Мишель Дуглас - Ни дня без тебя

А как?

– Ксавьер, со мной трудновато работать – признаю. Но я действительно намерена помочь вам преобразовать мотель, превратить вашу мечту в реальность.

«Только бы сохранить свой персонал».

– Я ценю это.

Она снова посмотрела на экран. Остались две рекомендации. Любым способом она должна сделать так, чтобы он произнес слова: «Это правильно». Как только он их скажет, это будет означать, что он почувствовал ее понимание.

Удастся ли? И вдруг сообразила, что надо сказать.

– Вы хотите создать такое место, которым ваш дед гордился бы?

– Да.

Можно это понимать, как «Это правильно»?

Последнее правило ей: «Разыгрывать дурачка». Далее давались несколько рекомендаций.

– Каким образом я могу помочь вам осуществить это?

Помолчав, он произнес:

– Наша встреча как раз для этого.

– О’кей. – Она кивнула, надеясь, что смотрит на него открыто, без подвоха.

– Уинни, с вами на самом деле все в порядке? Вы как-то странно выглядите.

– Нервы.

– Но почему?

– Потому что, как мне кажется, вы считаете меня враждебно настроенной грубиянкой. Поэтому, – она поморщилась, – мне не по себе.

– Вы нервничаете из-за того, что случилось на вашем заднем дворе несколько дней назад?

– Да…

– Я не считаю вас враждебно настроенной грубиянкой. Что-то еще?

– Вы знаете, что Эгги тоже хотела превратить мотель в шикарную гостиницу?

Он даже глазом не моргнул.

– В таком случае она ошиблась местом. В настоящий момент у меня нет намерения превращать этот мотель в роскошное заведение.

– Значит… никакого сноса не будет?

Он покачал головой.

Но она должна спросить напрямик!

– Вы не имеете в виду… закрывать нас?

– Ничего подобного.

Она облегченно выдохнула.

– Вы поэтому так странно себя вели? – спросил Ксавьер.

Уинни с трудом улыбнулась:

– Такая мысль не раз приходила мне в голову.

– Лоренцо хотел, чтобы я выкупил это место. Он не хотел, чтобы я снес мотель.

Это уже кое-что. Пока мотель не снесен, она сможет отстаивать своих сотрудников.

– Хорошая новость.

– Хотя произвести изменения я хочу. Значительные. Хочу увеличить бюджет, чтобы полностью обновить интерьер. Но вы привлекли постоянных клиентов, и я не хотел бы их потерять.

Уинни выпрямилась. Он дает им возможность доказать, чего они стоят!

– Сейчас неподходящее время, чтобы рассказать вам, в чем я вижу сильные стороны мотеля?

Наконец-то он улыбнулся. Пусть улыбка не была широкой, но и на том спасибо.

– Нет, что вы.

Наконец-то он сказал «нет»! Она неплохо усвоила методику переговоров.

– Сейчас как раз подходящее время сравнить наши мнения и посмотреть, насколько они совпадают.

Да он владеет этой методикой намного лучше, чем она!

Спустя час Ксавьер откинулся в кресле и смерил Уинни внимательным взглядом. Пусть у нее нет университетского образования, но ум острый как бритва и деловая хватка, и она обладает проницательностью. Она легко все схватывает, ее способности здесь пропадают.

В целях экономии затрат Ксавьер был нацелен на то, чтобы сделать внутреннее оформление номеров одинаковым. Уинни спорила – осторожно. Помимо гостеприимства «Дом Эгги» славился оригинальностью, необычностью. Индивидуальный подход к каждому гостю отражался в интерьере номеров. Постоянные клиенты жили в любимых комнатах, которые им предоставлялись по мере возможности. По мнению Уинни, такая практика давала ощущение своего дома. Это подкреплялось отзывами и рекомендательными письмами.

Возможно, это не стиль управления в «Рамос корпорейшн», но и постояльцы «Дома Эгги» совершенно не те, к каким привык он. Ксавьер начинал это понимать.

– Вам не по душе викторианское оформление? – Уинни нажала на клавиатуру ноутбука.

– Не по душе.

– Минуточку. А вы не против испанского духа?

– Не против.

– Тогда позвольте поразить вас. – Она повернула к нему компьютер.

И поразила.

Ксавьер придвинул ноутбук поближе и пробежался по файлам, подготовленным Уинни.

– Как вам удалось все это соединить за такое короткое время?

У нее покраснели щеки.

– О, я… – И отвела глаза. – Я немного поработала по вечерам. Меня это увлекло.

– На это потребовалось больше времени, чем час-другой.

Специальная компьютерная программа помогла Уинни создать обстановку в испано-мавританском стиле. Вместо квадратных проемов с лепниной – закругленные арки, декоративные изразцы с арабской каллиграфией, в каждой комнате темы и цвета меняются. В одной – диван с деревянной резьбой и тисненой кожей, в другой – персидский ковер голубого и кремового оттенков. Комоды из кедра, кресла с высокими спинками, украшенными эбеновой мозаикой, парчовые пологи на кроватях и драпировка под гобелен на стенах. Комнаты выглядели так натурально, что Ксавьер почти что мог все потрогать.

– Уинни, это совершенно необычно. У вас отличный вкус и удивительная наблюдательность.

Она потерла затылок.

– Видите ли, я давно рассматривала разные идеи, как заново отделать мотель. Это стало чем-то вроде хобби.

– Но разве вы не предавали тем самым свою бабушку?

– Ничего подобного. Вы ошибаетесь.

Он не стал больше выяснять. Она имеет право на собственные секреты.

– А когда вы узнали, что новый владелец – испанец, то…

– То решила, а почему бы не подумать о таком проекте?

– Мне очень нравятся ваши идеи. Интересно, во сколько это обойдется?

– Мне заняться этим прямо сейчас? – Уинни хотела встать.

– Нет. Сейчас я хочу поговорить о вашем персонале. Я просмотрел все досье.

Она побледнела, было видно, что она старается взять себя в руки.

– Вы взяли не на полный рабочий день Либби, еще двух горничных и двух садовников из местного приюта.

– Да.

– Вы считаете, что низкая продуктивность их работы возмещается общественной значимостью?

– Мы получаем правительственные субсидии за то, что нанимаем людей из приюта, так что с точки зрения бизнеса это окупается. Да, Либби и другие, такие же как она, немного медлительны, но они вполне справляются, не увиливают от работы, не говоря уже о том, что благодарны за возможность работать. Это создает здоровую обстановку. Правда, за Либби и остальными приходится тщательно следить. Но Эйприл… вы помните ее? Она…

– Ваша старшая горничная. Да, помню.

Неужели она думает, что он вообще ничего не замечает, что так вознесся над служащими, что даже не знает их имен?

Но в тот момент, когда Ксавьер увидел Либби, он понял, что придется расстаться со своей мечтой по созданию роскошного отеля. «Вилла Лоренцо» станет чем-то иным, и у него ушла не одна бессонная ночь, чтобы смириться с этим.

Интуитивно он знал: Лоренцо не захотел бы, чтобы внук создал отель, где нет места таким, как Либби. Но чего все-таки захотел бы Лоренцо? Каким способом отдать дань уважения ему? Как сделать так, чтобы память о нем жила долго и была достойной?

«Чего бы хотел Лоренцо?»

Лоренцо захотел бы, чтобы мотель стал местом, где можно быть самим собой, местом, где царят радость и смех и где нет равнодушия и высокомерия.

Уинни кашлянула, вернув Ксавьера к реальности.

– Эйприл очень опытная и прекрасно ладит со всеми горничными.

– А Мег, девушка, которая подает завтрак, она не из приюта?

– Вы заметили ее шрамы?

Он кивнул:

– Откуда они у нее?

– Бывший бойфренд плеснул в нее кислотой. Я наняла Мег через агентство по трудоустройству женщин – жертв домашнего насилия. Тину я наняла в этом же агентстве.

Уинни заметила, что Ксавьер изменился в лице.

– Я сочувствую и Мег, и Тине. Бедные женщины… Уинни откинула назад волосы, и глаза у нее вызывающе сверкнули.

– Вам также следует знать, что я наняла Эйприл и Джастина, нашего техника, по программе помощи бывшим заключенным.

– Они… отбывали срок? – Ксавьер был поражен.

Уинни подняла указательный палец.

– Они бывшие заключенные – учтите. Они заплатили свой долг обществу.

Ее рука задрожала. Ксавьер едва не потянулся через стол, чтобы поцеловать руку.

– Ксавьер, вы можете отвернуться от людей, подобных им, но они есть, и от этого не уйти. Когда вы упускаете шанс помочь – шанс что-то существенно изменить, – то вы становитесь частью этой проблемы.

Он ни от кого не отворачивается, ее предположение уязвило его.

– Это не моя обязанность.

– Ну конечно нет! Сколько денег вы зарабатываете? Какие возможности преуспеть были вам преподнесены на блюдечке? О них другие могут лишь мечтать. Да, вы обязаны! Вы и все остальные, кто находится в привилегированном положении.

– Разве я сказал, что не буду работать с вашим персоналом?

– Вы хотите сказать…

– Так вот почему вы так нервничали все это время? Вы боялись, что я уволю таких, как Либби, Мег или Эйприл?

– Ксавьер, для меня будет не трудно начать заново, но не для них. – Она-то думала, что он бессердечный! – Вы можете меня уволить…

– У меня нет никакого намерения увольнять вас! – гаркнул он. – У меня нет намерения ни с кем расставаться!

Уинни перегнулась через стол.

– Если вам важно это знать, то испанская тема – моя идея, а не Эгги.

Неужели она подумала, что он наказал бы ни в чем не виновных сотрудников из-за Эгги? Но разве не это он собирался сделать? Пусть и не специально.

Он рывком отодвинул кресло.

– Персонал останется.

– Ох, Ксавьер! Я…

– Полагаю, что у вас достаточно дел до конца дня.

– Да, конечно.

– В таком случае не буду вас отвлекать.

Он с высоко поднятой головой и с тяжестью на душе вышел из конференц-зала.

Ксавьер стоял перед дверями частной клиники «Клеверные поля».

Если Уинни узнает, что он был здесь… Сказать, что она будет недовольна, не сказать ничего. Но он не собирается упрекать Эгги. Ему нужно кое-что ей передать. А затем он уйдет.

Он толкнул тяжелую дверь.

Ксавьер осторожно навел справки, и вот теперь он в частной лечебнице, где находится Эгги. Он пару минут постоял перед ее комнатой, прежде чем войти.

– Я вас знаю, дорогой? – С кровати на него ясными глазами смотрела пожилая женщина.

Она такая… крошечная! В уме он представлял Эгги кем-то вроде амазонки, но на кровати лежала хрупкая и… беззащитная женщина. К тому же старая.

– Вы мой отец?

Он оцепенел, в грудь словно воткнули нож.

– Нет. Я… друг Уинни.

– Уинни? Я не знаю никакой Уинни.

– Это ваша внучка.

– У меня есть внучка?

Ксавьер зажмурился. Dios… Бедная Уинни. Как же она страдает!

Из комнаты Эгги послышался знакомый голос. Уинни замерла на месте.

«Ксавьер!»

Она едва не ворвалась в комнату и не выволокла его оттуда. Она была готова придушить его. Но… это может испугать Эгги, расстроить ее.

Но Ксавьеру не поздоровится, она ему устроит, как только они отсюда уйдут. Что происходит за дверью? Уинни прислушалась.

– Мне нужны еще костяшки, – прозвучал нетерпеливый голос бабушки.

– Да вы просто хотите забрать себе все. Я разгадал вашу хитрость.

Эгги засмеялась.

Ксавьер играет с ней в домино? Не может быть.

– Я раньше хорошо играла в эту игру. И еще была очень красивой.

– Вы и сейчас красивы. Возможно, вы хорошо играете, но я играю лучше.

Эгги фыркнула:

– Только послушайте его! Типичное замечание для мужчины.

Уинни чуть не разрыдалась. Она услышала прежний бабушкин голос. Теперь это были лишь редкие проблески того, что осталось от Эгги, и каждый момент был бесценен.

С замиранием сердца она вошла в комнату. Эгги сидела, обложенная подушками, а Ксавьер устроился в изножье кровати. Между ними – сервировочный столик с домино. Ксавьер обернулся. В его глазах она увидела столько сочувствия, что снова едва не разрыдалась.

– Ваша бабушка меня победила.

– Рада, что ты не утратила навык, Нана.

Уинни поцеловала Эгги в щеку и села на другую сторону кровати, почти задев Ксавьера плечом. Лучше бы она села на стул! Но стул стоял около Ксавьера, и он мог коснуться ее коленом, а это слишком фамильярно… и слишком опасно. Ее и без того бросило в жар.

Уинни вынула из сумки целлофановый пакет, перевязанный красной ленточкой.

– Кармен прислала тебе твои любимые фигурки из зефира.

Эгги взяла пакет в руки, подержала, потом развязала ленточку и сунула руку внутрь. Она вытащила зефирку и отправила в рот.

Ксавьер улыбнулся:

– Вкусно?

Эгги прижала пакет к груди и подозрительно на него взглянула:

– Купите себе свои!

Уинни посмотрела на часы – почти шесть вечера, время «заката» по определению медиков, и она не хотела, чтобы Ксавьер это наблюдал. До сих пор он был вежлив, даже добр с ней, но Эгги не заслужила его презрения. Она не заслужила, чтобы он увидел ее в худших проявлениях.