– Я слышала, он до невозможности скучен! Блондинка недоверчиво посмотрела на нее:

– Не знаю, насколько он скучен, но очень бы хотела с ним познакомиться.

– Не понимаю, что в нем хорошего. Он далеко не красив. К тому же лицо его обезображено шрамом.

Маркиза повернулась к Ли и остановила на ней взгляд своих больших сияющих глаз.

– Пожалуй, вы правы. Ведь вы с графом Уорингом из одной компании. И знаете его лучше, чем кто-либо другой из сидящих здесь.

– Из одной компании? – пожала плечами Ли. – С чего вы взяли? Я просто несколько раз с ним разговаривала. И одно время намеревалась поближе познакомиться. Но он оказался настолько занудным, что я решила не тратить зря времени. Думаю, вам он тоже не понравится!

– Вы слишком молоды, чтобы по достоинству оценить такого мужчину, как Уоринг.

От злости Ли не нашлась, что ответить. А маркиза продолжала:

– Куда катится мир? Дошло до того, что убийцу принимают в приличных семьях и он пользуется успехом!

– Боже мой, – всплеснула руками герцогиня. – Надеюсь, я что-то не так поняла? О каком убийце идет речь?!

Ли, вне себя от ярости, вскочила со стула и прошипела в лицо маркизы:

– Граф Уоринг никого не убивал! Это ложь! Все обвинения с него сняты. Вы безнадежно отстали от жизни, если до сих пор не знаете, что графа принимают во всех аристократических домах Лондона!

Маркиза смотрела на Ли, раскрыв рот от изумления. Другие женщины, видимо, тоже были поражены ее словами, и в гостиной воцарилось продолжительное молчание. Его нарушила Ли.

– Напрасно вы считаете общество, к которому принадлежите, цивилизованным! – выпалила она.

Ли снова села, придвинула к себе чашку с чаем и принялась пить мелкими глотками. Лицо сидевшей рядом с ней герцогини пошло красными пятнами от смущения...

Морган привык к мысли, что Ли принадлежит ему, однако признавал, что она имела право на флирт. Причем флиртовала она с явным удовольствием. Морган мог убедиться в этом, наблюдая за ней в тот вечер из открытых дверей танцевального зала. Она одаривала мужчин такими очаровательными улыбками, что у него скрежетали зубы от ревности и негодования. И конечно, Моргана приводил в настоящую ярость тот пикантный наряд, в котором Ли появилась на балу. Он смотрел на Дездемону, весело улыбавшуюся дочери и, казалось, не обращавшую никакого внимания на ее фривольный костюм, и удивлялся, как могла эта разумная и строгая женщина позволить Ли выставлять напоказ свои прелести.

При этом он не замечал, что большинство женщин в зале одеты icvaa более вызывающе.

В зал под руку с мужем вошла Глорианна. Увидев Моргана, она тут же оставила мужа, подбежала к Уорингу и, чмокнув его в щеку, проворковала:

– Боже, какое счастье снова увидеть вас!

Морган предложил ей тур вальса, на что Глорианна с радостью согласилась, проигнорировав суровый взгляд Рэндалла, брошенный в их сторону, который он прятал под вежливой улыбкой.

– Мисс Броуди здесь? – спросила Глорианна, когда они закружились в вальсе.

– Думаю, да.

– Она так мила! Вокруг нее всегда вьется целая толпа поклонников. Вам надо поторопиться! Ей не придется долго ждать предложения.

Морган нахмурился.

Когда танец кончился, Глорианна пошла к дверям зала, чтобы встретить друзей, только что приехавших на бал, пообещав Моргану присоединиться к нему за аперитивом в салоне. Морган же с досадой поймал себя на том, что его взгляд подсознательно ищет в толпе мисс Броуди. Он попытался не думать о ней, но безуспешно.

Морган хотел Ли. Хотел прямо сейчас. Но вместо нее увидел Рэндалла, и мысль его заработала в другом направлении. Хотелось бы знать, что делает здесь эта трусливая дворняжка?

Тут Морган увидел, как его заклятый враг взял под руку красивую высокую брюнетку и вывел на террасу.

Он сразу узнал эту женщину и решил, что пора действовать.

Женщина, которую Рэндалл вывел на террасу, наверняка его любовница. И сейчас Сандерсон развлекается с ней под самым носом у Глорианны! Более удобного случая для мести вряд ли дождешься. Появилась реальная возможность поссорить Глорианну с мужем.

Морган выскользнул из танцевального зала в полной уверенности, что никто этого не заметил. На террасе было еще несколько человек, вышедших поболтать на свежем воздухе. В безлунную ночь не составляло никакого труда прошмыгнуть между ними, что Морган и сделал. Через несколько мгновений он уже стоял подле Рэндалла и его спутницы. Они не заметили его и продолжали разговаривать, причем довольно громко. Морган слышал каждое слово.

– Оскар не должен нас видеть, – говорила женщина с заметным восточноевропейским акцентом.

– Он играет в карты, мадам, – приглушенным голосом ответил Рэндалл.

– Что ж, Рэндалл, игра в карты – весьма увлекательное занятие. Может быть, это увлечение графа пойдет нам на пользу. Но в любом случае я буду рада помочь вам. Этот негодяй причинил столько зла людям, и никто не мог его остановить. Вы единственный решились на столь смелый шаг. В моей стране пойти против знати – значит взять судьбу в свои руки.

– Элизабет... Могу я вас так называть?

– Можете, Рэндалл! Но только не в присутствии мужа.

– Поверьте, ваш представитель никогда не узнает о нашей маленькой хитрости. Роль, которую вы играете, не только пойдет на пользу женщине, над которой этот мерзкий дикарь издевался, но и положит конец его претензиям на звание невинного и честного человека. Благодаря вам он больше не сможет совершать преступления. Любое доброе дело должно быть вознаграждено. Не так ли? И вы получите то, чего так желаете!

– Вы правы! Когда Оскар узнает об этом ужасном нападении, поймет, что напрасно увез меня из семьи и страны, которую я так люблю! Я умоляла его разрешить мне вернуться домой. Но он не хотел даже слышать об этом!

Морган до предела напряг слух, стараясь не упустить ни слова и пытаясь понять, о чем идет речь. Женщина только что упомянула о каком-то нападении и явно была напугана.

– Меня он выслушает! – заявил Сандерсон. – Я заставлю его! Он не посмеет после того ужасного испытания, которое вам предстоит. Ну а теперь, Элизабет, признайтесь, хватит ли у вас сил вести себя так, чтобы ваши эмоции выглядели вполне убедительными?

– О, в вас говорит англичанин! У меня, слабой европейской женщины, нет таких сил, чтобы собрать всю волю в кулак. Женщины моей страны обычно прислушиваются к голосу страсти. Еще Господь наделил их хитростью, с помощью которой они берут верх над мужчинами. Не беспокойтесь, Рэндалл. После того как ваш человек нападет на Уоринга, я буду ждать случая, чтобы сыграть свою роль в этом деле! И не сомневайтесь, не подведу вас.

Его человек нападет на него же! Морган не верил своим ушам.

Рэндалл между тем поклонился Элизабет и довольно громко сказал:

– Вы – вдохновительница нашего поистине блестящего плана и заслуживаете настоящего счастья! Я буду по вас очень скучать, когда вы с матушкой и сестрами вернетесь на родину.

Элизабет хихикнула. Рэндалл, все время смотревший через ее плечо в сторону видневшихся вдали мельниц, почему-то вздрогнул и воровато огляделся. Нет, он не видел Моргана, прятавшегося за углом. Но видимо, почувствовал опасность. Потому что схватил Элизабет за руку и буквально потащил по мраморным ступенькам в сад. Теперь Моргая слышал только невнятное бормотание и не мог разобрать ни слова.

От досады он стиснул зубы. Ибо понимал, что «мерзкий дикарь», о котором только что упомянула Элизабет, не кто иной, как он сам. Уж не на него ли Рэндалл готовил нападение?

Морган вернулся в танцевальный зал вконец расстроенный. Ли танцевала. На лице ее было написано раздражение. Но в этот момент он думал только о ее безопасности.

Морган обвел взглядом зал и заметил Спенсера в ливрее крейвенсморского лакея. Он стоял, заложив руки за спину, и не сводил глаз с Ли.

Морган немного успокоился и прошел в библиотеку, где несколько мужчин курили дорогие сигары и беседовали на самые разные темы. Морган налил себе в стакан виски и опустился в мягкое кресло у камина. Там было чуть тише, нежели за столом, и ничто не мешало углубиться в собственные мысли.

Терпение его таяло с каждой секундой. В душе нарастало негодование и чувство омерзения. Морган почувствовал жгучее желание вернуться в зал и найти Ли. Ее мольбы во время прощания на балу у Фардинемов до сих пор звучали в ушах: «Забудьте обо всем этом!»

Больше всего ему сейчас хотелось забыть обо всем, он устал от зловонного дыхания смерти. Видимо, Рэндалл это почувствовал.

Морган поклялся себе начать новую жизнь после того, как разделается с Сандерсоном. И поехать в Брайтон. Конечно, этот город не столь фешенебельный, как Лондон. Но если кто-то, к примеру граф, должен приехать в Брайтон к разгару летнего сезона и при этом возникает нечто, касающееся чести, – сплетни, слухи по поводу чьей-то смерти или даже убийства, то этот небольшой городок становился идеальным местом для вызова на дуэль и самого поединка. При этом ни о каких обвинениях дуэлянтов или привлечении их к ответственности не может быть и речи. И Морган начал готовиться к отъезду на недельку-другую в Брайтон.

Если все пойдет хорошо, он будет совершенно свободен еще до наступления осени.

– Я не ошибся! Уоринг – это вы. Мне говорили, что вы здесь! – раздался рядом с ним чей-то голос.

Морган поднял голову и увидел лорда Каслтона – закадычного друга его отца, тот сел в кресло напротив.

– Здравствуйте, милорд! – сказал Морган, поднимаясь.

– Сидите-сидите! – запротестовал Каслтон, положив ладонь на плечо Моргана и усаживая его назад в кресло. – Вы меня помните, не так ли?

– Конечно!

Морган сразу его узнал, хотя они давно не виделись. Он очень уважал Каслтона и всегда радовался, когда тот приходил к отцу.

– Откровенно говоря, я в этом сомневался, – улыбнулся Каслтон. – Ведь со дня смерти вашего отца прошло так много времени! Вы получили тогда мое письмо?

– Конечно! И, был вам за него весьма признателен, – ответил Морган, хотя в те дни его буквально засыпали письмами с соболезнованиями, но он не прочитал и половины из них. Ибо его горе не могли утешить никакие послания. Сейчас Морган искренне жалел, что в те горестные дни пренебрег добрым отношением друзей своей семьи. Скорее всего письмо Каслтона постигла та же участь.

– Хорошо-хорошо! Правда, я надеялся, что вы откликнетесь на мое приглашение посетить родовое поместье Каслтонов в Шотландии.

– Извините меня, милорд. Но в то время мне пришлось поехать в Европу и проинспектировать континентальные владения моего покойного родителя.

– Не надо извиняться, мой мальчик, – махнул рукой лорд. – Но посмотрите на меня – человека, называющего вас мальчиком. И тогда, возможно, сами извините меня. Для меня – такого старого и дряхлого козла – вы все еще мальчик, не так ли? Согласитесь, что позади осталось немало лет. Кстати, помните, как мы с вами охотились на перепелов?

Каслтон неожиданно закашлялся, содрогаясь при этом всем телом. И почему-то именно в этот момент в памяти Моргана возникли совершенно отчетливые картины уже далекого прошлого, когда он сам, его отец и лорд Каслтон с двумя сыновьями остановились на привал на живописной лесной опушке. Сыновья лорда не переставали ворчать, а их отец раскатисто смеялся над обоими. Морган тогда собирал в мешок перепелов, после чего все с огромным удовольствием ели их, поджарив на костре.

– Какой тогда был прекрасный день! – вздохнул Каслтон. – А сейчас оба моих парня учатся в университете, путешествуют со своими друзьями во время каникул по стране и континенту. Как бы мне хотелось вернуть то время! И чтобы все мы снова собрались вместе.

Лорд сокрушенно вздохнул. Морган отвел взгляд:

– Спасибо, сэр, за приятные воспоминания! Каслтон внимательно посмотрел на него. Выражение лица лорда сразу изменилось.

– Некоторое время я не был в вас уверен. Ибо ходили слухи, будто вы убили его – понимаете, о ком я говорю. И хотя суд оправдал вас, досужие разговоры и сплетни на эту тему не прекращаются.

Морган напрягся, как пружина. Лорд заметил это и погрозил ему, как в детстве, пальцем:

– Не сердитесь на меня!

– Сэр, – жестко возразил Морган, – вы, как никто другой в этом мире, знаете о моих отношениях с отцом. Как же вы могли хотя бы на миг поверить, будто я способен навредить Эвану, а тем более его убить?

– До чего же вы наивный! Однажды я утешал девочку, потерявшую мать. Она обливалась слезами, а потом призналась, что отравила маменьку, потому что та заставляла ее слишком много работать по дому. Если у меня и были сомнения в отношении вас, мой мальчик, они не имели никакого отношения к вашему характеру. Боже, я опять за свое! Но поймите, жизнь научила меня быть подозрительным.

Ни единый мускул не дрогнул в лице Моргана, но в душе бушевала буря.