Джуд Деверо - Незнакомец под луной

Они заглянули в оглавление, не увидели имени Джейнс, и Ким сказала, что книга им не нужна. Но Трэвис возразил, что никогда не знаешь, откуда могут взяться родственники. Ким хотела спросить, что он имеет в виду, но Трэвис отошел и завел беседу с владельцем магазина, пока Ким искала книги по истории драгоценностей. И выбрала одну, большую. О Петере Карле Фаберже.

Они вышли из магазина с коробкой книг, и Трэвис положил их в джип.

– Как думаешь, он пошел пешком?

– Кто? – спросил Трэвис.

– Рассел. Ты оставил его на Старой Мельнице, без машины. Как по-твоему, он добрался пешком до… куда там он шел.

– Возможно, позвонил Пенни, и она за ним заехала.

– Сколько она на тебя проработала?

Они снова переходили улицу.

– С тех пор, как я пришел на фирму отца.

– И твой отец ее отпустил?

– Почему все эти вопросы?

– Я всего лишь пытаюсь побольше узнать о твоей жизни, вот и все.

Он остановился перед маленьким магазином, на витрине которого была вывешена модная одежда.

– Когда отец хитростью заманил меня работать на него, Пенни сказала, что поможет. Отец не хотел ее отпускать, но она пригрозила уволиться. И поскольку знает о его бизнесе больше, чем он сам, не мог этого допустить.

– Но почему она так рвалась работать на тебя?

– Думаю, просто меня пожалела. Я только приехал из Голливуда и все старался улаживать кулаками. Почти не помнил, чему меня учили на факультете.

– Но миссис Пендергаст взяла тебя под крылышко и пригрела?

– Пинала меня по пятьдесят раз на день, – фыркнул он. – Заставляла думать. Заставляла сдерживать гнев на отца настолько, чтобы выполнять работу. Первый год был адом. Тебе это нравится?

– То, что первый год был адом?

– Нет. Я имел в виду блузку. Эти брюки. По-моему, они очень тебе пойдут.

– И примерка помешает дальнейшему допросу, так?

– Нет, я ни за что не выступил бы против тебя в зале суда.

Он слегка подтолкнул ее к двери.

Целых два часа они путешествовали от одного магазина к другому. Несмотря на все, что Трэвис сказал о своей нелюбви к покупкам, ходить с ним по магазинам было мечтой. Он садился, ждал, пока Ким примеряла одежду, и высказывал мнение о каждой вещи.

Но хотя он старался смотреть только на нее, за это время дважды звонил телефон, и каждый раз он хмурился. Она спросила, что происходит.

– Завершаем сделку. Ну что, идем на ленч?

Ким отвернулась, сразу вспомнив о том, что их ждет, особенно о бракоразводном процессе.

– Конечно, – кивнула она. Трэвис открыл перед ней дверь.

Но не успели они выйти, как телефон зазвонил снова.

– Черт! – пробормотал он. – Это Пенни. Я…

Он вопросительно глянул на Ким.

– Ответь, – велела она. – Встретимся в закусочной.

Но тут она краем глаза уловила движение в витрине антикварного магазинчика на другой стороне дороги. Оказалось, что это миссис Пендергаст махала ей рукой, прижимая другой телефон к уху. Очевидно, зовет в магазин. Им в самом деле нужно поговорить.

– Закусочная, через полчаса, – бросила Ким на ходу. Он кивнул и снова нахмурился. Ким поспешила через дорогу.

Джо Лейтон, сидевший у себя в офисе, с глубоким вздохом поднял трубку. Он больше доверял стационарным аппаратам. Связь лучше, не так часто прерывается, и поскольку этот звонок изменит жизнь… его и Люси… он хотел слышать каждое слово.

Раздобыть номер главы «Максвелл индастриз» было легко. Гораздо труднее оказалось дозвониться. Джо уже решил сказать тому, кто отзовется, что это вопрос жизни и смерти. Таким образом, правду будут знать только он и Максвелл. Но назойливо-любопытная женщина, оказавшаяся последней в долгой цепочке секретарей, вытрясла из него все.

– Нельзя просто так позвонить и ждать, что вас сразу соединят с мистером Максвеллом, – покровительственно и в то же время весело заявила она. Очевидно, считала себя искушенной горожанкой, а Джо – деревенским олухом.

Джо был сыт всем этим по горло.

– Передайте, что я тот, кто хочет жениться на его жене.

Секретарь, видимо, потеряла дар речи, но ее голос тут же стал резко-деловитым.

– Посмотрю, свободен ли он.

Уже через несколько секунд Максвелл взял трубку.

– Так вы и есть Джо Лейтон.

– Похоже, от вас никому ничего не удается скрыть, – хмыкнул Джо.

– Не удается, если я хочу знать, что происходит. Итак, что затеяла Люси?

– Я хочу уладить эту штуку между мной и вами.

– Под «штукой» вы подразумеваете развод?

– Да, именно это я и подразумеваю.

– Лейтон, вы же не вчера родились, – рявкнул Рэндалл голосом, часто вселявшим страх в людей. – Здесь замешано куда больше, чем несколько тысяч.

Но на Джо это не произвело ни малейшего впечатления.

– Оставьте свои деньги себе, – прорычал он. – Каждый чертов цент!

– Интересная теория. Как насчет денег, которые она у меня украла?

– То есть тех денег, которые вы так ловко ей подсунули?

– Люси всегда нравились умные мужчины, – хмыкнул Рэндалл.

Джо не ответил. Когда Люси рассказала, что «случайно» увидела открытый ноутбук мужа с номером одного из банковских счетов, Джо сразу понял, что Максвелл сделал это специально. Люси добавила, что на счете было пять миллионов, а она взяла три с половиной, Джо восхитился ее выдержкой. К тому же она упоминала, что для ее мужа крайне необычно оставлять ноутбук у нее на виду.

– Должно быть, у него был сильный стресс или он очень устал, – виновато призналась она, потому что постоянно корила себя за воровство. Мысль о том, что Люси принадлежит половина всего состояния Максвелла, похоже, не приходила ей в голову.

Если Максвелл специально оставил ноутбук открытым, значит, преследовал какую-то цель. Будь Люси другого склада женщиной, Джо подумал бы, что Максвелл заподозрил ее в измене и хотел знать, куда она поедет, получив деньги. Но выслушав историю Люси, подумал, что Максвелл, возможно, решил дать жене свободу.

Наверное, пришел к выводу, что окончательно испортил отношения с сыном и не нуждается в Люси, чтобы держать Трэвиса на коротком поводке. Джо была хорошо знакома смесь радости и боли, возникающая при общении с семьей. Он всем сердцем любил сына, но невестка временами вызывала в нем острое желание лишить Джои наследства.

– Как там Трэвис? – спросил Рэндалл, когда молчание затянулось.

Мягкие нотки в голосе многое сказали Джо. Очевидно, Максвелл очень любил сына.

– Хороший парень. Вы правильно его воспитали.

На этот раз надолго замолчал Рэндалл.

– Люси может оставить себе деньги. Я дам ей развод и буду справедлив.

Джо тяжело вздохнул.

– Если под этим вы подразумеваете, что дадите ей еще несколько миллионов, – не стоит. Приберегите их для Трэвиса и второго сына, которого я видел в городе. Похоже, его мать – ваша бывшая секретарь. Такие служебные романы весьма удобны.

Максвелл рассмеялся:

– Лейтон, если когда-нибудь захотите работать на меня, – место ваше.

– Нет, спасибо, – отказался Джо, но вешая трубку, широко улыбался.

– Так какие вопросы у вас ко мне? – осведомилась Пенни.

Она и Ким сидели за проржавевшим старым столиком на задах антикварного магазина. С трех сторон их окружал высокий деревянный забор, к которому были прислонены десятки старых металлических рекламных табличек. За идеально причесанной головой Пенни виднелась табличка «Мобил Пегасус».

Первое, что поняла Ким: миссис Пендергаст взяла на себя главенствующую роль. Спинка ее стула была обращена к забору: надежному барьеру, а спинка стула Ким – к двери и витринам магазина: куда более уязвимая позиция. Но важнее всего, что слова Пенни определяли Ким как ту, которой предстояло задавать вопросы. И возможно, она получит на них ответы.

Но так не пойдет! Прежде всего она передвинула стул, после чего взглянула на Пенни.

– Я хочу, чтобы вы все мне рассказали.

Пенни улыбнулась, признавая, что Ким взяла верх над ней, но пожала плечами.

– Поздняя ночь, шампанское в знак завершения сделки, красавец-босс, ссора с моим парнем. Вот все вместе и подтолкнуло меня к тому, что случилось.

– А потом? – не выдержала Ким.

Пенни помолчала. Вероятно, до этого никому не рассказывала свою историю. Миссис Пендергаст не из тех, кто делится интимными подробностями личной жизни.

– Это было не так легко. Я не понимала, что беременна, пока не прошло четыре месяца. К тому времени с парнем давно было покончено, и, кроме того, Рэндалл…

– Был женат?

– Да. На женщине, которой не было дела ни до него, ни до его бизнеса, мечтаний и вообще ни до чего, имевшего к нему отношение, – с легкой горечью ответила Пенни.

– И поэтому вы имели право прыгнуть к нему в постель? – вспылила Ким, поскольку была на стороне Люси.

– Когда станете старше, поймете, что у каждой правды есть две стороны. Люси вышла за Рэндалла по настоянию семьи. Старый род, прославленные предки, но ни цента за душой. Рэндалл содержал ее родителей до самой их смерти и по-прежнему оплачивает счета двух братьев-лодырей Люси.

Ким опустила глаза.

– Почему же он изолировал Трэвиса от всего и от всех?

– У Рэндалла было тяжелое детство. Он был очень беден плюс небольшая дислексия. В школе им помыкали.

– Поэтому он решил обучать Трэвиса на дому?

– Именно, – подтвердила Пенни.

Ким молча ждала продолжения. Очевидно, Пенни не хочет говорить дальше. А может, и наоборот. Это она устроила встречу, так что, наверное, надеялась, что Ким поможет сгладить шероховатости между Трэвисом и Расселом.

– Рэндалл считал, что правильно поступает, не пуская Трэвиса в школу. Я знаю, вы и Люси друзья, но…

– Я могу вынести правду, какой бы она ни была.

– Думаю, в самом начале Рэндалл думал, что влюблен в Люси, но на деле влюбился в саму идею семьи. Воображал, что они вместе покорят мир. Он заработает денег, купит ей великолепный дом, а она станет там хозяйкой, известной своими приемами. Ну, что-то похожее на картинку из журнала.

– Но судя по нынешней жизни Люси, такие картинки ее не привлекают. Она любит шить и общаться с немногими близкими подругами.

– Верно, – кивнула Пенни. – А Рэндалл любит работать. И кроме того, ненавидит приемы. Ему нравилась сама мысль о них, но вынести царящую там скуку он так и не смог.

Ким начинала видеть полную картину случившегося. На редкость неподходящие друг другу люди соединили судьбы. Люси заставили родители, почти, можно сказать, продали человеку с комплексами неполноценности, озлобленному, обуреваемому желанием что-то доказать миру.

А в центре раздоров оказался Трэвис.

– Но вы? Каким образом вы вписываетесь сюда? – спросила Ким.

– Я…

Пенни поколебалась:

– Я больше похожа на Рэндалла. Тоже выросла в бедности и отчаянно пыталась выбраться. Я встретила Рэндалла на вечеринке. Он мне понравился, потому что говорил о делах, а не снимал девушек. Я стояла в стороне и бессовестно подслушивала. Он был так погружен в сделку, которую пытался заключить, что вряд ли меня заметил. Но когда его собеседнику все наскучило и он ушел, Рэндалл повернулся ко мне и спросил, понимаю ли я, о чем он толкует. Я ответила: «Почти все». Он оглядел меня, попросил номер телефона, и я дала.

– И он позвонил вам.

– Да, – улыбнулась Пенни. – Но строго по делу. У нас всегда были строго деловые отношения.

– Кроме одной ночи.

– Да, – широко улыбнулась Пенни, – и эта ночь подарила мне Рассела.

– Мистер Максвелл был женат, когда вы с ним познакомились?

– Нет, тогда он Люси даже не знал. Но зато знал, чего хочет, и стал добиваться своего.

– Если вы были так похожи, почему…

– Он не видел во мне будущую жену? – рассмеялась Пенни. – Видели бы вы тогда Рэндалла! Амбиции пожирали его заживо. Ему просто необходимо было обогнать всех или умереть.

– И Люси стала частью этой гонки, – догадалась Ким.

– Совершенно верно.

– Но настала ночь…

Пенни пожала плечами:

– Оглядываясь назад, я вижу, что это было неизбежно. Мы с Рэндаллом всегда были вместе. Трэвису только исполнился год, и, должна сказать, что ужасно ревновала к Люси. У меня никогда не хватало времени для личной жизни, и я так и не нашла человека, который терпел бы мое постоянное отсутствие дома. Однажды мы с Рэндаллом засиделись, занялись сексом, и я забеременела.

– А что сказал на это мистер Максвелл?

Пенни покачала головой:

– Пришел в восторг. Беременность Люси была сложной, и она не могла больше иметь детей, поэтому Рэндалл был на седьмом небе, что родится еще один ребенок. Он хотел воспитывать их вместе.

– Вы шутите?

– Ничуть. Рэндалл никогда не жил по общим правилам. Но я все-таки убедила его держать рот на замке. Однако Люси всегда знала, что между нами что-то есть. Поэтому и злилась на меня, а я не мстила, потому что заслужила такое отношение.