– Я люблю тебя, Вольф… Люблю тебя. Обожаю… Ты мой бог… Я молюсь только тебе и только ради тебя живу. Только тебя мне надо… Возьми меня сильней… Пожалуйста… Делай со мной, что хочешь… Я вся твоя… Твоя я. Навсегда. Я ждала тебя… Никто, кроме тебя… Никто и никогда… Только ты…, И ты это знаешь… – то и дело обрывая поцелуи, чтобы отдышаться, шептала ему искренние признания, сильно рискуя этим действием оказаться у разбитого корыта. Но я не осознавала, что говорю. Словно пребывала в бреду, не ведая о том, что в тот момент лепечет мой предательски честный язык. Вольф молчал, что давало мне стимул говорить и говорить без остановки о том, как он дорог и как необходим мне. – Я без тебя не жила. Не было меня… А теперь я жива… Ещё сильней… Ещё… Ещё… Да!

***

После дикого секса на повидавшей много за свои годы кровати, любимой мною за широту и удобство растянуться одинаково во все стороны, последовал долгий и еще более сумасшедший в плане эмоций трах в ванной комнате. Вольф опустился передо мной на колени и, не дожидаясь, когда я пойму, зачем он так сделал, взялся осуществлять то, чего никогда прежде не делал. Считал это занятие постыдным и унизительным для мужчины. Мне же было настолько непривычно ощущать приятно жалящие поцелуи в промежности, что я не придала значения одному немаловажному факту, почему мнение Вольфа насчет кунилингуса ни с того ни с сего изменилось. Но немного после того, как я кончила, и мы вместе с Вольфом принимали душ, не уставая выражать друг другу любовь через ласковые прикосновения и поцелуи, у меня создалось некое противоречивое впечатление, будто Вольф влажно и по-особому поблагодарил мое пылающее после секса с ним место за что-то очень важное, что оно сделало для него.

Глава 13

От Розы.

После нескольких сеансов занятий любовью с Вольфом, я так и не смогла отрубиться, хоть и чувствовала смертельную усталость. Сделала вид, что уснула, чтобы он поскорее вышел из спальни и не начал снова приставать с голодухи, а сама лежала и укоряла себя за то, что не устояла против соблазна и переспала с ним.

Мало того, что переспала, несмотря на собственные принципы и обиды, так еще и наговорила лишнего в порыве страсти. Ой, дура я, дура…

Мне было вовсе не до сна.

Вот же в безвыходную ситуацию попала, ну угораздило… Больше всего хотелось провалиться на том самом месте, где стояла просторная кровать, на которой я сейчас и находилась в позе эмбриона, бережно накрытая пледом из прошлого с изображением дракона в розах – тоже эскиз Вольфа, перенесенный на ткань.

Как же я до такого позора докатилась? Вольф ведь слышал и наверняка запомнил все, что я говорила о том, что испытываю к нему, несмотря ни на что. При этом сам Вольф не произнес ни слова. И это может значить, что он не разделяет со мной этих чувств. Либо же, что он в шоке был от услышанного, либо сдерживался, чтобы не рассмеяться.

Кто ж меня за язык-то тянул? Прежде я такой отчаянной не была, чувств не выражала на словах. Даже романтику не понимала. Романтика для меня – все равно что показать павлина, красиво расправляющего шикарный хвост, на что я бы сказала, что этот хвост настолько хорош, что его нужно выдернуть и поставить в большой вазон для украшения комнаты. Вот какой из меня романтик…

Чтобы не убиваться по уже свершившемуся и не укорять себя дальше, потому что это может продлиться бесконечно, и жизни не хватит на столь длительный процесс, я придумала новую стратегию. Уместную, вроде бы спасательную, но одним махом обрывающую репутацию меня, как верной девушки, тактику дальнейшего поведения с Вольфом. Представлю себя в роли Вольфа, поставлю себя на его место. Я вроде как мужчиной стала на время, когда увидела Вольфа, и буду им до той поры, пока не уйду отсюда. И Вольф вроде как попал под мое "горящее" интимное место. Захотела я секса и по назначению использовала того, кто по счастливой случайности оказался ближе всех остальных претендентов. Оторвалась на нем за годы обид и ожиданий, либидо покормила десертом, а затем потопала себе восвояси без всяких там угрызений совести и прочей лабуды, которая не свойственна легкомысленным самцам.

Потому, сгоряча убеждала себя, дальше оставаться тут нельзя. Дело сделано, я удовлетворена. Пора собираться домой. Я считала, что поступала правильно.

Из спальни я вышла уже одетая полностью. А Вольф к тому времени приготовил романтический обед. Некрасиво с моей стороны так вести себя, особенно после того, что между нами произошло. Но я ведь решила придерживаться совершенно иной тактики. Да и Вольф особо не совестился, когда бросал меня и менял номера телефона. Почему я теперь должна проявить к нему сочувствие?

– Ты что, уходишь, Розетка? – неподдельно удивился Вольф, а я еле отвела взгляд от его соблазнительного тела в одних лишь трусах-боксерах цвета мокрого асфальта, обтягивающих тугие и упругие ягодицы, от которых я всегда балдела.

Мне пришлось переступить через себя и отвернуться. Созерцая Вольфа практически обнаженным, во мне вновь проснулось желание. В миг стало тяжелее дышать. До смерти захотелось бросить глупую затею начинать ссору, просто подойти близко и обнять его сзади. А затем ущипнуть за попу. Как раньше было, сделать.

Но и это сильное желание меня не остановило. Если уж решила, значит, пру до конца. Больно, не хочется уже, но придётся.

Вольф, ни о чем подлом от меня не подозревая, стоял у плиты и что-то неторопливо мешал в сковороде. Судя по запаху, это был соус для спагетти. Мой любимый соус, с базиликом, креветками и вялеными томатами. А потом этот соус Вольф щедро выльет на мою порцию спагетти, посыплет сверху пармезаном, воткнет в блюдо несколько креветок и украсит эту вкусовую бомбу парочкой листочков базилика…

М-м-м, аж слюнки потекли…

Как я любила это блюдо раньше… А того, кто его готовил для меня после секса – вдвойне любила.

– Куда намылилась? Почему? Нет, так дело не пойдет. Только не говори, что тебе пора домой, потому что мама звонила. Она не звонила, так что давай… Снимай шмотье, и айда обратно в кроватку. Сейчас кушать принесу. Всё почти готово, и мне не терпится тебя покормить…

– Наша встреча была ошибкой! – громко и неразборчиво выдала я первое, что пришло в голову, чтобы оборвать его дальнейшие речи, без труда вернувшие меня в прошлое. Отчего захотелось стукнуть себя по той самой голове, которая не смогла придумать ничего умнее и благоразумнее.

– Что-что? – переспросил Вольф, отставил занятие и повернулся ко мне лицом. – Ошибкой? А то, что случилось и в спальне, и в ванне, тоже ошибка, Роза?

Я кивнула и так безразлично, как только могла, сообщила то, что несколько раз проговорила в мыслях.

– Для меня секс с тобой ничего не значит. Сегодня ты, а завтра будешь уже не ты. Прощай, Вольф. Говорю тебе в последний раз. Не ищи меня больше. И впредь заправляйся не там, где я работаю. Понял?

Вольф опешил и не скрывал своих истинных эмоций. Было заметно, что мои обидные слова проникли куда нужно и задели его за живое.

Однако, выдохнув сквозь стиснутые зубы, Вольф попытался перевести разговор в шутку.

– Надо было тебя уронить еще тогда, когда ты в первый раз со мной поехала. Помнишь, что это значит по байкерским обычаям? Нет? Так я напомню. В следующий раз обязательно уроню и женю на себе. Вот тогда ты точно никуда не денешься. А теперь кончай чепуху молоть, сняла с себя все и пошла в кровать. Второй раз повторять не стану. Подойду и сам раздену.

– Следующего раза не будет. Прощай, Крошик. Больше нам с тобой не по пути. Раздевай кого-нибудь другого.

И покинула его квартиру с гордой миной. Пока спускалась по лестнице, слушала, как Вольф рвет и мечет.

Только когда вернулась домой и увидела сына, похожего на Вольфа как две капли воды, поняла, что же я натворила. Это было так больно осознавать, как будто бы Вольф снова меня бросил. Что мною руководило на тот момент? Чувство стыда за сказанное на эмоциях? И чего я добилась новой хитро продуманной тактикой – примерить на себя роль шлюхи, которая со всеми и без разбору в койку сигает? Только хуже сделала. И наговорила не меньше, и в душу Вольфу нагадила, и себя не пощадила.

Вечер я провела в своей комнате, страдая по новой программе. Попросила маму побыть с Кирюшей, солгав, что мне нездоровится, и я должна поспать, чтобы не разболеться и не уйти на больничный.

Родные все поняли и меня не тревожили. Мама даже Кирилла уложила спать с собой. А я не сомкнула глаз и ночью, лениво цедя виски из полупустой бутылки, которую держала под кроватью на случай бессонницы, и думая о том, что сейчас чувствует Вольф.

Не удавалось поспать и набраться сил, но я сама сделала свой выбор. Знала же, на что иду. И теперь мне придется заставить себя отдохнуть хотя бы немного, а к вечеру тащиться в бар и две ночи подряд бодрствовать. Хотя кого я обманываю… Не смогу уснуть. Буду до начала рабочего времени бичевать себя за глупость и жестокость по отношению к тому человеку, кто постарался сделать мне приятное. И сделал, в отличие от меня, бессердечной гадины. Наверное, именно так Вольф обо мне думает теперь. И уже, наверняка, крупно пожалел, что связался со мной снова.

***

От Вольфа

Что, бл*дь твою за ногу кудрявую, она сказала?

Прощай, Крошик?

Крошик???

Это я Крошик? Или она мой член имела в виду? Если так, то этот так называемый "крошик" в рот ей не вмещается!

Вот же мать твою, еб*ный компот, ни дай ни приведи… Что ж она у меня странная такая? То "люблю-не могу" лепечет, да так убедительно, что я поверить успел, а через секунду уже нах*й пошел, Крошик? Нам не по пути? Наша встреча была ошибкой??? Эти хитросплетения ее все равно что смысл одной песни про огурцы. "И не в склад, и не в лад – поцелуй дрова в пупок." Вот точно же, не в склад не в лад ее поведение.

В пупок ее поцелуй, Крошик, бл*дь…

То есть, я к ней со всей душой, а она меня использовала, что ли? Трахнулись, и до свидания? Даже не "до свидания", а "прощай" сказала. Сегодня я, а завтра кто-то другой ей присунет? Врага себе нажить захотела в моем лице, тварь?

Нет, я не согласен на такой расклад событий. Я в бешенстве. Но все равно пытаюсь мыслить здраво.

Да и как так вышло, собственно, что она взяла и изменила свое решение? Все ведь замечательно было. Приехали, не ругались, она была не против, и я тоже, ну и легли мы голые, и все дела. Она согласна была, ни к чему ее не принуждал. Пыхтела от кайфа, который я старательно ей доставлял.

И что случилось вдруг с ней? От чего стала такой колючей? Может я что не так сделал? Да нет, вроде бы не жаловалась. Только быстрее попросила, и я ей это "быстрее" доставил.

Когда мы ссорились с ней раньше, пока встречались, то часто мирились с помощью секса, и все было хорошо потом, без всяких "извините-простите, я больше так не буду" обходились. Она ведь не была такой, какой стала. И тому должна быть адекватная причина. Не хочу верить в то, что она не любит меня и не ждет продолжения наших отношений, на время оставшихся в стадии заморозки. Но ведь я ее не забыл, и она меня тоже. Зачем же все усложнять, если мы не можем друг без друга? Не понимаю. Может, у нее ПМС, и волноваться не о чем? Побунтует денёк, а потом все пройдет?

А если нет, то что тогда? Забыть о ней? И о сыне тоже забыть?

Слишком много вопросов без ответа скопилось. И я это так не оставлю.

Уселся за стол, посмотрел на приготовленный для Розы фуршет. Из всего, что там стояло, выбрал кубинский ром и шоколад с ромом на закусь. Налил себе стакан и давай его поглощать залпом.

Не взяло, не поморщился даже. И снова обновил до полной. Пусть меня вставит побыстрее. Есть хочется, но не настолько. Гадко на душе, словно плюнули туда. И ничем эту гадость не зажуешь. Неизгладимое впечатление оставила после себя Роза. Слов нет, как ее назвать после этого. Ну ничего, я ей устрою.

Глава 14

От Розы.

Так Вольф и понял, что я его послала, ага… с таким, как он, ведь не бывает просто.

Этим же вечером Вольф пришел в бар и снова застал меня врасплох. Теперь уже он активно требовал, чтобы мы обсудили что-то, что он не понял утром.

Скандалы на работе устраивать смысла нет, да и может, он не ко мне пришел, а выпить и музыку послушать. Ну злой, ну обиженный… А тут я попалась под горячую руку, и все дела? Кто знает? Кого я обманываю. Он пришел именно за тем, чтобы учинить ссору.

Вольф следил за мной, наблюдал за тем, что делаю, кого обслуживаю, и все время требовал, чтобы я к нему подошла и села за столик. После нескольких таких попыток отвлекания меня от работы, я предупредила Вольфа, что, если он не прекратит так себя вести, я попрошу охрану, чтобы его выставили за дверь.

Вольф же все равно не унялся, хоть и сделал вид, что понял и ушел. Он, как потом узнала, спросил у Наташки, во сколько я заканчиваю работать. Ну и подкараулил меня у входа. Мне же ничего не оставалось, как дать ему понять, что у меня есть другой мужчина, а сам Вольф мне не интересен ни в постели, ни как человек. Но только кого выбрать на роль жертвы, то есть, моего парня, чтобы враньё получилось убедительным? К счастью, один паренёк из тусовки, влюбленный в меня, сколько себя помню в компании любителей рока, явился в бар выпить как раз сегодня.