Марианна Монтейро - Нежность

Вероника Санчес хорошо запомнила день, когда Исабель Мендоса выходила замуж за Альфредо Очоа. Ведь и в тот день Вероника впервые увидела своего будущего мужа.

С утра небо хмурилось, и Вероника никак не могла решить, что ей надеть. Профессия дизайнер обязывала строго относиться к своему внешнему виду и выглядеть безупречно, независимо от того, какая на улице погода.

В конце концов легкий серый плащ и маленькая шляпка решили все проблемы. «Стиль «ретро» идет мне и уместен в церкви, – пришла к выводу девушка. – Во всяком случае, Альдонсо Ривере мой наряд понравится!» – заключила Вероника.

Не было ничего странного в том, что Веронике хотелось понравиться своему шефу – тридцатипятилетнему Альдонсо Ривере, возглавляющему фирму, где она работала.

Девушка была в фирме на хорошем счету. Сеньор Ривера ценил ее деловые качества, к тому же Вероника часто ловила на себе его восхищенные взгляды. В такие минуты девушке приходило в голову, что молодой директор не прочь поухаживать за ней…

Однако Альдонсо никогда не заговаривал с молодой сотрудницей на личные темы – может быть, потому, что кроме Вероники на фирме работало еще около десятка молодых и красивых девушек, и ему не хотелось выделять одну из них и вносить раздор в коллектив. Сплетни, зависть, ревность и косые взгляды – видимо, именно это останавливало Альдонсо.

Веронике сеньор Ривера был симпатичен, однако не настолько, чтобы думать о нем, как о человеке, с которым стоит связать судьбу.

Дела небольшой фирмы шли прекрасно. От клиентов не было отбоя. В основном, услугами архитектурного бюро пользовались состоятельные люди, желающие построить виллы не просто по индивидуальным, а каким-то особенным проектам. Фантазия молодых архитекторов была неиссякаема. Альдонсо Ривера обеспечивал контору заказами, девушки из проектного отдела разрабатывали детали. Если проект устраивал заказчика, Альдонсо рекомендовал клиентам на выбор несколько строительных фирм. После завершения строительства к делу приступала Вероника. Она занималась внутренним интерьером, начиная от обоев на стенах, мебели и кончая цветами и безделушками.

Девушка, взглянув на часы, выбежала из дома. Автобусная остановка была недалеко от ее дома, но автобусы ходили с большими интервалами.

Салон подошедшего автобуса был полупустым, но девушка, чтобы не помять плащ, не стала садиться.

Водитель закрыл двери, и автобус, словно большой корабль, влился в поток уличного движения.

Веронике Санчес шел двадцать второй год. Ее мать долгое время была прикована к постели. Обширный инфаркт положил конец ее мучениям. В девятнадцать лет девушка осиротела.

Отцу Вероники, дону Эрнесто Санчесу, было шестьдесят четыре года, и он зарабатывал на жизнь тем, что писал сценарии сериалов и рекламных роликов для местного телевидения. Стремясь заглушить боль утраты, он с головой окунулся в работу.

Когда Вероника заметила, что отец немного пришел в себя и приспособился к одинокой жизни вдовца, она заявила о своем желании жить отдельно. Отцу Вероника объяснила, что ей трудно находиться в доме, где все напоминает об умершей любимой матери.

– Пойми, папа, теперь, когда ее не вернуть, – убеждала девушка, – я просто не выдержу в этих стенах. Каждый вечер мне кажется, что мама умерла вчера… Я перееду, и, может быть, смена обстановки поможет мне прийти в себя.

Отец все понял и не стал удерживать дочь.

– Девочка моя, – сказал Эрнесто, – поступай так, как решила. Только знай: дверь этого дома всегда открыта перед тобой, я всегда буду рад видеть тебя здесь.

– Спасибо, папа, – растроганно прошептала в ответ Вероника, и в душу вкралось сомнение, правильно ли она поступает, покидая отца.

И все-таки Вероника переехала. Она подыскала квартиру в тихом районе Гвадалахары недалеко от места работы.

– Я часто буду тебя навещать… – сказала Вероника на прощание и поцеловала отца.

– Ты стала взрослой, дочка, – ответил он, пытаясь сдержать подступавшие слезы. – Жаль, что мама не дожила…

В понимании Эрнесто Санчеса дети становились взрослыми, когда сами начинали зарабатывать себе на жизнь и тогда получали полное право жить самостоятельно.

Хорошо оплачиваемая работа позволяла Веронике не испытывать недостатка в деньгах. Конечно, девушке было далеко до настоящего богатства, однако на оплату квартиры и повседневные расходы ей хватало. В скором времени можно было подумать о покупке машины. Может быть, автомобиль поможет ей покончить с вечными опозданиями. Пока же девушка была вынуждена пользоваться городским транспортом.

Автобус остановился у церкви.

В дверях Вероника задержалась и взглянула на часики. Как она ни старалась, все-таки опоздала. Все приглашенные уже заняли места на скамьях. «Ну что же, по крайней мере, обряд венчания еще не начался», – подумала она с некоторым облегчением.

– Разрешите пройти! – раздался голос за спиной Вероники.

Девушка обернулась.

Голос принадлежал широкоплечему мужчине с густыми вьющимися волосами. Вероника невольно задержала на нем взгляд. «О таком спутнике жизни можно только мечтать», – неожиданная мысль смутила ее.

– Пожалуйста, – пробормотала в ответ девушка, не сумев скрыть своего замешательства.

Вероника отступила в сторону. Ее смущение не ускользнуло от внимательных темно-карих глаз незнакомца. Он вежливо улыбнулся, прошел мимо девушки в церковь и занял место на одной из скамей недалеко от прохода.

Вероника стряхнула оцепенение и мысленно отругала себя: «Надо держать эмоции под контролем, а не демонстрировать их посторонним. Что этот мужчина мог обо мне подумать?»

Девушка огляделась. Альдонсо Ривера, сидевший во втором ряду, оглянулся и помахал ей. Вероника заметила рядом с шефом двух своих подружек – Памелу и Лауру и поспешила присоединиться к сослуживцам.

Церемония бракосочетания уже началась. Бормоча извинения, Вероника пробралась к месту, занятому для нее Риверой.

Она оказалась слева от шефа, а Памела и Лаура сидели справа от него.

– Как не стыдно вечно опаздывать, – с шутливым укором прошептал директор фирмы. – Тебе повезло, что я на сегодня объявил выходной…

Вероника покраснела и прошептала на ухо Альдонсу слова извинения.

– Как настроение, Вероника? – поитересовалась Памела, не упустившая момент, чтобы наклониться к молодому начальнику.

– Спасибо, нормальное, – тихо отозвалась девушка. – Я бы себя чувствовала совсем хорошо, если бы автобус пришел вовремя…

– Твою шляпку мы уже отметили, – прошептала Памела и обратилась к подруге: – Что скажешь, Лаура?

– Высший класс! – оценила та. – После церемонии дашь ее померить? – близорукая Лаура щурилась, рассматривая шляпку.

– Хорошо, – кивнула Вероника.

Она достала пудреницу с зеркальцем, чтобы проверить, не съехала ли шляпка набок.

Зеркальце было крошечным, но Веронике удалось бросить на себя быстрый оценивающий взгляд, и она осталась довольна увиденным. «Если бы Альдонсо мог оценить меня по достоинству, и если бы жалованье зависело от внешнего вида!» – собственные мысли рассмешили Веронику. Она никак не могла сосредоточиться на происходящем в церкви и стала рассеянно вертеть пудреницу в руках, ловя в зеркальце отражение людей, сидящих сзади, пока в поле ее зрения не попал кареглазый незнакомец, встреча с которым произвела на нее такое впечатление.

Послышались звуки торжественного марша.

– Идут… Идут… – зашептались присутствующие.

Приглашенные стали оборачиваться. В проходе появились жених и невеста. Музыка заиграла громче. Приглашенные поднялись с мест и приветствовали новобрачных.

Ривера склонился к уху Вероники.

– Думаю, тебе придется извиниться, – сказал он.

– За что? – удивилась она.

– За то, что непозволительно на свадьбе выглядеть красивее невесты.

Вероника снисходительно улыбнулась.

– Альдонсо, как тебе только не стыдно, – заметила Памела, не пропустившая слов шефа мимо ушей. – Ничего не имею против Вероники, но Исабель – просто прелесть…

– Ты права, Памела, Исабель очаровательна в белом платье, – сухо заметил Ривера.

Он был раздосадован поведением Памелы. Та просто из кожи вон лезла, чтобы обратить на себя внимание Альдонсо Риверы, позволяя себе колкие замечания в его адрес.

Сзади зашикали.

– Исабель носит фамилию Мендоса последние минуты. Нам нужно будет привыкнуть к ее новой фамилии, – сказала Памела, понижая голос.

– Если только она останется работать у нас, – с сожалением в голосе заметил Альдонсо.

– Как? – удивилась Вероника. – Разве Исабель хочет уволиться?

Было бы очень жаль расстаться с подругой. Разные отношения были у Вероники с коллегами. Кому-то она симпатизировала, кого-то – просто терпела. С Исабель их связывала искренняя дружба, и девушки не раз делились друг с другом своими секретами.

– Нет, пока Исабель этого не говорила, – ответил Ривера, отрицательно покачав головой. – Но я знаю, как это часто бывает. Девушка после замужества…

– Перестает быть девушкой! – хихикнула Памела.

«Ну и дура!» – подумала Вероника.

Недовольно покосился на соседку справа и Альдонсо.

– Девушка после замужества, как правило, становится домашней хозяйкой, – сказал он. – Памела, извини, но ты не должна забывать, где находишься.

Навстречу молодым вышел пастор. Жених с невестой, в сопровождении родителей, приблизились к алтарю. Музыка смолкла.

– Прошу всех сесть! – сказал пастор.

Присутствующие опустились на свои места. Вероника еще раз посмотрела на плечистого незнакомца, который достал из кармана блокнот и принялся что-то в него записывать.

– Альдонсо, ты не знаешь этого мужчину в пятом ряду? – спросила Вероника. – Он сидит около прохода. Только не смотри сразу…

Случайно вышло так, что, когда Вероника шепотом обратилась с этим вопросом к Ривере, в зале именно в эту секунду установилась полная тишина и тихие слова девушки прозвучали неожиданно громко. Их услышал не только Ривера, Памела с Лаурой, но несколько человек, сидевших поблизости.

Альдонсо выдержал необходимую паузу, но Памела и Лаура обернулись сразу. Незнакомец почувствовал, как на него уставились три пары глаз. Он приветливо взмахнул блокнотом, словно галантный кавалер шляпой с плюмажем из перьев, какие носили в семнадцатом веке.

Вероника не выдержала и тоже оглянулась с виноватым видом, как бы извиняясь за поведение соседей.

Незнакомец приветливо улыбнулся растерявшейся Веронике, чем вконец смутил ее.

Альдонсо Ривера ничем не мог помочь Веронике, но Памела и Лаура, нисколько не смущенные этой ситуацией, перебивая друг друга зашептали:

– Как? Разве ты не знаешь? Это же сеньор Фернандо Монтейро, он работает в столичной газете «Новедадес». У него своя колонка…

– Теперь и я вспомнил, – кивнул Альдонсо Ривера. – Ведь его фотографии сопровождают каждую новую публикацию в газете. Этот Монтейро – талантливый журналист. Еще он пишет для вечернего издания газеты – «Диарио де ла тарде»!

– А я видела его снимок в «Ньюс» – англоязычном варианте «Диарио де ла тарде»! – сообщила Памела. – Ты ведь читаешь эту газету, Альдонсо?

Ривера сдержанно кивнул. «Памела решила похвастаться, что она такая образованная и читает по-английски… Выскочка!» – подумала Вероника.

И словно в подтверждение ее мыслей, Памела настойчиво продолжала:

– Я вообще предпочитаю «Ньюс»! – сказала Памела. – А ты, Альдонсо?

Веронике даже стало жаль шефа, вынужденного терпеть фамильярность некоторых настырных сотрудниц. Ривера принципиально был на «ты» со всеми подчиненными, считая, что это создает непринужденную и творческую обстановку на фирме.

«Таких, как Памела, надо почаще одергивать!» – подумала Вероника.

– Пожалуйста, потише, – второй раз попросила пожилая женщина, сидевшая позади Альдонсо Риверы.

– Извините, – обернулся к ней молодой человек.

Вероника наклонилась и тронула Памелу за рукав.

– Ты в курсе всех светских сплетен, – прошептала Вероника. – Этот Монтейро – женат?

Памела прыснула и ответила выразительным взглядом. «Ну нет, ты не заставишь меня покраснеть, дорогая!» – решила Вероника.

– Он больше, чем неженат! – сообщила Памела после паузы. – Об этом он однажды написал… Он не женится из принципа, милая!

– Понятно, – протянула Вероника.

Памела всегда видела в Веронике соперницу в завоевании Альдонсо Риверы, поэтому интерес Вероники к столичному журналисту несказанно ее обрадовал.

– Если ты задумала его захомутать, у тебя ничего не выйдет! – поддела Памела Веронику. – Хотя, с другой стороны, вы с этим Монтейро – два сапога пара!

– Это еще почему? – у Вероники от удивления округлились глаза.