Кэрол Финч - Нежное прикосновение

Пайпер молча выслушала дальнейшие наставления Логана, даже когда была готова поклясться, что он нарочно задевает ее непристойными намеками, не имевшими никакого отношения к верховой езде.

Остановив кобылу, Логан обхватил Пайпер за талию и опустил на землю. Затем спешился сам, но при этом, разумеется, специально, зацепился за луку седла корзинкой. Она упала на землю, и Абрахам заорал так, что разбудил бы и мертвого. С мстительным удовольствием Логан наблюдал за тем, как ненавистный кот пулей понесся по полю. Пайпер открыла рот, чтобы отчитать Логана за недостойную выходку, но он тут же обратил ее внимание на кобылу:

– Теперь твоя очередь. Посмотрим, как ты усвоила мой урок.

Пока кобыла была увлечена травой, Пайпер сунула ногу в стремя и попыталась сесть в седло.

– Какого черта ты делаешь? – прорычал Логан.

– Я сажусь на лошадь. Разве непонятно?

– Не с этой стороны. Всегда садись слева, если только твоя лошадь не привыкла к тому, что по ней ползают, как по индейскому пони.

– Не вижу никакой разницы, – пробормотала Пайпер в свою защиту, обходя лошадь. – Обе стороны кажутся мне одинаковыми.

Логан подавил улыбку, когда Пайпер вскарабкалась на лошадь без его помощи. Он был слишком увлечен созерцанием ее прелестной попки, чтобы вспомнить об учтивости и помочь даме сесть в седло.

– Не забудь показать ей, кто хозяин. И твердо и уверенно держи поводья, когда захочешь изменить направление. Если кобыла сопротивляется, будь настойчивой.

Пайпер мысленно повторила все наставления. Она прижала колени к бокам кобылы, послав ее вперед. Потом, почувствовав себя увереннее, перевела кобылу на рысь. Вспомнив, что сказал Логан о необходимости слиться с естественным движением лошади, Пайпер попыталась последовать его совету.

Кобыла рванулась вперед, и Пайпер почувствовала, как ветер обдувает лицо. Ее поразило удивительное ощущение полета, словно у лошади вдруг появились крылья…

И вдруг девушку охватила паника. Прямо перед ней, сразу за подъемом, протекал извилистый ручей. Кобыла прыгнула, и Пайпер невольно откинулась в седле, а через секунду с ужасом увидела, как земля ринулась ей навстречу. Девушка закричала.

Колючий куст шиповника слегка задержал падение. Затем Пайпер плюхнулась на землю с глухим стуком, от которого перехватило дыхание.

Пайпер еще не успела проверить, все ли кости целы, как сильные руки поставили ее на землю. Колени подогнулись, и она вцепилась в Логана, чувствуя, как его тело сотрясается от еле сдерживаемого смеха.

– Не смей смеяться! – возмущенно приказала она.

Логан изо всех сил пытался не расхохотаться, но не мог сдержаться. От унижения у Пайпер запылали щеки. Она хотела гордо выпрямиться, но острая боль пронзила бедро.

– Ненавижу эту лошадь!

– Это не ее вина. Ты пыталась перейти на галоп, еще не освоив рысь. Нельзя научиться ездить верхом всего за один урок…

Он замолчал, когда Пайпер, выгнувшись, попыталась посмотреть себе за спину. Не задавая вопросов, он тут же понял, что произошло, и, не теряя времени, толкнул девушку на землю. Несмотря на яростные возражения, Логан быстро расстегнул ее бриджи и стащил их с бедер.

– Лежи смирно, – приказал он, доставая охотничий нож.

Никогда в жизни Пайпер не испытывала подобного унижения! Ладонь его левой руки лежала на ее обнаженной коже, пока он ножом вытаскивал впившиеся в ягодицы шипы, всего их оказалось пять. Пайпер хотелось вырыть глубокую нору, спрятаться и никогда больше не показываться на свет.

Логан не мог сказать, кому больнее – Пайпер с этими шипами и унижением или ему, мужчине, с его неутоленным желанием, когда все тело пульсирует от боли.

– Как ты смеешь! – шипела Пайпер, извиваясь в тщетной попытке высвободиться.

Наконец Логан закончил и подтянул ее бриджи, хотя и очень неохотно.

– В следующий раз не давай кобыле спешить, или все закончится сломанной шеей, а не занозами в твоей…

– Я знаю, где они были, – перебила Пайпер.

Его серебристые глаза с нарочитой медлительностью скользили по ее телу.

– И я знаю. В одной из самых прелестных попок из всех, какие мне доводилось видеть.

Он и представить себе не мог, насколько ее ранили эти необдуманные слова, но Пайпер не собиралась показывать ему и эту свою боль.

Логан отправился ловить кобылу. Но когда протянул Пайпер поводья, она отрицательно покачала белокурой головкой.

– Я получила первый и последний урок верховой езды. Мы с кобылой расстались навсегда.

– После падения лучше всего сразу снова сесть в седло.

– Нет. – Пайпер воинственно вздернула запачканный подбородок.

– Да. – Логан приподнял Пайпер и быстро усадил ее в седло.

Пайпер болезненно сморщилась и проворчала:

– Никогда не прощу тебя за это.

– Как-нибудь переживу. – И Логан хлопнул рукой по крупу лошади, посылая ее рысью.

Кобыла затрусила вперед, а Логан, скрестив руки на груди, прислонился плечом к дереву. Он и сам не мог понять, почему улыбался. Просто улыбался, и все. Взгляд следовал за стройной красавицей, скакавшей по полю.

Серебристо-белокурые волосы развевались у нее за спиной, словно флаг. Пайпер учла все его наставления, а правильно сидеть в седле ей помогали природная грация и гордая осанка. В восхищении Логан следил за дамой и ее лошадью, несущимися по полю в едином порыве.

Неожиданно, на какое-то мгновение, Логан представил себе эту пленительную фею, летящую по зеленой долине, где находится его ранчо. Но этим грезам никогда не суждено стать реальностью. Завтра утром, в три тридцать, он отправится на запад, а Пайпер поедет на восток в карете, которая должна отбыть из Форт-Смита через два дня.

Они больше никогда не увидятся. Именно этого Логан и хотел, потому что пленительная нимфа одновременно и веселила его, и выводила из себя; потому что ему не понравилось, как замерло его сердце, когда она полетела головой вперед с лошади; потому что Логан не привык бояться, беспокоиться за женщину; потому что ему не нравился неутолимый голод, который он не в силах был преодолеть; потому что одинокий стрелок никогда не желал того, что ему недоступно и не нужно…

Черт возьми, они с Пайпер отличаются друг от друга, словно день и ночь. Ее знания были почерпнуты из учебников, а обширные и разрозненные знания Логана были результатом жизненного опыта, приобретенного в диком краю. Метод проб и ошибок научил Логана почти всему, что было необходимо для выживания на Западе. Он рос, словно сорняк, затаив злобу, чувствуя себя изгоем. Логан попытался прогнать неприятные воспоминания о детских годах.

Пайпер оказалась права. Им движут злоба и жажда мести. Он хотел доказать, что способен жить и среди краснокожих, и среди белых. Логан научился обращаться с оружием, как опытный стрелок, умел драться, словно пантера. И немалые деньги, которые он получал за свое умение владеть оружием, должны были свидетельствовать о том, что он не презренный полукровка, а человек, с которым считаются.

Сначала Логан представлял каждого мужчину, в которого стрелял, своим отцом – тем самым мерзавцем, что изнасиловал его мать. Но годы шли, и постепенно горечь и злость притупились. Сейчас Логан убивал человека, лишь когда не было иного выхода. Но он ни на минуту не позволял себе забыть, что те, кого он вынужден убивать, были такими же убийцами, ворами и насильниками, как его собственный отец.

– Ну как, уже лучше? – спросила Пайпер, соскользнув с лошади на землю.

Логан вдруг понял, что до появления в его жизни Пайпер он никогда не наслаждался обществом женщины. Однако по иронии судьбы этой утонченной аристократке нет места рядом с ним.

– У тебя очень хорошо получается, – похвалил ее Логан. Отбрасывая мрачные мысли, он рассеянно достал из корзинки куриную ножку и принялся жевать. – Когда вернешься домой, купи себе спокойную кобылку и продолжай тренироваться до тех пор, пока не научишься останавливать лошадь, не перелетая через ее голову.

Пайпер опустила глаза. Она не собирается возвращаться домой, пока Грант Фредерикс на свободе и не вернет ее наследство.

– Я буду тренироваться до тех пор, пока не научусь сидеть в седле так же хорошо, как и ты.

Это она могла ему пообещать, не раскрывая своих намерений. Неуверенно взглянув на мускулистого великана, растянувшегося на земле, Пайпер спросила:

– Ты расскажешь мне о себе, Логан?

Неожиданный вопрос удивил его, и Логан растерялся.

– А что ты хочешь узнать?

Если леди спросит, как многие чересчур любопытные люди, скольких Логан лишил жизни, то он просто придушит ее!

– Ты упомянул своих индейских предков, – ответила она, устраиваясь на здоровом боку, чтобы насладиться обедом. – Расскажи о них подробнее.

Запах еды выманил Абрахама, который схватил протянутое Пайпер куриное крылышко и громко захрустел.

– Я наполовину чероки. Мать изнасиловал пьяный охотник. Когда мне было десять лет, наше племя попало в лагерь, а потом нас погнали по Дороге Слез в резервацию. Моя мать умерла вместе с теми четырьмя тысячами душ, что погибли в пути от голода и болезней.

– Это, наверное, был… – начала Пайпер сочувствующе.

– Это был настоящий ад, – закончил Логан, сердито хмыкнув.

Он не понимал, зачем рассказывает Пайпер о своем детстве. Ведь никому, кроме Харли, он не открывал душу, и то после того как тот два года пытался вытянуть из него эту историю. А эту обворожительную леди знает всего несколько дней и вот уже по первой просьбе все ей рассказывает. Господи, она вынуждает его говорить и делать такие вещи, которых Логан от себя не ожидал!

Мрачная картина, нарисованная им, заставила Пайпер вздрогнуть. Если Логан затаил злобу, то это, безусловно, оправданно. Ее жизнь по сравнению с его жизнью была раем. По крайней мере до тех пор, пока мать снова не вышла замуж.

Пайпер считала второй день после свадьбы Моники днем своего сошествия в ад. Хирам настоял на том, чтобы отправить девочку подальше, в пансион, а сам транжирил состояние матери, пока та не умерла. Пайпер знала правду: ее мать умерла не от болезни, а от тоски и постоянных издевательств. Моника поняла, что вышла замуж за Хирама из-за одиночества, чтобы заполнить пустоту в душе. Но пять лет второго брака убили ее. Моника была не из тех женщин, что умеют бороться. Она сдалась, замкнулась в себе и предпочла умереть, чем жить в горе.

Тогда Пайпер и решила никогда не пасовать перед мужчиной так, как ее мать. Она не позволит мужчине разрушить свою жизнь. И лишь только догонит Гранта Фредерикса, подлец проклянет день, когда задумал обманом лишить ее средств к существованию. И если Хирам думает, что падчерица позволит контролировать ее деньги, то она ему еще покажет.

Мстительные мысли подкрепили решимость Пайпер, и она, взяв свой новый «кольт» и патроны, пошла искать мишень. Встав за спиной, Логан показал Пайпер, как правильно держать оружие и целиться.

– Никогда не пытайся блефовать, если вынуждена защищаться, – серьезно сказал он. – Целься в пряжку ремня твоей предполагаемой жертвы, если хочешь, чтобы больше противник не досаждал тебе.

Пайпер нажала на курок.

– Господи, женщина, а глаза-то закрывать зачем? Как ты, черт побери, увидишь, куда целишься? Не смей закрывать глаза, даже моргать не смей!

Логан достал свой «кольт» и из вредности выбрал в качестве мишени корзинку Абрахама. Первый выстрел приподнял корзинку в воздух. Абрахам, отдыхавший рядом с ней, в ужасе заорал и взлетел на дерево. Следующий выстрел вернул корзинку в ее первоначальное положение.

– Ты пытался убить моего кота!

– Нет, – возразил Логан. – Я только делал дырки для воздуха в его корзинке. Если бы я целился в него, то попал бы ему прямо в… Я только хотел показать тебе, что новичок с оружием в руках опаснее безжалостного профессионального стрелка. Я попал туда, куда хотел. Но если бы ты целилась в корзину, то убила бы кота.

– И ты был бы в восторге, не так ли? – тут же обвинила его Пайпер. – Ничто не могло бы доставить тебе большего удовольствия, чем быть свидетелем того, как я убью своего любимца.

– Да выбрось из головы этого проклятого кота и будь внимательна! Научись поднимать руку, взводить курок и стрелять одним плавным движением. И когда освоишь все это, можешь отрабатывать точность и скорость.

Дереву, в которое целилась Пайпер, ничего не грозило после ее первых трех выстрелов. Но, усвоив уроки Логана, она стала попадать в цель. Вдруг «кольт» исчез из ее рук, а у горла оказался стальной клинок.

– Вот оружие, которым должна владеть женщина, – прошептал Логан ей в ухо. – Если бы у тебя был нож в тот вечер, когда напал мерзавец, этот человек не смог бы прикоснуться к твоему прелестному телу, не заплатив за это дорогую цену.

Его близость поразительно действовала на Пайпер. То же ощутил и Логан. Он собирался захватить девушку врасплох, а не искушать себя ее близостью. Но теперь ему было трудно сдержать обуревавший его жар желания.