– Вот как?

– Да, она очень подвижный и живой ребенок. – Продавщица с интересом наблюдала за беседой двух дам, поэтому Элиза не раздумывая достала из кошелька деньги и велела завернуть предлагаемую шаль.

Элиза торопливо вышла из магазина. Линетт неотступно следовала за ней.

– Я хочу поговорить с вами, миссис Дэниелс.

– Я вас слушаю. – Элиза покраснела, моля Бога лишь об одном – чтобы никто не увидел ее разговаривающей с актрисой. Больше всего ей хотелось просто развернуться и уйти, но не стоило злить и без того разъяренную Линетт.

– Я слышала, будто на днях вы устраиваете целую вереницу роскошных приемов в доме Риордана.

– Да, это так.

– На следующей неделе будет еще один, не правда ли? Ожидается около двухсот гостей. Я читала в «Трибюн».

– И это правда.

– О! Я бы многое отдала, чтобы увидеть его своими глазами! Простите, а у вас будут подавать трюфеля? Омары? Французское шампанское?

– Меню еще окончательно не утверждено. – Элиза нервничала, не понимая, куда клонит Линетт. Не хочет же она… не хочет же она напроситься на приглашение? Визит Линетт будет означать полный провал всех их замыслов.

– А моя маленькая дочурка тоже там будет? – Тон Линетт стал подозрительно мягок и вкрадчив. – Наверное, ведь да? Коль скоро она живет у вас в доме?

– Тесса тоже будет на приеме.

– Тогда поцелуйте ее от меня. Иногда я очень скучаю без нее. Вы не представляете себе, как тяжело жить вдали от собственного ребенка. Вам неведомы страдания матери, у которой из рук вырывают дочь. – На лице Линетт мгновенно появилось выражение жесточайшего страдания. Элиза почувствовала, как к ее горлу подкатил огромный комок.

– Мне очень жаль, – выдавила она из себя.

– Еще бы вам не было жаль. – Усмешка смела с лица Линетт скорбную маску. – Размер чека, присланного мне Риорданом, как раз подтверждает ваши сожаления.

– Но ведь сумма, выданная вам, огромна!

– Я уже однажды объяснила вам, что мне нужно от него. И я все еще намерена добиться своего. – Линетт нагло улыбнулась. – Так что как-нибудь я зайду к вам посмотреть, в каких условиях живет моя малышка, хорошо ли о ней заботятся.

– Девочка ни в чем не испытывает нужды, – ответила Элиза.

– Об этом судить мне, а не вам. Я хочу, чтобы мой ребенок был в полном порядке, равно как и мой мужчина.

– Ваш мужчина?

– Если вы помните, Риордан был моим задолго до того, как стал вашим, и, кто знает, может быть, он снова вернется ко мне. – Линетт недобро усмехнулась и направилась к экипажу, ожидавшему ее на углу.

Кучер подсадил Линетт, и коляска в мгновение ока умчалась.

Элиза, оцепенев, стояла посреди улицы, оглушенная неслыханной дерзостью актрисы. Значит, она была права. Линетт не остановят деньги! Она специально напомнила о себе, чтобы ни Элиза, ни Риордан не забывали, в чьих руках находится их судьба.

* * *

«Я уже однажды говорила вам, что мне от него нужно. И я намерена получить это». Угроза Линетт потрясла Элизу, поскольку она вспомнила их разговор, в котором мисс Маркис сказала, что ей нужен сам Риордан, безраздельно и полностью.

Элиза возвращалась домой совершенно подавленная. Рассказать Риордану о сегодняшней встрече, безусловно, придется. Но чем ближе Элиза подъезжала к дому, тем меньше ей хотелось затевать этот разговор. В первую секунду Риордан обязательно взорвется бессильной яростью. А потом пошлет Линетт еще денег, которые, очевидно, уже ничего не изменят.

Линетт прозрачно намекнула ей о своем желании быть принятой в доме Дэниелсов наравне со всеми остальными. Неужели она действительно намерена вернуть Риордана себе? Элизе вдруг стало жутко: если Риордан узнает всю правду, то сгоряча наворотит таких дел, что только ухудшит и без того шаткое положение.

В конце концов Элиза решила промолчать и полностью сосредоточилась на подготовке приема. Миссис Риверс, как и обещала Мальва, оказалась человеком незаменимым: она трудилась с утра до ночи, помнила каждую деталь, весь список гостей наизусть. Довольная ею, Элиза позволила Делии присутствовать на приеме. Она готова была пойти на многое, только бы вечер прошел хорошо и понравился Риордану.

Этот торжественный день начался с короткой, но бурной грозы, вмиг вымывшей городские мостовые и освежившей листву деревьев, так что к шести часам вечера Чикаго приобрел соответствующий празднику вид.

Тесса бродила среди гостей в нарядном платьице цвета гиацинта и весело, заразительно хохотала. В тот вечер она была на удивление хороша. Элиза с каждым днем любила Тессу все сильнее, прекрасно понимая, что если с девочкой что-нибудь случится, ее горю не будет предела.

Присутствующие дамы наперебой восхищались красотой малышки и боролись за право подержать девочку на руках. Десятки гостей изъявили желание посетить детскую, где Риордан соорудил «детский домик» – в комнатах игрушечного «особняка» мог играть только ребенок, а взрослый человек не поместился бы даже в самом большом его зале.

Дамы вскрикивали от восторга и умоляли Риордана дать им чертежи, чтобы построить такое же чудо для своих детей и внуков.

Элиза постоянно находилась в страшном напряжении, но старалась изо всех сил не показывать вида. Здесь присутствовали люди, от которых зависело будущее Тессы, – мамы и бабушки таких же маленьких девочек, вместе с которыми Тесса однажды должна будет пойти в школу, потом войти в свет, танцевать на балах.

Пока они с Риорданом пользуются величайшим их благорасположением. Но что будет, если Линетт Mapкис как-нибудь просочится через дверь с толпой гостей и появится среди великосветского собрания в одном из своих аляповатых, кричащих платьев и в безвкусной шляпке, украшенной чучелом птицы? Что, если она расскажет всем о краже Риорданом ребенка, причем преподнесет всю историю со слезами и жалобными стонами, на каковые она большая мастерица? От таких мыслей Элизу бросало в дрожь.

– Элиза, дорогая, я наблюдаю за тобой весь вечер. Ты совсем ничего не ела, – перехватил ее Риордан в тот редкий момент, когда Элиза не беседовала с гостями.

– Я… я просто очень волнуюсь.

– Но ты и за завтраком практически ничего не съела. Вот. Я принес это специально для тебя, и ты обязана попробовать каждый кусочек. Я не могу позволить своей жене похудеть до неузнаваемости.

Элиза послушно принялась за еду, совершенно не чувствуя вкуса морских деликатесов.

Казалось, прием тянется нестерпимо долго. С помощью Мальвы и своего секретаря, помнивших гостей поименно, у Элизы нашлось время подойти абсолютно к каждому приглашенному и уделить ему внимание.

В самом разгаре вечера Элиза украдкой посмотрела на Мальву и, поймав ее одобрительный взгляд, сразу же ощутила облегчение и даже некоторую гордость. Риордан останется доволен. Он хотел, чтобы Тессу приняли в свете, Элиза успешно добивается этого. Вот только мысль о Линетт висела черной тучей на безмятежном небосклоне успехов…

Наконец гости начали разъезжаться, и, когда последняя пара простилась с хозяевами, Элиза вздохнула с облегчением.

– Ну вот, все и закончилось. По-моему, прием удался.

– Превосходно! – воскликнул Риордан. – Я и не предполагал в тебе таких грандиозных способностей.

– Да… – задумчиво ответила Элиза, благодаря Бога, что Линетт не появилась на вечере.

Супруги поднимались наверх уставшие, но довольные.

– Элиза, что-нибудь случилось? – заподозрив что-то неладное, вдруг забеспокоился Риордан.

– Нет… Я просто очень устала… Честно говоря, до сих пор не могу понять, как мне удалось, ни разу не ошибившись, обратиться к каждому по имени. Подумать только, двести человек!

– Ты молодчина! – Они вошли в спальню, Риордан снял шелковый галстук и бросил его на кресло. – Ну а теперь рассказывай. Выкладывай все.

– Что выкладывать? – постаралась сбить его с толку Элиза.

– Элиза, я очень хорошо тебя знаю. Ты редко отказываешься от еды, а раз уж тебе кусок в горло не лезет, значит, что-то случилось.

Элиза с досадой поморщилась: Риордан оказался проницательнее, чем она предполагала. Судя по всему, он не отступится, пока не узнает, в чем дело. «Ну что ж, может быть, это и к лучшему, – обреченно подумала Элиза. – В конце концов шила в мешке не утаишь…»

– Да, ты прав. Я не хотела тревожить тебя, но… – Она опустила глаза. – Я думаю, Линетт хотела напроситься на сегодняшний прием. И кроме того, она ясно дала понять, что тех денег, которые ты выслал ей, недостаточно…

Начав говорить, Элиза уже не могла остановиться и незаметно для себя самой рассказала Риордану о своей последней встрече с Линетт все до мельчайших подробностей.

– Когда это случилось? – бледнея на глазах, с дрожью в голосе спросил Риордан.

– Около недели назад. Я…

– Почему ты до сих пор ничего не рассказала мне? – воскликнул он.

– А что бы ты сделал? – рассердилась Элиза. – Накричал бы на меня, как кричишь сейчас? Мы в руках Линетт – ей, сколько ни плати, всегда будет мало!

– Черт побери, Элиза! Ты не имела права скрывать от меня этого! Может, я смог бы что-нибудь сделать!

– Что, например? Пригласив ее на прием, позволить болтаться по нашему дому среди гостей? Разрешить ей раскрыть нашу тайну? Или ты думаешь снова затащить ее в постель и таким образом заткнуть рот? – Элиза с вызовом вскинула голову.

– Я не хочу быть любовником Линетт, – сквозь зубы процедил Риордан.

– Правда? Но ведь когда-то тебе было с ней очень хорошо. Помнишь, в твоем кабинете, на гостевой кушетке?

– Хватит! – взревел Риордан. – Давай оставим этот разговор. С Линетт я разберусь сам.

– Интересно, как?

– Тебе незачем об этом знать.

– Но ты не можешь ничего предпринять, не поставив меня в известность!

Риордан подошел вплотную к Элизе и, глядя в глаза, тихо сказал:

– Я женился на тебе ради будущего Тессы. До нынешнего дня ты прекрасно выполняла условия нашего соглашения. Теперь моя очередь. Все, что касается Линетт, я беру на себя. Если она откажется от денег, я решу проблему другим способом, но раз и навсегда.

С этими словами он развернулся и пошел к двери.

– Риордан! – Элиза кинулась за ним. – Что ты собираешься делать?

– Оставь меня в покое! – Риордан круто развернулся к ней. – И запомни раз и навсегда: я не хочу, чтобы ты вмешивалась в это дело!


Май промчался в бешеном круговороте ветра, солнца и цветущих деревьев, за ним пришел жаркий июнь, потом июль. Праздник Четвертого июля был отмечен в Чикаго парадами и фейерверками. Горожане высыпали на улицу и радовались, как дети, летнему теплу.

Тесса в этот день капризничала: ей не нравились пальба и крики за окнами, суета в доме – она плакала и наотрез отказывалась засыпать днем в таких условиях. Так что Элизе пришлось самой укачивать девочку до тех пор, пока она все же сладко не засопела, уткнувшись ей в грудь.

В сентябре малышке должно было исполниться два года, и Элиза уже начала планировать грандиозный детский праздник. Список гостей составлялся самым тщательным образом. Мальва настойчиво твердила, что завязывать отношения необходимо с самого раннего возраста.

Но радость приготовлений к празднику омрачилась поселившейся в их доме постоянной тревогой. С той ночи, когда Элиза рассказала Риордану про Линетт, все переменилось: теперь он был неразговорчив и замкнут, часто и надолго уходил из дома. Его странные отлучки приносили Элизе много беспокойства. Она места себе не находила, гадая, где он и чем занят.

Быть может, она уже наскучила Риордану? Или того хуже – вдруг он днями напролет вынужден ублажать похотливое тело Линетт, заставляя ее молчать ценой своих ласк? Риордан, который в ответ на вероломство актрисы сам прибегает к шантажу… Боже! Как узнать истинную причину его отлучек?

Он велел ей ни о чем его не спрашивать, не вмешиваться в их отношения с Линетт, предоставив свободу только в одном: терзать себя вопросами, на которые не было ответа.


Как-то вечером, спускаясь вниз на кухню отдать повару распоряжения по поводу ужина, Элиза случайно заметила, как Риордан выходит из дома через заднее крыльцо и направляется к сараю с экипажами. Всего час назад он уверял ее, что хочет остаться у себя в кабинете еще немного поработать. И вот теперь тайно уезжает из дома. Как только послышался стук колес отъезжающего экипажа, Элиза помчалась на конюшню и велела немедленно закладывать другую коляску. Но, как ни торопила она конюха, впрягавшего в двуколку гнедую кобылу, прошло уже слишком много времени, чтобы пытаться угадать, по какой именно улице поехал Риордан. Однако Элиза почти не сомневалась в том, куда он поехал, и, не колеблясь ни минуты, направилась к зданию старой оперы.

Высоко в небе уже висел серебряный диск луны, заливающий магическим светом силуэты домов и деревьев. Было облачно и ветрено, поэтому звезды то появлялись, холодно блистая, то исчезали, закутавшись в плотную ткань облаков. В свете газовых фонарей мелькали пролетки и экипажи, из которых доносились громкий, разудалый смех и женский визг.