Сэнди Блэр - Незнакомец в килте

OCR: A_Ch http://www.litportal.ru/

Вычитка: 2013

«Блэр С. Незнакомец в килте: Роман»: АСТ; М.; 2006

ISBN 5-17-033206-8

Оригинал: Sandy Blair, “A Man In A Kilt”, 2004

Перевод: М. В. Кузина

Мужественный шотландский горец Дункан Макдугал, лорд Блэкстоун, обречен на печальное одиночество, пока его не полюбит новая хозяйка родового замка.

Вот только у очаровательной Элизабет Паддинг ужасные манеры, и, чтобы превратить ее в благовоспитанную леди, потребуется не один месяц.

Что ж, Элизабет настолько хороша собой, что Дункан ради нее готов на все…

Отель «Сент-Риджис»

Нью-Йорк

С того момента, как он представился мисс Катрин Элизабет Паддинг, Том Силверстейн, управляющий имением, мечтал только об одном – о виски, об этой «живой воде», живительной влаге. Сорт, год изготовления значения не имели. Лишь бы его было много.

Пока он вылезал из своего измятого пиджака, перед глазами – о ужас! – опять, уже в который раз, возникла мисс Паддинг, новоиспеченная наследница замка Блэкстоун, безмятежно улыбавшаяся ему из-за своего рабочего стола в административно-хозяйственной части отеля все то время, пока он рассказывал ей о наследстве и о перспективах, с ним связанных.

И когда она входила следом за ним в ближайший полицейский участок, где потребовала, чтобы у него взяли отпечатки пальцев и допросили, с лица ее по-прежнему не сходила улыбка. Правда, нужно отдать ей должное, она рассыпалась в извинениях, после того как полицейские подтвердили, что он именно тот, за кого себя выдает. Тем не менее Тому потребовались весь день и почти весь вечер, чтобы убедить ее, что в ее же собственных интересах отправиться вместе с ним в Шотландию и по крайней мере взглянуть на доставшийся ей в наследство замок.

Швырнув кейс на кровать гигантских размеров, Том вытащил из бара хрустальный графин с надписью «скотч», потом стакан, налил себе на два пальца виски, одним глотком осушил его и снова налил. Не выпуская стакана из рук, он снял телефонную трубку и набрал номер. Любимая жена Маргарет, которая очень скоро должна была родить, сняла трубку после первого же гудка.

Услышав ее голос, Том почувствовал такое облегчение, какого никогда бы не добился с помощью спиртного.

– Как ты себя чувствуешь, любовь моя? – спросил он.

– Хорошо. Где ты был? Я чуть с ума не сошла от беспокойства!

Силверстейн нехотя поведал жене, обладавшей великолепным чувством юмора, как прошел день. К ее чести, она сумела – хотя он догадывался, с каким трудом ей это далось, – подавить смех и сочувственно прошептать:

– Бедненький ты мой… – А потом вдруг спросила: – Значит, мисс Паддинг приедет?

– Да. Мы с ней приедем вместе, но не раньше чем через неделю.

– Ну и хорошо, – вздохнула Маргарет. – У меня будет время хоть немного прибраться.

– О Господи! Что его светлость натворил на этот раз? – обеспокоенно спросил Том, чувствуя, как у него внезапно заболела переносица.

– Как только ты уехал, он вышвырнул все вещи старика, от цилиндра до шлепанцев, во двор замка. Даже телевизор, который вдребезги разбился. Стыд, да и только.

Тому и самому не слишком нравился предыдущий наследник, но разбивать телевизор…

Он сжал переносицу в попытке успокоить боль.

– Могло бы быть и хуже.

– Если верить твоему отцу, это действительно так.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты сама туда ехала, любовь моя.

– Не беспокойся, Том, у меня слишком большой срок, чтобы я могла выдержать еще одну поездку в замок в твоей утлой лодчонке. Пошлю туда парочку крепких парней. Лучше скажи мне как выглядит эта мисс Паддинг. Хорошенькая? Как ты думаешь, она понравится его светлости?

– Откуда я знаю? Эти американки так малюются.

– Том, у меня нет никакого настроения…

– На первый взгляд она довольно привлекательная, но, я подозреваю, без косметики на нее и внимания не обратишь.

– О Господи! – Секунду помолчав, Маргарет задала еще один вопрос: – Но волосы у нее по крайней мере рыжие? Ты же знаешь, его светлость питает слабость к рыжеволосым женщинам.

– Боюсь, они серые, как у церковной мыши, любовь моя.

– Жаль. Я так надеялась, ради нашего сына…

– Да-да, я знаю.

Начиная с 1408 года каждый мальчик, носивший фамилию Силверстейн, должен был обучаться праву и экономике – даже если он не питал никакой склонности к данным предметам, – чтобы по окончании учебного заведения служить управляющим лэрда [1] замка Блэкстоун и его поверенным. Такая же участь ожидает и его сына, который вскоре родится, если только…

– Чтобы ты хоть немного утешилась, хочу сказать тебе, что мисс Паддинг далеко не дура, – заметил Том. – Она спросила меня, нет ли в Блэкстоуне привидений.

– И что ты ей ответил, Том?

– Что ни разу не видел ни одного привидения.

– Том! Ты же знаешь, в книге записано, что как управляющий ты не имеешь права лгать наследнику. А неполная правда – это та же ложь.

– Но я его и в самом деле никогда не видел. Слышал – да. Терпел его надменность и вспыльчивость – да, но ни разу он не счел меня достойным своего августейшего присутствия, так что я не солгал.

Вздохнув и выдержав длинную паузу, Маргарет шепотом спросила:

– А что, если мисс Паддинг – та самая?

Том прекрасно понял, что Маргарет имела в виду: проклятие, направленное на их лэрда и достигшее цели, видимо, сразу же после его смерти, позднее обнаружили на могильной плите – оно было выгравировано на ней неровными буквами.

Перед глазами Тома заплясали слова:

«Проклинаю тебя, Макдугал, собственной волей,

Пусть душа твоя вечно мается в аду,

Тоскуя по тем, кто был тебе особенно дорог.

Только с помощью символа, трижды благословенного,

Обретешь ты покой,

И придет к тебе кто-то, кто изменит твою судьбу».

– Любовь моя, мы не узнаем ответа на этот вопрос, – так же шепотом ответил Томас Силверстейн, двадцать третий по счету управляющий Дункана Ангуса Макдугала, – если только он не возьмет ее.

Драсмур, Шотландия

Зевнув, Дункан Макдугал, лэрд замка Блэкстоун, вытянулся на своей огромной кровати и чертыхнулся, почувствовав ядовитый запах любимых сигар Роберта Шеффилда. Восемь недель прошло со дня смерти старика, а вонь никак не выветрится, висит над комнатой, словно пелена.

Кто же будет следующим?

Хорошо бы на сей раз не любитель сигар, подумал Дункан. С другой стороны, уж лучше такой наследник, чем вообще никакого. Он боялся за свой дом, где провел столько столетий, находясь между жизнью и смертью.

Виктория Регина только что умерла, когда в Блэкстоуне в последний раз поселилась молодая семья. Дункан улыбнулся, вспомнив Джона и его очаровательную жену Мэри. Он скучал по их малышу. Как же давно он не слышал в замке девичьего смеха, не наблюдал за тем, как мальчишка играет в войну оловянными солдатиками, которые лежат сейчас в шкафу в одной из комнат восточного крыла.

А что, если Силверстейн не сможет отыскать законного наследника? Или, того хуже, найдет, а новый жилец вдруг захочет превратить Блэкстоун в историческую достопримечательность, которую начнут посещать толпы туристов?

Дункан содрогнулся, представив себе, как тысячи пронырливых юнцов и их толстопузых родителей топают по лестницам замка и лапают своими грязными, липкими руками шторы, коллекции оружия, фарфора и прочие вещи, на приобретение которых у него ушла целая жизнь и за которые ему пришлось отдать душу. Он скорее откажется от своей вожделенной мечты об освобождении, будет вечно гореть в аду, чем потерпит подобное надругательство над родным домом.

Пожелав недавно умершему наследнику, который был недостаточно полноценным мужчиной для того, чтобы жениться и произвести на свет наследника, корчиться в преисподней, чего тот вполне заслуживал, Дункан распахнул окно и услышал какой-то шум, словно пенистые гребни волн бились об алюминиевую обшивку судна. Но уже в следующий момент его перекрыл знакомый пронзительный визг мотора катера Силверстейна.

Выгнув шею, чтобы лучше рассмотреть гавань, Дункан увидел рядом с Силверстейном женщину, темные волосы которой развевались по ветру, и чертыхнулся.

Господь наградил поверенного замечательной женой, которая его любит и скоро подарит ему малыша – в отличие от него, лэрда, который так и умер, никем не любимый, запятнав свои руки кровью трех жен. И что же этот идиот вытворяет? Подумать только, посадить бедняжку в свою утлую лодчонку!

– Черт побери! В ее положении она должна лежать в постели, а не скакать, как пробка, по волнам! – Дункан устремился к лестнице. – О Господи, этот полоумный того и гляди из нее ребенка вытрясет! – Придя в ярость от подобной перспективы, он помчался в большой зал, намереваясь встретиться с Томасом Силверстейном лицом к лицу.

Обычно Дункан предпочитал пользоваться более изящными способами, чтобы выразить свое неудовольствие, чем материализовываться перед живыми людьми. Превращение из призрака в человека всегда требовало от него таких титанических усилий, каких даже все нынешнее человечество вряд ли заслуживало. Гораздо проще было дать волю своему гневу, оставаясь невидимым: и эффективно, и можно вволю повеселиться, наблюдая за реакцией людей.

Но малыш Томми позволил себе то, что никак не укладывается в голове. Рисковать жизнью своего ребенка – все равно что дать пощечину самому Господу и поставить под удар Блэкстоун. За эти грехи поверенный Дункана дорого заплатит.

* * *

Катрин Элизабет Макдугал Паддинг рывком прижала к груди шикарную сумку известной фирмы «Дуни и Берк», даже не подумав о ее ценном содержимом, и ахнула, когда огромные, усеянные шипами ворота внезапно рухнули на землю прямо за ее спиной, издав зловещий скрежет.

– Не бойтесь, мисс Паддинг, – весело прокричал Том Силверстейн, направляясь к одной из башен замка с остальным ее багажом в руках. – Опускная решетка время от времени не попадает в свое звено, а чтобы ее снова поднять, слева предусмотрена изогнутая рукоятка.

– Вот как? – Бет постаралась не думать о том, во что ее превратила бы эта чертова решетка, если бы не попала в свое звено как раз в тот момент, когда она проходила под ней.

Поставив починку древних ворот первым пунктом в списке дел, которые ей предстоит переделать, Бет вошла следом за высоким и сухощавым мистером Силверстейном во двор замка, весь заросший сорняками. Бросив на них и на засохшие лозы дикого винограда, обвивавшие стены построенного в пятнадцатом столетии замка, хмурый взгляд, она подумала о том, как это люди умудряются прожить жизнь, не познав такого чувства, как гордость собственника. Ведь для того, чтобы превратить любое место проживания в родной дом, нужно лишь чуточку любви и труда.

Ну, может, не любое, но ее дом точно. А этот замок ведь и в самом деле ее дом, и она вольна делать с ним все, что пожелает. За всю свою двадцатичетырехлетнюю жизнь эти древние гранитные стены будут первыми стенами, которые она сможет назвать своими.

Всего два дня назад последним местом, которое Бет звала домом, была непомерно дорогая, кишевшая тараканами однокомнатная квартирка с крохотной кухней в одном из старых домов в Бронксе. Однако крыша, лестницы и прочее принадлежали другому человеку, равно как и гордое звание собственника. Даже тараканы не считали ее хозяйкой: они то уходили, то приходили, в общем, жили так, как им хочется, не обращая на нее никакого внимания.

Девушка подняла голову и взглянула на окна, сделанные еще в шестнадцатом веке. Они выходили на заходящее солнце, так что по идее должны были играть всеми цветами радуги, а вместо этого смотрели на нее, тусклые и непроницаемые, словно глаза вытащенной на берег трески.

Не отрывая собственнического взгляда от стоявшей перед ней пятиэтажной башни, Бет прикинула на глазок ее высоту и глубину подоконников.

– А почему бы и нет? – прошептала она, решив вымыть окна как можно скорее.

Черт подери, ей столько раз приходилось высовываться, рискуя жизнью, из окна пятого этажа своей съемной квартиры, горя желанием очистить от сажи стекло, еле-еле державшееся в раме, через которое виднелась расположенная напротив кирпичная стена, так неужели она не постарается ради того, чтобы лучше видеть безбрежную гладь океана?

В этот момент Бет заметила, что массивная арочная дубовая дверь замка пребывает не в лучшем состоянии, чем окна, и нахмурилась. Покрытая плесенью дверь настолько потрескалась, что создавалось впечатление, будто она сделана из пробки. Толкнув ее плечом, мистер Силверстейн гостеприимно проговорил: