Вероника подошла к окну и отдернула занавеску. Ее взгляд упал на соседний особняк, тот самый, где жил знаменитый спортсмен Габриэль Альварадо. В доме вовсю гремела музыка. Ее оглушительные звуки вылетали через распахнутые окна и проникали в комнату к Веронике. Бывший чемпион ведет совсем не спортивный образ жизни, подумала она. Он известный спортсмен, участвовал в олимпийских играх, наверняка, имеет много денег. Но как он сам выдерживает все это? Неужели не нуждается в тишине и покое? Вероника подумала, что сама бы никогда такого не выдержала.

Пока она размышляла и смотрела в окно, входная дверь соседского особняка распахнулась и показалась шумная толпа молодежи. Габриэль Альварадо, которого Вероника заметила в центре компании, был самым старшим. Но именно он производил шум, если не считать музыки.

– Ха-ха, ребята! – Отлично-о! – кричал сосед. – Я хочу вам показать еще одну штуку… Вот, смотрите… – он внезапно соскочил со ступеней, пробежал несколько шагов по аккуратно постриженному газону и стал в стойку на руках.

Молодежь окружила его.

– Сеньор Альварадо, – спросила какая-то девушка. – Вы сможете пройти на руках от этого места до ворот?

Вероника заинтересовалась происходящим и прислушалась.

– Смогу… – прокряхтел бывший спортсмен. – Считайте!

Зрители, парни и девушки, начали громко считать его шаги: «Раз! Два! Три! Четыре!»

Вероника поймала себя на том, что и она шепотом считает вместе со всеми и даже радуется каждому новому шагу бывшего чемпиона.

За три метра до ворот газон кончился, и в этом месте Габриэль Альварадо с трудом удержал равновесие. Кто-то из зрителей испуганно ахнул. Но спортсмен выровнялся и достиг ворот. Там он вскочил на ноги и отряхнул руки.

– Ну как, видели? – спросил он, с трудом переводя дух.

Девушка, попросившая спортсмена пройтись на руках, подбежала к нему и поцеловала.

– Вы просто молодец, сеньор Альварадо! – воскликнула она.

Альварадо театрально поклонился.

«Можно подумать, что ему восемнадцать лет… – с раздражением подумала Вероника. – Тоже мне, решил покрасоваться на старости!»

Девушка отошла от хозяина особняка на несколько шагов и сделала что-то похожее на книксен.

– Большое спасибо вам, сеньор Альварадо, за эту замечательную вечеринку! – сказала она и посмотрела на друзей. – А теперь, пожалуй, мы пойдем… Правда, ребята?

Все согласно закивали и шумной толпой вышли за ворота.

Сосед прислонился к створке и картинно махал вслед. После того, как шумная компания скрылась за поворотом, он не спеша вернулся в дом.

Что-то удержало Веронику, она не сразу отошла от окна и поэтому заметила, как через несколько минут та самая девушка, которая старалась все время держаться на переднем плане, быстрым шагом вернулась к его особняку, прошмыгнула в ворота и вскоре позвонила в дверь. Вероника неприязненно подумала: «Так вот почему эта вертихвостка предложила своим приятелям покинуть дом этого престарелого весельчака!»

Габриэль Альварадо открыл дверь. Девушка прямо с порога бросилась ему на шею. Вероника с изумлением заметила, что хозяин дома даже не удивился.

«Господи, как это все противно», – подумала она и задернула занавеску.

3

Валентина Карреньо не разделяла мнения матери, что профессия Хосе не достойна уважения. Тем более, что молодой человек вовсе не собирался работать учителем в школе. Он рассчитывал получить место преподавателя в одном из университетов страны. И Вероника знала, что такая работа хоть и не позволит ее мужу хватать звезды с неба, все же обеспечит его, а значит, и семью достаточной зарплатой. На свой счет Валентина давно решила, что роль обычной домохозяйки ее вполне устроит.

Валентина любила ходить по магазинам. Она отправлялась в магазины так, словно шла на службу. Разве сможет мужчина купить что-нибудь толковое. Нет, выбор товаров – это удел и призвание женщины.

Валентина вернулась из похода по магазинам и с плохо скрываемой радостью заявила мужу:

– А у меня для тебя сюрприз!

– Вот как? – удивился Хосе. – Интересно, какой-же?

– Ты смотри, что я для тебя купила… – жена протянула ему пакет.

Хосе не мог сдержать удивленного возгласа:

– Валентина, что это такое – галстук?

– Да, милый. Мне кажется, что он пойдет тебе.

– Я догадываюсь, о чем ты думала, покупая этот галстук. Ты уже прикидываешь, как я должен выглядеть, когда мы отправимся в дом твоей матери. – Он перевел дух. – Валентина, милая, не будь такой наивной…. У нас с твоей матерью наладятся отношения и без помощи этого галстука.

Валентина расстроилась.

– Не понимаю, Хосе, почему ты такой. Почему всякий раз, когда у меня радость, ты ее обязательно испортишь.

– Неужели ты хочешь сказать, что покупка галстука доставила тебе удовольствие?

– Да, да, да! – Валентина даже топнула ногой, не сдержав свой гнев. – Именно это я и хотела тебе сказать, болван несчастный. Я была просто счастлива, когда покупала этот галстук. Я обошла несколько магазинов. Потом я в одном увидела галстуки… Я просто достала продавца, описывая цвет твоего костюма. Потом я рассказывала ему, какие у тебя есть рубашки, чтобы галстук мог подойти к нескольким из них. И понимаешь, я ведь ждала, что этот галстук будет точно в тон!

Произнося свою тираду, Валентина наступала на мужа, а тот шутливо закрывался руками и пятился от нее.

Неожиданно взгляд молодого человека упал на костюм, который висел на вешалке. Хосе перевел взгляд на галстук и воскликнул:

– А ведь правда, он отлично подходит к этому моему костюму!

Из-под пиджака выглядывал воротничок рубашки. Юноша подскочил к вешалке, вынул галстук из пакета и приложил к костюму.

– Ты только посмотри!

Валентина остановилась и перевела дух.

– Ну, видишь, Хосе, какая я молодчина? – спросила она с улыбкой.

– Я никогда не утверждал обратного, милая. Но вообще я предпочитаю обходиться без галстука. Знаешь, они так давят шею…

Валентина освободилась из его объятий.

– Ну что ты понимаешь. К этому походу по магазинам я начала готовиться еще вчера. Я думала о покупке галстука, как о торжественной церемонии, о настоящем празднике. А ты такой тупой и даже не понимаешь, какое это счастье, доставить близкому человеку радость.

– Извини… – Хосе вздохнул. – Я веду себя ужасно, просто отвратительно. Но пойми и ты меня: предстоящий визит к твоей маме… – он замолчал, подыскивая нужные слова. – Этот визит действует мне на нервы, и я сам не знаю, что говорю…

* * *

К теще Хосе отправился в новом галстуке.

Вероника накрыла стол. На протяжении всего вечера молодой человек был сдержан и подчеркнуто вежлив. Разговор касался нейтральных тем. Валентина постоянно чувствовала напряжение, постоянно ожидая, что с уст матери или мужа слетит какая-нибудь резкость. Но вечер проходил мирно.

Когда Вероника направилась на кухню за блюдом, Хосе опрометью бросился помогать ей.

– Сеньора Монтейро, как мне нравится ваша кухня! – воскликнул Хосе, появляясь на пороге. – До чего красиво у вас здесь!

Довольная Вероника благодарно улыбнулась в ответ. «Интересно, насколько искренне его сегодняшнее поведение…» – подумала она.

– Понимаешь, Хосе, женщина столько времени проводит на кухне… Я решила, что на кухне все должно способствовать хорошему настроению, – пояснила она. – И я позаботилась о внутреннем убранстве кухни. Как, кстати, и всего дома… Ты знаешь, я ведь в молодости работала дизайнером.

– Вы-ы… дизайнером?! – молодой человек не мог скрыть удивления.

– Да, представь себе, – Вероника развела руками. – Только это было так давно, что я уже, наверное, потеряла квалификацию. Я рада, что тебе понравилось, – сказала Вероника.

– Еще, сеньора Монтейро, я хочу вам заметить, что вы прекрасно готовите. Так вкусно я еще не ел.

– Интересно, кормит тебя моя дочь? – с любопытством поинтересовалась Вероника.

– У Валентины… вполне нормально получается. Мне нравится… – успокоил ее Хосе. – Должен заметить – она хорошая ученица, – добавил он.

– Ведь она моя дочь! – с ударением сказала Вероника.

Молодой человек, соглашаясь, наклонил голову.

– И моя жена, – добавил он.

Вероника достала свечи из стенного шкафчика и подала Хосе.

– Будь добр, отнеси их в гостиную. При свечах будет намного уютнее.

– Хорошо, сеньора Монтейро.

Ужин продолжался при свечах.

– И правда, так лучше, – заметил Хосе.

За столом царила приятная спокойная атмосфера.

Раздался звонок в дверь.

– Господи, кто бы это мог быть? – забеспокоилась Вероника.

– На что хочешь могу спорить, – воскликнула Валентина. – Это Рауль Сикейрос и Федерико Сольес!

– Я не буду с тобой спорить, просто не о чем спорить, – ответила Вероника. – Никто не может прийти сюда в такое время, кроме них… Валентина, прошу тебя – открой дверь.

Девушка, подходя к двери, заметила:

– Интересно, неужели сеньор Сикейрос уже оправился от последней отставки.

Естественно, гостями оказались именно те, чьи имена были только что названы.

Когда дочь пригласила мужчин в гостиную, Вероника поднялась из-за стола и вышла навстречу гостям.

– Добрый вечер, Рауль! Добрый вечер, Федерико! – приветливо сказала она. – Позвольте представить вам мужа моей дочери… Это сеньор Хосе Карреньо, а это сеньоры Сикейрос и Сольес.

После того, как мужчины любезно обменялись рукопожатиями, пристально рассматривая друг друга, Вероника пригласила их за стол. Она быстро поставила еще два прибора, а Хосе принес два кресла.

– Рауль, Федерико… Вы пришли очень удачно! – тоном радушной хозяйки заметила Вероника. – Дело в том, что после того, как моя дочь несколько неожиданно вышла замуж, это наш первый семейный вечер.

– Да-а? – Рауль Сикейрос поднял брови. – Позвольте спросить вас, сеньор Карреньо, где вы работаете?

Хосе растерялся. Он только-только окончил университет и еще не устроился на работу. Признаваться в этом незнакомым солидным мужчинам ему не хотелось. Как бы ища поддержки, он нащупал под столом руку жены и сжал ее.

Вероника пришла на помощь Хосе:

– Сеньор Карреньо – будущий преподаватель университета.

– Вот как? И что же он намерен преподавать? – спросил Сикейрос.

– Я изучал литературу, – ответил Хосе.

– Литературу?! Очень интересно! – воскликнул Рауль Сикейрос.

– И самое главное, – добавил Федерико Сольес, – это нам довольно близко в профессиональном плане.

– А чем вы занимаетесь, господа? – осведомился Хосе.

– Мы с Федерико журналисты, – охотно отозвался Сикейрос. – Я пишу фельетоны для «Новедадес»… Вам, конечно, знакома эта газета?

– Ну да, конечно! – кивнул молодой человек.

Валентина улыбнулась. Она отлично помнила, что ее муж никогда не держал этой газеты в руках.

– А вы, сеньор Сольес, работаете? – спросил Хосе через минуту.

Вопрос застиг Федерико в тот момент, когда он наслаждался устрицей. Неохотно оторвавшись от еды, он ответил:

– Я работаю в «Диарио де ла тарде».

– А, понятно-о… – многозначительно протянул молодой человек.

Женщины переглянулись и одновременно улыбнулись. Обе были довольны, что Хосе не ударил в грязь лицом перед гостями.

«Молодчина, Хосе. Первый раз в чужом доме и чувствует себя так уверенно. Может быть, я ошиблась в нем и зря осуждала выбор дочери?» – подумала Вероника.

Рауль Сикейрос принялся обсуждать с Вероникой содержание какого-то телесериала, который шел по местной телепрограмме.

– Ну и ну… – прошептал молодой человек жене. – Никогда бы не подумал, что такой образованный человек увлекается сериалами…

– Это он таким образом хочет добиться расположения моей мамы, – шепотом объяснила Валентина.

– А вообще он ничего, – спустя некоторое время прошептал Хосе. – Это ему она все время дает отставку?

Валентина одернула мужа за рукав.

– Ну я еще понимаю Рауля Сикейроса, – не успокаивался Хосе. – У него есть какие-то шансы. Но зачем сюда ходит этот толстый, лысый?

Валентина раздосадованно повернулась к мужу.

– Это не наше дело! Моя мама довольна вниманием, она ценит его общество, а я рада, что у нее есть такие друзья. А вообще – лучше нам помолчать.

Хосе замолчал и уставился в свою тарелку.

Вероника поднялась из-за стола.

– По-моему, пора перейти к сладким блюдам, – заметила она.

Все дружно согласились.

– Хосе, прошу тебя, помоги мне. У тебя это так хорошо получалось… – обратилась к зятю женщина.

Молодой человек проворно вскочил и, дожевывая на ходу, устремился за ней.

Пока хозяйка вынимала из холодильника торт, сделанный ею по новому рецепту специально для этого вечера, и наносила на него последние украшения, Хосе отнес в гостиную поднос с чайным сервизом и приборами. Потом он вернулся на кухню.