Виктория Падалица - Нежная Сталь/ Колючая Роза

Наташка вызвала такси. Водитель приехал быстро.

Покидая бар, я несколько раз оглянулась по сторонам. Но никаких преследователей не было замечено. Кругом, куда не кинь взор – абсолютно безлюдная улица. А чего тут удивительного, пять утра как-никак. Даже бандиты и коллекторы, что почти одно и то же, спят в такое время. И мне бы не мешало. Мало ли, с кем в этот раз поеду, бдительность терять нельзя. Особенно сейчас, когда мной кто-то заинтересовался. Может, и работу сменить следовало бы после такого, но, во-первых, это не дело одного дня. А во-вторых, если надо, они и на другой работе меня разыщут.

От Розы.

Ближе к вечеру следующего дня, перед тем как уйти на свидание с мужчиной своей мечты, меня разбудила мама. Я же как пришла домой утром, уснула, так и не просыпалась. Выдохлась настолько, что даже есть не вставала.

– Роза, ты почему материшься при ребёнке? – с ходу начала мама предъявлять мне свои несуществующие претензии. Ни добрый вечер, ни как здоровье не спросила.

– Я? О чем ты, мам? Я в принципе не матерюсь. Так что не ко мне вопросы, если Кирюша за кем-то повторил услышанное.

– За кем он мог повторить? Мы не гуляем с ним во дворе по вечерам, и соседа пьяного он точно услышать не мог. А вот от тебя набраться – запросто. Ты порой не замечаешь, как ляпнешь что-то из ряда вон.

– Чего ты прицепилась, как банный таз? Сказала же, не ругаюсь при ребенке. Дай поспать уже.

– Ах так? – мама возмущённо хмыкнула. Сварливо закинув кухонное полотенце на плечо, она освободила руки и поставила их на талию. – Тогда как понимать слово "мандюн", стесняюсь догадаться? Кирюша полдня требует то "мандюн" какой-то, то "мандень", а я не пойму, что ему надо.

Я с недовольством зарычала.

– О-ох, мама… Мандюн и мандень – это мандарин, мам. Пора бы запомнить. Он давно их так называет.

– А разница в чём?

– Разница в калибре. Всего лишь в калибре, да. Он различает их по размеру. Дай поспать, ма. – отмахнулась от нее и перевернулась на другой бок, накрыв голову подушкой, чтобы больше не внимать маминым речам.

– Ладно, спи. Но, смотри, через час я ухожу, так что просыпайся там потихоньку. А я… – мама замолчала на некоторое время. Дожидалась, когда я подниму подушку с ушей. Когда я поглядела на нее дюже просительно и сонно, мама продолжала. – Пойду оденусь и дам ребенку мандюн, что ли. А то бедный, просит, просит, а я не знаю, что он просит. Полагаю, мандюн будет поменьше, чем мандень.

– Верно полагаешь. – я кивнула и снова уронила голову на кровать. – Через час проснусь, ма. Иди уже. За мандарином. В холодильнике был килограмм, я покупала вчера.

Я надеялась, что усну опять, и мама не пойдет на встречу. Но сон уже не пошел. Провалявшись в кровати полчаса, я вышла из комнаты и, минуя двери ванной комнаты, неумытая двинулась в зал. Мама к тому времени была уже собрана, разодета и стояла у окна, с увлеченным нетерпением выглядывая кого-то. На маме новые штаны под кожу, которые сидят в обтяжку и выгодным образом приподнимают ее прежде плоские ягодицы, блескучий черный свитер свободного кроя, но с открытым плечом, а из-под него выглядывал серебристого цвета топ с отливом. Ноги обуты в массивные с лаковые ботфорты с аксессуаром-цепочкой вокруг щиколотки, и на толстом невысоком каблуке. На голове мамы сегодня не ирокез, а строгая прилизанная прическа. Макияж яркий, идеально подходящий для вечера, броский и чёткий, а главное, подходит к ее лицу. Видно, что профессионал трудился, сама мама и смоки айз ровно не нарисует, а если нарисует, то с цветовой палитрой явно напортачит. Без очков она сегодня в свои плюс десять зрения. Наверное, линзы прикупила. Интересно, откуда мама взяла столько денег, чтобы выглядеть так. Да и пахнет она очень даже дорого и вкусно новыми духами. Неужели, поклонник проспонсировал? Точно не за наши деньги все это куплено, ведь мама знает, что у меня две тысячи с копейками до получки остались. Экономим мы всегда, а сейчас, осенью, особенно, потому что начался отопительный сезон, и за коммуналку, которая одно растет, теперь придется отдавать больше.

Очень мечталось мне отомстить маме за то, что разбудила не вовремя, и я не успела доглядеть сон, выложила сразу четыре рыбы. Но я не стала портить ей настроение темой касательно кредитов.

***

Вечер мы провели вдвоем с Кирюшей, в парке, что бывало очень редко в последнее время. Летом ещё ходили дважды в неделю, а сейчас тут идёт стройка, грязь везде, кроме самого входа в парк и нескольких метров впереди: опилки после выкорчеванных и спиленных деревьев, вывернутые наизнанку бордюры, и прочий мусор после смены коммуникаций. Ну и как тут с ребенком гулять? К детской площадке также не подобраться, ведь кругом сплошные подкопы. Да и дожди за последний месяц как зарядили, так и льют через день.

Задержались мы с сыном допоздна, ну и что, все равно дома делать нечего. Кирюша никуда не торопится, в сад ещё не ходит, ждём его трехлетия. Я решила не отдавать его в садик рядом с домом, хочу устроить в местечко попрестижней. В тот сад добираться придётся дольше, но зато там учат языкам, танцам и прочему. Но там принимают лишь с трех лет, и никак не раньше. А здесь, в садике неподалеку от дома, есть ясельная группа, но такого спектра обучения нет. Но мы все равно там числимся и не ходим, прогуливаем злостно. Я предупредила директора о своем решении и нужные документы для перевода подготовила. Осталось дождаться дня рождения Кирилла, а это случится очень скоро.

Единственное, что меня заботит, так это то, кто будет забирать его вечером. Надеюсь, мама сможет это делать, иначе мне без нее никак не справиться. Три раза в неделю отпрашиваться с основной работы мне начальство не позволит, а если меня уволят, то жить будет вообще не на что. Надеюсь только на маму, которая подсобит в этом нелёгком деле. Хотя теперь уже не уверена в том, что это не помешает ее личной жизни, которая только начинает складываться. В конце концов, мама также заслуживает счастья, как и все остальные люди.

Прогуливались мы с Кирюшей неспешно, весело месили грязь с глиной, отчего измазались до самих колен, ели мороженое, несмотря на промозглость вечера, кормили голубей семечками, собирая из них летающую армию, следующую за нами по пятам. Когда сын начал зевать и капризничать, мы высыпали все оставшиеся семечки на асфальт и быстро возвратились домой.

Мамы еще не было, и это несмотря на то, что на часах, между прочим, уже почти одиннадцать, без трёх минут. Наверное, ее свидание с возлюбленным и тусич на слете проходит очень даже хорошо и весело. А я тут, понимаешь ли, с голубями разговаривала, как свинья измазалась, вместо того, чтобы отвисать по полной программе и кататься на крутом байке в компании брутального мачо.

Кирилл покушал перед сном, потом я его неспешно искупала и уложила спать. Уснул он моментально, потому что вымотался.

Мне же совсем не хотелось ложиться. Походила по дому, навела себе кофе. Встала у окна, застыла с кружкой в руках и глядела на мокрую улицу.

Нема мамы. Развлекается все ещё.

Везет же некоторым. А мне даже поговорить не с кем.

Допив кофе, я прилегла на диван в зале, взяла мамину книжку с любовным романом, успешно и так кстати забытую ею здесь, а потом, прочитав выборочно постельные сцены, представила, что это все происходило со мной, а не с героиней, и уснула.

Глубокой ночью я услышала шум под домой и сразу подскочила к окну.

Маму мою, изрядно навеселившуюся, высадил какой-то дядька на байке, косматый, пузатый и в коже. Они какое-то время бесстыдно целовались прямо на дороге, а потом мама распрощалась с ним и вошла в дом.

– Как погуляла? – спросила ее, выйдя в коридор и наблюдая, как мама борется с молнией на ботфортах.

– Ты не поверишь… Замечательно, дорогая моя! Завтра такое расскажу, не поверишь! Но можешь уже начинать танцевать! – счастливая и уставшая мама, разувшись, поплыла к себе в комнату, напевая себе под нос что-то про любовь. Пока шла, несколько раз споткнулась, а перед самой дверью спальни не вписалась в поворот.

Ну и ну… Куда катится мир. Ни разу не видела маму в таком пьяном виде. Даже я подобного себе не позволяла. Ну да ладно, это ее дело…

– Ты купаться будешь? – я вошла туда вслед за ней. – А то горячую воду отключили. Греть придется. Поставить?

– Нет, я так лягу. Спокойной ночи, доченька. А ты чего не спишь?

– Тебя ждала. И тебе. Спокойной ночи.

Пожелав это, я закрыла за собой дверь и побрела в комнату, где спал сын. Мы с ним делили одну спальню на двоих.

Проверила Кирюшу, тот спит как убитый. Легла сама, но уснуть не получилось. На часах скоро уже утро, надо будет вставать. На заправку переться. Дышать бензином и пылью с трассы. Опять.

Но об этом думать не хотелось, равно как и спать.

Звук заведенного байка, на котором толстый и мохнатый поклонник вернул маму, напомнил мне о тех временах, когда мы с Вольфом виделись тайком от нее. Он приезжал, ставил мотоцикл у соседского дома, в дверь не стучал, чтобы мама не погнала, а сам ко мне через окно.

Были же времена… Не то, что сейчас. Сейчас в мою спальню даже вор не залезет, красть-то нечего, живем мы небогато и очень даже скромно. Все лишние деньги откладываю на сберкнижку. Мало ли для чего они пригодятся. В доме, где есть маленький ребенок, всегда должна быть заначка. А маме я не говорю, что собираю. Пусть и не знает даже, а то поднимет хай, что я ей не занимаю, когда надо. Она не зарабатывает и живет сама по себе. Вот сейчас появились деньги, но она тратится на себя, а не на нас с Кирюшей. Я плачу коммуналку, а мама только помогает с уборкой и готовкой, ну и с Кириллом, за что ей огромное спасибо. А так живет за счет меня. Кто знает, может, принц на железном коне скоро заберет ее к себе, и нам с сыном станет несколько проще в моральном плане?

И мне не мешало бы обзавестись мужем, иначе работать будет очень сложно. Няню нанимать дорого, а ребенка одного не оставишь. Можно бы бросить работу на заправке и устроиться в детский садик, чтобы быть максимально ближе к сыну, но там зарплата в три раза меньше, чем у меня сейчас. Да и мест не будет. А если бы и было место воспитателя, все равно не пошла бы. Не протянем мы на такую мизерную зарплату.

От Вольфа.

На байкерском слёте Роза не присутствовала, что на корню подкосило мои планы. Конечно, я был огорчён, что она не соизволила явиться, ведь я надеялся, что увижусь с ней именно тут. Владлена жены тоже не было, Паутину на слёт не пустили по просьбе Вадима Черепа-Зайцева, с которым я давеча бухал в клубе. Если бы не подруга моего дяди, собрание носило бы чисто мужской характер. Не то, чтобы подруга, ведь дядя представил ее своей невестой. Невеста эта была не молода, хоть и младше дяди, но на свой возраст выглядела очень даже привлекательно. То, что она отменно следит за собой, сразу бросалось в глаза. А также бросилось в глаза ее поразительное сходство с Розой. Мне показалось издалека, что это она. Но потом я подошёл к ней и понял, что обознался. Дядя ее представил Анной. Так она звалась в народе. Но для него она стала Элис. Старушкой Элис. А у меня в скором времени появится еще одна тётя.

Если мне не изменяет моя забитая хламом память, мать Розы тоже звать Анной. Возможно, это она. Уж слишком похожа на Розу.

– Невозможно поверить, что вы старше возрастом, чем я, Анна Сигизмундовна. – восхищенный я из вежливости поцеловал ее руку. Какая с нее старушка? Сестра старшая, ещё куда не шло. Кому-нибудь. – Я бы дал вам меньше лет на двадцать.

– Ну что ты, дорогой! – смущённо улыбалась Анна Сигизмундовна. – На тридцать пять я точно не выгляжу. У меня в твои годы дочь уже в старших классах училась…

– Не может быть! – воскликнул я. – У вас даже дочь есть!

– Не только дочь. У меня и внук имеется! Правда, маленький. Ему всего лишь три года.

– Внук? Никогда бы не подумал… Вы меня дурите сейчас, Анна Сигизмундовна, признайтесь. – я неторопливо отпустил ее руку, продолжая растягиваться в улыбке под видом покоренного красотой дурака. Хочу выведать правду. – Если б сказали, что у вас есть муж, я бы ещё поверил. Но чтобы внук…

– Нет у меня мужа. И у Розы его нет. Это дочь моя.

– Вашу дочь звать Розой? Очень красивое имя. Восхитительное имя. Мою первую любовь тоже звали Розой…

– Уверена, что эта твоя любовь первая не сравнится с моей Розой. Она у меня девочка умная, хозяйственная. А какая красавица, что глаз не отвести… Где-то у меня была ее фотография… Сейчас покажу.

Анна Сигизмундовна, вы что, пытаетесь свести меня с вашей Розой? Не надо, я и так в нее влюблен безумно. Так и хотелось мне сказать это и вдобавок признаться, что мы с ней встречались несколько лет назад, но я сдержался. Мама Розы не одобряла меня. Вернее, она ни разу не видела меня в лицо. Однако, успела заочно возненавидеть, потому и запрещала Розе водиться со мной.