Она не могла позволить Кэрол увидеть кухню! Любой дурак поймет, что ею пользуются два таких разных человека!

Она никогда в жизни не готовила чай со льдом так быстро. Линн поставила чашки на поднос и вышла во внутренний дворик. Билл играл с Космо, а Кэрол все еще любовалась морем. Билл говорил не переставая. Линн отвечала ему приглушенным голосом, думая о своем. Они долго чаевничали. Слоун мог в любую минуту появиться на своем стареньком микроавтобусе.

— Что-нибудь не так? — спросил Билл.

— Не так? — быстро повторила девушка. — Вовсе нет. Почему ты спрашиваешь?

— Ты как будто немного нервничаешь. И все время смотришь на дорогу.

— О… Ну, вообще-то я жду гостей. Из дома. Да, все дело в этом! Гостей.

— Что ж, в таком случае нам лучше распрощаться. — Билл поставил стакан на поднос. — Идем, Кэрол.

Билл начал извиняться за вторжение. Линн начала уже думать, что Бартлетты никогда не уйдут. Когда они наконец уехали, девушка вздохнула с облегчением. Потом вспомнила о письме Тилли и быстро его распечатала. Его отправили из Нью-Йорка.


«Дорогая Линн. Пишу тебе второпях. Я отплываю во Францию, чтобы отдохнуть в круизе, и меня не будет все лето. Хорошенько позаботься о «Стоунхедже» и приятно проведи там время. Открою тебе маленький секрет. Мы с Фрэнком поженимся на борту корабля. Ведь ты помнишь Фрэнка, не так ли? Банкира? Седина в бороду — бес в ребро. Я волнуюсь, как школьница, так что это, должно быть, хороший знак.

Твоя Тилли.

P. S. И еще одно. Я всегда была уверена в том, что девушка должна как следует, от души повеселиться перед тем, как остепениться. Так что повеселись!»


И что она, интересно, хотела этим сказать? Озадаченная Линн прочитала эти слова два или три раза. Может быть, она на самом деле ничего не имела в виду.

О Слоуне Спиндере Тилли не написала ни слова. Она просто забыла, что и ему тоже пообещала «Стоунхедж». Линн больше не думала, что он солгал ей на этот счет. Может быть, Тилли была так взволнована предстоящей свадьбой, что это просто вылетело у нее из головы.

Слоун Спиндер! Что же Тилли говорила ей о нем? Линн изо всех сил пыталась вспомнить. Но вспомнила очень мало. Только то, что Тилли называла его плутом и что они очень хорошо ладили.

В домике для гостей до сих пор было темно. Линн расхаживала туда-сюда. Чем же он там занимается? О чем пишет? Вопреки желанию, девушке пришлось признать, что ее разбирает любопытство, а он так чертовски скрытно себя ведет!

Внезапно ей пришла в голову дерзкая мысль. Почему бы не выяснить то, что ее интересует? Линн схватила связку ключей, которую дала ей Тилли, и на миг взвесила ее в руке. Почему бы и нет? Она никогда раньше не делала ничего подобного и теперь, хихикнув, вдруг почувствовала себя отчаянной авантюристкой. Поспешив к домику для гостей, девушка окинула взглядом дорогу. Ни звука. Трясущимися руками она все же ухитрилась отпереть дверь.

В комнате пахло табаком, хотя окна были открыты. Она зажгла свет и быстро осмотрелась. На столе стояла пишущая машинка, по полу и по столу — повсюду — разбросаны бумаги. Ручки. Карандаши. Потом Линн увидела потрепанный старый чемодан, который ее так интересовал. Ценой сломанного ногтя ей наконец удалось открыть крышку. Микроскоп! Рядом с ним лежало несколько стопок слайдов. Но она все-таки не поняла, о чем он пишет. Космо поднял уши и тихо зарычал, предупреждая. Слоун возвращался! Линн слегка взвизгнула от испуга и потянулась к выключателю. Фары машины осветили окна.

— Боже мой, Космо! Что нам теперь делать?

Она не могла выйти за дверь. Он наверняка ее увидит. Девушка бросилась к окну и выбралась наружу.

— Ой!

Она ободрала колено и разорвала шорты. Ее ноги наконец коснулись земли. Надо было немедленно спуститься на пляж. Слоун подумает, что она отправилась на вечернюю прогулку. Линн двинулась к ближайшим скалам. Она перелезет через них и доберется до ступенек, ведущих в ее внутренний дворик. Было темно. Звезды почти ничего не освещали, а она торопилась. Внезапно земля ушла из-под ног.

— На помощь! — завизжала девушка. — На помощь!

Чтобы прекратить скольжение, она начала хвататься за камни, но вокруг был только разреженный воздух, а острые камни царапали кожу. Она долго не продержится! Ее трясло и било. А потом девушка услышала, как где-то над головой лает Космо. Линн снова попыталась закричать, но перед глазами заплясали огни. Потом наступила темнота. Не было ничего, кроме темноты.

Глава 8

Слоун Спиндер вовсе не собирался сегодня вечером ехать в Делс-Пойнт. Вообще-то он не собирался даже двигаться с места. Наоборот, хотел остаться в уютном домике для гостей. Он долго работал и теперь жаждал расслабиться. Может быть, искупаться или погулять.

Но эта девушка его раздражала. Тут не могло быть двух мнений — она его раздражала! При встрече они начинали ссориться. Если бы он провел на кухне еще минуту, то сделал бы что-нибудь, о чем наверняка потом пожалел. Например, рассказал бы ей, чем здесь занимается, как это важно, что это для него значит. Потом, возможно, одно бы пошло за другим и он снова стал бы ее целовать.

Что же с ним случилось? Ведь один раз ему уже досталось от такой девушки, как Линн Хейнс? Ведь он поклялся, что подобное больше не повторится? Слишком многое поставлено на кон. Что бы ни случилось, он должен этим летом закончить книгу. Из-за Мириам он потерял так много времени, а теперь, когда начал приходить в себя, не хотел возвращаться к старому. Если он будет ссориться с такой девушкой, как Линн Хейнс, это станет просто повторением того, что он пережил с Мириам. А ему, видит Бог, только этого не хватало!

В Делс-Пойнте мало развлечений. В кафе подавали спиртное, но он не слишком им увлекался, может быть, потому, что на это никогда не хватало денег. Он наконец отправился в маленькую аптеку у фонтана, где съел мороженое с газировкой, как какой-нибудь ребенок. Когда его что-то по-настоящему раздражало, он всегда так и поступал: заказывал мороженое с газировкой.

Конечно, это было уступкой далекому прошлому. В школе его прозвали Жадиной Спиндером. У него никогда не было денег. А если были — он никогда не тратил их на такие глупости, как мороженое. Любые наличные он автоматически откладывал на обучение в колледже. Слоун был человеком, который всего добился сам, что бы это ни значило.

— Еще стаканчик газировки? — спросила продавщица.

— Нет, спасибо.

— Вы здесь проездом?

— Не-а.

— Приехали в гости к знакомым?

— Не-а.

— А, решили провести здесь лето. Кажется, я вас раньше не видела, верно? Вы здесь впервые?

Он не обратил внимания на ее вопросы. Этим местным как раз не хватало какой-нибудь летней скандальной истории. Тогда им будет о чем поговорить долгими зимними вечерами. Хотя он и сделал вид перед Линн, что его не волнует мнение других людей, на самом деле оно его еще как волновало. Он не мог себе позволить запятнать репутацию, именно сейчас.

Слоун расплатился за газировку и вышел. На шоссе было оживленное движение. Мимо проехала машина, и до него донесся аромат женских духов. У него дрогнуло сердце. Духи немного напоминали те, которыми пользовалась Мириам. Он думал, что забыл ее. Но всегда происходило что-то, какой-нибудь пустяк, и ее образ вновь тревожил его сердце. Мириам отчетливо представала перед его мысленным взором с ее стройными ножками и массивными серьгами в ушах.

Мириам! Горечь вновь подступила к горлу. Грудь сжало.

Мириам была девушкой что надо, из невероятно богатой семьи. Нелегко было войти в ее жизнь. Но он попытался, и у него получилось. Женщины никогда его не пугали. Еще в юности Слоун понял, что почему-то обладает властью над слабым полом. Он мог добиться от них, чего хотел, и, сверх того, они при этом получали удовольствие.

Он вызвал у Мириам шок. Может быть, удивил ее. Возможно, даже немного испугал. Но в итоге важно было то, что она нашла его занятным. Он повлиял на нее, и ей это понравилось. Потом она устала от своей новой игрушки, бросила его, и он опустился.

Слоун сжал черенок трубки зубами. Что он делает? Стоит здесь, в Делс-Пойнте, разглядывает проносящиеся мимо машины, вспоминает? Прямая дорога к безумию. Лучше поехать домой.

Домой! «Стоунхедж» подходил ему идеально. Ему нужно именно такое место, где он мог бы думать, работать, по-настоящему прийти в себя. Там он сможет забыть о Мириам. Пока этого не случится, он ни на что не годен.

Каким-то образом он ухитрился сохранить за собой место преподавателя в университете штата в этом году. Но Слоун знал, что его положение там шатко.

— Я понимаю, что у вас личные проблемы, Спиндер, — сказали ему в деканате. — Вы хороший преподаватель, один из самых многообещающих. Поэтому мы к вам снисходительны. Но возьмите себя в руки на следующий год, иначе…

Декан мог и не продолжать. Слоун знал, что тот имеет в виду. Вот почему написать книгу было так важно. Если издательство университета согласится ее напечатать, если решит сделать ее приложением к университетским учебникам, то он восстановит свою репутацию и, как приятное дополнение, в ближайшие годы получит хороший доход!

Он въехал в ворота «Стоунхеджа», запер их и двинулся по частной дороге. Оставаться и дальше в такой ситуации было чистым безумием. Если в университете узнают… Да уж, он мог себе представить, как там на это посмотрят! Это станет последней каплей, и его вышвырнут вон.

Но ему нужен «Стоунхедж». Не только для работы, но и для того, чтобы забыть Мириам. Если бы только Линн Хейнс уехала! Неужели он ее недооценил?

На последнем повороте ему показалось, что в домике для гостей горит свет. Не может быть! Должно быть, отражение фар.

Когда он остановил микроавтобус, то нарочно припарковался так, чтобы он оказался у Линн на дороге, если она захочет воспользоваться своей машиной. И тут услышал бешеный лай Космо.

Пес не умолкал даже после того, как Слоун вошел в домик для гостей. Дверь была отперта. Как беспечно с его стороны! Но он уехал в такой ярости, что вполне мог забыть запереть дверь.

— Заткнись, Космо! — заорал он в окно. — Заткнись, слышишь?

Песик продолжал лаять. Это действовало на нервы. Наконец Слоун с сердитым видом направился к главному дому и тяжело прошел через внутренний дворик.

— Линн! Ради бога, Линн, что такое с этим дураком?

Он не получил ответа. Снова закричал. В доме горел свет. На столе стоял поднос с тремя стаканами. Чай со льдом лился через край, потому что в кувшине таяли кубики льда. У нее побывали гости. Но куда они делись?

Космо все еще лаял. Теперь он был почти вне себя. Слоун нахмурился. Может, что-то случилось? Он побежал навстречу лаю. Там были скалы, огромные валуны.

— В чем дело, Космо? Что у тебя стряслось?

Тут он услышал стон. Слоун поспешно бросился к скалам, скользя и чуть не падая. Линн с сонным видом качала головой и держалась за лодыжку.

— Что случилось?

— Я упала. Моя лодыжка…

Слоун поднял девушку на руки. Ей было слишком плохо, для того чтобы сопротивляться. Он не думал, что Линн такая миниатюрная и хрупкая. Ее волосы упали ему на лицо. Они приятно пахли. Девушка опять застонала и уронила голову ему на плечо.

Слоуну пришлось нелегко, но он вынес ее из скал и поднялся по ступенькам во внутренний дворик. Потом внес драгоценную живую ношу в дом и положил на диван.

— Давайте посмотрим, что у вас…

К ней уже возвращалась былая храбрость.

— Со мной все в порядке.

— Разрешите мне взглянуть.

Он не стал ждать возражений. Снял с ее ноги парусиновую туфлю, внимательно осмотрел босую ступню и стал ощупывать лодыжку. Девушка вскрикнула от боли.

— Перелома нет. Только растяжение. Какого черта вы делали на этих скатах?

Она смотрела на него. Ему показалось, что еще немного, и он услышит, как у нее в голове вертятся шестеренки.

— Хотела найти новый вид для очередной картины.

Она лгала. После истории с Мириам у него словно проявился внутренний голос, который сообщал о лжи любого, особенно женщины.

— Лучше разрешите сделать вам повязку.

— Я в полном порядке! Прекрасно себя чувствую.

— Да заткнитесь вы, поняли? — сердито прикрикнул Слоун. — Сидите спокойно. Я сейчас вернусь.

Он бросился в ванную на первом этаже и заглянул в аптечку. Благодаря Тилли она была битком набита. Он нашел бинт и вернулся. Линн смотрела на него так, будто он пришел ее задушить, а не помочь.

— Положите ногу на эту подушечку. А теперь дайте взглянуть.

У нее стройные лодыжки, отметил Слоун, хрупкие на вид. Красивые ноги. Ее кожа была теплой, но зубы стучали.