Коста Портиа да - Незнакомец

Два джентльмена приветствовали друг друга. Д’Эронвилль держался несколько настороженно, хотя трудно было понять, обычная ли это для него манера. Пол, с другой стороны, принял роль защитника, словно почувствовал интерес Клодии к знатному французу. И еще его совершенно очевидно интересовала и заводила извивавшаяся Алекса и ее красный горящий зад.

Д’Эронвилль это заметил.

– Прошу вас, мой друг, наслаждайтесь представлением, – любезно предложил он, не прекращая равномерных неумолимых шлепков. – Возможно, вы пожелаете занять мое место, когда у меня устанет рука? Порой свежая рука – как раз то, что нужно.

«Нужно для чего?» – подумала Клодия, невольно ставя себя в положение девушки. Алекса, облаченная в костюм кошки там, у дверей, показалась ей красивой и живой, но сейчас, нагая, с красным от шлепков задом и блестящей промежностью, юная брюнетка, бесспорно, была соблазнительной.

А кем бы ей хотелось быть: Алексой или тем, кто ее наказывает? Клодия ощутила сильное желание самой отшлепать девушку; однако мысль о том, чтобы подвергнуться такому наказанию, наполняла ее горячим вожделением.

Ей вдруг захотелось сбежать куда-нибудь, чтобы Пол перебросил ее через колено и отшлепал по голому заду. Она повернулась к своему спутнику и обнаружила, что зрелище и его не оставило равнодушным. Серая бархатная маска ничуть не скрывала выражения похоти на бледном узком лице. Она почти видела, как подергиваются тонкие пальцы.

Что, интересно, она почувствует, если Пол примет предложение Д’Эронвилля? Позволит ему отшлепать Алексу? Или наберется смелости и заживет полной жизнью – за себя и своего дорогого покойного мужа?

Сможет ли она обнажить ягодицы и подставить их под крепкую руку Пола?

В конце концов, наказание было делом частным и, как она подозревала, гораздо менее суровым, чем то, что постигло Алексу.

Клодия пошевелилась на плече у Пола, и он взял ее руку. Они возвращались домой в той же роскошной машине, которая доставила их на вечеринку.

Оглядываясь на события вечера, Клодия не уставала удивляться. Наблюдать, как шлепают Алексу, было весьма поучительно, однако виртуозное представление оказалось только началом. Красивая брюнетка стала лишь первой из многих добровольных жертв графа Д’Эронвилля. И Клодия снова и снова испытывала соблазн вступить в их ряды.

Понаблюдав, как Алекса и прочие получают сладчайшее благословение, дабы унять жжение после выписанного им «лекарства», Клодия и Пол удалились в сопровождении Беатрис в обещанное место, где смогли освежиться.

Вилла внутри лабиринта предназначалась исключительно для отдыха и развлечений. Она представляла собой обычный летний домик, но была оборудована современными удобствами. Вдобавок к просторному помещению для переодевания и купания, где шло бурное продолжение забав, имелось еще несколько комнат поменьше, более интимных, предназначенных только для одной пары.

В одну из таких комнат Беатрис и привела их и, заговорщически подмигнув и напутствовав словами «Развлекайтесь! А не то…», сразу же ушла.

– Как думаешь, это означает, что она может меня отшлепать? – спросил Пол, стаскивая с себя бархатный сюртук и проводя ладонью по стопке толстых махровых полотенец.

– Вполне возможно, – ответила Клодия.

Представив себе эту картину, решила, что ей такая забава весьма по вкусу. Что бы она сейчас ни делала, что бы ни наблюдала, все оказывало на нее возбуждающее действие. Интересно, не добавляют ли в напитки, которые здесь подают, какой-нибудь афродизиак? Решив, что такое вполне вероятно, она налила по бокалу вина из бутылки, которую обнаружила в ведерке со льдом.

– В сущности, очень даже может быть, – поправилась она, смакуя первосортное шардоне. – Считаешь, тебе бы понравилось?

Пол развязывал шейный платок, и вопрос, казалось, заставил ее задуматься.

– Пожалуй, да, – осторожно ответил он, – но если честно, я бы сказал, что наказывать самому было бы моим первым побуждением.

Глаза его жарко заблестели из-под маски, которая все еще была на нем, и Клодия невольно вспомнила то существенное различие между ее дорогим незнакомцем и элегантным графом Д’Эронвиллем, что бросилось ей в глаза при их знакомстве. Глаза у француза тоже голубые, но такие светлые, что похожи на осколки льда. Чутье подсказывало, что они отражают холодную натуру. У Пола, несмотря на неразгаданную тайну его прошлого, по крайней мере, теплое и любящее сердце.

Такой долгожданной и приятной ванны, что они приняли вместе с Полом, Клодия еще никогда не принимала. После сумасшедшего животного соития в лабиринте она чувствовала себя грязной, словно ее употребили самым непристойным образом, хотя со стороны ничего такого, разумеется, заметно не было. Душистая пена в мраморной ванне королевских размеров добавила наслаждения, а с помощью мягкой мочалки Пол вымыл Клодии каждый изгиб и впадинку, после чего откинулся назад, полностью расслабленный, и позволил ей проделать то же самое с ним.

Все эти поглаживания, прикосновения и исследования неизбежно привели к сексу, неторопливому, нежному и традиционному в противоположность тому, чем они занимались в лабиринте. Клодия не могла, да и не хотела, решить, который из двух вариантов волнует ее больше, но, по крайней мере, традиционный вариант был помягче. Все это время она никак не чувствовала свой возраст, но даже самым молодым и крепким иногда требуется отдых.

После ванны они лежали на роскошной, мягкой кровати с целой горой подушек. Клодия дремала, а Пол поднялся и прошелся по комнате.

– Телевизор! – воскликнул он вдруг, обратив ее внимание на маленький аппарат, который стоял сбоку на бюро. – Я не смотрел телевизор с тех пор, как… – Он замолчал, нахмурился и рассеянно махнул рукой. – Банально, но правда. Я не смотрел телевизор не знаю с каких пор.

И, присев на диван, обворожительно улыбнулся через плечо.

Мысль о телепросмотре вызвала у Клодии содрогание, и она сообразила, почему в последние несколько дней ни разу даже не подумала включить ящик. По нему передавали новости, а в них могли говорить о пропавших людях. «Ты эгоистичная старая ведьма», – сказала она себе, ужаснувшись собственных скрытых намерений. Когда Пол включил телевизор, ею овладело ощущение роковой неизбежности.

Первая же программа удивила ее и озадачила – что-то вроде драмы, но без диалогов и связного сюжета. Более того, освещение было крайне необычным – почти любительским, – а содержание передачи показалось чересчур вольным даже для самых либеральных каналов. Включая спутниковые трансляции с континента.

В комнате, похожей на ту, которую они занимали, на кровати лежал обнаженный мужчина, прикованный к изголовью и изножью, а две женщины стояли по обе стороны от него, держа в руках кожаные ремни. Время от времени они хлестали его по заду.

Потребовалась пара минут, чтоб сообразить, в чем дело, а когда до Пола дошло, он рассмеялся и оглянулся на Клодию.

– Камера наблюдения, – сказал он, подвигав бровями, и вновь перевел внимание на экран. – И разве это не наша знакомая Беатрис? – добавил он, когда одна из женщин попала в кадр.

На Беатрис было нечто вроде кожаного боди с разрезами на груди и в паху, но даже черная бархатная полумаска и туго стянутые на затылке волосы не могли скрыть, что грозная фигура на экране – Беатрис Куин. И едва только Клодия узнала подругу, как та посмотрела прямо в камеру.

Клодии показалось или по лицу в маске все же промелькнула тень улыбки? Беатрис чуть заметно кивнула, как будто знала, что за ней наблюдают.

– Иди сюда, – предложил Пол, похлопав по дивану рядом с собой. – Судя по всему, будет что-то интересненькое.

Клодия не знала, что он или кто-то из этой компании извращенцев называет «интересненьким», но почему-то вдруг немного испугалась того, что может увидеть. Испугалась не потому, что ей могло что-то не понравиться. Скорее наоборот, что может понравиться слишком сильно. Тем не менее она уселась рядом с Полом перед экраном.

Изучив сцену повнимательнее, Клодия сосредоточилась на мужчине. Монитор передавал картинку в цвете, пожалуй, даже чересчур ярком и отчетливом, потому что полоски у него на ягодицах были ярко-красные. Беатрис и ее подруга били беднягу нещадно, и, даже несмотря на кляп во рту, он издавал мучительные стоны.

Определить, кто этот мужчина, было невозможно, но чутье подсказывало, что это Д’Эронвилль. Она не знала, как поняла это, но мысль о смирении этого холодного, гордого человека приятно возбуждала. Ей хотелось бы оказаться там, с Беатрис и другой женщиной – возможно, Алексой? – и это желание отдалось сильным, горячим откликом внизу живота. Пол прекрасно удовлетворил ее, и все же ей хотелось еще секса. Поцелуев. Ласк. Совокуплений. Чего угодно, все равно чего. Скользнув ладонью вверх по бедру, она ухватила Пола между ног.

Потеряв интерес к происходившему на экране, Пол смерил ее ровным, бесстрастным взглядом, не уступающим в надменности самому Д’Эронвиллю.

– Тебе придется заплатить, – сказал он ей таким же бесстрастным голосом, но она уже научилась не только прекрасно понимать, но и чувствовать его и знала, даже не глядя, что он так же бешено возбужден, как и она. И знала, какой монетой желает получить плату.

«Смогу ли я? – думала она, глядя в его бледное лицо и спокойные голубые глаза. – Смогу ли дать ему то, чего он хочет?»

«Ох, Клодия, неужели ты когда-нибудь по-настоящему сомневалась?» – спросила она себя, возвращаясь в настоящее. Пол слегка поменял позу, чтобы было удобнее, и его твердое, мускулистое плечо шевельнулось у нее под щекой. Он не применил к ней всю свою силу, о нет…

Порка, которую он задал ей, была сдержанной, можно сказать взвешенной, но ей было здорово больно. Однако с каждым обжигающим, резким шлепком она сознавала, что происходящее – всего лишь прелюдия, пикантная закуска перед восхитительно сладким главным блюдом – долгим и крайне бурным соитием, в котором Клодия играла роль лихой наездницы. Когда все закончилось, оба признались, что с них достаточно.

– Интересно, кто за нами наблюдал? – раздумчиво проговорил Пол, и Клодия поняла, что он, как и она, тоже перебирает в уме события вечера.

Дабы воодушевить его, она сплела их пальцы.

– Точно не Беатрис. И, подозреваю, не наш хозяин, – продолжал он и, поднеся ее руку к губам, коротко поцеловал. – Только представьте, миссис Марвуд, что какой-то совершенно чужой человек наблюдал за нашими любовными играми.

– Или даже не один, – добавила Клодия и, приблизив их сплетенные руки к лицу, поцеловала костяшки пальцев Пола.

То, что за ними наблюдали, представлялось вполне логическим выводом, но в те минуты это чувство было чисто интуитивным. Подсознательно она трудилась даже усерднее, чтобы произвести впечатление на возможных зрителей.

Прежде чем поглубже зарыться в мягкое сиденье и нежные, убаюкивающие объятия Пола, Клодия мельком выглянула в окно.

Боже праведный, они уже на Грин-Джайлз-лейн! Она так расслабилась во время поездки, несмотря на необычный и весьма бурный вечер, что совсем не замечала времени. Красноречивое свидетельство того, как легко и хорошо ей с Полом.

Большие ворота в Перри-хаус были открыты, и, к ее удивлению, на подъездной дорожке, ярко освещенной фонарями, стояла незнакомая темная машина – маленький спортивный «Рено».

– Кто это еще, хотела бы я знать, – проворчала Клодия, выйдя из лимузина и, опершись на руку Пола, расправила смявшиеся юбки.

Пол не ответил, да она и не ждала этого. Откуда ему знать? Он и имени-то своего не помнит, не говоря уж о том, кому принадлежит неизвестная машина.

Поблагодарив шофера за спокойную поездку и попрощавшись с ним, Клодия переключила внимание на темный «Рено».

– Ни у кого из моих знакомых такой точно нет, – рассуждала она по дороге к дому. – Разве только Мелоди купила новую и ее сегодня доставили.

Пол все это время хранил молчание. Охваченная дурными предчувствиями, Клодия повернулась и взглянула на него. Он смотрел на «Рено» с неподдельным страхом в глазах.

– Пол?

Молчание.

– Тебе знакома эта машина?

Он натужно сглотнул, словно во рту у него пересохло, и как будто вернулся к ней из какого-то мрачного далека.

– Не знаю, – проговорил Пол медленно и грубовато. – Но, может быть… – Он прошел вперед, обогнул машину, разглядывая ее. – Думаю… возможно, она моя.

Рой вопросов завертелся в голове, но не успела Клодия задать хоть один, как входная дверь распахнулась и по ступенькам стремительно сбежала Мелоди, кутаясь в атласный бежевый халат, который набросила в явной спешке.

– Как плохо, что вы не оставили номера или хотя бы адреса, – вскричала она без предисловий. – Тут такое творится! По телику было сообщение насчет Пола. В новостях. А теперь явилась эта женщина и требует его!

Мелоди явно находилась в возбуждении, но Клодия могла думать только о Поле. Она никак не решалась взглянуть на него, но все же заставила себя и похолодела, увидев его ошеломленное лицо.