Коста Портиа да - Незнакомец

Он был одет совершенно благопристойно, в джинсы и голубой свитер, но выглядел так же сногсшибательно, как и без одежды.

– Хочешь бренди, Пол? – спросила Клодия, поднимаясь на ноги и еще раз проверяя, надежно ли запахнут и завязан халат.

Блеск в его глазах подсказал ей, что негодник не пропустил этот мимолетный жест, а едва заметная усмешка намекала, что он прекрасно понял, что к чему.

– Да, – ответил Пол и, поколебавшись, продолжил: – Хотелось бы, но все еще как-то побаиваюсь. Неизвестно, как подействует алкоголь на мои растрепанные мозги.

– Тогда, может, бренди с имбирным элем? – робко предложила Мелоди. – Поменьше бренди и побольше эля. Уверена, тебе не повредит.

– Отличная мысль! – с энтузиазмом поддержал Пол ее предложение.

Клодия налила всем выпивку, отмеряя понемножку и хорошенько разбавляя. Атмосфера в комнате и без алкоголя была достаточно взрывоопасной.

– Ну, как ты теперь себя чувствуешь? – поинтересовался Пол у Мелоди, когда все они снова расселись. Он устроился по правую руку от гостьи, в кресле, а Клодия – рядом с ней слева, на диване.

Клодия только было собралась сказать, как странно спрашивать об этом, ведь они уже разговаривали, пока она принимала душ, когда заметила вспышку понимания между двумя своими гостями. Что еще они обсуждали в ее отсутствие, помимо его смутных воспоминаний о случившемся с ним и процедур в клинике? Едва заметная улыбка Мелоди и легкий кивок наводили на мысль о совершенно иных темах. Уловив блеск и тепло в глазах подруги, Клодия еще больше утвердилась в своих подозрениях. Она представила, как Мелоди признается Полу в своих лесбийских желаниях и просит у него совета. Догадаться, каким был ответ, нетрудно. Вперед, не тушуйся, она готова.

– Намного лучше. Многое проясняется. Жаль, конечно, что я не подумала изменить свою жизнь намного раньше, но, полагаю, нет смысла оглядываться назад. – Мелоди сидела с прямой спиной, в уверенной позе, выпятив грудь. – Ну, за будущее. – Она подняла стакан. – За новую жизнь и за исполнение желаний!

– Правильно! – поддержала Клодия, несколько удивленная и взволнованная тостом Мелоди.

– Да будет так, – тихо добавил Пол, на миг встретившись глазами с Клодией. И подмигнул… или ей только показалось?

– Мне надо приготовить еще одну спальню, – сказала хозяйка, ужасно нервничая. – Ту, которой ты обычно пользуешься, сейчас занимает Пол…

Она остро сознавала, что ступает на минное поле намеков и недомолвок. Кто, где и с кем спит, вдруг превратилось в сложный набор вариаций.

– Я перейду, – тут же объявил Пол. – В конце концов, вещей у меня нет, переносить нечего. Все мои пожитки – то, в чем я был, когда пришел сюда. Мои пиджак, жилет и брюки в химчистке, а исподнее, полагаю, в стирке.

Мелоди хихикнула, и Клодия порадовалась ее счастливому, беззаботному смеху. Быть может, все не так уж и сложно, в конце концов. Быть может, они по ходу дела что-нибудь придумают.

– Даже и не думай, Пол, – возразила молодая женщина с мягкой, чуть кокетливой улыбкой, которую Клодия тоже уже сто лет не видела. – Я займу маленькую желтую спальню, Клод. Только постельное белье мне дашь, и все.

– Ты уверена? – в один голос спросили Клодия с Полом, и все рассмеялись так непринужденно, как будто знали друг друга всю жизнь.

– Вполне! – ответила Мелоди, потом помедлила, словно принимая какое-то решение. – Клодия, мне надо кое-что сделать. Сегодня же. И мне понадобится помощь. – Она склонила голову набок и пропустила свои светлые пряди сквозь пальцы. – Ты, возможно, подумаешь, что я ужасно глупа, нетерпелива и опрометчива, но…

Она полезла в свою сумку, которая стояла на полу рядом с диваном.

– Но я хочу сделать это как можно скорее. – Она извлекла коробочку, в которой Клодия узнала краску для волос хорошо известной марки, темно-коричневого цвета. – Это была исключительно идея Ричарда! – Она снова дотронулась до своих волос, потом энергично тряхнула коробочкой. – А вот это я настоящая… ну, по крайней мере, достаточно близко к моему естественному цвету волос. Мне понадобится помощь, чтобы равномерно нанести краску… – Она посмотрела на Клодию большими серыми глазами.

– Конечно, – отозвалась Клодия, как-то странно взволнованная этой мыслью, – но нам лучше приступить немедленно, чтобы успеть покрасить и высушить волосы до того, как ложиться спать.

К своему смущению, она вновь почувствовала, что краснеет из-за скрытого значения этого последнего, обычно безобидного слова.

Пол поднялся вместе с ними.

– Пока вы будете заниматься перевоплощением, может, я приготовлю нам поужинать? – предложил он.

Клодия повернулась к нему в легком замешательстве.

– А ты умеешь? – Она вгляделась в гостя повнимательнее, пытаясь обнаружить намек на то, что он случайно выдал себя, но потом устыдилась своих сомнений. – Ты помнишь, что когда-то готовил?

Пол улыбнулся, ничуть не обескураженный.

– Ничего конкретного, но мне не терпится попробовать!

До Клодии дошло, что на ее лице, должно быть, отразилась мимолетная тревога.

– Не бойся, – дразняще рассмеялся он. – Может, сейчас у меня и не хватает винтика, но я вполне уверен, что в состоянии открыть пакет с чем-нибудь замороженным и справиться с тончайшим механизмом микроволновки… то есть если вы, конечно, не против чего-нибудь простого, на скорую руку.

– Лично я умираю с голоду, – бодро сказала Мелоди. – Съем все что угодно. Можно даже тарелку бутербродов, если все остальное кажется слишком сложным. Вот только избавлюсь от этого! – Она пренебрежительно дотронулась до своих белокурых прядей.

Клодия вопросительно посмотрела на Пола. Неужели он и вправду сможет приготовить ужин? Любопытно. Даже волнующе.

– Что ж, действуй. Кто знает, может, ты даже повар!

Пол ненадолго задумался.

– Если честно, мне нравится это предположение, – задумчиво заметил он, направляясь в кухню, когда все вышли в холл.

Клодия приостановилась наверху лестницы, перегнулась через перила и крикнула:

– На случай если понадобится, слева от плиты, прямо под встроенным шкафом, висит огнетушитель!

И услышала смех Пола.

– Вот язва!

Они с Мелоди стояли в ванной лицом друг к другу. Клодия чувствовала себя застенчивой девочкой, впервые пришедшей в новую школу, а Мелоди без макияжа и дизайнерской одежды была похожа на такую девочку.

– Что будем делать? – спросила Клодия, глядя на Мелоди и чувствуя, как к ее желанию примешивается смущение. Пол нарушил течение событий там, в гостиной – хотя, наверное, и не нарочно, – и частичка ее сексуальной уверенности испарилась. Она знала, что задолжала Мелоди оргазм, но так вот сразу кидаться снова заниматься любовью казалось как-то неестественно.

– Не знаю, – ответила Мелоди.

Клодия подозревала, что лицо подруги отражает ее собственные переживания. Мелоди тоже чувствовала себя не в своей тарелке.

«Тебе решать, – сказала себе Клодия. – Ведь это же ты взрослая. Так давай, бери инициативу на себя».

– Может, вначале покрасим волосы, – предложила она, ободряюще улыбнувшись Мелоди, – а там посмотрим, как пойдет.

Мелоди улыбнулась в ответ, и глаза наполнились почти ослепляющей нежностью.

«Я лишь надеюсь, что смогу сделать тебя счастливой», – подумала Клодия, когда они приступили к делу, но опасения из-за их отношений скоро померкли перед сомнениями по поводу радикальной перемены цвета волос Мелоди.

– Ты уверена? – спросила она, смешивая краску, которая походила на патоку пополам с дегтем. Даже самые старые полотенца, наброшенные на плечи Мелоди, не спасут от брызг, и светлая майка и джинсы Мелоди непременно будут испорчены.

– Мы могли бы завтра съездить в город, в салон к Перлуджи. Он с ума сойдет, когда ты в следующий раз приедешь стричься.

– Нет… пожалуйста… давай попробуем, – твердо проговорила Мелоди. – Я хочу измениться как можно скорее.

– Конечно, – ответила Клодия, узнавая отражение собственной решимости минуту назад, – но, может, тебе стоит раздеться до трусов и лифчика, чтобы не испортить одежду?

Мелоди пристально посмотрела на нее, и Клодия рассмеялась.

– Нет! Это обоснованная просьба, честное слово! – заверила она, тем не менее прекрасно понимая, как хочет, чтобы подруга сняла одежду.

– Может, тогда и тебе раздеться? – дерзко предложила Мелоди, уже расстегивая джинсы.

– Но это все, что есть на мне! – запротестовала Клодия, хотя мысль о том, чтобы полностью обнажиться перед своей новой любовницей, приводила ее в трепет – и здорово пугала.

– Жалко портить такой великолепный халат.

– Тогда позволь мне, по крайней мере, соорудить из этого саронг. – Клодия указала на стопку полотенец.

Мелоди засмеялась, но пожала плечами и кивнула.

Старательно изображая невозмутимость, Клодия сбросила халат и потянулась за полотенцем, пытаясь не показать, что спешит. Все это время она не смотрела на Мелоди, но чувствовала на себе ее внимательный взгляд. «Она же видела тебя в бикини и в раздевалках, Клодия, – напомнила она себе. – Особой разницы нет».

Но разница была; огромная, зияющая пропасть между теми ситуациями и этой. Раньше ни одна из них не смотрела на другую с вожделением, как смотрела сейчас Клодия на Мелоди в бежевом кружевном комплекте. Потребовалось приложить немалые усилия, чтобы не отвлекаться от процесса окрашивания.

Со смехом и шутками, постоянно сражаясь с брызгами краски, разлетавшимися по всей ванной, они, в конце концов, добрались до заключительного этапа промывания. Во время процедуры невозможно было случайно не касаться друг друга, и каждое соприкосновение словно отзывалось ожогом. Все ее тело горело. Она чувствовала, что если сию же минуту не обнимет Мелоди или Мелоди не обнимет ее, то закричит.

– Послушай, – натянуто проговорила она, – мы обе заляпаны этой ужасной коричневой пеной. Почему бы нам не вымыться полностью под душем? – Она помолчала, поймала руку Мелоди и вложила в нежное пожатие все море чувств. – Вместе.

– И побыстрее, – отозвалась Мелоди, нетерпеливо покусывая губу и ловя рукой каплю, бегущую по шее к груди.

Сейчас или никогда. Стало быть, сейчас. Клодия чуть не задыхалась от нетерпения, но понимала, что должок за ней. Подруга довела до оргазма необыкновенными прикосновениями с истинно лесбийским мастерством, которое могло быть только чистейшим инстинктом, и теперь пришел ее черед пройти тот же путь. И как ни странно, она вдруг поняла, что это будет очень легко.

Размотав полотенце, она потащила подругу в душ.

Смывание краски было подобно рождению из пены другой Мелоди. И другой Клодии.

Или, быть может, то было просто очищение, избавление от запретов; тех самых запретов, которые уже нарушила Беатрис. Красавица доктор открыла шлюзы, но в страстном потоке теперь стояли именно Мелоди и Клодия.

– Откинь голову назад, я смою с тебя краску, – распорядилась Клодия, радуясь, что есть на чем сосредоточиться для начала.

Стоять позади Мелоди оказалось легче, поскольку ее высокая юная грудь и темный треугольник лобка были скрыты из виду. Не то чтобы вид сзади не имел привлекательности: узкая талия, аккуратные, красиво очерченные бедра и спелые округлости ягодиц. Клодия испытывала непреодолимое искушение обвести силуэт пальцами вместо того, чтобы смывать краску с волос. Сдерживая порывы, она приступила к делу.

Мягкими массирующими движениями она помогала воде делать свое дело. Коричневые потоки постепенно становились светлее и светлее, темные струи светлели, приобретая каштановый оттенок. Через пять минут непрерывного промывания вода текла уже чистой.

– Ну вот. – Клодия опустила руки на плечи Мелоди и поцеловала в затылок, сделав вид, что проверяет, не осталось ли запаха краски. – Все смылось. Даже уже не пахнет…

Ладони ее скользнули вниз, к изгибу локтей, и когда она уже собралась двинуться ниже, молодая женщина издала тихий звук нетерпения и, взяв руки Клодии в свои, положила их на свои груди.

– Ты такая красивая. Мел. – Клодия повысила голос, перекрывая шум потока, струившегося по их сплетенным телам. – Я всегда так считала. Даже когда еще и представить не могла ничего подобного. – Она потерлась лобком о ягодицы девушки.

– А я всегда хотела тебя. – Мелоди начала неуверенно, но потом осмелела. – Думала, что я какая-нибудь больная или ненормальная. Потом до меня начало доходить, что в таких чувствах нет ничего дурного, но я все равно переживала, не думала, что ты их поймешь. Была убеждена, что тебе будет противно, если узнаешь.

– Никогда, – отозвалась Клодия, сжимая и разжимая пальцы и упиваясь нежной податливостью ласкаемой плоти. Ее грудь, тесно прижимавшаяся к мокрой шелковистой спине Мелоди, прекрасно сохранилась, но ей недоставало молодой, дерзкой упругости. – Признаюсь, может, и удивилась бы, но знаю, что скоро привыкла бы к этой мысли.