А когда Аня заглянула к соседям в номер, чтобы позвать их на завтрак, обнаружилось, что Настя заболела. Она лежала в кровати, сосредоточенно созерцая потолок и глухо кашляя через небольшие отрезки времени.

– И как умудрилась простудиться в такую жару?! – сокрушенно покачала головой тетя Нина.

– Это ничего, – прохрипела с кровати Настя, – сейчас полежу немного и встану. Подожди, Ань…

– Я тебе сейчас встану! – пригрозила дочери тетя Нина. – Будешь лежать и пить свои таблетки!

После завтрака Аня опять забежала к Насте, но подруга спала, и девушка как раз думала, прогуляться ли по городу или из солидарности с больной засесть в номере с книжкой, но тут телефон неожиданно зазвонил.

– Hola. Это… Антон, – услышала она в трубке голос, в котором слышался знакомый легкий акцент.

– Hola, – отозвалась Аня. Сердце отчего-то отчаянно застучало, а ладони вспотели так, что телефон едва не выскользнул из рук.

– Я бы хотел немного загладить свою вчерашнюю вину и пригласить вас прогуляться по парку, – сказал Антонио как ни в чем не бывало.

– Настя заболела и сейчас спит. Она никуда сегодня не сможет пойти, – произнесла девушка с сожалением.

В трубке с полминуты молчали.

– Если ты не против, я хотел бы пригласить погулять тебя, – послышался наконец его твердый голос. – Ты согласна?

Аня растерялась. Она не знала, что ответить. Ей казалось, что Антону нравится Настя. Аня вообще считала подругу гораздо красивее и привлекательнее себя. Девушка думала, что она сама слишком обыкновенная, простая, да еще и этот большой нос… Кому такая понравится?..

– Аня, ты согласна? – настойчиво повторил Антон.

– Я… я не знаю. Не решила еще…

– Буду у отеля через полчаса. До встречи! Не стану тратить твой роуминг! – И он отключился.

Девушка растерянно повертела в руках свою хорошенькую красно-серебристую «Нокию», словно она волшебным образом могла подсказать, как лучше поступить.

В коридор, где застыла Аня, выглянула мама:

– Ну что, пройдешься с нами до пляжа?

Девушка покачала головой и вдруг неожиданно для себя самой сказала:

– Антон должен зайти. Мы договорились с ним погулять здесь в парке.

Мама внимательно посмотрела на дочь, потом улыбнулась и потрепала ее по волосам.

– Совсем ты у нас большая стала… – вздохнула она. – Ну гуляй, только недолго. Будешь уходить, сдай карточку от номера на ресепшен.

До приезда Антона еще оставалось время, и Аня, встав перед зеркалом, принялась внимательно разглядывать свое отражение. Глядя на светловолосую, худую и всю какую-то длинную девчонку, Аня никак не могла решить, красива ли она. В конце концов, рассердившись на свое волнение, девушка отошла от зеркала.

– Надену самый простой сарафан, – решила она, открыв стенной шкаф с одеждой, – пусть Антон не думает, что я ради него нарядилась. Может, я с ним вообще исключительно ради клада встречаюсь!

Она вытащила еще прошлогодний голубой сарафан, надела его и, больше не взглянув в сторону зеркала, схватила сумочку и двинулась к выходу из номера. Аня уже было открыла дверь, когда вдруг вспомнила, что в сумке до сих пор лежит статуэтка-дракон.

«И зачем я его с собой таскаю?» – пробормотала девушка, открывая сумку.

Ей показалось, что дракон ехидно улыбается.

– Будешь сторожить номер! – объявила ему Аня и положила статуэтку под вешалку – идти до тумбочки уже не хотелось, к тому же время поджимало.

Она захлопнула дверь и поспешила вниз.

Антонио уже ждал, сидя на ступеньках отеля. Парень слушал музыку, задумчиво глядя себе под ноги, и пока что не заметил Аниного появления, а она, пользуясь этим, не спешила подойти, а стояла на крыльце, разглядывая испанца. Все-таки он был очень красив. Аккуратные черты лица, большие карие глаза, опушенные длинными, как у девчонки, ресницами, густые волосы, смугло-карамельная кожа, особо оттеняющая белоснежные зубы, подтянутая, спортивная, при всей худощавости, фигура, сразу видно, состоящая из одних мускулов. Девчонки по таким парням просто с ума сходят и носятся за ними косяками. Аня даже удивилась, как отстраненно она об этом думает. Она, никогда не пользовавшаяся особым вниманием у представителей противоположного пола, должна, наверное, сходить с ума от радости и прыгать до потолка, что такой парень, как Антонио, вдруг пригласил ее на свидание. Но, как ни странно, радости не было. Ну нисколечко. Вместо нее – все та же отстраненность, будто девушка сидела в темном зале кинотеатра и оттуда наблюдала за развитием не слишком-то интересной истории.

«Может быть, отказаться от прогулки?» – подумала Аня, непроизвольно сделав шаг назад.

Но было уже поздно. Антон поднял голову и заметил ее.

– Привет! – Он ловко, одним неуловимым движением, оказался на ногах и теперь, улыбаясь, шел навстречу Ане. – Я так рад тебя видеть!..

При виде этой улыбки и доверчивых, широко распахнутых глаз девушка поняла, что просто не сможет сказать что-либо, что расстроит Антона.

– Привет! Я тоже рада, – ответила она, покраснела и, смущаясь, заговорила о другом: – А Настя, представляешь, простудилась! В такую жару!

– Ну, в жару простудиться легче легкого, – подтвердил Антон. – Ветерок, сырость, кондиционер в номере… Я в детстве часто болел в летнее время.

– А сейчас? – с готовностью спросила Аня, которой нравилась безопасная тема здоровья и погоды.

– Сейчас не болею, – улыбнулся парень. – Отец отдал меня заниматься борьбой… Там хорошие физические нагрузки. Но, знаешь, помогает. С тех пор я, кажется, ни разу не болел.

Они шли по нагретой солнцем узкой мощеной улице мимо старых домов, застывших под полуденным зноем. Расстояние между зданиями было таким маленьким, что приходилось идти рядом друг с другом, почти соприкасаясь плечами, и Аня внимательно следила за тем, чтобы не коснуться Антона, а когда это все же невольно случалось, поспешно отдергивала руку.

«Странно, что-то такое уже было…» – думала девушка, стараясь не смотреть на Антонио. Напряжение, повисшее между ними, стало ощущаться почти что физически.

– Ты, наверное, как отец, в полиции служить будешь? – спросила Аня, лишь бы не молчать.

– Нет, – неожиданно ответил ее спутник и, глядя на удивленно поднятые брови девушки, охотно пояснил: – Знаешь, мне больше нравится рисовать. Я хочу быть художником и уже готовлюсь к этому. Папа, конечно, хотел, чтобы я пошел по его пути: в Испании быть полицейским – это хорошая работа, надежная и стабильная. Но я люблю рисовать, и родители приняли мой выбор. Подготовлюсь и буду поступать в следующем году на художественный факультет. К счастью, у нас есть на это средства, но я все равно надеюсь найти работу, чтобы не сидеть на шее у родителей.

Аня кивнула. Судя по всему, Антон действительно дельный парень, не хвастун и не выпендрежник, и то, что он хочет зарабатывать сам, а не пользоваться деньгами родителей, вызывало уважение.

Тем временем они вышли из лабиринта старого города, несколько раз перешли улицу, миновали новый район и подошли к парку.

Парк показался Ане очень красивым. У ограды росли невысокие деревья с причудливыми, будто оплывшими стволами и словно запыленными зеленовато-серебристыми листьями. Девушка уже знала, что это оливы. Неподалеку был небольшой пруд, в котором плавали два гуся, прямо как в детской песенке: один серый, другой белый. В воздухе витал сильный сладкий аромат.

– Чем это пахнет? – спросила с любопытством Аня.

– Это магнолии, – и Антон кивнул в сторону дерева с большими глянцевыми листьями и крупными, точно вылепленными из фарфора, белыми цветами.

Парень подпрыгнул и, схватив ветку, потянул ее на себя и сорвал один из цветков.

– Это тебе, – протянул он добычу Ане.

– Спасибо, очень красиво… – пробормотала она и, смутившись, поспешила перевести разговор. – Я видела с пляжа, что здесь недалеко, на горе, какие-то развалины…

– А, это сигнальные башни, – живо откликнулся Антонио. – Вообще-то Калелья – старый город, основанный не позднее двенадцатого века. Но с тех давних времен, к сожалению, ничего не сохранилось. В городе есть несколько зданий шестнадцатого века. А башни, о которых ты спрашивала, построены уже в девятнадцатом веке. Насколько я знаю, система таких башен протянулась до Южной Франции – чтобы передавать срочные сообщения с помощью огней и флажков. Тогда не было ни телефонных линий, ни тем более Интернета. Но, увы, это время прошло, электричество пришло на смену огням, потребность в башнях исчезла, их забросили, и они очень быстро пришли в негодность.

– Увы? – переспросила Аня, слушавшая рассказ с интересом. – Ты, наверное, романтик?

Антонио пожал плечами.

– Все мальчишки романтики. В детстве мне, конечно, хотелось жить в настоящем замке, стрелять из лука, как знаменитый разбойник Робин Гуд, сражаться на шпагах, как мушкетеры или испанские кабальеро… Моя семья живет на окраине Барселоны. Там все современное, но каждое лето мы ездили сюда, в Калелью, и мне ужасно нравились те самые башни. Мы с друзьями облазили их все и часто играли, представляя, что защищаем город от турецких пиратов, и даже вешали на одну из башен собственноручно сделанный флаг…

– Наверное, это здорово: жить так, у моря?.. – Аня вдохнула сладкий аромат магнолии и пристроила цветок в волосы.

– Наверное, – легкомысленно пожал плечами парень, – но мне кажется, что море не так ценишь, когда оно совсем рядом. Туристы купаются гораздо чаще, чем местные.

– Это понятно, – вздохнула Аня. – А кстати, у башен сохранилось что-нибудь интересное?

– Только стены, и те уже почти рассыпались, – признался Антон. – Хочешь, сходим туда?..

Хотя вывихнутая лодыжка уже не болела и девушка ходила без повязки и почти не хромая, мысль о том, чтобы взбираться на очередную гору, показалась не совсем здравой. Аня не сомневалась, что Настя на ее месте не задумываясь воспользовалась бы предложением и уже мчалась к каменным руинам, готовая не столько видеть, сколько воображать. И перед ее взором камни действительно стали бы живыми и рассказали какую-нибудь удивительную историю, которая пусть никогда не происходила, но все же казалась бы подходящей для подобного места… Увы, Аня не обладала подобным талантом, а поэтому покачала головой.

– А Настя увлекается историей? – спросил вдруг парень, словно прочитав ее мысли.

Девушка улыбнулась.

– Не столько увлекается, сколько любит авантюры, – призналась она. – Она и в Москве все излазила…

Аня замолчала, опять смутившись под пристальным взглядом парня.

Ей снова вспомнились недавние сны. Странно, в тех снах она четко ощущала, что рядом с ней тот самый, единственно возможный парень, встречи с которым она ждала всю жизнь, еще даже не зная этого. Теперь рядом шел Антонио, и Аня не понимала, что и думать. Она чувствовала смутное волнение. «Он или не он?» – бесконечно крутилось в голове. Если тот парень из сна именно Антонио, она ни за что не должна его упустить.

Теперь девушка опять не знала, как относится к этому парню. Его внимание очень ей льстило. «Надо бы сфоткаться и показать в классе. Девчонки от зависти умрут», – подумала она и испугалась, сообразив, что думает не о том. Мысли путались. Возможно, в этом виноват полуденный зной, а возможно – присутствие Антонио. У нее свидание. Самое первое свидание в Аниной жизни. Это казалось нереальным, словно она снова спала и видела сон. Аня даже украдкой ущипнула себя за руку, надеясь проснуться. Больно, а значит, от реальности никуда не деться. Аня очень боялась, что Антонио сделает что-нибудь слишком поспешно – заговорит о любви или попытается поцеловать… Нет, время для этого еще не наступило. Даже если он – Тот самый, Ане нужно еще немного времени…

Кажется, Антон понял ее настроение, по крайней мере он ни в коей мере не был навязчивым, а, напротив, держался так дружелюбно, что Аня расслабилась. Он не переставал ее удивлять. Теперь выяснилось, что, кроме мотоциклов и рисования, Антон увлекается еще и кулинарией. Ни Аня, ни Настя не готовили, и то, что парень может легко управляться на кухне, казалось ей очень странным.

– Тебе действительно нравится? – с любопытством расспрашивала она.

– Конечно! А что в этом плохого? Настоящий мужчина должен уметь все – и управлять автомобилем, и нарезать хамон так тонко, чтобы через него можно было смотреть, и приготовить настоящий Crema Catalana.

– Что ты сказал? – переспросила Аня, останавливаясь.

– Crema Catalana – крем по-каталонски. Это сладкое. Как там у вас говорят?.. – Антон щелкнул пальцами. – А! Вспомнил! Десерт! Вот! Это как молочное суфле, а сверху – тонкий слой хрустящей карамели. Очень вкусно! Тает во рту, до чего нежное блюдо!