Джоанна Линдсей - Ничего, кроме соблазна

– Нам с Джеймсом не было нужды жениться, поскольку старшие братья уже произвели на свет наследников мужского пола, – оправдывался Энтони. – Во всяком случае, я и не думал о женитьбе, пока не встретил Аделин. – Глаза его опасно сузились. – Почему вы вообще допустили такое? Если презирали меня, почему сразу не указали на дверь?

– Вы – Мэлори, – урезонивала Софи. – Неужели нужно что-то объяснять? Оливер не хотел оскорблять вашу семью. Кроме того, повторяю, мы думали, что вам всё быстро надоест и вы вернетесь в Лондон.

– Аделин и словом не обмолвилась, что вы ненавидите мою семью. Почему?

– Потому что она ничего не знала до того дня, когда нам стало известно о ее беременности. Прежде муж боялся, что она, слишком молодая и горячая, может вас оскорбить. Он просто предупредил ее, чтобы не принимала, всерьез знаки вашего внимания. Что это всего лишь любезность с вашей стороны. Он подчеркнул, что вы не собираетесь жениться. Мы ждали и надеялись, что вы уберетесь отсюда.

Энтони взволнованно провел ладонью по волосам.

– Господи, она должна была знать, что я готов защитить ее и нашего ребенка от жестокости лорда Милларда! Не понимаю, почему она даже не подумала прийти ко мне!

– Поверила, что вы не женитесь на ней! Разве вы заставили ее думать иначе? – надменно бросила Летиция. – Вы гонялись за каждой юбкой. Конечно, она была в отчаянии! Но разве не этого она заслуживала, поддавшись на ваши уговоры? И хотя вы можете считать нас бессердечными, однако понимаете не хуже меня, что любые намерения бессмысленны, если никто, кроме вас, о них не знает! Вы ничем не доказали, что готовы исправиться, бросить разгульную жизнь. Наоборот, последующие события доказали, что вы стали законченным развратником.

Даже Кейти было ясно, что ее отец не может отрицать сказанного. Но Софи его пожалела.

– Конечно, сэр Энтони, это были всего лишь предположения, но так уж сложились обстоятельства. Муж и Летти постоянно следили за Аделин. Заглядывали в комнату каждые четверть часа, опасаясь, что она сбежит. Даже послали слугу в Хаверстон с приказом не допустить вашего визита к нам. Аделин было известно об этом. Даже если она, несмотря на ложь Летиции, верила в вас, то, очевидно, подумала, что если она отправится в Хаверстон, вы сумеете быстро ее найти. Ей сказали, что отец отвезет ее в Европу, чтобы окончательно вас разлучить, и что она вернется, только когда бастард не будет позорить нашу семью. Он понятия не имел, на что она готова пойти, лишь бы сохранить ребенка. Несмотря на постоянную слежку, она выпрыгнула в окно. Больше мы никогда ее не видели. Я получила от нее единственное письмо, в котором она сообщала, что вышла замуж и будет растить свое дитя в Америке. Я так и не простила мужа за то, что он разлучил меня с дочерью.

– Ты и меня не простила, – с горечью заметила Легация.

– Разумеется, простила. Вы обе мои дочери. Я не заводила любимиц подобно твоему отцу. Ты и без меня была несчастна! И ни к чему считать меня чудовищем! Сколько раз я советовала тебе перестать жить прошлым и начать новую жизнь?! Но ты продолжала ненавидеть мир за то, что он так несправедливо обошелся с тобой. Я требую, чтобы ты прекратила одно: принимать решения за меня. Неужели не сообразила, что присутствие Кейти в нашей жизни помогло бы исцелить старые раны? Как ты могла прогнать ее, даже не сказав мне?

– Ты была больна!

– Это не оправдание!

– Она – Мэлори! – стояла на своем Летиция. – А им здесь не место!

– Вот мы и перешли к самой сути, – неожиданно бросил Энтони. В этот момент лицо его казалось высеченным из камня. – Итак, – зловеще прошипел он, – не хотите объяснить семейству Мэлори причину своей ненависти? Никакие скандалы не могут породить столько личной злобы.

Молчание было пронизано гневом. Энтони и Летиция пронзали друг друга яростными взглядами. Софи раздраженно посматривала на обоих, по-прежнему сжимая руку Кейти, словно боясь, что та ввяжется в битву.

– Сама скажешь, Летти, или позволишь мне? – спросила наконец Софи, не дождавшись, пока кто-то заговорит.

Летиция только плотнее сжала губы, очевидно, не желая, чтобы ее тайну раскрыли, но Софи не пожалела дочь.

– Сколько лет было тебе, Летти, когда ты влюбилась в него? – небрежно поинтересовалась она.

– Четырнадцать, – промямлила Летиция.

– Слишком молода. И любовь должна была пройти. Она слишком редко видела его, чтобы подогревать в себе это чувство. Но оно лишь росло и крепло.

Софи не сводила с дочери печальных глаз.

– Надеюсь, вы не намекаете на то, что она влюбилась в меня? – взорвался наконец Энтони.

– Ну конечно, нет! – рассмеялась Софи. – Вы тогда сами были почти ребенком. Сердце Летиции было отдано вашему брату Джейсону с самой первой встречи.

– Нашему серьезному, рассудительному Джейсону? – поразился Энтони. – Он с восемнадцати лет был главой нашей семьи. У него просто не было времени бывать в обществе, не говоря уже о романах.

– А ведь тогда он был неотразим! Летти то и дело ездила в город Хаверс, надеясь встретиться с Джейсоном в одно из его редких появлений в городе. Все мечтала, что он ее заметит!

– Кажется, я припоминаю! – охнул Энтони. – Однажды я был с ним, и Летиция остановила нас, чтобы немного поболтать. Тогда я подумал, что она совсем не умеет скрывать свои чувства. Странно, что Джейсон ничего не замечал.

При напоминании о той встрече Летиция мгновенно вскинулась:

– Где уж ему! Почти каждый раз, когда мы беседовали, приходилось напоминать, кто я такая!

– А чего вы ожидали? – фыркнул Энтони. – Какая-то девчонка добивается внимания взрослого человека! А потом Джейсон был так занят нашим воспитанием и управлением поместьями, что ни на что другое не обращал внимания!

– По-моему, вы не поняли, сэр Энтони, – покачала головой Софи. Ее спокойный голос мгновенно отрезвил противников. – Это продолжалось много лет, даже когда Легация уже стала появляться в обществе. Когда ей исполнилось восемнадцать, в Глостере состоялся ее дебют. Она пыталась отказаться, но Оливер настоял. Целых два сезона она игнорировала все предложения поклонников. И хотела одного: вернуться домой и быть рядом с Джейсоном, пусть они и виделись всего несколько раз в год. Наконец Оливер отступился от нее.

– Но почему она не сказала Джейсону о своих чувствах? – удивился Энтони.

– Летти была очень застенчивой. Хотя сейчас в это трудно поверить. Кроме того, женщина не должна быть такой откровенной. Вы знаете это не хуже меня.

– Может, и должна. Когда от этого зависит ее будущее, – возразил Энтони.

– Я собиралась, – пробормотала вдруг Летиция. – Уговорила маму пригласить его на ужин. Но это оказалось ошибкой. Он только и говорил, что о цветах и видах на урожай, а это совершенно не интересовало моего отца. Тот поклялся, что больше в жизни не пригласит Джейсона.

– Насколько я понял, родители не знали о вашей большой любви? – спросил Летицию Энтони.

– Конечно, нет. А в тот вечер мне так и не удалось поговорить с ним с глазу на глаз.

– Но почему вы к этому времени не сдались? – осторожно спросил Энтони. – Брат, очевидно, совсем вас не поощрял и даже не помнил о вашем существовании. Почему вы цеплялись за надежду? Считали, что все может измениться?

– Я любила его! Даже когда мы услышали о его ублюдке и о том, что он решил воспитать мальчишку и сделать своим законным наследником, я продолжала его любить! Очевидно, это увлечение ничего для него не значило, иначе он женился бы на матери мальчишки, кем бы она ни была. Потом умерла ваша сестра, и он взял на воспитание ее дочь. Благородный поступок, но эти сорванцы окончательно распустились! И тогда он разбил мне сердце! Вместо того чтобы поискать жену по соседству, он привез домой Френсис, дочь графа. Я тоже дочь графа! И любила бы этих детей! Стала бы для них родной матерью!

– Да, он совершил огромную ошибку, – был вынужден признать Энтони.

– Ошибку?! Вы это так называете? Она презирала его! Отец заставил ее выйти за Джейсона, но она делала все, чтобы опозорить его! Вся округа знала, какой это неудачный брак. Все эти годы они были совершенно чужими, пока не разразился очередной скандал. Джейсон развелся с ней.

Яд, лившийся из уст Летиции, побудил Энтони броситься на защиту брата:

– Значит, если у вас не хватило храбрости во всем признаться Джейсону или по крайней мере привлечь его внимание до того, как бедняга был вынужден немедленно жениться…

– Как вы смеете?!

– Я – Мэлори. Помните? Вы уже объявили нас скандальной семейкой, поэтому я всего лишь констатирую факты. Джейсон был в отчаянной ситуации и срочно искал жену, когда наша племянница превратилась в настоящего бесенка. Наберись вы храбрости бороться за то, что хотели получить, вместо того, чтобы сидеть и ждать, пока счастье без всяких усилий свалится в руки, вполне возможно, он и вспомнил бы о вас, когда настала пора искать жену и мать для детей.

– Вы, сэр, слишком долго прожили в распутной атмосфере Лондона! – парировала Летиция. – И понятия не имеете, как пристало вести себя истинной леди!

Энтони, похоже, едва сдерживал смех.

– Прекрасно, – кивнул он. – Вы совершенно правы, и я прошу прощения. Молчали, надеясь на лучшее, что и помешало Джейсону вспомнить вас, когда он искал жену. Поэтому он сделал наихудший выбор из всех возможных, вместо того чтобы жениться на вас. Повторяю, вы абсолютно правы, строго придерживаясь правил, установленных для дам. Вам, конечно, это принесло много счастья.

Летиция так разозлилась, что на щеках выступили яркие пятна.

– Вы омерзительны!

– Подождите. Дайте мне докончить и, возможно, найдете еще один эпитет, которым вы меня не заклеймили.

– Вряд ли такое возможно.

– Туше! Но как вы назовете собственные поступки, Летиция? Идеальными? Безупречными? Вы знаете, что тогда Джейсон не хотел жениться. У него не было для этого времени. Но он принес жертву ради детей, чтобы у них появилась мать. Но поскольку он выбрал не вас, любовь превратилась в ненависть. Из-за этого вы оклеветали всю семью и сделали все, чтобы внушить такие же чувства отцу. При обычных обстоятельствах он наверняка колотил бы в мою дверь, требуя, чтобы я исправил причиненное дочери зло. Но вы сделали все, чтобы этого не произошло. Вы ревновали, Летиция. Не могли вынести мысль о том, что Аделин станет носить имя Мэлори, а вам этого не удалось?

Летиция молча пронзала Энтони взглядом. Он с отвращением тряхнул головой. Кейти, все это время не произнесшая ни слова, слушала, как изрыгаются потоки словесной желчи. Наконец она немного опомнилась. Ведь это ее мать протащили через настоящий ад! Приказали отдать ребенка! Страшно представить, что могло бы случиться! И из-за чего? Из-за неразделенной любви, которая так озлобила Летицию, что она хотела такого же несчастья для всех окружающих?!

Кейти посмотрела на женщину, исковеркавшую судьбу ее матери.

– Вы сделали все, чтобы моя мама не смогла выйти замуж за любимого человека, – выпалила она. – Вынудили ее сбежать в другую страну, за океан, навсегда отказаться от дома ради того, чтобы ребенок был с ней! Неужели она должна была разделить вашу судьбу, Летиция? Неужели это было так необходимо? Ваша единственная сестра!

Летиция дернулась, как от укола:

– Взгляни на меня! Мне сорок шесть! Я никогда не знала мужского прикосновения! Никогда не держала младенца на руках! Джейсон Мэлори отнял всю любовь, которая жила во мне. Всю, до крупицы! Мне нечего дать другому мужчине! Но я не хотела, чтобы она была несчастна! Никогда не хотела!

С этими словами она выбежала из комнаты. Кейти успела заметить слезы, блестевшие в глазах тетки, и ощутила нечто вроде раскаяния. Софи зажмурилась, пытаясь скрыть, как ей больно за дочь-неудачницу.

– Если это послужит утешением, – тихо сказала она, – Летиция сама себе не рада. И часто плачет по ночам, хотя думает, что я ни о чем не подозреваю.

– Предпочитаю, чтобы брат не знал о том, что, сам того не ведая, причинил вам столько неприятностей, – сказал Энтони.

– Вовсе нет, – заверила Софи. – Нельзя осуждать мужчину за то, в чем нет его вины. Он понятия ни о чем не имел. Летти была для него всего лишь соседкой, с которой они иногда встречались. Ведь она не сказала ему о своих чувствах. Я сама узнала об этом годы спустя, когда она во всем призналась. Но может, вам следует знать, что с ее стороны не было злого умысла. И дело вовсе не в Джейсоне. Она действительно считала, что вы будете неверным мужем и рано или поздно сделаете Аделин несчастной.

– Но она не могла сказать наверняка! – запротестовал Энтони.

– Нет, но вы уже ступили на скользкий путь, познав утонченные столичные наслаждения. И по всеобщему мнению, оказались способным учеником и успешно следовали по стопам брата. Больше десяти лет вы пользовались печальной славой самого известного лондонского распутника, а разве не это доказывало, что Летиция была права? Тогда вы были одурманены первой любовью и ваши намерения действительно были благородными, но сколько бы это продлилось, сэр Энтони? Можете ли вы честно сказать, что стали бы хорошим мужем для Аделины? В таком, юном возрасте?