» бороться, даже если у тебя смазливое личико и большое приданое.

— Но, папа! — удивленно прошептала Фортейн. — С Индией ты не был так великодушен.

— Индия сама не знала, что делает, когда гонялась за женихом. У нее вечно ветер в голове свистел, не то что у тебя, — пояснил Джеймс Лесли. — Ты же — полная ее противоположность, милая. Ум — огромное достоинство для женщины, но и про любовь забывать нельзя. Если нашла ее, девочка, хватай и держи крепче, ибо она может оказаться единственной в твоей жизни. Я полюбил твою мать с первого взгляда и буду любить до самой смерти. — Он погладил Фортейн по щеке и тихо добавил:

— Ты милая девочка. Слушайся своего сердца, а я не стану на твоем пути.

Слезы обожгли веки девушки, и она быстро заморгала, чтобы не дать им пролиться. Джеймс никогда не говорил с ней так откровенно, так заботливо.

— Может, ты просто стараешься избавиться от меня? — поддразнила она.

Лесли широко улыбнулся:

— Разумеется. Хочу сбыть тебя с рук, девочка, но только тому, кто полюбит тебя больше, чем я.

Протянув руку, он стер одинокую прозрачную каплю, ухитрившуюся сорваться с ресниц.

— Милорд, — объявил Адали, появляясь в дверях, — мастер Девере только что прибыл и спрашивает леди Фортейн.

— Он все-таки приехал, — прошептала она.

— И был бы последним глупцом, если бы остался дома, — пробормотал герцог Гленкирк, поднимаясь из-за стола. — Похоже, вы одинаково пылко стремитесь друг к другу.

— Папа, откуда ты знаешь? — вскричала девушка.

— Неужели ты не замечала, какие взгляды он бросал на тебя, когда был здесь вчера? Зато я все видел и сразу понял, что парень уже почти влюблен в тебя, малышка. Хорошо, что его глупая мачеха поспешила увезти своего петушка, верно?

— Да, — согласилась Фортейн с легкой улыбкой. — И тут ты прав, папа.

— Доброе утро, леди Фортейн. Как поживаете, милорд? — поздоровался Кайрен, входя в зал и отдавая промокший плащ Адали. — Когда я выезжал из дома, всего лишь немного моросило. Сейчас же льет как из ведра.

— Я присмотрю, чтобы ваш плащ как следует просушили, сэр, — заверил Адали, поспешно направляясь к двери.

— Добро пожаловать, Кайрен Девере! — воскликнул герцог. — Кстати, вы играете в шахматы?

— Немного, милорд.

— В таком случае почему бы вам с моей дочерью не скоротать время за игрой, пока погода не прояснится? Фортейн весьма поднаторела в этом искусстве, не так ли, девочка? — И герцог, не дожидаясь ответа, добавил:

— Сейчас велю Адали принести доску и фигуры, а заодно и доброго виски, чтобы прогнать холод.

— Вы в самом деле хорошо играете? — удивился Кайрен.

— Даже очень, — кивнула девушка. — Меня мама учила, а она часто состязалась со своим отцом, когда жила в Индии.

— Сыграем одну партию и, если я найду вас достойным противником, может, побьемся об заклад?

— Вам не придется испытывать мое умение, Кайрен Девере, — запальчиво объявила Фортейн. — Заключим пари с самого начала. Что вы потребуете от меня, если выиграете?

Глаза ее лукаво блеснули, но ответ оказался столь неожиданным, что девушка громко охнула.

— Поцелуй, — бросил он без улыбки.

— Вы слишком дерзки.

— А если верх возьмете вы, чего хотите? — осведомился он в свою очередь.

— Поцелуй, — эхом откликнулась она, немало его удивив. — Надеюсь, он будет стоить моих стараний! Кайрен, не удержавшись, расхохотался.

— Так кто из нас дерзок? Думаю, мне до вас далеко, миледи, — фыркнул он.

— Почему? — возмутилась она. — Потому что я не краснею, не опускаю глазки и не прошу красивую голубую ленту для волос? Всю свою жизнь я гоняла наперегонки с мальчишками, так что берегитесь, Кайрен Девере! Я привыкла выигрывать и не похожа на жеманную мисс.

Темно-зеленые глаза задумчиво сощурились.

— Вы не отступите от своего слова? Никаких просьб о пощаде? — тихо спросил он.

— Никаких.

— Шахматная доска, миледи, — сообщил Адали, входя в залу, и водрузил доску на ломберный столик.

— Черт тебя побери! Подкрадываешься, как кошка, — досадливо буркнул Кайрен.

— Ничего не поделать, сэр, такая привычка, — развел руками Адали, широко улыбаясь молодому человеку. — Меня этому выучили, пока я служил в гареме. Я часто появлялся там, где меня меньше всего ожидали. — Он подвинул столик к огню, поместил рядом с доской оловянную чашу, извлек из квадратной серебряной шкатулки, инкрустированной малахитом, фигуры из малахита и слоновой кости и принялся их расставлять. — Выбирайте фигуры, сэр.

— Зеленые, — решил Кайрен, наспех проглотив виски. Фортейн села напротив и, немного подумав, сделала самый простой ход пешкой.

Адали загадочно улыбнулся и покинул зал. Партия продвигалась довольно быстро. Кайрен был доволен, найдя в Фортейн достойного противника. Она оказалась лучшим игроком из всех, с кем он играл раньше, но тем не менее он побеждал. Весело усмехнувшись, Кайрен сделал ход конем. Но Фортейн пожала плечами и одним движением уничтожила его надежды на выигрыш.

— Шах и мат, сэр, — с милой улыбкой объявила она. Кайрен раскрыл рот от удивления.

— Какого черта… — пробормотал он, вопросительно уставившись на нее.

— Сейчас покажу, если хотите, — вызвалась она и, когда он энергично закивал головой, медленно, ход за ходом воспроизвела всю партию.

— Мадам, я положительно завидую, — признался он. — Расставляйте фигуры, и мы снова сыграем.

— Ваш проигрыш, — потребовала Фортейн. Кайрен взял ее руку и нежно поцеловал.

— Нет, сэр! — вскричала Фортейн, вскакивая. — Если бы я проиграла, неужели вы удовольствовались бы столь жалкой заменой? Мне нужен настоящий поцелуй! Я никогда раньше не целовалась, но теперь хочу узнать, что это такое.

Перегнувшись через стол, она закрыла глаза и вытянула губы.

«Господь и Пресвятая Богородица, помогите мне», — подумал он и, сжав маленький подбородок Фортейн, легко — о, так легко! — притронулся к ее устам поцелуем.

— Вы удовлетворены, миледи? — прошептал он, отпустив ее.

Сердце девушки бешено заколотилось при первом же прикосновении. Голова шла кругом. Но она открыла глаза и нашла в себе силы прошептать:

— Я хочу большего, сэр. Это приятно, но уверена, что вы показали далеко не все, на что способны.

— Если это так, — поддразнил он, — нужно выиграть вторую партию, чтобы узнать наверняка. Теперь, когда я понял, как вы сильны в шахматах, буду куда осторожнее и так легко не сдамся. Садитесь, Фортейн, и расставим фигуры.

Он никак не мог отдышаться и, к своему ужасу, ощутил знакомую пульсацию внизу живота. О том, чтобы сосредоточиться, не могло быть и речи. К полному унижению Кайрена, он проиграл и вторую партию.

— Платите, сэр, — потребовала Фортейн, — и на этот раз сделайте все как полагается. Учтите, я видела, как целуются мои родители. Вы должны обнять меня и прижать к себе.

Она встала и обошла вокруг стола.

— Хорошо, хитрая лисичка, — свирепо прорычал он, поднялся и, рывком притянув ее к себе, нашел пухлые губки. На этот раз он вложил в страстный поцелуй нарастающее желание. Сердце, казалось, вот-вот взорвется.

Она воспарила высоко в небеса!

Голод, который он будил в ней, неумолимый безумный голод, лишал рассудка. Только сейчас она поняла, как он хотел ее, сумев передать одним поцелуем обуревавшее его вожделение. Пусть Фортейн Линдли девственница, она хорошо знает это выражение в глазах мужчин. Слишком часто его видела.