Иман Кальби - Ничья…

На ходу выходя из кабинета, набрал Аделя:

– Я выезжаю в город, через полчаса буду у отеля. Где она?

Адель понимающе вздохнул, про себя сомневаясь, стоит радоваться или печалиться столь активной перемене настроения друга и начальника. На худой конец, он сам не читал содержимого ее дневника, Бог один знает, что там было…

– Надеюсь, ты не собираешься играть роль Отелло и убивать ее?

Васель раздраженно фыркнул – Ответ на поставленный вопрос?

– Остынь друг. Она не в отеле… Рядом… Вышла посидеть в кафе с… Только сейчас не взорвись снова… С этим русским журналистом, Егором… Там ничего нет, поверь мне, они просто общаются… Может лучше потом поговорите?

Адель чертыхался про себя… Сцены не избежать… Почему, как назло, ей приспичило выйти в город с ним именно сейчас… Она целыми днями напролет сидела либо в номере, либо а бассейне с книгой… И тут…

– Точный адрес. Мне на вотсап. Сейчас, – сквозь зубы прочеканил Васель и безапелляционно повесил трубку.

Настроение было более чем паршивым, но надо было держать лицо и как – то жить дальше в том странном мире, заложницей которого она стала сейчас. Из тюрьмы в тюрьму, – с печалью пронеслось у Влады в голове. Егор всегда был хорошим товарищем и коллегой. Пожалуй, он остался тем единственным, кто продолжал существовать в ее новой жизни затворницы отеля… Амани она все еще так и не решилась набрать, но та, скорее всего, и не подрзревала о ее возвращении, как и абсолютное большинство будучи убежденной, что девушка поспешно улетела в Москву и все это время находится там… Интересно, что она думала в тот день, когда Влада пропала в кабаре… Чувствовала ли свою вину.

Они не стали испытывать терпение Владиной незримой охраны, решили посидеть в кафе недалеко от отеля, благо, что погода была комфортной – хоть и солнечно, но не очень жарко. Место было по – европейски гламурным, одним из излюбленных локаций тусовок местной золотой молодежи. Под ложечкой предательски кольнуло – он ведь тоже мог быть здесь… В голове пронеслась эта глупая и предательская нелепая надежда… На что? Зачем? Но сердцу ведь не прикажешь… Не найдя желанную синеву любимых глаз в толпе гламурных зевак, понуро опустила голову, горько сглотнула и с болью в сердце поплелась за оживленно лепечущим ей что – то Егором.

С момента возвращения девушки из плена в Егоре что – то изменилось, и она все никак не могла понять, что… Он единственный знал о случившемся, но тактично не задавал лишних вопросов, лишь в самом начале утвердительно кивнув о том, что частично был информирован о готовящейся операции по ее освобождению и даже общался с Васелем на эту тему… Влада избегала вопросов о своем плене, поэтому облегченно вздохнула, когда поняла, что Егор и сам не особо рвется будировать эту тему.

Он стал мужественнее, смелее. Глобально он никогда и не отличался трусостью. При своем весьма субтильном телосложении парень был далеко не из робкого десятка, бросая себя на амбразуру журналистского сумасшествия, свойственного всем хорошим военным корреспондентам. И только сейчас, улавливая его неловкие и робкие попытки поухаживать за ней, проявить чуть больше внимания, чем это всегда дозволялось характером их дружеского общения, девушка стала понимать его поведение. Он начал воспринимать ее открытость на общение с ним так, как ранее себе воспринимать не позволял, увидев в ее дружеском интересе нечто большее. И в какой – то момент девушка, сидя с Егором уже не первый раз за безобидной беседой, позволяя ему помочь ей сесть, сделать за нее заказ, оплатить счет, даже задумалась о том, что из этого могло бы выйти. Это была бы замечательная обычная семья, хотя даже не обычная. Журналистская, профессиональная чета. Егор явно пойдет далеко, подтянет за собой Владу, как, впрочем, не раз уже делал и просто так, без ожидания чего – то взамен. Они будут жить в милой квартирке в новостройке в неплохом зеленом районе Москвы, ездить в командировки, ходить с веселыми друзьями в бар по пятницам, стоять в пробках на дачу к его родителям по субботам. Будут путешествовать без заранее купленных путевок с толстыми путеводителями в руках и иметь одну машину на двоих, потому что больше и не нужно с московскими реалиями на дороге и дороговизной парковок в центре. С ним будет активный досуг, регулярный приятный, но не фееричный секс, подписка на нетфликсовские сериалы на большой плазме в зале, походы по музеям, чтение интересных книг, почитание детей и взаимное уважение… И еще год назад такой вариант семьи для нее, прошедшей интернатское одиночество, казался единственно возможным, единственно желанным, идеальным… Но почему тогда сейчас от одной мысли обо всем этом становилось больно, тошно, печально… Она стала антилопой, попавшей в прайд гепардов… И теперь ей нестерпимо возвращаться обратно к своим, но вот хищницей ей тоже не стать никогда…

***

Влада что – то оживленно рассказывала Егору, когда поймала его озадаченный и немного ошарашенный взгляд, устремленный в сторону, а потом услышала характерный скрежет по полу отодвигающегося стула. Резко обернулась на звук и чуть не охнула, увидев сидящим теперь за их столом Васеля.

– Что ты тут делаешь, Влада? – гневно обрушился он на нее, не здороваясь.

– Тот же вопрос я могу задать и тебе!

– Что такое? – попытался было вмешаться Егор.

– Не вмешивайся! – резко рявкнул мужчина. Влада недовольно фыркнула, но промолчала.

Бедный парень немного стушевался и замолк, но все же не сводил взгляда с парочки, смотрящей друг на друга, как два быка.

– Я делаю, что хочу! – огрызнулась Влада, – и не твоего ума это дело!

Как забавно, еще десять минут назад она мысленно молилась, чтобы хотя бы украдкой, хотя бы издалека иметь возможность его увидеть… А теперь он был перед ней, во всей красе. Осязаемый… И ей хотелось расцарапать ему лицо, вырвать глаза… Обида, злость на его несправедливые суждения, ревность – все разом затопило ее сознание…

– Не понимаю, чем ты думаешь, разгуливая по городу. Пойдем отсюда, – резко сказал он Владе, хватая за руку.

– Простите, Вам что – то предложить? – немного разрядил обстановку подошедший к Васелю официант, казалось бы, совсем не вовремя, а может быть и специально это сделавший во избежание ненужных сцен в заведении.

– Ахва масбут (араб. кофе), – бросил тот небрежно, нехотя отпуская ее руку, но не сводя глаз с девушки.

– Смотритесь мило, два голубка, – поцарапал словами Васель. – А ты время зря не теряешь, детка… Свято место пусто не бывает? – так у вас говорят в России?

– Что ты несешь? – процедила девушка сквозь зубы злобно, – перестань вести себя, как урод!

Принесли кофе. Он залпом его выпил. И снова этот тяжелый взгляд на Владу. На Егора он целенаправленно не обращал внимание, по крайней мере, делал вид. Парень заметно нервничал…

– Влада, если ты хочешь, мы сейчас же уйдем отсюда, – сказал он девушке тихо и вкрадчиво.

– Хочу, Егор, пойдем, – ответила было Влада, но тут же снова почувствовала довольно резкий захват у себя на руке.

Девушка стала вырываться – ты в своем уме?! Сейчас же пусти меня!

– Сядь! Не привлекай внимание! Если будешь орать, через три секунды тут соберется половина Дамаска! – на них действительно стали оборачиваться. Это вообще национальная черта – таращиться на все и вся…

– Парень, не строй из себя Ромео. Единственный Ромео здесь,  – Васель усмехнулся, – я. Погуляй пятнадцать минут. Нам надо поговорить с твоей… коллегой, – специально пауза перед последним словом. Это он так оценивал ее профессиональные качества или намекал на подозрения в отношении их двоих…

Егор не сдвинулся с места, посмотрев на девушку.

Влада кивнула другу, – Пять минут, потом уходим отсюда.

Они выждали паузу, когда тот удалился внутрь кафе, и снова накинулись друг на друга с претензиями и упреками.

– Ты понимаешь, что на нас и так все таращатся?! Что тебе от меня надо?! – возмутилась Влада.

– Ты ведешь себя, как ребенок! Никакой осторожности! Понимаешь ли ты, что тебе нельзя вот так разгуливать по городу! Это опасно! Думаешь, этот школьник защитит?!

– Что тебя больше волнует, защитит ли он меня или же тот факт, что он со мной? – она посмотрела на него с вызовом.

Секунду Васель прожигал ее глазами, не отрываясь, потом резко схватил за голову и прижал свои губы к ее губам. Он поцеловал ее грубо и быстро, но никак не ожидал, что она будет так сильно вырываться.

Влада злобно шипела и с силой вытерла губы. –Не смей так больше делать, идиот! Иди, целуй свою невестушку! – она сверкнула глазами. Васель сглотнул. Об этом бреде он совсем забыл. Вот что за такая озлобленность, она злится за Мирну…

Смотрит на нее с кривой усмешкой, совершенно не обращая внимания, что взгляды абсолютно всех присутствующих в кафе прикованы к ним.

– Она не имеет никакого отношения к нам, Влада. Никакого…

Какой же он все – таки мерзавец. Сил нет. Даже не пытается себя оправдать, что – то опровергнуть…

– Поехали ко мне, надо поговорить… Нам многое надо обсудить… Я был не прав там, в больнице. Погорячился… Пойми, ревность меня сжирала…

Влада печально усмехнулась.

– Ревность его сжирала… Васель, ты либо совсем спятивший, либо просто свинья… Это ты мне говоришь про ревность? Это ты считаешь уместным мне что – то предъявлять, в то время, как сам собрался жениться?

– Все не так…

– Не так? А как? Скажи мне, что это блеф… Что это неправда…

Взгляд тяжелый, печальный…

– Это правда, Влада. Я женюсь… Но это ничего не меняет для нас… Для тебя ничего не меняет…

Теперь она уже гомерически смеялась, трясясь на грани истерики…

– Нет нас, Васель… Не было никгда… Всегда был только ты и твои многочисленные телки, в число которых входила и я… Входила. Больше нет… Уволь… Ты не имеешь право мне что – то предъявлять. Ты потерял его не сейчас, и не когда засватал эту твою Мирну. Ты потерял это право, когда трахался у меня за спиной с русской кабарешницей! Думаешь, тот инцидент я забыла?! Черта с два! Если ты сейчас же не встанешь и не уйдешь отсюда, я начну истошно кричать, и завтра уже весь город, в том числе и твоя благоверная, будут обсуждать, как ты мне заламываешь руки и насильно целуешь средь бела дня…

– Ты хочешь быть с ним, с этим мудаком Дибом?! – если бы он мог убить ее взглядом, то сделал бы это, гарантированно.

Она закрыла глаза ладонью.

– Господи, оставьте меня все в покое. Ни с кем я быть не хочу. Ни с кем! Я устала от этой постоянной борьбы! Моя, моя, моя! Нет! Я ничья! Я человек! Я уже говорила тебе это не раз, повторяю снова – в последний!

Мужчина ничего не ответил, не сводя с нее железного взгляда, небрежно бросил на стол крупную купюру денег, которая с лихвой покрывала счет не только за его кофе, но и за всю их трапезу и встал, на ходу отчеканив:

– Марш в отель. Я сегодня приеду и мы поговорим.

– Да пошел ты, – отрезала девушка с пренебрежением, сама вставая из – за стола и стараясь ретироваться с каменным лицом, не смотря ни на кого в зале.

И только подойдя к мрачно взирающему на эту сцену со стороны Егору она немного ослабила свою хватку на чувства – слезы сами потекли из ее глаз.

***

Васель сидел в машине и чувствовал себя полным придурком, запутавшимся в себе. Нет, не в чувствах, с этим все было предельно ясно. Он на автомате открыл бардачок и в который раз за эти проклятые месяцы достал оставленные ею еще в начале их отношений трусики, вернее, отобранные им у нее на парковке у его дома. Теперь все события тех месяцев казались игрой, развлечением с надуманным драматизмом. Он взял их и втянул ее аромат…Мужчина с силой сжал тонкую кружевную ткань. Пустота в сердце начинала нагнаиваться и болеть… Все больше и больше… Его продолжали раздирать вопросы, самонакручивание убивало изнутри, ревность, боль, уязвленное эго за то, что кто – то посмел прикасаться к тому, что его… Еще и эта нелепость с Мирной… Ему становилось тошно от мысли о ненужной ему свадьбе, но сейчас был самый неподходящий момент идти против семьи, против желания деда… Он обязательно разрулит и этот вопрос, но не сейчас, когда публичный скандал станет лишь еще одним толстым гвоздем в гроб авторитета правящего клана… Не так его воспитали… Он должен созидать во благо родины и семьи, а не совершать глупые, эксцентричные поступки, нелепые и непонятные для восточного традиционного общества. Пусть временный штиль воцарится хотя бы на одном из берегов его неспокойной жизни… Потому что в этой долбанной истории с чертовым любовным треугольником, в которой он выглядел сраным рогоносцем, бушевала настоящая буря… Слушая советы друга, он давал себе время остыть, немного подождать, подумать и не встречаться ни с одной, ни с другим. Да – да, он обязательно должен переговорить с Каримом, но только так, чтобы не убить его на месте… Согласился с Аделем, что нужно подостыть и продумать свое поведение с ним… Все – таки речь шла не о банальном любовнике его женщины, речь шла о центровой фигуре в сирийской революции, которого удалось, наконец, арестовать… Но время все только усугубляло, только делало Васеля злее, подозрительнее, маниакальнее. Незачем больше тянуть… К черту эти рамки самоконтроля. Будь что будет, иначе это закончится его личным апокалипсисом… Он резко завел мотор и стартанул, направляясь туда, куда должен был съездить уже как пару недель назад…