Марианна не заставила себя упрашивать. Валентина вспомнила, что и раньше подруга охотно рассказывала о себе.

Первая же ее фраза повергла Валентину в изумление.

– Ты знаешь, – заговорила Марианна, – я, видимо, одна из тех женщин, которые могут сказать, что вышли замуж удачно.

– Как? – вскричала Валентина. – Но ведь муж ушел от тебя!

– Не совсем так, – поправила Марианна. – Он не ушел, скорее я сама выгнала его…

– И вместе с тем ты говоришь, что вышла замуж удачно?

– Да, – Марианна кивнула. – Ты вспомни, как я жила до замужества. Конечно, у моих родителей был отдельный дом, но он никак не походил на роскошные апартаменты, в которых я живу сейчас. – Марианна с гордостью обвела вокруг рукой. – Двухэтажный особняк, прекрасный сад и даже бассейн… А за домом есть гараж, где стоит мой собственный автомобиль.

Валентина подумала, что все это, или почти все, есть и у нее с Хосе. Марианна с гордостью продолжала.

– Короче говоря, выйдя замуж, я сразу поднялась вверх по общественной лестнице, и довольно высоко. – Глаза Марианны заблестели. – Я окунулась в мир людей, перед которыми не стоят финансовые проблемы, и, знаешь, этих людей деньги вовсе не портят.

– Однако твой муж, наверное, не очень хороший человек, если ты выгнала его, – напомнила Валентина.

– Я выгнала его, это так, но это не значит, что он плохой. Быть может, плохая я. Во всяком случае, я не жалею о том, что сделала. Ты знаешь, – Марианна заглянула подруге в глаза и немного понизила голос, – иногда мне приходит в голову, что мое замужество – это ничто иное, как выгодная сделка. К чистой прибыли можно отнести все то, что меня окружает, а к неизбежным, но небольшим убыткам – пару бессонных ночей, потерю мужа и… – голос Марианны упал до шепота, – то, что у меня появился ребенок.

Валентину поразили последние слова. Она сама скорее отнесла бы детей к чистой прибыли, если вообще здесь уместно такое сравнение…

Валентина услышала, как в доме зазвонил телефон. Марианна даже не пошевелилась.

Поймав недоуменный взгляд гостьи, она небрежно произнесла:

– Отвечать на телефонные звонки входит в обязанности служанки.

«Оказывается, у Марианны есть еще и служанка…» – поразилась Валентина.

Телефонные звонки прекратились.

Спустя минуту из дома показалась пожилая женщина с радиотелефоном в руке. Приблизившись к скамейке, она протянула аппарат Марианне.

– Сеньора, это вас.

Марианна взяла телефон и кивком отпустила служанку.

Валентину мало интересовал телефонный звонок, она смотрела на проснувшуюся дочь. Маленькая девочка с интересом разглядывала лежащие перед ней игрушки.

– Посмотри, Вероника, какие у меня куклы, – обратилась к маленькой гостье Аурора. – Мы будем играть все вместе – ты, я и эти куклы…

Маленькая Вероника обернулась к матери, и та ободряюще подмигнула ей. В то же мгновение Валентина услышала:

– Алло! Да… а, это ты, Хосе?

Валентина вздрогнула. «Неужели муж или это простое совпадение?» – подумала она. Оказалось, звонил муж. Он довольно быстро ее разыскал, позвонив сперва Веронике, затем родителям Марианны и наконец самой Марианне.

– Привет, Марианна, – сказал Хосе, – давно тебя не слышал… Моя жена у тебя?

– Валентина? – Марианна посмотрела на сидящую рядом подругу. – Да, у меня.

Валентина замахала руками, показывая, что не желает разговаривать с мужем. Тем временем Хосе поинтересовался:

– Ну как ты живешь? Постарела, наверное!

– Постарела? – Марианна усмехнулась. – Но, думаю, и ты не стал моложе за эти годы…

– О чем же вы там беседуете? – с некоторым волнением осведомился Хосе. – Не обо мне ли?

– Какая самонадеянность! – язвительно ответила Марианна. – Неужели ты думаешь, что нам не о чем больше поговорить?

– Ну, ладно, – пробормотал Карреньо, – передай, пожалуйста, трубку Валентине.

Марианна зажала микрофон ладонью и шепнула подруге:

– Он просит тебя.

Валентина не скрывала раздражения.

– Придется подойти, раз уж ты сказала, что я здесь…

Марианна пожала плечами и протянула ей аппарат.

Валентина с опаской взяла радиотелефон, осторожно приложила к уху и услышала голос Хосе, который как ни в чем не бывало спросил:

– Как дела, Валентина?

– Дела? У меня все хорошо. – Валентина быстро взглянула на подругу. Ей неожиданно захотелось, чтобы никто не слышал, о чем она будет говорить с мужем.

Она встала и отошла подальше от скамейки.

– У меня все хорошо, – повторила Валентина, с трудом удержавшись от вопроса, который чуть не слетел у нее с языка: «А у тебя-то как?»

– А я думал, тебя слегка мучает совесть, – проговорил Хосе.

– Что?! – воскликнула Валентина. – Можно подумать, что это я виновата в том, что произошло!

– А что, я виноват? – вскричал муж.

– Ну как ты не понимаешь? – Валентина проклинала себя за то, что продолжает этот неприятный разговор. – Ведь я видела вас… Видела тебя и ее!

– Нет, я не могу этого понять! – нервничал муж. – Что из того, что ты видела меня с одной из моих студенток? Ты знаешь, сколько у меня их в группе? Более десяти! И… я просто не рассказывал тебе об этом раньше… Ведь почти каждая считает, что может рассчитывать на мою взаимность! Но что я могу поделать, если им нравлюсь? Превратиться в пугало, что ли!

– Хосе, но ведь ты не единственный преподаватель университета и даже не единственный симпатичный преподаватель, – отвечала Валентина. – Ты хочешь сказать, что все они целыми днями пропадают в университете и частенько не приходят домой ночевать? Я этому ни за что не поверю!

– Значит, ты меня не любишь! – вскричал муж. – Ты давно меня разлюбила и только искала повода, чтобы уйти от меня!

– Хосе, ну как ты можешь так говорить? – воскликнула Валентина обиженным тоном. – Ты просто злобный человек и к тому же эгоист… Ты совершенно не думаешь о семье!

– Значит так, дорогая женушка! – оборвал ее Хосе. – Чтобы ты раз и навсегда перестала подозревать меня в измене, сообщаю тебе, что дал согласие на перевод в Монтеррей…

– Как?! – воскликнула Валентина.

– Да, я согласился работать в этой глухомани… Мы уедем в Монтеррей, и все связи, в которых ты подозреваешь меня, оборвутся… Кстати, я согласился на это место, поставив непременным условием, чтобы мне сразу дали кафедру. Так вот, мы с тобой начнем на новом месте с нуля, и пусть это будет, так сказать, равноценный вариант для нас обоих: ты перестанешь подозревать меня, а я – тебя.

Валентина была в смятении. Если бы ее совесть была чиста, она ответила бы «да». Но она не могла так просто согласиться, ведь ей нужно было еще обдумать, как поступить с Сильвио Уркиди.

Валентина глубоко вздохнула и торопливо проговорила:

– Давай обсудим это позднее. Я должна все обдумать, – она прервала разговор, нажав на кнопку.

Слезы навернулись на глаза Валентины, она повертела в руках радиотелефон и с отвращением отбросила его. Трубка упала на стоящее рядом кресло-качалку.

Валентина обхватила голову руками. К ней уже спешила взволнованная Марианна:

– Подружка, что случилось?

Валентина не знала, что ей делать, – плакать или смеяться? Ей хотелось плакать оттого, что Хосе считал, будто в их размолвке виновата она, а радостное чувство вызывала надежда на то, что их жизнь с мужем наладится на новом месте.

– Что случилось? – повторила свой вопрос Марианна.

– Хосе говорит, что ему дали новую работу в Монтеррее. Знаешь, где это? Это штат Нуэво-Леон. Теперь он будет заведующим кафедрой испанского языка… – вздохнув, ответила Валентина.

– Это замечательно! – улыбнулась Марианна. – Зачем же так расстраиваться?

– Я еще не рассказала тебе всего, – с трудом проговорила Валентина и, взяв подругу под руку, вернулась с ней к скамейке. – Понимаешь, Марианна, с некоторых пор я стала подозревать, что Хосе изменяет мне…

– Постой, дорогая! – Марианна подняла руку в протестующем жесте. – Можешь дальше не продолжать. Твоя история стара, как мир… Нечто похожее происходило и у нас с мужем. И я в этой ситуации поступила просто: выгнала его и не жалею об этом. Почему бы тебе не поступить так же?

Валентина посмотрела на подругу с сожалением.

– Ты не подумала, Марианна, что такое решение не сделало тебя счастливой, а, главное, Аурору?

Марианна с досадой поморщилась.

– Вот в том-то и дело, – кивнула Валентина. – Я не могу уйти от мужа или сказать, чтобы он ушел…

– Но почему? – Марианна презрительно скривила губы. – Тебе что, не хватает силы воли?

– Сама не знаю почему, но я не могу разрушить нашу семью… – призналась Валентина.

Марианна задумалась.

– Ну тогда переезжай вместе с мужем в этот город, – сказала она. – По-моему, это хороший вариант… Не потащит же твой Хосе вместе с собой любовницу…

Валентина опустила голову и вздохнула. «Хосе не потащит, – подумала она, – но и я не потащу…»

Когда Валентина подняла голову, ее лицо выражало спокойствие. Она решила не говорить Марианне о том, что поведение мужа толкнуло на измену ее, и что у нее появился любовник.

Энрико и Альберто, вволю накупавшись, лежали и грелись на солнышке.

Валентина взглянула на часы и вдруг поняла, что ей не терпится вернуться к матери. Она отдала себе отчет в том, что хочет, в случае если снова позвонит муж, рядом с ней была не Марианна, а Вероника.

– Извини, пожалуйста, подружка, – сказала Валентина, – я, пожалуй, вернусь домой.

На лице Марианны появилась тень обиды.

– Но ведь ты только приехала?

Скрепя сердце Валентина пробыла у подруги до обеда, каждую секунду она ждала звонка из Морелии, и потому почти не слушала ее болтовни.

Хосе позвонил вечером, и Валентина сказала мужу, что вернется завтра.

Вероника слушала телефонный разговор дочери с мужем и хмурилась. В глубине души она все-таки надеялась, что Валентина порвет с Хосе, и теперь испытывала разочарование.

* * *

Насколько сыновья радовались поездке в Мехико, настолько же они были недовольны скорым возвращением в Морелию. Особенно негодовал Альберто. Мальчишка демонстративно отворачивался от матери, когда Валентина обращалась к нему, не помогали и уговоры Вероники. Альберто несколько успокоился только после того, как мать сообщила ему, что вскоре им предстоит переезд всей семьей в Монтеррей, на новое место жительства.

По дороге домой Валентина, бросая взгляд на спидометр, с удивлением отмечала про себя, что ведет машину гораздо быстрее, чем на пути в Мехико.

«Неужели я так соскучилась по Хосе?» – мысленно подсмеивалась над собой Валентина.

Хосе ждал на улице и, увидев издали автомобиль, радостно замахал рукой.

Валентина подумала, что муж наверняка сидел у окна и караулил их с самого утра. Эта мысль согрела ей сердце, но она знала, что лед не сломан, размолвка еще не забыта.

Хосе открыл ворота и посторонился. Въезжая во двор, Валентина постаралась не смотреть на мужа. Она остановила автомобиль у входа и опустила голову на руль.

«Вот и все, – подумалось ей, – чувство свободы, которое я испытывала в последние дни, исчезло. Сейчас мне кажется, будто я снова в тюрьме. Ну что же, надо надеяться, что после того как наши с Хосе отношения наладятся, все изменится».

Мальчики бросились к отцу. Хосе присел на корточки и обнял сыновей. Они уткнулись головами отцу в грудь, Хосе поцеловал их в макушку.

Валентина взяла на руки маленькую Веронику и не спеша приблизилась к ним. «Удивительно, что наш с Хосе разлад совершенно не влияет на отношение Альберто и Энрико к отцу», – размышляла она, наблюдая за мужем и сыновьями. Хосе отпустил мальчиков и выпрямился. Валентина отметила, как муж побледнел. Его губы дрогнули, но он не произнес ни слова. С минуту стояла тишина. Первой нарушила молчание Валентина.

– Помоги мне выгрузить вещи, – раздраженно распорядилась она, решив, что ей следует разговаривать с мужем именно в таком тоне.

«Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я приехала искать примирения», – подумала Валентина.

Хосе двинулся было к машине, но передумал и укоризненно посмотрел на жену.

– Мы что, будем продолжать ссориться? – спросил он.

Валентина пожала плечами.

– Мне кажется, после того, что между нами произошло, я имею право хотя бы обидеться, – с горечью произнесла она.

Вздохнув, Хосе направился к машине, но сделав пару шагов, остановился и снова обратился к жене.

– Знаешь, на то, чтобы дуться, у тебя нет времени. Если мы начнем прямо сейчас, то для того, чтобы все упаковать, нам придется потратить не меньше недели.

Хосе вынул из багажника чемоданы, отнес их на крыльцо и подошел к жене, смело выдержав ее сердитый взгляд.

Валентина протянула мужу Веронику.

Он взял дочь на руки и нежно поцеловал ее. Девочка обняла отца за шею и прижалась к его щеке.