– Войдите, – ответила Эмили.

В комнату вошел старый граф, держа в руке маленькую склянку.

– Это мазь из льняного масла. Она смягчит боль от ударов.

– Спасибо, – поблагодарила Эмили, удивленная участием отца. Неужели он смягчился по отношению к Дрейвену?

Она ухватилась за эту мысль и взмолилась про себя, чтобы так оно и было.

Однако старый граф бросил равнодушный взгляд на бесчувственное тело Дрейвена и вышел.

Эмили осторожно смазала раны густой мазью с едким запахом, затем укрыла Дрейвена легким одеялом и посмотрела на Саймона, который стоял, прислонившись к стене, с измученным видом.

– Сколько потребуется времени, чтобы все это зажило? – спросила она.

– К завтрашнему дню он будет уже на ногах.

– Не может быть! – не поверила Эмили.

– Он не сможет двигаться быстро, но будет ходить.

Бросив напоследок взгляд на спящего брата, Саймон направился к двери.

– Саймон! – окликнула его Эмили. – Если незаконный сын вы, то скажите, почему отец Дрейвена жестоко обращался с ним, а не с вами?

– Он не знал, что я не его сын, пока я жил у него в замке. – Саймон снова посмотрел на кровать. – И происходило это не от недостатка усилий со стороны графа Рейвенсвуда, а от того, что Дрейвен постоянно вставал между нами. – Саймон тяжело вздохнул и посмотрел на Эмили: – Вы знаете, что он хромает?

Она кивнула.

– Мне было всего пять лет. Я тренировался со щитом на столбе – должен был пронзить его копьем, но упал с лошади. Граф Рейвенсвуд попытался переехать меня в наказание за неловкость. Я уже видел, как его огромный боевой конь надвигается на меня, как вдруг был отброшен в сторону, а под конем оказался Дрейвен. Нога у него была сломана в четырех местах.

От ужаса Эмили закрыла глаза. Она не могла себе представить, как братья выносили такую жизнь.

– А как вы узнали правду о своем рождении?

Саймон слегка пожал плечами:

– Наша мать рассказала об этом Дрейвену незадолго до своей смерти. Она не могла связаться с моим отцом, но знала, что Дрейвен со своим отцом много ездит и что он, Дрейвен, может найти, кого послать к моему отцу, чтобы тот приехал за мной.

– И он приехал?

– Да. Мой отец приехал за мной на другой день после того, как мать умерла, и отвез меня в Нормандию.

– К Милю де Пуатье? – догадалась Эмили.

Саймон утвердительно кивнул:

– Это мой отец.

Теперь Эмили поняла, как получилось, что Дрейвен попал на службу к королю.

– Дрейвен отправился в Нормандию искать вас. Так он и стал сквайром вашего отца?

– И с тех пор мы с ним неразлучны. Я много раз был обязан брату жизнью.

– Вы хороший человек, Саймон.

– В сравнении с Дрейвеном я сильно проигрываю, потому что именно он шел наперекор своему отцу, тогда как я в страхе убегал.

– Вы слишком требовательны к себе.

– Очень может быть, но я действительно благодарен вам за то, что вы достучались до его сердца, тогда как я не сумел этого сделать.

– Мне никогда не удалось бы это, если бы не вы.

– Значит, мы союзники навеки.

Эмили улыбнулась, а Саймон оставил ее наедине с мужем.

Не такой Эмили представляла себе свою первую брачную ночь. Но жаловаться она не собиралась, потому что получила то, чего всегда хотела. Мужа, которого может любить. И больше того, о чем осмеливалась мечтать, – ее муж тоже любит ее.


Через некоторое время Генрих прислал своего лекаря осмотреть Дрейвена. А когда в замке все стихло, Эмили угнездилась на кровати рядом с мужем и погладила его по лицу.

– Ты мой навсегда, – прошептала она, а затем закрыла глаза и вскоре уснула.


Утром Генрих отбыл в сопровождении своей свиты.

И сбылось предсказание Саймона – Дрейвен встал на ноги.

Эмили помогла ему одеться. Одежда, конечно, причиняла боль, но Дрейвен ни словом не обмолвился об этом.

– Не могу же я весь день лежать в постели, – убеждал он Эмили.

– Но ведь нужно, – возражала она.

Дрейвен покачал головой, взял жену за руку и повел в нижний зал. Когда они вошли, старый граф поднял голову и бросил на Дрейвена тяжелый взгляд.

Эмили сокрушенно вздохнула. После того как отец принес мазь, у нее появилась надежда, что он, может быть, смягчится, но, увидев хмурое лицо графа, она убедилась, что отец очень далек от того, чтобы принять своего нового зятя.

Дрейвен пошел поздороваться с Саймоном, а Эмили приблизилась к отцу, сидевшему за столом:

– Если вы приняли Найлза как сына после того, как обнаружили его в постели Джоанны, почему вы не можете хотя бы улыбнуться моему мужу?

– Потому что я знаю его нрав, – сказал Хью, бросив на Дрейвена недружелюбный взгляд. – Тебе этого никогда не понять, Эм, потому что ты видишь в людях только хорошее. Я знаю правду о графе Рейвенсвуде и о его родичах.

Неодобрительно покачав головой, Эмили села на противоположном конце стола, подальше от отца, и приступила к завтраку. Она чувствовала, что отец сердито смотрит на нее, и повернулась к нему спиной.

Дрейвен подошел как раз в ту минуту, когда Эмили поняла, что не может больше съесть ни кусочка. Ее тошнило.

– Эмили! – встревожился Дрейвен.

Эмили попыталась встать из-за стола, но споткнулась, а Дрейвен подхватил ее, прижал к себе, и она, случайно коснувшись его спины, услышала, как он со свистом втянул в себя воздух, однако ничего не сказал и отвел ее в другой конец зала.

– Тебе лучше?

Она утвердительно кивнула:

– Это все младенец.

– И сколько еще раз по утрам меня ждет такое приветствие?

– Не знаю. Моя мать чувствовала себя плохо в течение всех своих беременностей.

В зал вошел человек в плаще. Эмили, увидев его, нахмурилась, а человек скинул с головы капюшон – это была Джоанна, усталая, измученная, заметно располневшая. Эмили удивилась, что сестра до сих пор еще не родила. Но больше всего ее потрясло изможденное лицо Джоанны.

Старый граф бросился к дочери:

– Дитя мое, что случилось?

Эмили тоже поспешила к сестре.

– Это Найлз, – всхлипнув, проговорила Джоанна. – Он сошел с ума. – Слезы ручьем побежали по ее лицу. – Он хочет убить вас и унаследовать ваши земли через меня.

– Господи, да я убью его!.. – гневно вскричал старый граф.

– Милорд Уорик! – крикнул какой-то вбежавший в дверь юноша. Он запыхался, лоб у него был разбит и кровоточил. – Милорд, торопитесь. Напали на Фолсуит.

– Кто посмел? – крикнул Хью.

– Это граф Рейвенсвуд.

Взгляды всех присутствовавших в зале обратились к Дрейвену, который сидел рядом с Саймоном за одним из нижних столов. Хью посмотрел на прибежавшего юношу:

– А откуда ты это знаешь?

– Я слышал, как кто-то из его людей так назвал его, как раз перед тем, как я получил удар.

– Что это за измена? – спросил Хью. – Оба мои зятя нападают одновременно?

– Отец, я должна… – начала было Джоанна, но граф оборвал ее, резко махнув рукой:

– Эм, отведи сестру наверх и позаботься о ней. – Потом он бросил грозный взгляд на Дрейвена, крикнул: – Войску приготовиться! – и схватил меч, висевший над камином. – Мы положим этому конец раз и навсегда.

Люди графа стали поспешно покидать зал, а Дрейвен тем временем бросился собирать своих рыцарей.

– Подождите! – крикнула Эмили, схватив мужа за руку. – Вы же не можете идти. Вы ранены.

Дрейвен с мрачным видом потряс головой:

– Я не могу оставаться здесь, когда кто-то порочит мое имя. Он за это поплатится, я снесу голову этому негодяю. А теперь идите и позаботьтесь о сестре.

Эмили хотела возразить, но по упрямому выражению лица мужа поняла, что не стоит напрасно терять время.

– Мой муж поедет с вами, – обратилась она, подбежав к отцу. – Умоляю вас, прикрывайте его со спины.

Старый граф неохотно кивнул. Он коснулся руки дочери.

Два человека, которых Эмили любила больше всех на свете, вышли, оставив ее с рыдающей сестрой.


Когда мужчины подошли к своим лошадям, Дрейвен спросил, обратившись к Хью:

– Вы по-прежнему считаете меня виноватым?

– Считал, считаю и буду считать, пока не увижу все собственными глазами.

Дрейвен с силой стиснул зубы: отец Эмили никогда не примет его. Ну и пусть. Он не из тех, кто станет просить кого-то о подобных вещах.

Хью может отправляться ко всем чертям.

Дрейвен осторожно сел в седло. Спину болезненно саднило, но он выходил на поле битвы и с более тяжелыми ранами. Пришпорив лошадь, Дрейвен повел своих людей к Фолсуиту.

Когда они подъехали к маленькой деревушке, им представилась картина полного разорения. Горели почти все дома и хозяйственные постройки, люди разбегались от солдат, которые грабили, насиловали и убивали. Дрейвен услышал душераздирающий женский крик. Хью со своим отрядом бросился на разбойников, а Дрейвен спрыгнул с лошади и одним ударом ноги распахнул дверь в дом, который еще не был объят пламенем.

Женщина лежала на столе, четверо мужчин держали ее, а пятый задрал ей юбку и раздвинул колени.

Выхватив из ножен меч, Дрейвен бросился на них, а испуганная женщина забилась в угол. Прикончив последнего бандита, Дрейвен вдруг заметил, что сзади на него упала чья-то тень. Он обернулся с поднятым мечом и увидел в дверях Хью. Старик одобрительно кивнул и быстро вышел.

Дрейвен опустил меч и посмотрел на женщину в углу. – Спасибо вам, милорд, – проговорила она, всхлипывая и с трудом вставая на ноги.

Дрейвен ничего не ответил и бросился на улицу. Тут-то он увидел старого графа, сражавшегося с человеком, одетым в сюрко, который очень напоминал его собственный.

Старый граф дрался отчаянно, но противник был моложе его, подвижнее. Он кружил вокруг старика, нанося удар за ударом по его мечу и щиту. Хью отступал. Дрейвен подбежал к нему и занес меч. Он подоспел как раз вовремя, чтобы отразить удар, который неизбежно снес бы Хью голову. Старый граф отшатнулся, а Дрейвен набросился на самозванца. Он был сильным и ловким, однако если бы Дрейвен был здоров, он справился бы с ним с легкостью. Теперь же Дрейвен чувствовал, что слабеет с каждым ударом. Раны открылись, и по спине заструилась кровь.

Нападающий нанес сильный удар по щиту, и Дрейвену пришлось отступить. Другой удар справа сбил его с ног, и Дрейвен тяжело рухнул на спину. Его пронзила страшная боль, от которой он едва не потерял сознание. Он не мог ни вздохнуть, ни пошевелить руками или ногами.

Это был конец.

Противник занес над ним меч, и Дрейвен приготовился к смертельному удару, однако в этот момент Хью сбил самозванца с ног.

Дрейвен неловко, преодолевая боль, перекатился на бок и из последних сил поднялся. Шатаясь, он подошел к своей лошади и ухватился за седло, чтобы устоять на ногах. Потом оглянулся назад, где Хью бился с самозванцем, и заметил, что тот заходит к старику сзади. Дрейвен выхватил кинжал и, прицелившись, метнул его нападавшему в спину. Хью, увидев, что тот падает, со всей силы нанес ему последний, смертельный, удар мечом.

Силы совсем оставили Дрейвена. Он попытался сесть в седло, но не смог и опустился на колени.

– Рейвенсвуд! – услышал он доносившийся откуда-то издалека голос Хью. Затем кто-то снял с него шлем. Дрейвен не понял, кто это был. Он настолько ослаб, что даже не мог поднять голову. – Мальчик мой, не умирай! Ты меня слышишь? – раздался голос Хью, и лицо старика расплылось перед глазами.

Ответить Дрейвен не смог. Он устало закрыл глаза, и тьма поглотила его.


Услышав, что мужчины возвращаются, Эмили подбежала к лестнице. Джоанна последовала за ней.

Увидев мужа лежащим поперек седла, Эмили вскричала испуганно:

– О нет, Боже мой, нет!

Она рухнула бы на землю, не поддержи ее сестра.

Саймон и отец сняли Дрейвена с лошади и понесли в дом.

– Шевелись, дочка, – бросил старый граф. – Нужно внести его в дом, пока он не умер.

– Так он жив? – с надеждой в голосе спросила Эмили.

– Да, дитя мое, но нам надо поторопиться.

Дрожащими руками Эмили распахнула дверь, мысленно вознесла благодарственную молитву и последовала за мужчинами наверх.


Через несколько часов Дрейвен очнулся. Эмили сидела подле него.

– Как ты меня напугал! – с упреком сказала она.

– Я сам себя напугал, – едва слышно проговорил Дрейвен.

– Что ты хочешь этим сказать?

Дрейвен взял жену за руку:

– До этого дня мне было все равно, останусь ли я в живых в сражении. Но сегодня, когда я рухнул на землю, моей единственной мыслью была мысль о тебе и о младенце. Впервые в жизни мне не хотелось умирать. Я хотел вернуться к тебе, быть здесь, рядом с тобой, и увидеть, как родится наш ребенок.

Эмили обхватила руками лицо мужа.

– Я люблю тебя, Дрейвен, – с чувством проговорила она.

– И я люблю тебя, – отозвался Дрейвен.