Мария Феррарелла - Нежный плен

Бет поставила бутылку на ночной столик и спокойно ответила:

— Надо спасти вашу руку. — Внезапно она почувствовала, что очень устала. Вытерев выступивший на лбу пот, девушка собрала последние силы и, взглянув на Хэнка и Джейкоба, сказала: — Теперь мне нужно перевязать его плечо. Снимите с него рубашку — вернее, то, что от нее осталось.

Братья бросились исполнять ее приказание.

Дункан после операции совсем ослабел, сказывалась и большая потеря крови. Рука у него болела еще сильнее, чем раньше. Комната снова начала кружиться, но, увидев, что девушка рвет на клочки что-то белое, он все же пробормотал:

— Я бы предпочел, чтобы это были не простыни, а ваши нижние юбки.

— Я в этом не сомневаюсь, — устало отозвалась Бет и начала заново бинтовать его плечо. Кровь сразу же проступила через материю. Девушка прилагала все усилия, чтобы забинтовать рану как можно лучше.

— Не слишком туго? — спросила она и взглянула на Дункана. Он лежал с закрытыми глазами. — Ему нужно отдохнуть, — не сводя глаз с больного, проговорила Бет. — Я сделала все, что могла. Остальное — в руках Божьих.

— Надеюсь, что Бог не оставит его, — пробормотал Сэмюель и, кивнув головой в сторону таза, вода в котором покраснела от крови Дункана, попросил: — Томми, отнеси таз обратно на кухню. — Затем он протянул нож Хэнку. Тот вытер лезвие о свою рубаху и снова вложил его в ножны. Заметив неодобрительный взгляд Бет, Хэнк пожал плечами, которым было тесно в рубашке:

— Я его потом вымою.

— Это было бы неплохо, — улыбнулась Бет, заранее зная, что парень наверняка забудет это сделать.

Бет хотела отойти от постели раненого, но Дункан вдруг схватил ее за запястье. Она удивленно взглянула на него, ведь секунду назад он был без сознания.

Дункан слабо сжал ее руку.

— Останьтесь, — слабым голосом попросил он, и его глаза опять закрылись. Казалось, эта просьба отняла у него последние силы. Девушка села на кровать.

Сэмюель удивленно взглянул на Бет. Интересно, почему она не отняла свою руку, ведь Дункан сейчас слаб, как новорожденный ягненок, и не смог бы ее удержать.

— Вам принести что-нибудь поесть, мисс, — спросил он.

Бет равнодушно пожала плечами. Еще несколько минут назад ей очень хотелось есть. Но теперь, непонятно почему, она уже не чувствовала голода.

— Я, может быть, поем, но потом, — тихо ответила девушка.

Она сделала для Дункана все, что могла. И это сразу подняло ее в глазах Сэмюеля. Его прежнее раздражение против незваной гостьи сменилось теперь симпатией и состраданием — теми двумя чувствами, которыми, Сэмюель мог в этом поклясться, он отнюдь не обладал, и вырвал бы язык тому, кто сказал бы, что он способен их проявить.

— Мисс, вам необходим отдых, — сказал он участливо.

Отдых… Как сладко звучит это слово! Бет действительно очень устала. Ее платье прилипло к телу, ей очень хотелось помыться и лечь в чистую постель. Но она очень боялась за Дункана. Он лежал с закрытыми глазами, и было непонятно, спит ли он или находится без сознания. Этот человек спас ей жизнь, и, значит, она перед ним в неоплатном долгу. Бет надеялась, что она приняла все меры предосторожности и у раненого не будет заражения крови, он начнет поправляться. А если нет? Ей было страшно даже подумать об этом… Девушка взглянула в окно. Погода была все такой же мерзкой. Вряд ли она изменится до рассвета. К тому же теперь у нее нет кучера. Ясно, что эту ночь им с Сильвией придется провести в замке.

Взглянув на обитое алой материей кресло, стоявшее около письменного стола, Бет сказала:

— Я могу отдохнуть и здесь.

Освободив свое запястье от пальцев Дункана, она увидела, что его рука бессильно упала на одеяло. Поднявшись, девушка направилась к креслу. Оно было тяжелым и громоздким. Джейкоб тотчас же поспешил ей на помощь. Хэнк ухватился за кресло с другой стороны. Казалось, парни сейчас подерутся друг с другом за право помочь очаровательной лекарше. Но одного взгляда Сэмюеля было достаточно, чтобы заставить их не ссорясь тащить кресло вместе.

— Поближе к кровати, пожалуйста. — Их усердие позабавило Бет, и она улыбнулась братьям: — Благодарю вас, вы очень внимательны.

Откашлявшись, Сэмюель приказал всем выйти из комнаты. Сильвия, подчинившись его властному голосу, тоже было отступила, но в нерешительности остановилась на пороге.

— Он заснул, — мягко сказал Сэмюель Бет, надеясь, что теперь она все-таки согласится уйти и отдохнуть.

— Да, я знаю. Но у него может подняться жар.

— И что тогда делать? — встревоженно спросил Сэмюель.

— Есть такие травы, настои и припарки, которые иногда помогают. Я скажу вам, какие растения нужно будет собрать в случае необходимости.

Сэмюель шагнул вперед — туда, где было больше света, и внимательно вгляделся в лицо Бет. Русоволосая, с нежным цветом лица, она казалась очень милой, хотя и была остра на язык.

— Мисс, вы, часом, не колдунья? — тоном исповедника спросил девушку старик. — Скажите мне, не бойтесь.

В ответ она от души рассмеялась.

— Если бы я была колдуньей, мне не понадобился бы нож, не правда ли? Я могла бы одним прикосновением руки извлечь пулю.

Сэмюель задумчиво кивнул. Так-то оно так, но все-таки эта девчонка буквально околдовала Дункана. Он видел это по его глазам. Кроме боли, в них было что-то еще. Когда Дункан приходил в себя, он смотрел на Бет, как начинающий корсар смотрит на впервые захваченную им драгоценную добычу.

Так что вполне может статься, что эта юная особа — все-таки колдунья.

Сильвия продолжала топтаться у двери, не зная, остаться ей или уйти. «Бедная женщина, — подумала Бет, — нелегко ей выносить все это…» Усаживаясь в кресло, на котором ей предстояло просидеть всю ночь, девушка сказала Сэмюелю:

— Я была бы вам чрезвычайно благодарна, сэр, если бы вы оказали мне любезность, предоставив ночлег и ужин моей компаньонке.

Старик улыбнулся:

— Все уже готово, мисс. Вам же доставят ужин прямо сюда. — Он взглянул на ее вымокшее платье. — Может быть, вы хотите переодеться?

В нескольких местах платье было разорвано, испачкано грязью и кровью, но Бет это не заботило. У нее были и другие платья, к тому же, в противоположность своей матери, она довольно мало значения придавала одежде.

— Наверное, сейчас я похожа на мокрую, грязную курицу, которую здорово потрепал кот, не так ли? — заметила она.

Сэмюель рассмеялся, обрадовавшись тому, что она уже начала шутить.

— Что ж, тогда этому коту можно позавидовать, — с улыбкой ответил он.

Похоже, здесь любили шутки. Сэмюель был почти одного возраста с ее отцом, и в его обществе она чувствовала себя непринужденно.

— Вы, как и я, не лезете за словом в карман, сэр, — заметила Бет.

— О, если бы вы знали, каким я был в молодости! Не пропустил ни одной красотки и знал, как ее улестить. И ни одна не осталась на меня в обиде, — подмигнув, ответил Сэмюель и добавил уже серьезным тоном: — Я велел Джейкобу принести сюда ваш чемодан, а Эми приготовила такой вкусный суп — вы просто пальчики оближете.

— Это великолепно. Я действительно очень проголодалась. А не могли бы вы проследить, чтобы кто-нибудь позаботился о Сильвии?

Сэмюель кивнул:

— Я займусь этим сам, не волнуйтесь. — Направившись к двери, Сэмюель обернулся и взглянул на Дункана. — Благодарю вас за все, что вы сделали для моего дорогого мальчика.

— Он ваш сын, сэр? — спросила Бет, хотя не заметила сходства между Сэмюелем и Дунканом.

— Можно сказать и так, хотя родил его не я, — с очевидной гордостью ответил Сэмюель.

С этими словами он вышел из комнаты, пригласив Сильвию следовать за ним. Бросив робкий взгляд на Бет, она поплелась за Сэмюелем.

Посмотрев ему вслед, Бет покачала головой. «Да, судьба забросила меня в очень странное место», — подумала она.

Когда Бет осталась в комнате наедине с Дунканом, ею вдруг овладела беспричинная тревога. В детстве она боялась темноты, но давно преодолела в себе этот страх. Девушка взглянула на Дункана. Может быть, это из-за него она чувствует себя не в своей тарелке? Но у нее не было никаких оснований опасаться этого человека: он очень ослаб и все еще не пришел в себя. Бет потрогала его лоб. Он был горячее, чем несколько минут назад, и это ей не понравилось.

— Куда я могу поставить его, сударыня?

Вопрос Джейкоба застал ее врасплох. Повернувшись, Бет увидела, что он втаскивает чемодан в комнату, и безразлично махнула рукой:

— Поставь куда-нибудь.

Поймав ее на слове, Джейкоб поставил чемодан прямо у двери. Его брови, похожие на покрытых светлыми ворсинками гусениц, поползли вверх.

— Вы хмуритесь? — спросил парень, перехватив ее озабоченный взгляд. — Вам еще что-нибудь нужно?

— Нет, дело не в этом. У раненого начался жар.

— Да, плохи дела. Надо скорее сообщить Сэмюелю. В прошлом году двое из наших умерли здесь от лихорадки. — Само это слово пугало Джейкоба. — Да, Сэмюель не обрадуется.

— Не надо зря огорчать старика. — Бет села на постель рядом с Дунканом. — Лихорадка должна пройти. Вы можете принести мне еще воды?

— Вы хотите помыться? — спросил Джейкоб, поспешно направляясь к двери.

«Да, хорошо бы», — с тоской подумала Бет. Но эту роскошь она сейчас не могла себе позволить.

— Мне нужно смочить раненому лоб, — пояснила девушка. — И еще, если ночью он проснется, его нужно будет покормить. Сэмюель, кажется, обещал принести сюда суп? Напомните ему об этом.

Не успела Бет докончить фразу, как полная женщина с рыжими волосами, аккуратнейшим образом собранными в пучок при помощи десятка шпилек, стремительно вошла в комнату. Она несла глубокую тарелку супа на подносе, который чем-то напоминал щит странствующего рыцаря. И это действительно был щит. Услышав, что в замок приехали гости, Эми сорвала его со стены оружейной комнаты и приспособила под поднос.

— Это вам, сударыня. Суп горячий и питательный, могу поклясться. — Женщина расплылась в широчайшей улыбке.

Эми принесла сюда еду собственной персоной, а не послала с ней сына или еще кого-нибудь, потому что ей очень хотелось увидеть девушку, о которой все шептались. Ясные синие, как у Томми, глаза женщины оценивающе смотрели на Бет. Совсем недавно так же внимательно рассматривал ее Сэмюель. Но, в отличие от него, Эми заметила, что под видимой хрупкостью и утонченностью Бет скрывается сила. «У девчонки волевой подбородок и умный взгляд, — подумала Эми и хитро улыбнулась про себя. — Уж кто-кто, а она сумеет постоять за себя в этом обиталище забияк и буянов». Кухарка сердечно улыбнулась Бет, и в ее голосе послышались ласковые, материнские нотки.

— Где вы будете кушать? — спросила Эми и взглянула на тарелку, которая криво стояла на неровной поверхности. В душе кухарки боролись два чувства: ей хотелось, чтобы решительная особа оценила ее кулинарное искусство, но в первую очередь она предпочла бы накормить раненого.

— Поставьте поднос на столик, — сказала Бет и посмотрела на Джейкоба, который все ещё стоял в дверях, уставившись на нее так, словно она была восьмым чудом света. — Так, где же вода…

— Джейкоб, мисс. — Парень склонил голову, ожидая, чтобы девушка повторила его имя. — Меня зовут Джейкоб.

Бет приложила ладонь ко лбу Дункана. Жар явно усиливался.

— Джейкоб, неси воду. И поскорее, — поторопила она парня.

Услышав свое имя, он мгновенно сорвался с места и, как на крыльях, понесся прочь.

Поставив тарелку на стол, Эми продолжала стоять, прижимая поднос к своей широкой груди.

— Смотрите-ка, он слушается вас, как верный пес, — заметила Эми без тени зависти или злобы. — Да и другой тоже.

Бет, недоуменно взглянув на кухарку, спросила:

— Кто это другой?

— Да, Хэнк, его брат. Он тоже топчется у дверей и только и ждет, чтобы вы о чем-нибудь его попросили.

«Она имеет в виду того длинного парня, — подумала девушка, — который дал мне нож. Наверное, этой женщине не очень-то нравится мое присутствие в доме».

— Мне не нужно, чтобы они слушались меня, как дрессированные собачонки, — сказала она. — Я хочу только одного: заплатить свой долг и уехать.

Эми немного помолчала, словно оценивая значение слов девушки, потом спросила:

— Вы правда хотите уехать?

Бет внимательно поглядела на женщину. Ее глаза показались ей добрыми, а лицо приветливым. Но и в светском обществе Вирджинии было немало людей, которые приветливо улыбались, разговаривая с вами, а сами держали наготове нож, чтобы при удобном случае вонзить его вам в спину. Да, мир далеко не таков, каким он казался ее матери и каким его хотел видеть отец.