Время шло, напугавших ее до смерти выстрелов больше не было. Казалось, она была единственным человеком на земле. Когда страх отступил, в голову начали закрадываться сомнения. Что здесь делал Джеймс? Что он сделал с мистером Фаром? Откуда он узнал об этом водопаде?

Неожиданно брызги воды попали ей на лицо, и у нее перехватило дыхание. «Всего лишь капли холодной воды», — раздраженно сказала она себе, когда ее сердце понемногу начало успокаиваться. Фэйт разозлилась. Она только что услышала рассказ о жизни матери. Не было ничего, с чем бы та не справилась. Так почему же она, дочь Мадлен, съежилась в этой лисьей норе, как сбежавший каторжник? Она не сделала ничего плохого!

Подумав об этом, девушка поднялась, выпрямила спину и полезла назад. Глубоко дыша, она вышла из-за водопада и сразу же оступилась. Туфли и подол плаща намокли; ей захотелось плакать. Поднявшись, Фэйт позволила себе разок шмыгнуть носом, но замерла, услышав приближающиеся шаги.

— Я поймал одного из них! — закричал кто-то неестественным голосом.

Из тумана показался силуэт — похожая на призрака тень, неотчетливая и предвещающая опасность.

Неестественный голос продолжил:

— Никаких признаков второго. — Затем обратился к Фэйт: — Иди сюда и не пытайся ничего предпринять.

Фэйт старалась говорить четко и разумно, но голос немного дрожал:

— Это ужасное недоразумение! Мой друг считает, что вы бандиты, а вы, кажется, приняли нас за браконьеров. Мы не браконьеры. Леди Коудрей подтвердит…

Она замолчала, увидев направленный на нее револьвер. Сердце бешено забилось, и она уже почти не слышала шума водопада, потому что у нее стучало в висках.

Из тумана вышел кто-то еще, в чьем голосе слышался местный акцент:

— Троих наших порешили. Делай, что должен, и давай выбираться отсюда, пока ее дружок не пришел за нами.

«Делай, что должен». Ей не понравились эти слова. Где Джеймс? Почему он оставил ее во власти этих бандитов?

— Терпение, — произнес все тот же неестественный голос. — Сначала она должна отдать нам книгу.

Сначала она должна отдать ему книгу? Что же потом? Ее мозг с трудом связывал одно с другим, а страх только мешал. Этот человек собирался убить ее. У нее был только один шанс, и она ухватилась за него.

— Джеймс! — Фэйт закричала что есть мочи, словно это был боевой клич, и бросилась на мужчину с револьвером, которого посчитала главным.

Он не ожидал нападения. Потеряв равновесие и вскрикнув от удивления, мужчина покачнулся на краю вздымающегося потока и упал в него с громадным всплеском. Его напарник не смог догнать Фэйт. Отчаяние придало ей скорости, она увернулась от преследователя и скрылась в тумане.

Ее ноги еще никогда не передвигались быстрее. Ее сердце еще никогда не стучало так сильно. Фэйт бежала наугад, так как в ее голове была только одна мысль: она должна убежать.

Вдруг перед ней возник темный высокий силуэт. Она опустила голову и бросилась на него. Он отпрыгнул, схватил ее сзади и зажал рот рукой, предупредив ее крик.

— Ты можешь хоть что-нибудь сделать как надо? — проворчал он ей на ухо. — Я же попросил тебя спрятаться. Ты была там в безопасности. О чем ты думала, когда вышла и стала звать меня?

При звуке голоса Джеймса ее тело расслабилось. Когда он убрал руку от ее рта, она тяжело задышала.

— Нам нужно вернуться в дом. Там мы будем в безопасности.

— Это первое место, где они будут искать. У тебя книга, за которой они охотятся?

— Здесь. — Она расстегнула верхнюю пуговицу плаща и показала сверток и ридикюль.

— Что в ней особенного? Я имею в виду, зачем ради нее убивать?

Фэйт покачала головой:

— Понятия не имею. Это всего лишь дневник моей мамы. Когда у меня появится возможность его прочитать, возможно, он что-то прояснит.

— Тогда давай выбираться отсюда к чертовой матери.

— Куда мы пойдем?

— На станцию, сядем на поезд.

Она запротестовала бы, что не может идти так далеко, если бы не какой-то шепот неподалеку, заставивший ее вздрогнуть. Пересилив страх, она схватилась за куртку Джеймса и последовала за ним.


Когда они пришли на станцию, пассажиры уже начали садиться в поезд.

— Если мы побежим… — Фэйт замолчала.

У нее не хватило дыхания продолжить. Они преодолели расстояние до станции за десять минут, и теперь тело наказывало ее за то, что она устроила ему такую проверку. Ноги казались свинцовыми, легкие горели, и, если бы не поддерживающая ее рука Джеймса, она вообще не двинулась бы с места.

— Скорей! — удалось выдавить ей.

Барнет внимательно осмотрел станцию на случай, если один из бандитов опередил их. Довольный тем, что сон не ввел его в заблуждение, он обратил внимание на Фэйт:

— Что ты сказала?

— Мы опоздаем на поезд.

— А, он не уедет без меня.

Теперь она по-настоящему разозлилась:

— Не будь глупцом! Поезда никого не ждут.

— Меня ждут. О, вот и начальник станции. Мне нужно переброситься с ним парой слов. Это займет всего минуту. Опусти голову и не привлекай к себе внимания.

Положив руку на плечо Фэйт, Джеймс торопливо подвел ее к началу поезда, протянул проводнику два билета, втолкнул ее внутрь, а затем вышел, чтобы поговорить с начальником станции.

Ей было видно лицо начальника станции. Он покачал головой в ответ на вопрос Джеймса. Через секунду его глаза округлились и он кивнул. В этот момент Фэйт посмотрела на длинную платформу. Никого, похожего на бандита, там не было. Хотя опять же, что она знала о бандитах?

Ее внимание переключилось на вагон, в который ее втолкнул Джеймс. Естественно, это был первый класс. Он состоял из двух отдельных купе; оба они были пусты, а в конце небольшого коридора находился туалет.

Проводник дунул в свисток сразу после того, как Джеймс поднялся в вагон.

— Давай займем последнее купе, — предложил он. — Мне всегда казалось, что оно более удобное.

— Меня не интересуют удобства! — Нетерпение в ее голосе заставило его поднять брови. — Меня интересует тот, кто пытается убить меня! Меня интересует, что ты говорил начальнику станции! Но больше всего меня интересует, что ты делаешь в Челбурне и как ты узнал, что я буду здесь.

Послышался лязг металла по металлу, паровоз выпустил столб удушливого пара, поглотившего ближайшие вагоны.

Джеймс сказал:

— Давай займем свои места, пока нас не сбило с ног.

Если и было что-то, чего она не выносила, — так это командующих мужчин. С другой стороны, если бы Джеймс не появился вовремя, она могла бы сейчас лежать в канаве.

Распрямив плечи, Фэйт последовала за ним в купе, опустилась на красиво обитое сиденье и стала ждать, когда он присоединится к ней.

— Ну, Джеймс Барнет, я жду объяснений.

Он рассмеялся, и это разозлило ее.

— Разве я сказала что-то смешное?

Джеймс покачал головой, но не перестал ухмыляться.

— Посмотри на себя, — сказал Джеймс. — Посмотри на меня. Мы выглядим как пара чучел.

Девушка вынуждена была признать, что он прав. Они оба были обрызганы грязью, а из волос торчали листья. Она потеряла свою шляпу, но ее бесценный сверток был цел. Фэйт невольно прикрыла его рукой.

— Когда поезд тронется, ты сможешь привести себя в порядок в туалете, — произнес Барнет.

Это вызвало ее интерес. Фэйт всегда хотела посмотреть на удобства, предоставляемые в первом классе.

— Позже, — сказала она. — Сначала я хочу узнать, что ты делал у леди Коудрей и как узнал, что меня будут поджидать бандиты.

Джеймс провел рукой по волосам и посмотрел на нее умоляющим взглядом. Потом пожал плечами.

— У меня есть два объяснения, — заговорил он. — Первое — это…

— Да?

Джеймс свел пальцы в замок и задумчиво рассматривал их в тишине. Он вспоминал свой сон, где все складывалось для него, как на карте: дом, мост, водопад, местность. Он проник в мысли главаря и знал, где и как тот разместил своих людей. Это было похоже на игру в шахматы. Он не мог сорвать их планы, как не мог предотвратить и визит Фэйт к леди Коудрей, да и не хотел этого. Было важно, чтобы она получила книгу. Все, что он мог, — это сыграть и выиграть.

Его дыхание участилось.

— Первое объяснение — это то, что я унаследовал по линии бабушки Макэчеран дар ясновидения и могу видеть будущее…

Фэйт перебила его, недоверчиво фыркнув.

— Я похожа на дуру? Это не шутка. Мы в серьезной опасности!

Барнет внимательно смотрел на нее несколько секунд, затем произнес:

— По словам моей шотландской бабушки Макэчеран, я — грампианский провидец.

— Ага, тогда, по словам моей ирландской бабушки Макбрайд, наша семья может уходить корнями к Мерлину, и это превосходит всех предсказателей, которых ты назовешь. Мы можем поторопиться? Ты сказал, что у тебя два объяснения. Второе должно быть более правдоподобным, чем первое.

Он поднял плечи, всем видом показывая, что находится в замешательстве.

— Воспринимай, как хочешь. Все так, как я сказал тебе. Я увидел твое объявление в газете и решил прийти по указанному в нем адресу. Когда ты рассказала мне, что подозреваешь, будто за тобой следят, я решил прояснить это.

Она тяжело вздохнула, поняв, как все произошло.

— Ты залез в мою комнату и нашел мои письма!

— Ты бы ничего мне не рассказала. Что еще мне оставалось делать?

— Ты знал, что я собиралась сюда сегодня, чтобы встретиться с леди Коудрей?

— И я не жалею об этом. — Обиженным тоном произнес Джеймс. — Те головорезы поджидали тебя.

Фэйт ухватилась за его слова:

— Как ты вообще узнал об этом? И не говори мне этой ерунды про ясновидение.

— Я и не собирался. Я подслушал их разговор. Они сидели в засаде под мостом. — Он увидел все во сне, так что это не было абсолютной неправдой. — Им нужна была книга. Ты была бы в безопасности до тех пор, пока не отдала бы ее им.

Она нахмурила брови.

— Куда ты ходил, пока я пряталась за водопадом? Один из бандитов сказал, что трое его парней полегли. Они не… — При этих словах у нее сдавило горло.

— Конечно, они не мертвы! — Джеймс покачал головой от изумления. — Я поколотил их немного, вот и все. Они выживут.

Но Фэйт еще не закончила.

— Ты следил за мной до дома леди Коудрей?

— Я ехал в том же поезде, что и ты.

— Но…

Неожиданно он сам набросился на нее.

— Заканчивай с этими бесполезными расспросами! Ты жива! Я жив! А все могло обернуться по-другому. Не будь такой серьезной. Все ведь хорошо, не так ли?

Джеймс был прав. Дурманящий коктейль эмоций — запоздалое облегчение, радость, восторг — переполнял ее и вызывал головокружение.

— Да, конечно.

— Это все, что я хотел услышать.

И тогда он поцеловал ее.

Это был не нежный поцелуй, а страстный, агрессивный, восхитительный — именно то, в чем Фэйт тогда нуждалась. Она была жива, как никогда, да и Джеймс тоже. Потребность подтвердить эту правду наполняла каждую клеточку ее тела. Она обвила его руками и наслаждалась силой обнявших ее рук. Ей показалось, что она сейчас растает от такого чуда.

Когда Джеймс коснулся ее языка своим, глубоко внутри появилась уже знакомая ей дрожь. Они хотели быть ближе. Он посадил Фэйт к себе на колени, и твердая округлость, упершаяся в нее, заставила ее застонать от желания. Он целовал ее снова и снова, его рот льнул к ней с такой страстью, что у нее кружилась голова. Его руки скользнули к ягодицам и сильно прижали ее к его паху. Когда он потерся о нее, она застонала от все усиливающегося желания.

Фэйт целовала его щеки, уши, шею и мурлыкала от удовольствия, чувствуя его ускорившееся сердцебиение. Ее действия были необдуманными, но она и не хотела думать. Она устала от всех сдерживающих правил, возложенных на нее как на дочь своего отца, как на компаньонку и как на учительницу. Она все больше хотела быть похожей на свою мать. Она хотела выжать из жизни столько, сколько было возможно, — и к черту последствия! Будет боль, будет наслаждение, но, по крайней мере, пустое немое пространство на месте ее сердца будет знать, что она по-настоящему живет.

Страсть Фэйт разожгла страсть в Джеймсе, как пламя сухое дерево. Он расстегнул пуговицы ее плаща и стащил корсаж платья ей на пояс. Легко справившись с корсетом, он стал целовать ее грудь, теребить языком твердые бутоны сосков, засасывать их, пока боль и наслаждение не стали для нее настоящей мукой.

Когда он поднял голову и посмотрел на нее, у обоих уже сбилось дыхание.

Только сейчас он почувствовал, что задыхается, и набрал в легкие воздуха.

— Я никогда не видел тебя такой раньше. Что…