– Где она? Ведите меня к ней быстро, – распорядился он, чувствуя, как тревожно забилось сердце.

Миссис Биддингтон кивнула и, не переставая всхлипывать, повела его по дому. Джеффри следовал за нею, охваченный безотчетным страхом, едва не наступая на юбки своей экономки. Они прошли через холл, миновали длинный коридор и наконец оказались на кухне.

В дверях он замер и прислонился к косяку. Capa сидела на полу в луже чего-то липкого и красного. Этим же было залито ее лицо, платье и руки. Джеффри присмотрелся… и облегченно вздохнул. Нет, это не кровь. Неужели варенье?! Многочисленные банки, раскатившиеся по полу, подтверждали его предположение… Да и лицо Сары вовсе не походило на бледное лицо покойницы. Напротив, оно пылало гневом.

Джеффри не сдержался и захохотал.

Capa подняла на него свои позеленевшие от ярости глаза.

– Перестаньте смеяться! Как вы смеете!

– Решили устроить себе сладкую жизнь, Ами? – спросил Джеффри и захохотал пуще прежнего.

– Дикарь! – завопила Capa. – Я так старалась, так старалась, а вы… вы… смеетесь надо мной! Прекратите сейчас же!

Джеффри не мог остановиться, и тогда Capa зачерпнув ладошкой варенье, размахнулась и швырнула его в Джеффри. Увы, она не рассчитала силы, и варенье угодило в миссис Биддингтон. Маленькая экономка испуганно ахнула и уставилась на испачканную юбку.

Джеффри оборвал свой смех, увидев, как Capa набирает новую пригоршню варенья.

– Подвиньтесь, миссис Биддингтон, – сказал он.

Миссис Биддингтон отпрыгнула в сторону и юркнула за спину Джеффри. Комок варенья шлепнулся на лацканы сюртука Джеффри и начал стекать вниз. Миссис Биддингтон ахнула и выскочила из кухни.

– Вот об этом вы пожалеете, Ами, – с угрозой в голосе сказал Джеффри.

Затем нагнулся, поднял с пола наполовину заполненную вареньем банку и опрокинул ее на голову Сары.

– Нет! – дико заверещала она. – Не смейте! Она сделала попытку подняться с пола, но руки и ноги ее расползались в липкой луже. Capa приподнялась, покачнулась и шлепнулась назад.

– Еще как посмею! – крикнул Джеффри, поднимая новую банку.

Раздался шлепок, и по волосам Сары потекла новая порция варенья.

– Проклятье! – кричала Capa, мотая головой и обрызгивая вареньем Джеффри, который рычал от ярости.

Capa сделала новую попытку встать на ноги, взглянув на Джеффри уничтожающим взглядом. Ей удалось вскочить, но она вновь поскользнулась и всем телом врезалась в Джеффри, измазав его с головы до ног. Варенье стекало с его одежды. Слипшимися ладонями он попытался поднять Сару, но ноги расползлись, и он вместе с ней растянулся на полу.

– Вы не ушиблись? – тихо спросил он. Саре наконец удалось сесть. Она выглядела такой расстроенной, что Джеффри невольно обнял ее за плечи.

– Все в порядке? – переспросил он.

– Конечно, – сердито ответила Capa и отвернулась.

Джеффри осторожно повернул ее голову к себе и увидел в ее глазах слезы.

– Чем вы расстроены? – спросил он.

– А вам-то что до этого? – неприязненно ответила она. – Я варила это варенье весь день, а потом… Не знаю, как это получилось, но я за что-то задела, и все это оказалось на полу… Мне так хотелось сделать вам приятное… и вот…

Такой потерянной Джеффри не помнил ее с того первого дня, когда притащил с болота. С тех пор многое изменилось. Период войны сменился чудесным перемирием. Вот и сегодня она так хотела сделать ему приятное… Сердце Джеффри внезапно защемило от жалости. Да, Мелани права – он слишком жестоко относился к Ами.

Джеффри натянуто улыбнулся, протянул руку и пальцем снял немного варенья со щеки Сары. Она молча наблюдала, как он положил палец себе в рот и с удовольствием облизал его.

– Такой сладкой, как сегодня, я еще никогда вас не видел, – улыбнулся Джеффри.

– И такой грязной, – добавила Capa.

– Неправда, – возразил Джеффри, качая головой. – Тогда, в самый первый день, вы были куда грязнее!

Он снова провел пальцем по ее щеке.

– К тому же варенье намного лучше, чем тина.

– Не знаю, – сказала Capa. – Я так его толком и не попробовала.

– Так попробуйте, – сказал Джеффри, поднося к ее губам испачканный вареньем палец.

Capa слегка смутилась, затем наклонилась и лизнула. Горячая волна прокатилась по телу Джеффри, когда ее губы коснулись его пальца.

– Вкусно, – низким голосом сказала Capa. – Жаль, что все оно оказалось на полу.

– Ну, не совсем все, – успокоил ее Джеффри. Не в силах сдержаться, он наклонился вперед и поцеловал ее щеку, испачканную вареньем. Capa негромко ахнула. Их губы нашли друг друга – легко и естественно. Кто первым начал поцелуй, Джеффри так и не понял. Губы Сары оказались гораздо слаще варенья, и Джеффри негромко застонал от пробудившейся страсти.

Он нежно обнял Сару, прижал к себе, осторожно опустил на пол и улегся рядом с ее горячим телом. Они прижались друг к другу и…

– Милорд?! – раздался недоумевающий голос миссис Биддингтон. – Что вы делаете?

Джеффри вздрогнул, но не смог оторваться от изумрудно-зеленых, подернутых дымкой страсти глаз Сары.

Наконец Джеффри сумел оторваться от липкого пола и сесть. Capa поднялась вслед за ним, и он непроизвольно сжал ее руку своей испачканной вареньем ладонью.

Миссис Биддингтон не сводила с них глаз.

– Я… – начал было Джеффри, но так и не смог найти нужные слова.

– Ничего он особенного не делает, – поспешила прийти к нему на помощь Capa. – Он просто… пробовал меня… – Она поняла, что выразилась не очень удачно и поспешила исправиться: – Я хотела сказать… пробовал на вкус мое варенье.

– Это неслыханно! – затряслась миссис Биддингтон всем своим тщедушным телом. – Я возвращаюсь и вижу… Боже, что же я вижу!

– Ну и что же вы видите? – спросил Джеффри. – Мы что, убиваем здесь друг друга, что ли?

– Н-нет, – судорожно дернула ручками миссис Биддингтон, – но вы… вдвоем… на полу… Это неслыханно!

– Миссис Биддингтон, – осторожно начала Capa, но смутилась и опустила глаза. Возможно, она даже покраснела, но этого нельзя было рассмотреть сквозь густую пленку варенья на щеках.

Джеффри не смог сдержать улыбку.

– Что же здесь неслыханного? – спросил он. – Тем более что варенье предназначалось именно для меня!

Он с восторгом смотрел на красные щеки Сары.

– Вы правы, милорд, – негромко согласилась она и улыбнулась.

Джеффри повернул голову и на короткий миг утонул в глубине волшебных, переливающихся глаз Сары.

– Мне кажется, нам нужна ванна, миссис Биддингтон, – сказал он, откашлявшись.

– Ванна? – жалобно пискнула миссис Биддингтон.

– Ну да, – нахмурился Джеффри. – Разве вы сами не видите?

– Он имеет в виду – две ванны, по одной на каждого, – поспешила уточнить Capa, чтобы экономка не упала в обморок.

Джеффри кивнул:

– Разумеется, две отдельные ванны. Как вы могли подумать иначе, миссис Биддингтон?! И знайте, что с сегодняшнего дня ваше жалование снова удвоено.

Губы миссис Биддингтон мгновенно перестали дрожать.

– Д-да, милорд. Все будет исполнено, милорд.

И она поспешно удалилась.

– Что значит «снова удвоено»? – спросила Capa.

– Неважно, – ответил Джеффри и поморщился. Затем заглянул Саре в глаза. – Простите меня, Ами, я снова вел себя совершенно недостойно.

– Да уж, – усмехнулась Capa и протянула руку. – Могу я попросить у вас платок?

– Разумеется, – нахмурился Джеффри. Он вытащил из жилетного кармана платок и протянул его Саре.

Она не стала им вытираться, как он ожидал, и лукаво посмотрела на Джеффри.

– Вышить на нем анютины глазки или вы предпочитаете какой-нибудь другой цветок, милорд? – спросила она.

Джеффри на секунду задумался, затем рассмеялся.

– Вышейте лучше клубнику, – предложил он.

– Нет уж, – насупилась Capa. – Теперь я на клубнику смотреть не могу.

– Ну, не знаю, – усмехнулся Джеффри. – Лично я, напротив, очень полюбил клубнику.

Он понял, что разговор начинает приобретать двусмысленный характер, и поспешил сменить тему.

– Пойдемте лучше в ванну, – со вздохом предложил он.

– В отдельные ванны, – уточнила Capa и покраснела.

– Разумеется, разумеется, – согласился Джеффри. Он окинул Сару пристальным взглядом и нахмурился. – Это платье больше никуда не годится. Если вам нужно…

Он замолчал и прикусил язык. Capa лукаво посмотрела на него.

– Неужели вы собираетесь предложить мне что-нибудь из вашей одежды, сэр?

– А что мне остается? – улыбнулся Джеффри.

– Ценю ваше великодушие, но не волнуйтесь, – засмеялась Capa. – Сегодня принесли мои новые платья.

– Правда? – обрадовался Джеффри. Вдруг ему в голову пришла неожиданная идея. – Завтра в деревне танцы. Не хотите пойти со мной? То есть, я хотел сказать, с нами – со мной и с Мелани?

Глаза Сары озорно блеснули.

– С удовольствием, милорд.

– Значит, договорились, – кивнул Джеффри. Он пошел уже было к двери, но остановился и озабоченно посмотрел на Сару. – Ами, не стоит…

– Чего не стоит?

– Не стоит вам так уж усердно учиться всему тому, о чем я говорил. Все это, в конце концов, не так уж и важно.

Capa окинула взглядом разгромленную кухню и улыбнулась.

– Скажите честно, вы просто боитесь. Боитесь и думаете, что я придумаю в следующий раз? Верно?

– Сказать об этом напрямую было бы невежливо, – улыбнулся Джеффри. – Но если признаться честно, то побаиваюсь, Ами.

6

Танец закончился. Capa направилась к расставленным вдоль стены стульям. Слегка раскрасневшаяся, возбужденная. Готовая прямо сейчас пуститься в новый танец. Готовая к легкому флирту с кем угодно и со всем миром сразу. Наслаждающаяся новым платьем, в котором она чувствовала себя наконец-то нормальной женщиной.

Конечно, этим танцам далеко было до столичных. Простые деревенские танцы в наспех приспособленном для этого амбаре, с плохими музыкантами, кое-как исполнявшими старинные мелодии. Организовали их в честь праздника – начинающегося сенокоса. Разумеется, никто никого на них не приглашал. Пришли все желающие.

Правда, жена сквайра потребовала, чтобы музыканты обновили к этому вечеру свой репертуар, чем вызвала гнев мужа. Но не танцевать же допотопные сельские «топталки» в таком чудесном новом платье?

Итак, Capa направлялась туда, где чинно сидели Джеффри и Мелани. По дороге она едва сдержала улыбку. Амбар, то бишь зал, был заполнен женщинами в совершенно одинаковых платьях: без рукавов и с низким декольте. Мужская половина посматривала на обладательниц этих платьев с большим интересом, но трудно было понять, что притягивает взгляды мужчин и что занимает их мысли – то ли непривычный и весьма привлекательный вид женщин, то ли воспоминания о том, во сколько эта красота обошлась их собственному кошельку.

– А вы почему не танцуете? – спросила Capa, усаживаясь на свободный стул.

– Джеффри не любит танцевать, – с улыбкой ответила Мелани.

– Вот как? – удивилась Capa. – В таком случае я вычеркиваю вас, Джеффри, из карточки танцев на сегодняшний вечер. Шучу, конечно. Какие уж здесь карточки!

– Все равно у вас не осталось бы для меня свободного места, – хмуро ответил Джеффри.

– Вы льстите мне, сэр, – заметила Capa.

– Нисколько, – холодно сказал он. – Просто я здесь единственный, кто не потерял рассудка.

– Неужели? – исподлобья взглянула на него Capa.

– Хочу предупредить вас, – все так же холодно продолжил Джеффри. – Если вы рассчитываете на галантность ваших поклонников, то будьте готовы к разочарованию. У нас в глуши не умеют ни флиртовать, ни делать комплименты.

– Неужели? А мне показалось как раз наоборот. Вот мистер Нэш, например. Он сказал мне во время танца, что я напоминаю ему прекрасный сон. Разве это не комплимент?

– Мистер Нэш так сказал? – поразилась Мелани.

– Это грандиозно!

– А Якоб Уолтхэм сказал, что не смеет пригласить меня на танец, потому что опасается потревожить мое обоняние запахом щелока, который он добавлял в ванну, – сказала Capa и задумчиво опустила глаза. – Правда, потом этот старый мошенник нашел-таки выход из положения. И сказал, что, если я все же соглашусь на танец, он будет держать меня на вытянутых руках. Разве это не флирт?

– О боже! – рассмеялась Мелани.

– Не вижу причин для смеха, – помрачнел еще больше Джеффри. – Если вы, Ами, будете продолжать в том же духе, добром сегодняшние танцы не кончатся. Можете мне поверить.

– Но почему же? – удивилась Capa.

Она всегда гордилась своим умением держать мужчин в узде. Ну а если Джеффри злится, так это даже хорошо! Капелька ревности благотворно действует на любого мужчину. Особенно полезно немного поревновать человеку, который утверждал, что ей никогда не удастся привлечь внимание мужчин в этих глухих краях.