Она не успела договорить, услышав совсем рядом свое имя столь знакомым и привычным низким тембром. Сердце ушло в пятки, ужас и страх сковал все тело… У комнаты был Карим и он с секунды на секунду должен был сюда зайти… Она не поняла, как так молниеносно Васель смог скрыться на балконе. Не знала, был ли он там все то время, пока они находились в комнате, но когда она вспоминает дальнейшие события, ее бросает в холодный жар и ужас…

ГЛАВА 26

О том, что что – то не так, Карим понял, когда увидел припаркованную с заведенным мотором в паре домов от их будущей виллы машине, по псевдопрохожим, в которых его опытный боевой взгляд смог сразу распознать сотрудников спецслужб. Не поверил сам себе, но напрягся… Не хотел верить, а в мозгах уже закипает ярость… Неужели? Не может быть…

Когда услышал их неразборчивый диалог, все в душе похолодело и накалилось одновременно… Его опасения, сомнения, подозрения последних месяцев подтверждались. Он вернулся… Сукин сын.

Ближе подходит, вслушивается… Ему бы распахнуть дверь и застрелить их обоих, но цепляется за надежду, ждет… По – арабски говорят. Слышит слова своей жены:

«Я люблю своего мужа, своего ребенка, свою семью, себя настоящую люблю… Ты сейчас стоишь на балконе моего будущего дома, где я полновластная хозяйка, где я – мадам, а не приживалка, шлюха, наложница или вторая жена в запасе… Я люблю свою нынешнюю жизнь и порву любого, кто попытается ее сломать, наследить в ней… Сейчас ты уйдешь так же незаметно, как пришел, и больше никогда не будешь искать со мной встречи, в противном случае мне придется сказать обо всем мужу…»

От того, чтобы уже через минуту лежать с переломанной шеей, ее спасает то, что она говорит, и что он это понимает, что разговор не на русском. Он бы не разбирался, кто прав- кто виноват, злость ослепила, как юнца… Как тогда… Снова готов идти напропалую из – за нее, совершая глупости…И в то же время, не может не уловить в ее словах какую – то вымученность, боль… Упрек… Она упрекает его, сука, упрекает, значит все еще жалеет о том, что было, помнит… Обиды хранят только на тех, кто не безразличен…

И снова предательская защитная реакция. Делает вид, что только подходит. Окликает ее, давая возможность прийти в себя, ретироваться… ненавидит себя за эту слабость…

С замершим сердцем и помутневшим рассудком заходит в комнату. Стоит одна, взволнованная, испуганная, невозможно красивая, что хочется зажмуриться от яркости в глазах. Это платье создано для нее, создано для этого дома, для этого вида с террасы на море. Когда он увидел его в витрине магазина, просто несясь на машине мимо, сразу представил его на ней, сразу представил, что будет с ней в нем делать, где, когда… Оно было создано, чтобы стать частью их прекрасного воспоминания, а теперь станет ужасным напоминанием о том, что так хочется забыть. Подходит вплотную, властно проводит большим пальцем по губам, словно проверяя, целовал ли ее губы. Нет, не целовал…И в то же время, чувствует его парфюм на ней… Сука, трогал… Прикасался…

– Не ожидала, асфура? – шепчет на ухо, – что с тобой? Словно призрака увидела…

А она нервно сглатывает, в руки себя старается взять, контроль вернуть над собой.

– Ты меня напугал, – заглядывает искренне в глаза, рукой проводит по его скуле, а ему все равно больно, словно не гладит, а бьет…

Хватает ее за волосы, оттягивает их назад. Ничего не говорит, вдыхает аромат ее шеи. Толкает к стене, одним движением прижимая, расстёгивает ширинку, задирает подол такого удобного, специально выбранного для этой цели платья, оттягивает трусики, резко засовывает палец внутрь. Сухая. Ее счастье, что сухая… Опускает бретельки платья, оголяя грудь, от злости сжимая челюсть, одновременно возбуждаясь и выходя из себя, что под ним ничего нет… Вгрызается в ее соски, буквально пожирая и выбивая из нее слабые болезненные стоны.

– Карим,– сдавленно шепчет она, со стыдом, с отчаянием. Всхлипывает, как только он резко заменяет пальцы членом. Без подготовки, без смазки. Она вскрикивает, ей больно…

Ритмично двигается. Немного выдохнул от накатившего удовольствия. Она цепляется за его плечи. Всегда так надрывно, так искренне. Его голубка. Вглядывается в глаза, все – таки сжалившись, решив запустить вторую руку под подол, найдя клитор и умело лаская его. Отвечает, закусывает губу, чтобы не стонать, но отвечает.

– Только со мной? – спрашивает, неотрывно глядя, как тогда.

– Только с тобой. Только твоя, – шепчет в ответ.

– Повтори, приказывает он, резко насаживая жену на себя глубоко.

– Твоя, Карим. Люблю тебя. Люблю. Люблю…

Карим знает, что Он там, за дверью, все слышит. И поэтому не сдерживает свои стоны. Жестко пользует жену… «Тебе повезло, малышка, легко отделалась. Только потому, что все – таки невиновна. НЕ сама пришла, не сама искала встречи. Испугалась, опешила… Меня не проведешь… Я еще с Хомра безошибочно определяю, когда ты возбуждена»,– мысленно посылает ей в голову сообщение… Бурно кончает в нее, не думая о ее разрядке, пожалуй, только второй раз в жизни не думая… В первый – когда насиловал, при первой встрече… Опускает на пол. Влада держится за стену, немного шатаясь. В шоке от произошедшего, пытается отдышаться… Стыдливо поправляет задранное платье, поднимет спущенные бретельки, закрывает искусанные соски. А он смотрит на нее, и ему уже снова хочется ее- нагнуть и отодрать, потому что она ходячая фантазия в этом долбанном платье… И как он позволил ей ехать на встречу в таком виде… Корит себя, хотя понимает, что готовил ее для себя, что никто не должен был ее видеть, кроме старой карги-хозяйки дома. Не ждал незваных гостей…

– Дом куплен, асфура, – безапелляционно говорит ей. –Добро пожаловать. А теперь зайди в ванную, приведи себя в порядок и спускайся вниз. Водитель отвезет тебя в гостиницу. Сегодня ты вылетаешь в Дубай.

Она открыла было рот что – то возразить. Конечно, еще десять минут назад их планы были совсем другие, но не осмелилась. Молчит, покорно кивнув. Идеальная жена, мать его…

Так же молча уходит, неуверенно стуча каблуками по полу. А он застегивает ширинку и закуривает. Не спеша выходит на террасу, ожидая увидеть его, но там пустота… И ярость… На того, кто в очередной раз решил прийти и все разрушить… Но он так просто свое не отдаст… И ей тоже больше не будет давать такой свободы… В одном был прав ублюдок Фарес – Карим слишком с ней мягок. Пусть летит в Дубай и дожидается его там. По крайней мере, там Увейдат точно ее не сможет так просто достать… А он доделает свои дела и немного расслабится, скинет этот не проходящий годами морок по ней… Набирает номер новенькой помощницы.

– Привет. Прости, забыл твое имя…Да, Марина… Так вот, Марина, закажи мне на сегодня столик в «Клефтико». Идешь со мной…

ГЛАВА 27

Понадобилась всего одна встреча, одно пересечение их взглядов, одно его дыхание у ее шеи, чтобы ее личный кошмар и наваждение вернулись из подсознания обратно. Васель ворвался в ее жизнь на какие – то считанные минуты, а перевернул все то, что она так умело возводила по кирпичикам все эти почти три года без него. И казалось, что все хорошо, что все так, как должно быть… Пока она снова не оказалась на дне этой синей глубины Его глаз, уносящих ее разум, логику и волю… Пока снова не проснулась от своего летаргического сна под названием «идеальная семья»…

Она до крови кусала свои губы, сжимала кулаки до следов на коже от ногтей, но не могла выкинуть его из головы. Как только закрывала глаза, он, стоящий на террасе их нового с Каримом дома, снова вырисовывался в ее памяти…

После того дня Влада не могла не почувствовать холодность мужа. Тот день покупки их дома перевернул все и в Кариме. И хотя Влада ни раз не услышала от него ни намека на то, что он знает об их встрече с Васелем, ни обвинения, и все ее нехорошие мысли в конечном счете были лишь догадками, с того дня Карим отдалился… Отправив ее с водителем в отель сразу после того, как отымел, муж так и не приехал к ней, а уже вечером она вернулась в Дубай. Она летела в самолете, ехала из аэропорта в их квартиру, ложилась в их холодную от постоянно работавшего кондиционера – идиотская система автоматизированного климат-контроля в большинстве эмиратских домов – кровать, и словно не чувствовала себя… Словно она была не она… Написала сообщение мужу по прилету, что все хорошо, что дома. А он впервые даже не позвонил, лишь короткое «ок» в ответ… Но это было спасением для нее…

От одной мысли, что Карим был всего в секунде от того, чтобы поймать их с поличным, ее бросало то в жар, то в холод. Она боялась этого с какой-то маниакальной паникой, а задумываясь над природой этого страха, понимала, что дело-то вовсе не в том, что он бы их застукал за изменой, ее совесть была чиста, она не боялась ответить на его вопросы и обвинения в неверности, она боялась гораздо более серьезного – своих мыслей о Васеле и чувств, которые накатили с силой порывистого ветра, приносящего огромные волны на берег в период шторма. Начни Карим ее допытывать, выспрашивать, требовать ответов, она бы попросту не смогла смотреть ему в глаза, не смогла бы твердым голосом сказать, что чувства к Увейдату мертвы…

Три недели одиночества, омраченного еще и тем, что Микаэл теперь пошел в детский сад и почти до семи вечера был увлечен игрой с новыми друзьями и занятиями c воспитателем. Хотя может это тоже было спасением. Потому что когда после приезда она зашла в комнату к спящему сыну, по ее телу пронесся какой-то неимоверный разряд тока осознания, как же все-таки ее малыш похож на своего настоящего отца… Теперь, глядя в синие глаза Микаэла, трогая его пепельные непослушные волосы, смотря на его от природы надменное и величественное даже в столь раннем возрасте поведение, она видела только Васеля. Постоянное напоминание о их любви, о его предательстве, о ее тайне…

Ей было настолько душевно плохо, что неизбежно это сказалось и на физическом состоянии. Слабость, головокружения, тошнота по утрам, потеря аппетита… Первой ее недомогание заметила Джиджи, с которой девушка эти недели только и могла проводить время. Влада была слишком поглощена своим коматозом от встречи с Васелем, чтобы обратить внимание на то что что-то не так.

–Дорогая, мне кажется, ты беременна…– не став крутиться вокруг да около выдала та…

Влада непонимающе взглянула на родственницу и словно проснулась ото сна, все еще плохо понимая, о чем речь… А потом осознание накрыло лавиной. Когда у докторов спрашивают, как быстрее зачать ребенка, при отсутствии медицинских отягощений, они, как правило, советуют расслабиться, отпустить ситуацию и уповать на волю случая и стечение обстоятельств. Сколько тысяч пар на земле, имея все шансы зачать ребенка с первого раза, пытаются месяцами, а то и годами- и все безрезультатно. Так и они… Карим никогда не ограничивал себя в сексе с Владой. И этот секс почти всегда был без предохранения. И ничего… И никак… Хотя после первой беременности и идеально прошедших родов все диагнозы бесплодия разом были с сняты с Влады. Зато в тот день, на пороге их жизни в новом доме, когда муж брал ее резко и ревностно, а она умирала в агонии от одной только мысли, что ее бывшая любовь стоит за стеной и слышит их животный половой акт, она забеременела. Это было настолько неожиданно, неожиданно и странно.

Потом был тест, две полоски, которые она молча, без предварительных приветствий, отправила почти не выходящему с ней на связь с Кипра Кариму. И его реакция… Помнит, как уже через шесть часов он был в Эмиратах, прилетел первым же рейсом. Как забежал в дом Джиджи, подлетел к пьющей на балконе чай и ничего не подозревающей о его приезде жене и на глазах у улыбающейся Джихан опустился перед Владой на колени, начал целовать ее живот и коленки. Когда он поднял на нее глаза, она увидела в них слезы. И сердце ее болезненно сжалось. От чувства безграничной нежности к этому большому, сильному человеку, так много для нее сделавшему, так многое оставившему ради нее. А еще от стыда и угрызений совести, что вместо того, чтобы радоваться тому, что у нее есть, она страдает и тоскует по тому, чего никогда и не было… Появилась робкая надежда, что снова удастся вернуть ту идиллию и гармонию, тот баланс и равновесие, которые она столько лет выстраивала вокруг своей семьи, вокруг себя и Карима, и, чтобы разрушить которые Васелю понадобилось всего десять минут разговора с ней….

Ей казалось, что новой беременностью она сможет навсегда закрыть мучительную главу своей жизни под заголовком «Васель», а с ней – всю боль тяжесть, горечь предательства, горечь и агонию ее надрывной любви к нему, запрятанной глубоко в сердце, невыплаканной, неперегоревшей… Что рецидивов и вот таких непредсказуемых реакций ее сердца и мозга на их возможные встречи в будущем больше не будет… Ей казалось, что ребенок от Карима – единственный способ сделать так, чтобы Увейдат покинул не только ее мысли, но и тело, душу… Всю ее… «Теперь я точно не твоя, Васель. Во мне растет жизнь от другого», – говорила она в черную пустоту никогда не остывающего воздуха Дубая с высоты их пент-хауса…