— Два часа? Ты хочешь сказать, что все началось два часа назад?

— Скоро три, если только она уже не родила. Похоже, у тебя что-то со слухом. Я ведь сказал тебе об этом, когда мы выходили.

— Со Стиви все в порядке? Черт возьми, никогда не прощу себе, если с ней или с ребенком что-нибудь случится.

— Судя по голосу, отец очень обеспокоен. Говорит, у нее сильные боли. Но ты-то куда запропастился, братец дражайший?

— Да встретился с Томми Маком и Перком. Помнишь Перка Хэнсона?

Ричи помнил. Фанатично преданные кантри-музыке, Перк Хэнсон и Томми Макбейкер были лет на пятнадцать старше Джо. Но верность любимому делу не принесла им особого процветания, а годы странствий и огромное количество спиртного оставили на их лицах неизгладимые следы.

— После выступления они прошли за кулисы. Я не мог отказаться выпить с ними, Ричи. Мы же столько лет не виделись.

— Тебе потребовалось немало времени, чтобы добраться до дома.

— Не пойму, что на меня напало. Одна бутылка, за ней другая — ты ведь знаешь, как они пьют, — почти простонал Джо, мучаясь головной болью — следствием дружеской попойки и фактически бессонной ночи.

— С ними мне все ясно, но как же ты, трезвенник, так надрался?

— И не говори. Просто провалился куда-то. Начались воспоминания, то, сё, а они подливают и подливают. В общем, пришлось пить с ними наравне.

— Ну-ну. Слушай, — Ричи покачал головой, — отцом я еще не был, но каждый идиот знает, что детишки появляются на свет не с точностью до минуты, как по расписанию. Они то спешат, то опаздывают, и это их дело. Но почему не оказалось на месте тебя? Ты так и не ответил на мой вопрос — где ты прошлялся всю ночь?

— Перк пригласил за наш столик двух каких-то своих подружек. Потом мы отправились в другое заведение, из него в третье…

— Великолепно, братик. Замечательно! — с упреком сказал Ричи. — Джо, такого никогда еще не было. Что за бес в тебя вселился?

— Но это еще не все, Рич. — Джо потер кулаками глаза, которые жгло так, будто вместо век их прикрывала наждачная бумага. — Вдруг откуда-то появилась Дженни, вместе с Джеком Толлером. Видимо, начала подыскивать себе новую работенку. Ну да Бог с ней. Словом, она заметила, как те девочки вешались на меня.

— Думаешь, пойдет трезвон? — Ричи выругался.

— Скорее она намочит свои штанишки, чем упустит такую сенсацию.

ГЛАВА 27

Джо бежал по коридору больницы. Побриться и сменить одежду в туалете аэропорта он успел еще до вылета.

Из дверей палаты, где лежала Стиви, вышел отец.

— Как она? — задыхаясь, спросил Джо.

— Зайди сам. — Сияющий Чарли указал ему на дверь, испытывая сильнейшее желание дать сыну хорошего пинка за то, что его не было рядом с женой в самую ответственную минуту. Эллен с трудом удалось уговорить мужа не портить этот радостный день. Неважно, почему там задержался мальчик, мать знала: причина наверняка окажется серьезной и уважительной.

Палату заливал солнечный свет. Одетая в больничный халатик, Стиви сидела в кровати, прижимая к груди крошечный розовый сверток. Лицо ее светилось покоем и счастьем. Никогда еще Джо не видел более прекрасной и трогательной картины.

— Стиви, малышка моя, прости, что опоздал.

— Ты пропустил удивительный спектакль, Джо, — улыбнулась она в ответ. — Познакомься со своей дочерью. Конечно, она поспешила, и характер у нее не самый покладистый, но взгляни только, разве она не прелесть?

— Вся в мать. — Джо присел на краешек кровати, осторожно принимая из рук Стиви сверток. Из-под розового одеяльца смотрели глаза такой синевы, что от нее дух захватывало. Пальцами, которые вдруг стали огромными и неуклюжими, он попытался расправить чепчик на головке младенца.

Склонившись, Джо поцеловал дочь. Наполненное любовью сердце говорило, что теперь в его жизни есть все, о чем может мечтать мужчина.

В счастливой суматохе последующих дней вопрос о том, где в ту ночь пропадал Джо, оказался забытым. Всеобщее внимание было приковано к Эллен Элизабет Девлин, новорожденной.

Джо вел себя с малышкой как грамотный, знающий отец, а Стиви изнывала от нерешительности и сомнений.

— А если я делаю что-то не так? Перекармливаю ее? Или наоборот? Мне страшно брать кроху на руки — вдруг ей станет больно?

— Успокойся, — увещевал жену Джо. — Младенцы куда более восприимчивы, чем ты себе представляешь. Она же чувствует все твои страхи. Не дергайся сама, если хочешь поберечь ее нервы.

— Откуда тебе все это известно, Джо?

— Как-никак, но у меня есть младшие братья и сестры, — расхохотался он. — Или ты забыла? Стиви, солнышко, с тобой все будет в порядке, и с Элизабет тоже ничего не случится. Просто пока ты еще не привыкла. На, подержи малышку.

— Какая она красавица, Джо! И какие мы счастливые!

Он кивнул, ощутив подступивший к горлу комок. О таком счастье ему и не мечталось.


Молодые супруги на какое-то время обосновались в доме родителей, заняв спальню на первом этаже. Когда девочке исполнилось две недели, Джо пришлось возобновить свои поездки. Он обещал Стиви наведываться домой при первой же возможности — до тех пор пока дочь не подрастет настолько, что можно будет брать ее с собой.

— Я буду скучать без тебя, — прошептал Джо в ночь перед отъездом, лежа рядом со Стиви. — Как мне не хочется уезжать от вас!

— А я — без тебя. Но я с самого начала знала, на что иду.

Протянув руку к ночному столику, Джо достал из ящика небольшой белый конверт.

— Это подарок.

— Подарок? Мне? — Стиви уселась в постели, подложив под спину подушку.

— Надеюсь, ты останешься довольна.

Она вскрыла конверт, с любопытством вытащила вырезанную из журнала и наклеенную на кусочек картона фотографию аккуратного белого двухэтажного особнячка в классическом стиле.

— Это твой новый дом, Стиви. — Что на это можно сказать? Даже самые счастливые минуты Джо способен сделать еще более волнующими и радостными! — Правда, это только фотография из журнала. В жизни же дом будет таким, как ты захочешь.

— О, Джо! Свой дом! Ты же знаешь, я никогда не жила в своем доме, — прошептала Стиви, не успев прийти в себя от великодушия и щедрости.

— Знаю, малышка. Бет мне говорила. За тобой выбор места. Назови город, где ты захочешь жить.

Стиви не потребовалось много времени для того, чтобы принять решение.

— Наш дом — Пайни-Крик. Хочу, чтобы Элизабет жила вместе со всей своей семьей. Со всей нашей семьей.

Утром, когда со сборами было покончено, Стиви растерялась.

— Но что мне без тебя делать, Джо?

— Безумно скучать. — Он поцеловал ее долгим прощальным поцелуем.


Когда месяцем позже Джо получил приглашение дать интервью известной телеведущей Беверли Симмонс, он, несмотря на лестность подобного предложения, почувствовал какую-то смутную тревогу. Беверли имела репутацию наблюдательной, острой на язык журналистки, чьи прямые, неожиданные вопросы снимали флер тайны с любой знаменитости. Точными и безжалостными замечаниями она анатомировала своих гостей до тех пор, пока зрители, казалось, не начинали ощущать запах крови. И все же приглашение в ее программу расценивалось как знак отличия, как общественное признание успеха.

Укачивая Элизабет на руке, с бутылочкой молока в другой, Джо делился со Стиви своими опасениями по поводу предстоящей встречи. Наверняка опять придется говорить о Кэти. Старая песня, успокоила его Стиви, это уже никому не интересно. В конце концов оба сошлись на том, что отказываться от такой блестящей возможности выступить перед миллионами зрителей было бы неразумно. Интервью состоится здесь, в Пайни-Крик, через две недели.

Просторное и высокое крыльцо дома Девлинов превратилось в съемочную площадку. По замыслу оператора, открывавшийся с него вид лучше всяких декораций помогал зрителю понять суть и дух кантри-музыки. Киношники отогнали от дома докучливых местных жителей — чтобы не лезли в кадр — и принялись настраивать свою аппаратуру. Стиви с дочерью на руках, Чарли и Эллен стояли чуть поодаль, наблюдая за общей суетой.

— Наш принцип, Джо, заключается в следующем, — объясняла Беверли, — мы все снимаем разом и ничего не монтируем. За исключением, конечно, каких-то технических моментов, или если уж где-то дела пошли совсем насмарку. Ты не знаешь моих вопросов, я не имею представления о том, как ты будешь на них отвечать. Хорошее интервью так только и делается. Готов?

— Готов. — Он набрал в грудь воздуха.

Беверли Симмонс представляла собой спокойную, дружелюбно настроенную женщину уже под пятьдесят, безукоризненно одетую и весящую по крайней мере фунтов на пятнадцать больше, чем следовало бы. Именно эта излишняя полнота делала ее облик каким-то по-матерински участливым, внушающим покой и доверие. Но когда включали камеру, мягкая Беверли преображалась. Доброжелательность исчезала куда-то без следа, уступая место выверенному, холодному трезвому профессионализму.

Джо держался на высоте, отвечая на все вопросы Беверли откровенно и с подкупающим чувством юмора.

— Расскажите, пожалуйста, о вашем первом браке. Почему вы до последнего времени держали все это под секретом?

— Мы с Кэти были женаты почти восемь лет, — начал Джо, глядя Беверли прямо в глаза. — Семь из них она провела в лечебнице, где обеспечивают всесторонний уход за теми, кто не способен обслужить себя сам. Видите ли, в результате дорожной аварии Кэти почти полностью парализована.

— И вы развелись с ней? — Беверли была поражена. — Вы смогли бросить жену в таком состоянии? Совершенно беспомощной?

— Это трудное решение я выстрадал, — сосредоточившись на вопросе, Джо забыл о людях вокруг. — Не уверен даже, что могу все это объяснить. Я ведь тоже не жил эти годы, еще задолго до встречи со Стиви. Поймите, Беверли, Кэти не узнавала меня после аварии, не узнавала никого. Она ни на что не реагировала, мозг оказался поражен настолько сильно, что не мог управлять простейшими функциями организма. — В глазах Джо заблестели слезы. — И тут уже ничего нельзя исправить. Но я-то — живой, и мне всего тридцать два. — Он опустил голову, а когда вновь поднял ее, камера смотрела ему прямо в лицо, искаженное нахлынувшей болью. — Вы спрашиваете, как я смог так поступить. Да я и сам не думал, что такое возможно.

— Итак, получив свидетельство о разводе, вы женились на Стиви Паркер, журналистке, с которой познакомились в Денвере.

— Да.

— И ко дню бракосочетания она уже семь с половиной месяцев носила в себе вашего ребенка?

— Я понимаю ваш вопрос. — Джо кивнул. — Да, у подавляющего большинства это происходит несколько иначе, и я тоже был бы рад, если бы у нас была возможность устроить все по-другому. Но мне казалось, что прежде всего необходимо подумать о Кэти. Я и сейчас делаю для нее все, что в моих силах. Она никогда не будет ни в чем нуждаться. Теперь, когда у меня есть Стиви и дочь, я могу считать себя счастливым человеком. Впервые в моей жизни появился человек, которого я люблю и который в ответ дарит мне свою любовь.

Обезоруженная его прямодушием и природным обаянием, Беверли улыбнулась. Но ничья глубина чувств не могла заставить ее отказаться от того, что составляло суть работы: снимать слой за слоем те покровы, под которыми люди прячут самое сокровенное.

— Накануне бракосочетания, Джо, вы уволили своего менеджера, Дженни Уильямс.

— Наше сотрудничество завершилось, — осторожно подтвердил он.

— Не потому ли, что она угрожала поделиться с бульварными изданиями некими деталями вашего предстоящего брака? — доверительно спросила Беверли, подавшись вперед.

— Причина заключалась в том, что мы разошлись во мнениях относительно моих творческих планов на будущее, — твердо ответил Джо.

— Однако до того, как встретиться со Стиви, был случай, когда вы вступили с той дамой в интимные отношения?

— Да, был.

— Тогда, возможно, истинным поводом к ее увольнению послужило то, что ваша жена, зная об этой связи, просто не захотела иметь рядом с собой мисс Уильямс как потенциальную соперницу? — быстро последовал неожиданный вопрос.

Джо даже не пытался скрыть свое неудовольствие, однако прежде чем он успел произнести хоть слово, Беверли повернула беседу в новое русло.

— Не помню, от кого, но я слышала, что вы не присутствовали при рождении вашей дочери. Это правда?

Он напрягся. Беверли явно пыталась выбить его из колеи, чтобы загнать затем в оборону. Подобные приемы весьма ценились зрителями и только повышали интерес к передаче.