Хизер Грэм - Ничто не разлучит нас

– Ты вернешься, моя любовь, вот увидишь.

– Никогда! – бросила Катрина.

Перси повернулся спиной и поставил ногу на нижнюю планку изгороди.

– Ну и ну, – пробормотал он вдруг. – А леди-то, кажется, попалась.

Катрина проследила за его взглядом и невольно охнула, потому что белая кобыла уже не дразнила жеребца, а, терпеливо подставив ему круп, стойко держала его мощный вес.

– Ой!

– Да полноте, Катрина, что ж такого? Девушка не удостоила эту реплику ответом. Слезы вновь навернулись на глаза. Что он о ней думает? Ни одна прилично воспитанная дама не позволила бы себе наблюдать такое! Как она ненавидит его! Как она ненавидит завораживающее впечатление, которое он на нее производит…

Она бросилась прочь и услышала за спиной смех Перси:

– Приходи, любовь моя, когда захочешь!

Щеки ее пылали. Она позабыла, под каким предлогом вышла из дома. Не обращая внимания на скользкую грязь, Катрина мчалась изо всех сил, корсет тугим обручем грозил раздавить вздымающуюся от нехватки воздуха грудную клетку.

Примчавшись к дому, она вдруг поняла, что не может переступить порог. Во всяком случае, покуда не восстановится спокойное дыхание и краска не сойдет со щек. Тем более что лорд Сеймур уже вернулся – у подъезда стояла его коляска с вензелем на дверцах.

Катрина прошла на задний двор и укрылась в каретном сарае. Она немного постояла, прислонясь к стене, а потом присела на сложенные кирпичи. Неожиданно из темной глубины донесся шорох, и она едва не бросилась наутек, но сумела совладать с волнением.

– Генри?

– Да, Катрина, это я. – К ней направлялся брат, стройный молодой мужчина. Он был в аккуратном, изысканно пошитом белом полуфраке и облегающих бриджах из оленьей кожи. Приближаясь к сестре, он улыбался и лениво похлопывал по ладони кончиком кнута. Катрина заметила, что Генри не один. Из-за плеча показался лорд Чарлз Палмер, высокий и элегантный, в синем сюртуке и белых лосинах. Он тоже улыбался, и Катрине очень не понравилась его улыбка.

Она сделала еще одно усилие, чтобы дышать спокойнее, и крепко сцепила пальцы в замок. Генри подходил все ближе и ближе, пока его улыбающееся лицо не нависло над головой сестры.

– Поздоровайся же с лордом Палмером, Катрина.

Она слегка приподнялась и кивнула, промолвив несколько приветственных слов. Гость с утонченной галантностью ответил ей.

– Похоже, ты запыхалась, – заметил Генри.

– Я?

– А юбки и новые башмаки заляпаны грязью.

– Неужели? Чистая правда. Но весна, и дороги от дождей совсем развезло.

– Где ты была?

– Я искала… себе ленты.

– Элизабет сказала, что ты пошла к стекольщику.

– Конечно, я собиралась… – Она поглядела мимо брата, подарив лорду Палмеру самую очаровательную и застенчивую улыбку. – Но заглянула в лавку и увлеклась галантереей, поэтому забыла об окне.

– Вранье!

Катрина взвизгнула, потому что брат внезапно взмахнул хлыстом и ударил ее по плечу. Она рухнула на колени и, ничего не видя сквозь слезы, уставилась на него снизу вверх.

– Ты встречалась с бунтовщиком и одним из главарей местного сброда, с этим Перси Эйнсвортом!

Катрина попыталась подняться. Брат вновь хлестнул ее.

– Но, Генри! – в ужасе вскричала она, пытаясь прикрыться от хлыста руками, а взглядом моля о помощи мужчину, который стоял рядом. Она никак не могла поверить, что Генри позволяет такое с нею на людях, в присутствии лорда.

Но выражение лица Палмера ее разочаровало. Он улыбался довольнее, чем прежде, и дышал более возбужденно, чем она. В глазах его, в фигуре проступало откровенное любопытство и оживленное волнение.

«Аристократ наслаждается зрелищем, – подумала Катрина. – Он наверняка не отказался бы лично принять участие в истязании. Этот мне не поможет».

– Ты была с ним!

– Генри, пожалуйста! – Катрина опустила голову и, судорожно сглотнув, принялась быстро соображать: «Элизабет! Вот кто мог бы меня спасти!.. Мог бы… Конечно. Если бы только удалось добежать до Элизабет». – Генри, я просто повстречала этого человека на улице. Он заговорил со мной, я ответила ему. Вот и все.

– Нет, не все! Ты сама потащилась за ним. Побежала добровольно!

– Нет! – Новый удар обрушился на нее, словно тысяча иголок пронзила кожу. – Прошу тебя, Генри! – Прижимаясь к полу, она закусила нижнюю губу, чтобы не заплакать.

Брат нагнулся и рывком поднял ее на ноги. Потом, крепко держа сестру за плечо и взглянув на лорда Палмера, улыбнулся.

– Катрина. – Генри мягко погладил хлыстиком ее щеку. – Катрина, моя возлюбленная сестричка. Наконец-то, мне кажется, я нашел тебе достойное применение.

– Под-роб-но-сти! – настаивала Тина. – Нам нужны подробности! – Ну же, Гейли! – подзуживала Лиз. Гейли откинулась на спинку диванчика и вытянула ноги. Ленивая улыбка тронула губы. Что здесь поделаешь? При упоминании имени Брента она начинала счастливо улыбаться, внутренне согреваясь и испытывая несказанное удовольствие.

Подруги обедали в маленьком кафе на Трейдер-Вик. Гейли не виделась с ними две недели, как и со многими другими людьми. Бренту хотелось постоянно быть с ней наедине, их желания совпадали, поэтому она едва успела познакомиться с очаровательной, по-матерински ласковой экономкой Брента, миссис Ричардсон. Он немедленно отослал Мери на каникулы к дочери – возиться с внуками, и добрая женщина с удовольствием подчинилась, слегка растерявшись в первый момент от неожиданности. Когда Гейли позвонила Джеффу, чтобы получить небольшой отпуск, он сразу согласился, попросив об одном: держать его в курсе перемещений.

Гейли провела соломинкой по соленому краю бокала с «Маргаритой».

– Ну же! – повторила Лиз. Белое вино стояло перед ней нетронутое.

Гейли пожала плечами и уселась поудобнее, облизывая соломинку и таинственно улыбаясь подругам.

– Ладно-ладно. Лучшего времени в моей жизни не было. До Брента я не сталкивалась ни с чем подобным.

– О… – обмерла Лиз и вздохнула. – Это так романтично!

– Романтично, – согласилась Тина недовольным голосом. – Но пока нет ни одной стоящей подробности. Выкладывай все по порядку.

Гейли вальяжно откинулась на спинку дивана. Взгляд ее стал рассеянным, словно она погрузилась в воспоминания.

– Это похоже на… на начало жизни! – подыскала нужное слово рассказчица.

Тина тревожно переглянулась с Лиз. Дело плохо. Это не рядовое увлечение. Гейли, их стойкая и практичная подруга, заговорила, как актриса на сцене.

– А как насчет двух недель?! – прервала мысли подруги Лиз.

Гейли остановила взгляд на собеседницах:

– Я собираюсь за него замуж. Такие дела.

Лиз поперхнулась глотком вина и обменялась с Тиной взглядом.

– Надеюсь… ты имеешь в виду – в будущем? Гейли радостно рассмеялась и оживленно сверкнула глазами:

– Конечно, в будущем, в настоящем я сижу с вами и обедаю.

– О нет, нет… – начала Тина. Гейли подалась вперед:

– Он красив, как Адонис.

– Во всех местах? – с неприкрытым любопытством прервала ее Лиз.

– Лиз! – запротестовала Тина.

– Эй, это ты просила подробностей: «Все-все, до самой мельчайшей интимной детали», – передразнила ее подруга.

Гейли безмятежно улыбалась, хотя предпочла бы расхохотаться во весь голос. Но она лишь шире улыбнулась и сказала Лиз низким, хрипловатым голосом:

– Во всех. Девочки, он изумителен. С головы до пят и посередине.

– О, – смягчившись, заметила Лиз. – Как романтично.

Официантка принесла обед. Гейли не столько ела, сколько ковыряла вилкой в тарелке. В ее глазах снова появилось задумчивое выражение. Тина тоже оторвалась от еды.

– Нет, это замечательно, когда люди влюблены, а любовь взаимна, – твердым тоном заговорила она. – Но, Гейли, милая, ты меня пугаешь.

– Почему?

– Я боюсь, что ты себе навредишь, вот почему.

– Но ты же сама хотела, чтобы мы встречались.

– Встречались. Именно встречались! Такие свидания бывают раз в неделю, по субботам, по вечерам. Он ведет тебя обедать, или на танцы, или в кино, а затем отвозит домой. Все заканчивается либо рукопожатием, либо поцелуем на пороге дома, а реже бурной ночью любви. Но ты исчезла однажды вечером и растворилась в неизвестности на целых две недели! Оставив меня и Лиз в тревожном волнении и неизвестности.

– Еще раз простите меня.

– Глупая. Но сейчас я волнуюсь гораздо сильнее! – воскликнула Тина.

– Но почему? Право же, не стоит. Ну хочешь, я расскажу подробности? – Гейли накрутила длинную спагетти на вилку. Искренне взволнованная, как маленький ребенок, выдающий страшную тайну, она подалась вперед и очень тихо произнесла: – Когда мы приехали, случилось так, что домохозяйка отправилась к внуку…

– Ловко устроено, – сухо заметила Лиз.

– Угу, – согласилась Тина.

– Я совсем струсила, – продолжала Гейли, не замечая их сарказма. – Я вовсе не собиралась этого делать.

– Что делать?

– Позировать!

– Гм! Ну уж я думаю, – понимающим голосом отозвалась Лиз.

– Циники, Боже, какие же вы циники! – смеясь упрекнула их Гейли, со вздохом погружаясь в розовый туман воспоминаний. – Брент… он совсем не ожидал, что так выйдет…

– Невинное дитя! Конечно, не ожидал! – со сладчайшим ехидством в голосе заметила Тина.

– Где уж ему, – поддакнула Лиз, и подруги завели глаза к потолку.

– Ах вы, фомы неверующие! – радостно рассмеялась Гейли, и взор ее вспыхнул блестящими огоньками. – Не ожидал! Говорю вам, не ожидал. Я там стояла, и он там стоял…

– Как, прямо там, в мастерской? Так ты позировала?

Гейли залилась румянцем:

– Тина! Да! То есть, я имею в виду, нет, не в первую ночь. Мы начали в мастерской… О Господи, вы невыносимы! А потом он отнес меня в спальню…

– О Боже! – проворчала Лиз. – Все две недели вы оттуда не выходили?

– Конечно же, выходили, – улыбнулась Гейли, – хотя провели в ней немало времени. Никогда у меня не было таких двух недель!

– Что вы делали?

– Ничего особенного…

– О, какая романтика! – прервала ее Лиз. – Вы в белоснежных халатах сидели перед камином, он наполнил твой бокал вином, а потом его глаза встретились с твоими…

– Лиз! Я предпочитаю рассказ Гейли. Понятно? Хочу послушать живую участницу событий.

– Я позировала ему, – вдруг призналась Гейли, продолжая улыбаться. – Я позировала, и… – она сделала паузу и улыбнулась лично Лиз, – мы сидели у камина в белых махровых халатах. Иногда мы выбирались на прогулку в лес, растущий вокруг. Несколько прекрасных блюд приготовили сами, хотя чаще всего заказывали в пиццерии или в китайском ресторане. А еще мы говорили. Говорили и говорили. – Тут Гейли замялась. – Я объявила, что выхожу замуж?

В ответ на нее уставились две пары изумленных глаз. Гейли перевела взгляд с одного застывшего лица на другое и снова рассмеялась, протягивая подругам руки:

– Мне казалось, что вам он понравился.

– Понравился, – механически отозвалась Лиз. Гейли улыбнулась Тине:

– Напомню, ты сама приказала идти и держать его.

– Не отрицаю. Но… – Тина наконец сумела оторвать взор от Гейли и растерянно поглядела на Лиз, которая не спешила на помощь. – Я согласна, он изумительный мужчина. Тем не менее… – Она опять запнулась, но затем с новыми силами ринулась в атаку: – Гейли, я искренне верю, что хорошие отношения в постели – это очень и очень важно в любом браке.

– Но постель – это даже не половина брака и семьи, – подхватила Лиз, очевидно, определившая, на чьей она стороне, но тут же запнулась. Пришел черед Лиз беспомощно оглянуться на Гейли. – Ты пошутила, верно? – спросила она подругу. – Насчет свадьбы, а?

– Совсем нет. Я собираюсь замуж за Брента.

– Может быть, через годик-полтора?

– Через месяц.

Тина ахнула, а Лиз опять поперхнулась вином.

– Гейли, ты нас не слушаешь! Тебе надо хорошенько обдумать его предложение. Ты, возможно… возможно…

– Страстно увлечена, – подхватила Лиз.

– Верно сказано. Страстно. Настолько страстно, что тебе хватило двух недель. Но, Гейли, две недели не срок, чтобы всерьез говорить о браке.

– И с кем! Это же Брент Мак-Келли, – напомнила Тина и взяла Гейли за руку. – Дорогая, ты уверена? Может, он сам толком не подумал об этом?

– А почему бы тебе не спросить его? – предложила Гейли.

– Его? – растерянно молвила Лиз.

Гейли счастливо улыбалась, глядя куда-то мимо подруг. Лиз и Тина, как по команде, оглянулись и увидели, что к ним приближается Мак-Келли, стройный, загорелый, красивый, одетый в синюю рубашку и джинсы. На губах его играла та же глуповато-мечтательная улыбка, которая, похоже, навеки поселилась на лице невесты. Она поднялась навстречу и мягко шепнула:

– Брент!

В этом единственном слове было столько чувств, что не вместил бы целый роман. Окружающим могло показаться, будто эта пара вдруг очутилась перед ними прямо в постели. Лиз смущенно кашлянула и принялась за еду, но Тина, увлекшись сопереживанием, не сводила глаз с влюбленных.