Коста Портиа да - Незнакомец

– А как насчет Мелоди? – полюбопытствовал Пол, когда они оторвались друг от друга и он привлек ее в нежные объятия. – Ты не рассматриваешь ее в качестве любовницы? Она явно питает к тебе нежные чувства.

– Да ты что!

Само это предположение показалась нелепым, почти непристойным. В ее чувствах к Мелоди никогда не было ничего предосудительного. Она смотрела на молодую женщину почти как на дочь или скорее как на младшую сестру и стремилась во всем поддержать. Утешение, которое они находили друг у друга, всегда было чисто платоническим. Клодии в голову не приходило, что здесь может быть чем-то еще. И все же…

Мелоди была очень красива, даже сейчас, когда приходилось подстраиваться под мужа. Холодный, глянцево-холеный стиль, который выбрал муж Мелоди, совершенно не вязался с ее тонкими, изящными чертам, с ее молодостью и мечтательным обликом. Клодия помнила другую Мелоди, прелестную, похожую на наяду девушку с мягкими, темными, слегка вьющимися волосами и изысканным лицом, не нуждавшимся ни в какой косметике. В Мелоди была – и осталась – какая-то ранимость юности, так привлекавшая взрослую Клодию.

«Бог мой! – вдруг подумала она, глядя на Пола, который все еще ждал ответа, не сводя с нее своих огромных голубых глаз с прятавшимся в глубине лукавым блеском. – А ведь у него то же самое! Та же искра, что влечет меня, – подумала она. – Та же беспомощность в сочетании с силой. Они почти как брат и сестра, и я действительно хочу их обоих… да!»

– Я прав, так ведь? Ты хочешь ее, – настаивал Пол, тычась в нее возродившимся к жизни членом.

Клодия в замешательстве отвернулась. Так неловко, почти страшно, когда тебя читают словно открытую книгу, и в то же время это так возбуждает. Кстати, вот еще одно удивительное совпадение. Мелоди тоже умеет порой угадывать, о чем думают люди – или, по крайней мере, о чем думает Клодия.

– В некотором роде, – призналась она, – хотя до этой минуты мне это и в голову не приходило. Мы дружим много лет, несмотря на разницу в возрасте. Но никакого сексуального влечения никогда не было.

– Может, вы просто не распознали его, – проницательно заметил Пол. – Хотя, судя по тому, как Мелоди на тебя смотрит, она уже давно об этом знает.

– Как это ты стал вдруг таким знатоком личных взаимоотношений? – спросила Клодия, беря его в руку.

Пол тихо застонал и подался вперед, проталкиваясь в сжатую ладонь.

– Бог знает! – прошипел он сквозь стиснутые зубы, продолжая покачиваться. – Может, чутье, может, еще что. Похоже, я знаю все, кроме того, что было бы действительно полезно. Например, как меня зовут. Кто я. Откуда.

Клодия хотела было убрать руку, сочтя момент неподходящим, но Пол не позволил.

– Я скажу тебе еще кое-что, – пробормотал он, кривясь от наслаждения. Живой стержень в ее руке увеличился до огромных размеров. – Мелоди несчастна… очень несчастна. И если ты займешься с ней любовью, то отвлечешь от проблем.

– Откуда, скажи на милость, ты это знаешь? – изумилась Клодия, продолжая ласкать его и в то же время гадая, как он может вести аналитическую беседу – притом о ком-то другом! – когда вот-вот улетит в оргазм под ее настойчивыми ласками. Даже ей было трудно сосредоточиться одновременно на двух объектах: каменеющем пенисе Пола и неудачном браке Мелоди. Каждый заслуживал ее полного и безраздельного внимания.

– Просто знаю, и все! – выдохнул он. – Вижу… по глазам.

Что правда, то правда; хотя как Пол сумел разглядеть это всего за несколько минут знакомства, просто поразительно, почти сверхъестественно. Его проницательность воистину изумляла, особенно учитывая травму. В нем так много всего, и с каждой минутой открывается все больше и больше.

«Но сейчас я больше не могу ни думать, ни говорить об этом», – вдруг решила Клодия. Тело ее пылало и требовало внимания. Она уже взмокла, раскрылась и была готова к любви. А возможность обсудить Мелоди еще появится.

– Поговорим о Мел позже? – мягко попросила она и, повернувшись на спину, обеими руками притянула и направила его в себя.

– Да… да, конечно, – отозвался Пол слегка дрогнувшим голосом, устраиваясь у нее между ног. Она почувствовала, как шелковистая головка уперлась в нее и со слепой, заученной точностью проникла внутрь, словно ключ, многие годы искавший нужный замок. – Прости… я сейчас с тобой. – Он повертелся, приспосабливаясь, и одним длинным скользящим толчком превратил «с тобой» в «в тебе». – Неподходящее время говорить о другой женщине.

– Я тебя прощаю, – выдохнула Клодия, обвивая его руками и ногами.

И еще долгое время никто из них не проронил ни слова.

Разбуженная настойчивой телефонной трелью, Клодия не сразу поняла, где находится.

Оглядевшись, увидела знакомые кремовые стены собственной спальни и на мгновение удивилась. Боже, почему здесь? В собственной кровати, среди бледных кружев, прекрасных тканей и всевозможных безделушек, накопившихся за годы супружеской жизни с Джеральдом… В этом было что-то неестественное. Она скорее ожидала увидеть гостевую комнату в голубых тонах и с мебелью попроще. И диваном, который теперь занимает Пол.

Телефон продолжал трезвонить, и Клодия, обругав себя за то, что не включила автоответчик, потянулась к прикроватной тумбочке и буркнула:

– Да?

– Алло? Клодия? Это Беатрис! – Голос был бодрый и свежий, как утро за окном. – Надеюсь, я ничему не помешала, – продолжала она с явной смешинкой в голосе.

– Нет, нет. Я просто что-то заспалась, – отозвалась Клодия.

Она села и потерла лицо, потом пригладила волосы. Интересно, который час? Солнце на небе поднялось уже высоко.

Беатрис многозначительно хмыкнула, что, по-видимому, означало «расскажи кому-нибудь другому!».

– Ну, думаю, тебе это только на пользу!

– Как скажешь, – ответила Клодия и, сообразив, как невежливо это прозвучало, поспешно продолжила: – Извини. Я еще не совсем проснулась. Есть новости насчет обследования Пола?

– Да! Отличная новость! – с энтузиазмом отозвалась Беатрис. – Мне удалось договориться на сегодня, во второй половине дня… ну, если, конечно, вас это устраивает.

– Разумеется, это будет просто замечательно! Огромное тебе спасибо за хлопоты, – поблагодарила Клодия, эгоистично сожалея, что их с Полом не оставили хотя бы еще ненадолго в покое. Ведь очень скоро он все вспомнит и покинет ее.

– Ерунда. Рада помочь, – заверила ее Беатрис, и у Клодии возникло ощущение, что это и на самом деле так, что она не кривит душой. Несмотря на свое вызывающее поведение и ужасную сексуальную репутацию, доктор Куин заботливая, внимательная и по-настоящему добрая.

Визит в частную клинику в Эйнсли, которую сама Клодия никогда не посещала, но о которой от многих друзей слышала самые лестные отзывы, назначили на половину третьего. Она приблизительно представляла, где это, и, получив указания от Беатрис, не сомневалась, что легко найдет дорогу. Доктор Куин встретит их в приемной в два пятнадцать.

– И скажи Полу, пусть не волнуется, – наставляла она Клодию мягким, успокаивающим тоном. – Дэвид Колвил – блестящий специалист, лучший в своей области. Впрочем, сомневаюсь, чтобы он нашел что-нибудь серьезное. Уверена, просто требуется время.

«Время, – подумала Клодия после того, как Беатрис повесила трубку. – Ох уж это время! Сколько его у меня… наверное, немного, поэтому лучше не тратить его понапрасну».

Но, быть может, ночь прошла зря? Они с Полом не спали вместе главным образом потому, что к тому времени, когда закончили заниматься любовью, искупались и наскоро перекусили, одетые в банные халаты, стало очевидно, что Пол измотан. Под глазами у него залегли легкие тени, веки отяжелели, и пару раз он стыдливо прикрыл зевок. Он не стал возражать, когда она отправила его в постель, и не позвал ее с собой. Для нее это стало огромным облечением и крошечным разочарованием.

«Мы могли бы просто спать вместе», – подумала она и, взглянув на часы, испуганно охнула. Если они хотят успеть к назначенному времени, то надо пошевеливаться.

Решив вначале собраться сама, а потом сосредоточить усилия на Поле, она мигом выбрала одежду и приступила к быстрому, но тщательному туалету, остро сознавая, что хочет произвести впечатление на Беатрис и выглядеть как можно лучше и моложе ради любовника.

И все же жаль, что они не провели ночь вместе. Теплое тело в постели – это то, чего ей сильно не хватало со смерти Джеральда. Для утешения. Для успокоения, когда время от времени снилось что-то страшное. Да просто для животного удовлетворения.

«Но этим бы дело не ограничилось, не так ли?» – мысленно спросила она себя, положив расческу после того, как уложила свои коротко постриженные, послушные волосы в красивую, шедшую ей прическу. Клодия уставилась на свои руки так, словно никогда раньше их не видела. Эти руки становятся жадными и неугомонными, оказавшись поблизости от тела Пола, и если бы она делила с ним постель, то не смогла бы сдержаться. Разбудила бы, начала упрашивать, требовать, а ведь ему так нужен спокойный, долгий сон.

А раз так, то все же хорошо, что она оставила его в покое, подумала Клодия, подавив эгоистичное сожаление, затем поднялась и изучила свое отражение в большом викторианском зеркале в подвижной раме – одном из многих роскошных свадебных подарков Джеральда.

«Неплохо», – решила она, любуясь кремово-синим платьем на пуговицах, которое надела после долгих раздумий. Платье было без рукавов, доходило до середины икр и на первый взгляд выглядело скромным. Однако в длинном ряде квадратных синих пуговиц содержался некий смутный намек, неочевидное приглашение. Не откровенно вульгарное, но многообещающее. Босоножки с тонкими ремешками на не слишком высоких, но изящных каблуках лишь усиливали легкое провоцирующее впечатление.

«Идиотка! – отругала она себя. – Чего ты ждешь от этого визита? Ты же едешь в клинику, везешь больного друга на обследование, а не в отель на тайное любовное свидание».

И все равно Клодия чувствовала себя увереннее от того, что выглядит так, будто вариант с адюльтером не исключен. Разгладив юбку, она задорно подмигнула в зеркале.

– Что случилось? – встревоженно спросила Клодия, когда, обернувшись, обнаружила, что Пол прирос к месту. Он стоял как вкопанный, во все глаза уставившись на машину, которую она вывела из гаража, пока ждала его. На лице застыло смешанное выражение боли и надежды.

– Что такое, Пол? – повторила Клодия, положив ладонь ему на руку, когда он даже не пошевелился.

Что-то определенно произошло: либо очень плохое, либо, напротив, очень хорошее. Старый классический «Ягуар» Джеральда часто вызывал возгласы восхищения и даже зависти, но еще никто и никогда не терял дара речи, едва лишь его увидев.

– Эй! – Она легонько встряхнула гостя, почувствовав под рукой мелкую дрожь. – Скажи, наконец, что случилось! Ты меня пугаешь!

Пол повернулся и посмотрел на нее большими глазами.

– У меня когда-то была такая машина, – проговорил он чуть слышно, шагнул вперед, бессознательно стряхнув руку спутницы, и положил пальцы на гладкий стальной корпус «Ягуара».

«Не притворяется», – подумала Клодия, и сердце ее сжалось. Внутри Пола определенно шла какая-то напряженная борьба, словно некая неведомая сила вырывала воспоминания из его серого вещества. Пол сопротивлялся что есть сил и еще никогда не казался ей красивее.

– Почти ни на что не годная развалюха… но точно именно эта модель и такого же цвета. – Он провел ладонью по крыше, как будто погладил.

– Хорошо. Ты что-то вспоминаешь. Это может быть очень важно, – сказала Клодия, становясь рядом с ним, у дверцы. – Ничего больше не приходит? По ассоциации?

Пол вновь ушел в себя, водя рукой по машине, потом коснулся кончиками пальцев фигурки застывшего в прыжке зверя, эмблема «Ягуара». Через минуту он обошел машину спереди, шагнул к пассажирской дверце, распахнул ее и, наклонившись, заглянул в салон. Когда Пол забрался внутрь, Клодия открыла свою дверцу, бросила сумочку на заднее сиденье и проскользнула на водительское место. Она хотела еще порасспрашивать, но понимала, что момент в высшей степени деликатный. Пол хмуро оглядел приборную доску орехового дерева.

– Да… да, приходит, – запоздало отозвался он, продолжая разглядывать счетчики, индикаторы, радио. – Вроде как… – Он повернулся к ней. – Но трудно. Все какое-то далекое и путаное.

– Не насилуй себя, – посоветовала Клодия, снова дотрагиваясь до него. Ей пришло в голову, что прикасаться к нему становится небезопасно. Вот и теперь, в машине, ее уже окатывали волны знакомого жара. – Наберись терпения. – Да, Клодия, уж постарайся! Она быстро, как будто обожглась, отдернула руку. – Послушай, если ты не слишком хорошо себя чувствуешь, мы можем все отменить. Уверена, Беатрис и этот специалист, или кто он там, поймут.

– Нет, все в порядке, – ответил Пол, повернувшись к ней. Лицо его теперь было спокойным, почти блаженным. – Я чувствую себя прекрасно. Думаю, начинаю вспоминать чуть больше… что-то как будто… проясняется. – Он снова нахмурился, но с какой-то грустью, даже некоторым изумлением. – Но что бы это ни было, не думаю, что это что-то недавнее. Скорее похоже на воспоминание о воспоминании, если ты понимаешь, о чем я.