Сари Робинс - Незнакомка под вуалью

Стил раздраженно воздел руки:

– Кто я для вас? Загадка, которую надо решить? Человек, которого надо поставить на место? Или тот, на кого можно все свалить?

– Пока вы не ответите на вопрос, кто вы такой, вам не найти покоя.

– Какое вам дело? Почему, к черту, вас беспокоит, найду ли я покой?

Потирая подбородок, сэр Ли вздохнул:

– Полагаю, это неизбежно: когда я вижу проблему, я стремлюсь ее разрешить.

– Я – не проблема. И у меня нет проблем, кроме одной – остановить убийцу. Вот для чего вы здесь. И пока мы мечемся в попытках догадаться, кто стоит за всем этим заговором, вы, сэр Ли, как кукольник, дергаете марионеток за веревочки. Откуда мне знать, что не вы за всем этим стоите?

– Потому что это Патрик Девоншир, – помпезно объявил сэр Ли.

– Патрик, племянник Бенбрука? Сын его брата?

– Да.

– Он уехал из Индии?

– Полагаю, он сейчас в Англии, назначает цену за голову Бенбрука. Я пока не могу связать с ним инцидент, в котором погибли родители Сета и Феликса, но это его рук дело, я уверен. Если он убьет Бенбрука, а потом мальчиков, он получит все. Дело в жадности.

– Но наследником должен быть его отец.

– Он умер. Умер примерно в то время, когда вся эта гадость только начиналась.

«Если уничтожить Бенбрука и мальчиков, все перейдет к Патрику Девонширу», – мысленно повторил Стил.

– Почему вы так уверены, что это Патрик Девоншир? – спросил он вслух.

– Вчера в Дорсете было совершено покушение на Бенбрука. Мы поймали негодяя.

– Покушение… – Стил стиснул руки. – Бенбрук жив?

– Да, с ним все в порядке.

– А Девоншира поймали?

– Нет. Но у нас его наемник, теперь в наших руках свидетель, который связан с Патриком Девонширом. Проблема в том, что этот тип, кажется, не хочет ничего рассказывать. Я хотел бы знать, кто еше в команде у Патрика. Ставлю десять фунтов, что среди них ваш бывший лакей Клод.

Стил сжал кулаки.

– Попадись мне этот негодяй…

– Кто, Девоншир или Клод?

– Любой, но лучше оба.

Сэр Ли со вздохом махнул рукой:

– Мое предположение: Патрик Девоншир будет распускать слухи, что за этими убийствами стоите вы. Я уверен, его план состоит в том, что он якобы жил в Индии или где-то еще за границей и до него дошел слух об этих смертях. Ваша деятельность как Сентинела тоже играет ему на руку, если он о ней знает.

– Он не знает.

– А кто-то другой знает?

Стил вспомнил о той ночи, когда очнулся в чужом сарае.

– Не думаю.

– Но вы не уверены. – Это было утверждение, а не вопрос.

Стил размышлял, не опасно ли спрашивать об этом сэра Ли, но рискнул:

– Вы что-нибудь знаете о вдове, связанной с Люцифером Лаверти?

У сэра Ли глаза расширились, потом сузились.

– Нет. Думаете, она в союзе с Патриком Девонширом?

– Нет. Не с Девонширом. Я… Это не связанные вещи.

В глазах сэра Ли сверкнуло предостережение.

– Люцифер Лаверти – омерзительный тип. Вы уверены, что хотите, чтобы я копал в этом направлении?

– Да. Просто… вы спросили, может ли кто-то знать о моей ночной деятельности…

– Она может?

– Да. Но более того. Она… По-моему, она в беде, и я хочу ей помочь, если смогу.

Старик кивнул:

– Посмотрим. У меня есть контакты внутри организации Люцифера Лаверти.

– Почему-то меня это не удивляет.

Сэр Ли наклонился, в его зеленых глазах загорелось любопытство.

– В своих ночных прогулках по Лондону вы не узнали чего-то полезного про Люцифера Лаверти?

– Помимо прекрасно организованной сети воров, излюбленные формы коммерции Люцифера – покровительство и долги. Не завидую тому, кто попадет в его долговые книги. Это не человек, а змея. – Стил вздохнул. – Тот, кого вы поймали в Дорсете, случайно, не знает, где сейчас Девоншир?

– Нет.

– Значит, наш убийца все еше на свободе. Может быть, в Лондоне.

– А Бенбрук скоро приедет из Дорсета.

Стил напрягся.

– Он не доверяет мне защищать мальчиков?

– Не в этом дело. Покушение его испугало… – Сэр Ли завозился в кресле. – По-моему, он почувствовал, что… смертен, и ему приятнее пожить с мальчиками. Бенбрук по ним ужасно скучает.

– Бенбрук в Лондоне – каждому понятно, кто будет следующей мишенью убийцы. Мне это не нравится. – Стил подошел к окну. Детей и мисс Уэст в саду не было. Где они?

Стил подошел к двери, рывком открыл ее и крикнул:

– Дадли!

В коридоре мгновенно появился дворецкий.

– Да, милорд?

– Я хочу, чтобы вы проследили: при мальчиках всегда должны быть двое взрослых, даже внутри дома.

– Слушаюсь, ваше сиятельство.

– И еще: проверьте все комнаты в доме. Каждый этаж, каждую комнату, кладовые, вообще весь дом.

– Опять, милорд?

– Прошло два дня. Сделайте.

– Слушаюсь, милорд.

Стил кусал губы, терзаясь искушением выведать, где мисс Уэст.

– Кстати, где мальчики?

– В парке, милорд.

Стила охватила тревога.

– В парке? Когда они ушли? Кто с ними?

– Мисс Уэст и два лакея, Захария и Фостер. – Заметив недовольное выражение лица Стила, Дадли спросил: – Им нельзя было уходить?

– Нет-нет. Они сделали все как положено: сообщили вам и взяли сопровождающих. – И все-таки паника не отступала. Стил хотел бы, чтобы они были ближе, мальчики и мисс Уэст. Он понимал, что это крайне неразумно, но у него появилось неистовое желание запереть их дома. По крайней мере, до тех пор, пока есть угроза от Патрика Девоншира. – В какой парк? Тот, что напротив дома?

– Нет, милорд. Они пошли в парк на Коулридж-сквер.

Стил встрепенулся.

– Я пойду к ним.

– Я принесу вам шляпу и перчатки, милорд. – Дворецкий поклонился и вышел.

– А вы заботитесь о мальчиках, – заметил сэр Ли.

– Конечно.

– Они для вас не просто бенбруковский выводок?

Стил пошевелил плечами и почувствовал легкую боль там, куда угодил камень.

– Они моя семья. Если с ними что-то случится, я никогда себе не прощу.

Сэр Ли надел шляпу, кивнул:

– Заботьтесь. А я пойду узнаю о змее по имени Люцифер Лаверти.

Абигайль с мальчиками шла по направлению к парку на Коулридж-сквер. Сзади плелись Фостер и Захария, шаркая сапогами по тротуару. Дети болтали о том, кого могут встретить в парке и во что будут играть, но Абигайль их почти не слышала.

«Я люблю лорда Стила, – поражалась Абигайль. – Я никогда никого так сильно не любила».

Это был совсем не тот щенячий восторг, с которым она относилась к Финеасу. Это было что-то вроде сказочной мечты, которую она лелеяла в детстве.

Ее чувство к Стилу… к Джейсону… Абигайль трепетала от восторга. Никогда у нее не было ничего подобного. Тело тянулось к нему, как цветок к солнцу. А сердце… Как лебедь ищет себе пару, одну и на всю жизнь, так она всем сердцем хотела стать его парой навеки.

Абигайль прижала руки к груди. Она понимала, что Стил, вероятно, не отвечает ей взаимностью. Он с ней нежен, это видно, и он джентльмен, чтобы делать ее своей игрушкой.

А поцелуй! Абигайль не могла себе такого представить в самых необузданных мечтах. Она словно уплывала на облаке.

Хотя в этот самый момент, возможно, мужчина, целовавший ее так сладко, обсуждает с мистером Линдер-Майером свою женитьбу на другой.

«Будь реалисткой, – приказала себе Абигайль. – Чего ты ждешь? Что он встанет на колени и сделает предложение?»

Абигайль повзрослела, лучше узнала мужчин. Она давно отбросила девичьи желания, чтобы все было как в сказке. Она стоит ногами на земле, реально представляет свое будущее и перспективы в отношении лорда Стила.

«Следует предложить ему себя в любовницы», – подумала она.

Но сможет ли она тогда оставаться гувернанткой Сета и Феликса? Нет. Это неправильно. Ребенок должен иметь перед глазами пример. Ребенку нужно… Ребенок…

«Ребенок Стила. Нет доли счастливее, чем родить от него ребенка». От этой мысли в Абигайль словно молния ударила. И все изменилось.

Она вдруг поняла, что не может стать любовницей Стила, какие бы доводы ни приводила. Ведь она может забеременеть – и этим обречет ребенка на убогое существование в качестве незаконнорожденного сына виконта Стила. «Надуло ветром, принесла в подоле, родила вне брака…» Что только не скажут тогда люди.

Абигайль всегда задавалась вопросом, не бесплодна ли она. Была с Финеасом, и ничего не случилось. Была с человеком в маске – и опять ничего не произошло. Безумная, сейчас она почти желала оказаться бесплодной.

Но нельзя отвергать такую возможность, когда на весах лежит жизнь невинного ребенка. Тем более что в глубине души она мечтает иметь от Стила ребенка.

– Где все? – сердито спросил Феликс, наподдав камень.

Абигайль оглянулась и с удивлением увидела, что они уже пришли на поляну, где обычно играли дети.

Поляна была пуста. Птицы весело чирикали, белка взбежала по стволу дерева, но людей не было.

– О Господи! – Абигайль хлопнула себя, по лбу. – Ярмарка! Извините. Я забыла, сегодня же уличная ярмарка на Кинг-Кросс.

– Можно нам пойти? – спросил Феликс.

– Не думаю, что лорд Стил это одобрит.

– Дядя Джейсон! – сказал Сет. – Вы должны звать его дядя Джейсон.

Абигайль с улыбкой погладила мальчика.

– Это для вас он дядя Джейсон, а для меня – лорд Стил.

Феликс был явно разочарован.

– Я хочу пойти на уличную ярмарку!

Абигайль покачала головой:

– Вы знаете правило: мы должны сообщать Дадли, куда идем. Я ему сказала – в парк на Коулридж-сквер, значит, тут мы и должны быть.

По лицу Феликса было видно, что он придумывает, как получить то, что хочет. И придумал.

– По правилам, с нами всегда должно быть двое взрослых?

– Да.

– Так пусть Захария сбегает домой и скажет Дадли, что мы на ярмарке. А с нами в это время побудете вы и Фостер.

Закусив губу, Абигайль обдумывала предложение.

– Как вам такое: Захария едет домой и спрашивает у лорда Стила разрешения пойти на уличную ярмарку? Мы подождем в парке, и если ваш дядя скажет «да», то пойдем.

Феликс кивнул:

– Принято!

Абигайль улыбнулась:

– У тебя задатки прекрасного адвоката, Феликс.

– А у меня? – Сет даже топнул ногой. – Какие у меня задатки?

– Ты отлично играешь в салочки. – Абигайль шлепнула Сета по плечу и отскочила в сторону.

Следующие десять минут Сет, Феликс, Абигайль и Фостер играли в салки. Абигайль искренне радовалась, что отвлекла их на то время, пока они ждали Захарию.

– Абби Буря, – послышался шепот.

Абигайль повернула голову и ахнула. В тени дуба стоял Регги. Он был выше, чем она помнила, на левой щеке светлел новый шрам, но Абигайль узнала бы этого загорелого, светловолосого парня из тысячи.

Сердце подскочило от радости. Облизнув губы, она позвала:

– Сет, Феликс!

Мальчики оглянулись.

– Я пойду поговорю со знакомым. Скоро вернусь.

Мальчики помахали ей и продолжили игру.

Абигайль быстро подошла к брату, и они скользнули за дерево. Она порывисто обняла Регги, прижалась. От него пахло пивом и мужчиной, он возмужал – мышцы налились, плечи стали шире. Абигайль обнимала его так, будто решила никогда больше не отпускать от себя.

– Ах, Абби Буря, как давно мы не виделись!

К Абигайль не сразу вернулся голос.

– Как ты меня нашел?

Вздохнув, Регги уставился на сестру:

– Хорошо выглядишь. Наконец-то кости обросли мясом.

– Где ты был? – спросила Абигайль. Миллион вопросов вертелся на языке. – Твое письмо нагнало на меня страху. Я подумала, с тобой случилось что-то ужасное.

С Регги сошла вся веселость. Он затащил сестру глубже в лесок, откуда их не могли видеть мальчики.

– Что ты сделал? – испуганно спросила Абигайль.

Регги выпустил ее. На нем были надеты серый сюртук, протертый на локтях, брюки с дырками на коленях, изношенные башмаки. Но главное – он был здоров, а только это было важно для сестры.

– Тебе нужны деньги? Я могу немного дать.

Регги невесело засмеялся:

– Не хватит, чтобы покрыть мои долги.

– Сколько тебе надо?

В его взгляде была печаль, несвойственная двадцатилетним.

– Абби, я не знал, что пересек дорогу тому, кому нельзя становиться на пути.

– Люциферу Лаверти? – спросила Абигайль обеспокоенно. Заметив его удивление, она объяснила: – Я всюду о тебе спрашивала.

– Значит, знаешь.

Абигайль охватили страх и злость.

– Я ничего не знаю, кроме того, что ты связался с опасными людьми.

– Ты и половины не знаешь, – пробормотал Регги. Сглотнув, он нервно пригладил волосы. – Послушай, я нашел выход. Люцифер Лаверти простит мне долг и заявит, что все улажено.