Джоанна Линдсей - Нежный плут

– Если что-нибудь случится со мной, ладно. Но если мы оба утонем в море? Кто будет за это отвечать?

– Ну, ну, – проворчала она, улыбнувшись. – Я уже девушка, а совсем скоро стану леди. Тебе со мной сложно. – Мак в ответ что-то страшно прорычал. – Поэтому, чем быстрее ты меня привезешь домой, тем быстрее сможешь умыть руки. Посмотри на дело с этой стороны.

Мак вынужден был согласиться.

– Есть и еще одна тонкость. Знаешь, мужчины и женщины по-разному отправляют свою естественную нужду. Мужчина повернулся спиной – и все. А…

– Мак! – Она вспыхнула, хотя, живя среди пяти братьев, слышала и знала почти все, что девушке не было нужды знать. – Я не говорила, что между мужчиной и женщиной нет различий. Но я достаточно изобретательна и сумею всех перехитрить. В отличие от большинства девушек, я знаю корабль вдоль и поперек. В том числе и те места на корабле, которые матросы предпочитают избегать. Я все сумею сделать лучшим образом. Ну а если они и обнаружат, что я девушка? Что такого может случиться? Неужели ты полагаешь, они выкинут меня за борт посреди океана? Нет, конечно. Меня в худшем случае запрут где-нибудь и высадят в порту. Но я этого и буду заслуживать, если буду достаточно беззаботна, чтобы выдать себя.

Они проспорили еще некоторое время, наконец Мак вздохнул.

– Ладно, но сначала я попытаюсь договориться о работе сам. Тем более, что денег я не попрошу. А потом они будут думать, что ты мой брат.

Джорджина подняла бровь.

– Я – твой брат? Говорящий без шотландского акцента?

– Сводный брат, – предложил Мак. – Воспитывались отдельно. Никто не станет спрашивать – у нас слишком большая разница в возрасте.

– Но мне казалось, ты говорил, им нужен юнга. Они станут настаивать, чтобы и я работала. Мои братья никогда не пустились бы в плавание без юнги.

– Я же сказал, я попытаюсь. Они могут попытаться найти кого-то еще. Времени достаточно.

– Надеюсь, этого не произойдет, – ответила Джорджина и на самом деле имела это в виду. – Я предпочту работать, а не шататься без дела, тем более, все равно мне придется переодеваться. Не вздумай сказать им, что я твоя сестра. Если они по этой причине не возьмут тебя боцманом – мы упустим хорошую возможность выбраться отсюда. Поэтому поспеши, пока место не занял кто-нибудь другой.

– Тебе необходимо обзавестись подходящей мужской одеждой.

– Мы купим одежду по дороге.

– Что делать с твоей одеждой?

– Пусть ее возьмет хозяин гостиницы.

– А твои волосы?

– Я подстригу их.

– Нет, твои братья убьют меня, если узнают.

Она вытащила из сундука шерстяную шапку и помахала ею перед носом Мака.

– Может быть, ты кончишь нудеть, и мы, наконец, пойдем?

– Я было подумал, ты перестала быть нетерпеливой, – проворчал он.

Джорджина засмеялась, выталкивая его из дверей.

– Мы еще не пустились в плавание. Но я обещаю перестать быть нетерпеливой, как только мы пустимся в путь.

Сэр Энтони Мэлори сделал знак официанту, чтобы он принес еще бутылку портвейна, потом откинулся на стуле и взглянул на своего брата.

– Знаешь, Джеймс, я буду скучать по тебе. Тебе надо было бы урегулировать свои дела на Карибских островах до возвращения домой. Тогда не было бы нужды возвращаться туда вновь. А то я так привык, что ты все время где-то здесь, рядом.

– Откуда мне было знать, что вопрос о наследии несчастного Хокса будет урегулирован так быстро, – ответил Джеймс. – Ты забываешь к тому же, что единственной причиной, почему я вообще вернулся домой, было свести счеты с Эденом. Я и не знал, что он собирается жениться и стать членом нашей семьи. Не знал, что меня принимают обратно в семью и дни бродяжничества позади.

– Тем более, что ты представил старшим нового племянника Джереми. Все так сентиментальны, когда дело доходит до семейных уз.

– А ты сам не сентиментален? Энтони ухмыльнулся.

– И я тоже. Но ты уже спешишь? Когда ты был здесь, мне вспомнились старые времена.

– Да, времена на самом деле были добрые, и мы неплохо жили тогда, а?

– Волочась за одними и теми же женщинами, – улыбнулся Энтони.

– Слушая одинаковые нравоучения от старших.

– Наши братья желают нам добра. Джейсон и Эдди слишком рано были вынуждены взвалить на себя груз ответственности за семью. У них совсем не было времени погулять. Им пришлось слишком много заботиться о нас.

– Не стоит их защищать передо мной, старик, – ответил Джеймс. – Ты же не думаешь, что у меня на них зуб? Сказать по правде, я бы очень быстро сам себя оставил без гроша – быстрее, чем вы это сделали.

– Но я не лишал тебя денег, – возразил Энтони.

– Мальчик, выпей лучше, это поможет тебе восстановить свою память, – сухо ответил Джеймс.

– Память у меня в порядке. Возможно, я был зол на тебя за то, что ты взял с собой на корабль Реджи восемь лет назад. Три месяца на проклятом пиратском корабле, а девочке едва исполнилось двенадцать лет. Но, если помнишь, я как следует отлупил тебя, когда ты, наконец, вернулся и привез девочку домой. И ты воспринял все без звука. Почему, объясни, пожалуйста.

Джеймс удивленно поднял брови.

– Ты считаешь, что я мог противостоять? Один против трех? Ты слишком хорошего мнения обо мне, дорогой.

– Дело не в этом. Ты совсем не дрался в тот день. Ты даже не пытался оказать сопротивление. Джейсон и Эдвард могли и не заметить этого. Но я-то не раз сражался с тобой на ринге.

Джеймс пожал плечами:

– Я чувствовал, что заслуживаю трепку. Мне казалось милой шуткой взять племянницу в море, выкрасть ее из-под носа братцев. Я был разозлен на Джейсона за то, что он запретил мне видеться с Реган после того, как я…

– Реджи, – автоматически поправил Энтони.

– Реган, – повторил Джеймс, делая ударение на строгом имени и продолжая старый спор с братьями, как именно называть племянницу. Джеймс всегда предпочитал называть ее так, как ему нравилось, – Реган. – Сейчас братья улыбнулись, поняв, почему они спорят.

Энтони пошел дальше. Он согласился:

– Хорошо, сегодня вечером пусть будет Реган.

Джеймс стукнул себя ладонью по уху.

– Кажется, что-то произошло с моим слухом.

– Черт подери, – сказал Энтони, то ли рыча, то ли смеясь. – Заканчивай свою историю, пока я не заснул. А, подожди, вот вторая бутылка.

– Ты не думаешь меня снова надуть?

– Даже и не мечтай, – ответил Энтони, наливая оба стакана до краев.

– То же самое ты сказал в последний раз, когда мы были здесь, в «Уайте». Помнится, твой дружок Эмхерст вынужден был нести нас обоих на горбу домой – вечером. Ты так и не сказал, как на это прореагировала твоя маленькая женушка.

– Не стоит и вспоминать, – ответил Энтони кислым тоном.

Джеймс так громко рассмеялся, что несколько посетителей посмотрели в их сторону.

– Не понимаю, что случилось с вашей светлостью. Похоже, что вы впали в немилость уже на второй день после женитьбы. Все потому, что ты не сумел убедить ее, что маленькая буфетчица, которая прилипла к тебе на какие-то несколько минут, не провела с тобой весь вечер. Тебе дико не повезло – маленькая потаскушка оставила несколько соломенных волосков на рукаве куртки, а жена их обнаружила. Но ты не сказал Рослинн, что в таверне-то мы оказались, разыскивая ее милого кузена Камерона.

– Не сказал.

– И не сказал, что потаскушка была моя, а не твоя?

Энтони упрямо покачал головой.

– И не собираюсь ей ничего объяснять. Достаточно того, что я сказал, что ничего серьезного не произошло, – я не принял сделанное мне предложение. Остальное – дело доверия. Мне кажется, мы уже обсуждали эту тему, братец.

Оставь мою личную жизнь в покое. Моя маленькая шотландка вернется ко мне, я знаю, как добиться своего. Давай лучше вернемся к твоей великой исповеди.

Джеймс потянулся за стаканом и отпил ровно столько же, сколько и Энтони.

– Как я уже сказал, я был разозлен на Джейсона, что он даже не позволил мне видеться с Реган.

– А ты ожидал, что он разрешит? После твоих пиратских похождений в течение двух лет?

– Я мог заниматься чем угодно в открытом океане, но сам-то я не изменился. Он прекрасно знал, что я прекращу свою жизнь под именем Хока, если он только разрешит мне увидеть ее. Он лишил меня денег за то, что я бесчещу семью, хотя никто в Англии не знает, что капитан Хок и Джеймс Мэлори, виконт Ридинг – одно и то же лицо. Джейсон сделал свой выбор и не собирался мне уступать. Что было делать? Я похитил девочку.

– Но ты мог бы прекратить заниматься пиратством, – заметил Энтони.

Джеймс медленно улыбнулся.

– Подчиняться диктату Джейсона? Когда я это делал? Кроме того, мне очень нравилось играть в пиратов. Был вызов, была опасность, и более того – я подчинил свою жизнь дисциплине и поэтому спас свое здоровье. Уезжая из Лондона, я чувствовал себя достаточно разбитым. Все эти похождения лишь подрывали здоровье, хотя и доставляли массу удовольствия, особенно когда дело уже доходило до задирания юбок очередной леди. Все опостылело, увеселения стали монотонными. Ничто уже не радовало.

Энтони рассмеялся.

– Мое сердце обливается кровью от жалости к тебе, старик.

Джеймс налил еще вина из бутылки.

– Пей, старая задница. Ты становишься жалостливее, когда напьешься.

– Я еще не напился. Я и жене пытался объяснить это. Но она не поверила. Итак, ты ушел в море и жил чистой, здоровой пиратской жизнью.

– Я стал пиратом-джентльменом, – поправил его Джеймс.

Энтони согласно кивнул головой.

– Конечно. Необходимо проводить различия. Каково, кстати, различие?

– Я ни разу не топил корабль, никогда не брал его на абордаж, не дав шанса уйти. Кстати, таким образом, я потерял немало ценной добычи. Они обманывали меня. Я никогда и не надеялся завоевать славу удачливого пирата, но настойчивого, да.

– Джеймс, для тебя все это было простой игрой. Но ты специально представил дело так, что Джейсон уверен – ты убивал, насиловал, скармливал людей акулам!

– Почему бы и нет? Джейсон не будет до конца счастлив, если его лишить возможности кого-нибудь из нас проклинать. Пусть уж лучше меня – тебя эти проклятия слишком задевают.

– Очень благородно с твоей стороны, – заметил Энтони саркастически.

– Ты думаешь? – Джеймс улыбнулся и допил стакан. Энтони сразу же наполнил его. – Но я всегда был благороден.

– Наверное, – неохотно согласился Энтони. – Сколько я помню, ты всегда заводил Джейсона и провоцировал его своими выходками.

Джеймс пожал плечами.

– Мальчик, во что превратится жизнь, если убрать остроту ощущений?

– Мне кажется, тебе всегда нравилось, как Джейсон вставал на хвост от злости. Признайся.

– Но у него это отлично получается, не думаешь? Энтони усмехнулся, а потом хмыкнул.

– Хорошо, не имеет значения, почему и отчего. Тебя снова приняли в семейство, простили все твои прегрешения. Но ты так и не ответил на мой вопрос о трепке, которую ты почти добровольно принял.

Бровь Джеймса вновь поползла вверх:

– Разве? Должно быть, ты меня прерываешь, и я не могу закончить свою историю.

– Я затыкаюсь.

– Невозможно.

– Джеймс…

– Слушай, Тони. Поставь себя на мое место, и все сразу станет ясным. Все не так уж и сложно. Я хотел тоже заботиться о своей племяннице, Реган. Я думал, ей понравится немного попутешествовать по свету. Кстати, ей на самом деле понравилось наше путешествие. Но как бы мне, ни нравилось ее пребывание на корабле, я осознал всю глупость затеи еще до того, как вернул ее домой. Я не занимался пиратством, пока она была на корабле. Но море никому не дает гарантий. Штормы, другие пираты, враги. Все может случиться в море. Риск для нее был минимальным, но он был. А если что-нибудь случилось бы с Реган…

– Бог мой, бессовестного Джеймса Мэлори преследует чувство вины? Конечно, мне и в голову не приходило!

– У меня бывают свои причуды, – сухо ответил Джеймс, бросив на Энтони взгляд, полный отвращения. Ему был неприятен его смех.

– Что я такого сказал? – спросил Энтони невинным тоном. – Не обращай внимания. Лучше выпей еще немного. – Он отлил из бутылки. – Знаешь, – добавил он с задумчивой улыбкой, – я представлял ее своим друзьям как девицу в высшей степени строгую, хотя имел ее всегда, когда хотел. Ты же отдал ее шайке головорезов…

– Головорезы-то как раз относились к ней в высшей степени почтительно…

– Да, с нашей помощью Реджи получила законченное образование.

– Она и сама не промах. Поэтому и вышла замуж за такого проходимца, как Эден.