Марианна Монтейро - Нежность

Девушка-кассирша слушала их спор, и ее профессиональная улыбка сменилась презрительной гримасой.

– Эй, Мария, передай мне ключ от кассы! У этой покупательницы нет денег… – неожиданно громко крикнула кому-то кассирша.

Валентина покраснела. Одну за другой она выкладывала на прилавок коробки со сладостями. Потом на прилавок легли два лимона, пачка вермишели, пакет с миндальной приправой…

– Тысяча триста восемьдесят песо! – безжалостным голосом воскликнула девушка-кассирша. – Она назвала стоимость продуктов, которые остались в тележке Валентины.

Женщина сжала зубы. У нее всего было тысяча двадцать песо. Внезапно Валентина увидела, как Энрико протягивает ручонку в корзинку и вынимает шоколадку, которую мать решила все-таки взять для сыновей.

– Мама, мне этого не надо.

– Спасибо, мой дорогой… Однако шоколадка не решила дело.

– Тысячу двести песо, – громко объявила кассирша.

В очереди возмущенно зашумели. Трое покупателей, которые стояли вслед за Валентиной, развернулись и перешли в очередь к соседним кассам.

После их ухода, следующим за Валентиной оказался мужчина, который любезно улыбнулся ей. Валентина готова была провалиться сквозь землю от стыда.

– Извините, сеньора… Карреньо, если не ошибаюсь…

– Да? – Валентина удивленно подняла на незнакомца глаза. – Откуда вы меня знаете?

– Вы одна из моих клиенток, – пояснил мужчина. – Я служу в банке. Меня зовут Сильвио Уркиди.

И сеньор Уркиди обратился к кассирше:

– Девушка, мне не нравится, как вы себя ведете!

– А как я себя веду? – Кассирша надула губы.

– Ваш личный номер двадцать три? Отлично! Я знаком с хозяином вашего универмага. Я думаю, он поддержит меня в том, что одной из кассирш следует поучиться вежливости…

– Хорошо, сеньор, хорошо! Я не стану с вами спорить! – Девушка за кассой замахала руками. – Однако, что бы вы ни говорили, этой сеньоре следует заплатить!

– Извините, сеньора Карреньо, сколько у вас не хватает?

Валентина смущенно улыбнулась:

– Около восьмидесяти песо… Но я просто не представляю, что отсюда еще можно выложить… Без этих продуктов я не обойдусь.

Сильвио Уркиди быстро вынул деньги и протянул кассирше:

– Вот, возьмите! Восемьдесят песо. Теперь сеньора Карреньо свободна?

– О да, конечно, – ответила кассирша.

Валентина и сеньор Уркиди отошли от кассы.

– Я так благодарна вам, – со вздохом облегчения сказала Валентина. – Вы очень выручили меня…

– Что вы, не стоит.

– Я обязательно верну вам эти деньги!

Сеньор Уркиди улыбнулся:

– Это сущие пустяки, уверяю вас…

Из магазина Валентина вышла вместе со своим новым знакомым. Она вдохновенно сочиняла на ходу:

– Вы знаете, у меня очень странный муж. Почему-то в последнее время он к каждому празднику дарил мне сумочки… В результате у меня столько сумочек, что я, выходя из дому, не всегда кладу нужный кошелек с деньгами в ту, которую беру с собой. Вот и сегодня я торопилась, мне просто не повезло…

Сеньор Уркиди слушал это сбивчивое запутанное объяснение со снисходительной улыбкой.

Альберто и Энрико тащили пакеты с покупками к автомобилю и поэтому не слышали разговор матери и ее нового знакомого.

Они остановились на автомобильной стоянке. К матери тотчас подскочил Альберто и стал тянуть Валентину за рукав:

– Мама, пойдем..

– Подожди меня у машины, – отмахнулась Валентина.

– Мама! – воскликнул Альберто. – Пакет тяжелый, пойдем…

Но Валентине хотелось продолжить разговор с новым знакомым.

– Иди к машине! – злобно воскликнула она, и ее красивое лицо на мгновение исказила гримаса. Уркиди был изумлен. Он не понял, за что можно так злиться на собственного сына.

Альберто не уходил и смотрел снизу вверх в лицо матери, желая что-то возразить.

Валентина не дала ему произнести и слова. Она наклонилась к сыну и затрясла кулаками у его лица.

– Я сказала – иди к машине! – кричала женщина. – Ты слышал? Кому я сказала?! Сейчас же иди к машине!! Сейчас же!!!

В конце концов мальчик испугался гнева матери. Он стал пятиться назад, пока не скрылся за машиной, на которой они приехали.

Валентина наблюдала за сыном. Ее руки тряслись, грудь тяжело вздымалась.

– У вас замечательные сыновья, – сказал Уркиди. – Вы с ними отлично обращаетесь…

Валентина поморщилась. Она не поняла, иронизирует Сильвио или говорит правду.

– Итак, я вам должна восемьдесят песо, – сказала Валентина. – Я вам их обязательно верну, можете не сомневаться… Только дайте, пожалуйста, свой адрес.

Служащий банка еще раз улыбнулся:

– Ну, конечно, адрес я вам с удовольствием дам! Но о деньгах можете забыть. Считайте, что я угостил вас мороженым!

Валентина вела такой затворнический образ жизни, что очень обрадовалась собеседнику и болтала без умолку.

– Эти магазины, это просто ужас какой-то! Сколько раз бывает так, что в кассе не оказывается сдачи! В таком случае мне и в голову не придет поднимать скандал, я просто прощаю кассирше эти несчастные несколько десятков песо, но когда все наоборот, продавцы становятся словно каменные…

– Полностью с вами согласен, сеньора, – кивнул Сильвио Уркиди.

Когда он наклонил голову, солнце осветило явно проступавшую лысину. Сильвио Уркиди показал на припаркованные машины:

– Ваша машина та, около которой стоят мальчики?

– Да, – Валентина смутилась: уж как-то не вязался обшарпанный вид автомашины Хосе с ее недавними объяснениями о щедрых подарках мужа. Но ее спутник думал о другом. Он показал рукой на машину, стоящую рядом:

– А это моя. Я ведь живу совсем недалеко от вас.

– Откуда вы знаете, где я живу? Ведь я еще не давала вам адреса…

Уркиди рассмеялся.

– Догадаться нетрудно. Дело в том, что и вы, и я живем недалеко от банка, где я служу. К тому же я давно вас заприметил и видел, куда вы направляетесь после того, как выходите из нашей конторы…

Валентина не спешила расстаться с новым знакомым. Ей было приятно его общество, нравилась его предупредительность, манера после каждой произнесенной им фразы робко заглядывать ей в глаза, словно ожидая прощения за сказанное. Внешне Уркиди, конечно, проигрывал красавцу Хосе, однако у Сильвио был такой добродушный вид, что Валентина почувствовала расположение к нему. Она была не прочь встретиться с ним еще раз и… не в магазине.

По крайней мере, она ни секунды не колебалась, когда писала на бумажке адрес и номер телефона. Сеньор Уркиди помахал в воздухе бумажкой и сел в свой автомобиль.

Валентина села за руль своей машины, сыновья забрались на заднее сиденье, и их старенькая машина выехала со стоянки.

Только после того, как машина новой знакомой влилась в поток уличного движения, Сильвио Уркиди повернул ключ в замке зажигания.

Вероника Монтейро справляла свой день рождения. Но она не хотела думать о своем возрасте. Вероника вообще предпочла бы не отмечать свой день рождения, но Рауль Сикейрос и Федерико Сольес заявили, что придут поздравить Веронику независимо от ее желания. Пришлось Веронике готовиться к торжеству.

В этот день, хлопоча на кухне и прибирая в доме, Вероника все время прислушивалась, не звонит ли телефон. Она ждала звонка от дочери. Но Валентина не звонила. «Такого просто не может быть! Она не могла забыть о том, что у меня сегодня день рождения…» – тревожно думала женщина.

В семь вечера появились гости. Мужчины пришли с цветами. Рауль Сикейрос подарил белые розы, а Федерико Сольес преподнес букет огромных алых георгинов.

Вероника не хотела разочаровывать своих гостей. Конечно же, ей надо показать, что она страшно рада гостям, рада своему дню рождения, рада всему на свете… И это у Вероники получилось неплохо. По крайней мере Рауль и Федерико искренне поверили в ее хорошее настроение.

Хозяйка пригласила своих гостей за стол.

– Когда за столом сидит три человека, нелегко определить, какое место считать главным, – с улыбкой заметила Вероника. – Но тем не менее я попытаюсь!

Она положила руки на спинку стула.

– Допустим, самым главным будем считать это место. С вашего позволения, я займу его… – Она первая села за стол. – Вы, Рауль, сядете по правую руку.

– А я, следовательно, по левую? – спросил Федерико.

– Сеньор Сольес, желание дамы – закон! – шутливо оборвал приятеля Рауль. Он был доволен – на его взгляд, именно ему виновница торжества отдала предпочтение. Вероника улыбнулась и коснулась руки Федерико.

– Дорогой мой, не переживайте, – сказала она ему тихо. – Ведь вы будете сидеть ближе к моему сердцу…

Сеньор Сольес буквально расцвел. Видимо, эта фраза и послужила причиной того, что на протяжении всего вечера Федерико не отводил восторженного взгляда от Вероники.

– Итак, уважаемые гости, кто произнесет тост?

Рауль наполнил бокалы и поднял свой.

– Я хочу выпить за день рождения, – начал он, – за день рождения прекрасной девушки по имени Вероника Монтейро…

Виновница торжества рассеянно поправила ожерелье на шее.

– Если уж ты поднимаешь бокал за день рождения девушки, – улыбнулась она, – то следовало бы сказать не Вероника Монтейро, а Вероника Санчес!

– Ну, хорошо, хорошо, – со смехом замахал руками сеньор Сикейрос. – Я продолжу… Нет, мое сердце переполнено настолько высокими чувствами, что я просто не могу говорить о них сидя. Наша Вероника даже в свои сорок пять настолько хороша, что мое сердце начинает учащенно биться, когда я вижу ее.

Рауль обращался к воображаемой аудитории. Но когда он упомянул о возрасте, Вероника недовольно поморщилась, а Федерико Сольес хлопнул ладонью по столу.

– Рауль!

Сикейрос вздрогнул и посмотрел на приятеля:

– Да? А что я такого сказал?

– Все в порядке, Рауль, – с грустью покачала головой Вероника. – Прошу тебя, продолжай.

«Не хватало, чтобы они начали спорить и при этом еще не раз упомянули мой возраст», – со страхом подумала хозяйка.

Рауль снова поднял бокал с вином.

– В завершение моего короткого тоста, я хочу заметить, что Бог только избранным дает такую красоту, какую дал Веронике, и эта красота вдохновляет нас, смертных…

Сикейрос наклонился, чтобы поцеловать Веронику. Вероника сначала шутливо отстранилась, но потом милостиво подставила губы для поцелуя.

Рауль с видимым удовольствием поцеловал женщину.

– Спасибо! – воскликнула возбужденно Вероника. – Спасибо, – повторила она уже спокойнее, наблюдая прищуренными глазами, как Рауль садится. Тут Вероника обратила наконец внимание на Сольеса и кивнула ему: – А ты не хочешь меня поцеловать, Федерико?

– Разумеется! – Сольес заулыбался.

Вероника, повинуясь неожиданному порыву, охватила голову Федерико руками и звонко его расцеловала.

Сольес даже прослезился от радости.

– Вероника, ты чудо! – шепнул он.

– Надеюсь, – она лукаво усмехнулась в ответ.

Федерико допил свой бокал до дна. Пригубила вино и виновница торжества. На несколько минут за столом установилась тишина, прерываемая лишь позвякиванием вилок о тарелки. Оба гостя прекрасно помнили: важно показать Веронике, как им нравится угощение.

Едва слышно вздохнув, приступила к трапезе и сама хозяйка.

Пока мужчины ели, Вероника смотрела на пустующее место напротив. И она все чаще возвращалась мыслями к тому, кто мог бы занять это место. Вероника думала о своем соседе, бывшем спортсмене Габриэле Альварадо.

Рауль Сикейрос предложил второй тост. Именинница посмотрела на него:

– Рауль, ты же уже поздравлял меня! Предоставь теперь, пожалуйста, эту возможность Федерико.

Маленький Сольес с молниеносной быстротой проглотил то, что не успел дожевать.

– Сейчас… Извините, сейчас… – Он протянул трясущуюся руку к бутылке с вином.

– Господи! – воскликнула Вероника. – Федерико, почему ты так волнуешься?

– Кто сказал, что волнуюсь? – торопливо возразил Сольес. – Я нисколько не волнуюсь, я спокоен, как всегда.

Он наполнил бокалы, только чудом не разлив ни капли.

Маленький Федерико выпрямился с бокалом в руке. Вероника спрятала улыбку: сеньор Сольес в полный рост был лишь немного выше Рауля Сикейроса, сидящего напротив. Вероника снова вспомнила о Габриэле Альварадо и прослушала то, что говорил Сольес. Она внимательно смотрела на него, не отрывала глаз от его крупных губ, но при этом ничего не слышала. Она вспоминала, как Альварадо пригласил ее поужинать в ресторане.

Ее воспоминания прервал резкий звонок телефона.

– Простите, я сейчас. Это звонит моя дочь, – торопливо проговорила Вероника и бросилась к телефону.

Она не ошиблась, это была Валентина. Пока мать принимала поздравления дочери, мужчины за столом о чем-то заспорили.