Джуд Деверо - Незнакомец под луной

Она молчала, глядя на Трэвиса широко раскрытыми глазами, в которых светился вопрос.

– Не возражаешь, если…

Он выразительно оглядел себя.

– Конечно, – кивнула она, взяв у него коробку. – Не знаю, что и сказать. Они все так красивы. Как ты… ах да, миссис Пендергаст.

– Нет, – покачал головой Трэвис, наполняя бокалы шампанским.

– Пока Расе вез меня сюда, я обзвонил ювелирные магазины и попросил прислать кольца. Все сделаны разными ювелирами.

– Я так и подумала.

Но выбрать было очень сложно.

– Ни одно не подлежит возврату, – объявил он.

Ким нахмурилась.

– Надеюсь, ты не собираешься осыпать меня подарками?

– Поскольку ты приносишь в наш брак дом и мебель, думаю, что имею право тоже что-то добавить.

Ким вытащила кольцо с большим квадратным изумрудом, профессиональным глазом ювелира определив превосходное качество. Она поднесла камень к свече, чтобы оценить крошечные вкрапления, доказательство того, что камень был найден в земле, а не выращен в лаборатории.

Ким отдала ему кольцо и протянула левую руку. Он надел кольцо на безымянный палец, поцеловал ей руку и, сжав пальцы, глянул в любимые глаза.

– Ким, я люблю тебя, – прошептал он. – Любил с тех пор, как был мальчишкой. И больше не хочу, чтобы мы были врозь. Хочу жить там, где ты, рядом с тобой.

Ким, как всегда практичная, улыбнулась ему.

– Хотелось бы поговорить о том, где, когда и как. Похоже, у тебя много планов, и мне интересно знать, какие они.

– Вот и хорошо! – согласился он, снимая крышку с серебряного блюда с филе-миньонами. – Люблю женщин, которые знают, что хотят.

Они разговаривали, ели, обсуждали. Трэвис рассказывал Ким о своих надеждах на будущее. Он хотел жить в Эдилине и открыть летний лагерь. А зимой будет заниматься юриспруденцией.

– Оказывается, мне нравится думать, что сказанное отцом Пенни – правда и что во мне есть что-то от Максвеллов.

– И ты думаешь, что сможешь жить в маленьком городе?

– Да, и обещаю, что не буду делать ничего без обсуждения с тобой. Но, может, в тебе есть что-то от твоего брата, и твои амбиции не ограничатся маленьким городом?

– Меня разоблачили, – сказала она и стала говорить о своем будущем. Идеи Дэйва относительно расширения компании не принадлежали ему одному.

Они поговорили о предстоящем разводе. И Трэвис объявил, что Джо и его родители вполне могут сами воевать между собой, без его участия.

– Я найду маме хорошего адвоката.

– Форестера? – ехидно пропела Ким. Оба рассмеялись.

Пока они доедали шоколадный торт, под дверь подсунули приглашение. Но Трэвис и Ким смотрели только друг на друга и не заметили тяжелого конверта из глянцевой бумаги. Ким увидела его только утром и показала Трэвису Письмо было адресовано им обоим.

– Открой, – попросила Ким. – Бьюсь об заклад, это миссис Пендергаст решила рассказать тебе правду о Расселе.

– Поздно! Ты уже проболталась.

– Ничего подобного. Думаю, ты…

Она осеклась, увидев выражение лица Трэвиса. Он все еще лежал в постели. Простыня едва прикрывала нижнюю часть тела.

– Что это?

– Приглашение на пикник в час дня. И карта с указанием маршрута.

Он протянул письмо Ким. Настала ее очередь изумляться.

– Это от твоего отца! Он пишет, что у него для всех есть подарок. Как по-твоему, это ящик с пиратской добычей? Неплохо бы получить жемчужины. И танзаниты тоже. Конечно, мне всегда не хватает золота.

Он взял у нее приглашение.

– Ничего этого ты от моего отца не дождешься.

– Чего именно?

– Золота.

– Надеюсь, он больше не станет давать советы насчет нецелесообразности поедания штукатурки со стен. В таком случае я спрошу его о романтическом способе ведения дел в офисе.

– Неплохая идея. Я бы тоже хотел послушать.

Он откинул простыню, встал, а Ким приподнялась на руках, чтобы наблюдать, как голый Трэвис пересекает комнату.

– Как по-твоему, что он хочет тебе дать?

– Нам. Дать нам.

Трэвис натянул выцветшие джинсы.

– Надеюсь, что свободу. И согласие дать маме развод без липшей нервотрепки.

– Волнуешься, что Джо и твоей маме туго придется в зале суда? И что твой отец найдет ей дюжину адвокатов?

– Уж скорее двадцать, всех рас и этнического происхождения. Получится глобальная радуга.

– А я ставлю на мистера Лейтона, – рассмеялась Ким. – По-моему, он со всем справится, и судя по тому, как они с твоей мамой танцевали на свадьбе Джессы…

Трэвис строго взглянул на нее, и она тут же прикусила язык:

– Ладно-ладно, никаких историй о родителях и слове на букву «с».

– Пойдем завтракать. Заодно узнаем, кто еще приглашен на пикник.

Внизу, в обеденном зале, собравшиеся расселись за теми столиками, что и накануне. Так что рядом с Расселом и миссис Пендергаст оказались два свободных места.

– О как чудесно! – воскликнула миссис Пендергаст, увидев кольцо Ким.

Она так потрясенно уставилась на Трэвиса, что Рассел ехидно заулыбался:

– Не думала, что он способен на самостоятельный поступок? Как видишь, способен, – сказал он матери. – Мало того, сам нажимал клавиши на телефоне. Без посторонней помощи! Я был поражен.

– А я думал, что младшие братья должны прилично себя вести, – парировал Трэвис, чем заставил всех замолчать.

Ким посмотрела на Пенни и пожала плечами:

– Он сам догадался.

Пенни неотрывно смотрела на Трэвиса, словно хотела спросить, как он к этому относится. Трэвис положил руку на ее ладонь.

– Отцу следовало развестись с мамой, дать нам свободу и жениться на вас, – тихо сказал он. – И то, что он этого не сделал, свидетельствует, что у него нет ни капли здравого смысла.

На глазах Пенни выступили слезы благодарности. Она медленно отняла руку.

– Довольно этого вздора. Как по-твоему, что у него за сюрприз для всех нас?

– Надеюсь, окажется, что у нас есть и сестра, – хмыкнул Рассел под общий смех.

В продолжение всего завтрака Ким замечала, как Рассел и Трэвис украдкой бросают взгляды друг на друга. Идет зарождение совершенно новых отношений между ними! Да и она должна познакомиться с родителями Трэвиса, и он – с родителями невесты. Но Трэвису придется куда хуже. Внезапно появился ненавидящий его единокровный брат. А будущий шурин не желает, чтобы Трэвис женился на его сестре!

Похоже, Трэвис угадал, о чем она думает, поскольку подмигнул, словно хотел сказать, что уладит все препятствия, возникшие у него на пути.

Она улыбнулась, давая знать, что в любом случае будет рядом.

– Вы, двое, кажется, в совершенной отключке, – насмешливо заметил Рассел. – От ваших вздохов стеклянная посуда затуманилась.

Ким смущенно отвела взгляд, но Трэвис просто рассмеялся и сильно хлопнул Рассела по плечу.

– Когда-нибудь и с тобой это случится.

Расе не ответил.

– Мы же ничего о нем не знаем, – вмешалась Ким, – а вдруг у него уже есть жена и трое детей.

Рассел глянул на нее, но лишь плотнее сжал губы. Ким обернулась к миссис Пендергаст.

Пенни, словно сдаваясь, подняла руки.

– Меня заставили принести обет молчания.

– Скорее просили не распространяться о моей личной жизни, – поправил Рассел, и впервые за все время его лицо потеряло обычное издевательски-веселое выражение. Ким расхохоталась, вспомнив, как сам он вечно подсмеивался над Трэвисом.

– Прошу прощения, – резко бросил Рассел и, поднявшись, ушел.

– Но он ничего не ел, – встревожилась Ким и хотела было пойти за ним, но миссис Пендергаст поймала ее за руку.

– Моему сыну приходится сражаться с собственными демонами, – вздохнула она, – так что лучше оставить его одного.

Ким снова села и посмотрела на Трэвиса. Судя по выражению глаз, он был с ней согласен. Даже не глядя на Пенни, он вышел вслед за Расселом, но тут же вернулся.

– Расе взял джип. Не знаю, куда он поехал. Нам следует волноваться, Пенни?

– Мне. Но не вам. Кто хочет попробовать оладьи с персиками?

Рассел сознавал, что ведет себя, как капризный ребенок. Уйти, не позавтракав, даже не попрощавшись…

Но он дошел до точки кипения. Кроме того, в его конверте с приглашением на пикник лежала записка с просьбой встретиться с отцом на Старой Мельнице сразу после завтрака. Время указано не было. Только место, где следует ждать. Чувствуя себя чужим среди друзей и сгорая от любопытства перед встречей с отцом, Расе поехал на Старую Мельницу.

Всю дорогу он постоянно думал о том, что Трэвис все знает. Но ведь сам Рассел тоже всегда знал о Трэвисе Максвелле. Знал, что он живет в большом доме, видит свою мать каждый день и получает все, что захочет. Когда он был маленьким и мать рассказала, что у него есть «единокровный брат», Расе разревелся. Мать не могла понять причины, пока он не спросил, шмыгая носом, почему должен делить с братом свою кровь.

Когда мать объяснила, что у них один отец, но разные матери, Рассел заинтересовался братом и часто о нем расспрашивал. Еще одна тема для разговоров с матерью.

Но это случалось не часто. Пока он рос, они почти друг друга не видели. Она уезжала иногда на несколько недель, путешествуя по всему миру, и была постоянной спутницей Рэндалла Максвелла.

Рассел оставался дома с нянями, которые довольно часто менялись. Позже к нему стали приходить наставники. Он не удивлялся тому, что именно они обучали и его брата.

Повзрослев, Рассел понял, что ему до смерти надоело жить в тени Трэвиса Максвелла. Он нашел брошюру с рекламой пансиона и ничего не хотел слышать, пока мать не согласилась отправить его туда.

Он сам не помнил, когда любопытство сменилось гневом. И не знал, почему враждебность направлена на брата, а не на отца.

Он видел Рэндалла раз десять, не больше. Когда ему исполнилось пять, в одно дождливое воскресное утро он сидел в комнате рядом с офисом матери и рисовал. И без всякого удивления посмотрел на вошедшего незнакомца. Тот не был особенно высок и вовсе не страшный.

Мужчина остановился в дверях, посмотрел на него и спросил:

– Ты Рассел?

Он кивнул.

Мужчина подошел и стал рассматривать его рисунок: большие здания, те, что виднелись за окном.

– Любишь рисовать?

Мальчик снова кивнул.

– Приятно слышать.

Незнакомец ушел, а Рассел тут же о нем забыл. Но позже мать сказала, что это был его отец. И в следующее воскресенье, когда Рассел поехал с матерью в офис, на столе стояла большая коробка, набитая принадлежностями для рисования.

– Твой отец очень щедр, – заметила мать.

После этого разговора Рассел долго втайне восхищался отцом. Но только в девять лет стал понимать, какими бывают родители и что делают для своих детей.

Рассел не мог позволить себе сердиться на мать. Кроме нее, у него никого не было. А мама говорила, что они обязаны отцу «всем», так что Рассел не смел сказать о нем ничего плохого. Вместо этого срывал гнев на брате, мальчике, которого никогда не видел. Но у этого счастливчика было все, включая мать, которая постоянно была с ним. И Рассел никогда не забывал, что отец тоже жил с Трэвисом.

Рассел учился в том же колледже, что и брат, но к тому времени его намерения изменились. Он не стал изучать закон. После школы недолго путешествовал, вернулся в Штаты и снова стал учиться. Но так и не смог нигде осесть надолго. Возможно, потому, что в душе бушевали злые демоны.

Когда мать позвонила и попросила помочь Трэвису, Рассел наотрез отказался. Он даже засмеялся. Помочь брату, который даже не думал знакомиться с ним? По мнению Рассела, именно старший брат должен был сделать первый ход.

Именно тогда мать сказала, что Трэвис понятия о нем не имеет. Для Рассела это стало таким потрясением, что он согласился поухаживать за какой-то девушкой, чтобы вытянуть из нее информацию.

Но когда он, наконец, увидел Трэвиса, детский гнев снова взял верх. Он ожидал увидеть избалованного болвана-всезнайку но нашел человека, который приготовил для него омлет.

С того первого дня эти двое были почти неразлучны. Но несмотря на непринужденность отношений, злость по-прежнему кипела в Расселе. Он с удовольствием обошел Трэвиса, заключив вместо него контракт с алчным приятелем Ким. Ему даже понравилось ездить с братом по городу. А позже, когда Ким прогнала Трэвиса, испытал необычайную радость.

И все же… Труднее всего ему было наблюдать, как сильно любят друг друга Ким и Трэвис. Даже когда они ссорились, все равно было видно, что они – половинки одного целого.

По пути из Вирджинии в Мэриленд Трэвис, нервный и расстроенный, рассказал, как они с Ким встретились в детстве и она изменила его жизнь. Впервые Рассел понял, что жизнь брата не была тем калейдоскопом великолепных событий, как он всегда предполагал.

И вот сегодня утром он сорвался. Не смог вынести «супружеского блаженства», написанного на лицах Ким и Трэвиса. А сегодня днем Рэндалл Максвелл устраивал пикник, несомненно, в честь старшего сына. Сына номер один.