Он подошел к ней сзади почти вплотную, но не стал прижиматься, лишь деликатно прикоснулся к ней, убрав прядь волос с шеи. Девушка невольно склонила голову, ожидая поцелуя. Его дыхание послало крошечный разряд по всему позвоночнику, когда он спросил:

- Хочешь кофе?

Он давал ей еще один шанс отступить и все обдумать. Она могла бы просто выпить кофе, посмотреть квартиру и уйти.

- Нет, - ответила она. - Я не хочу кофе.

Он поцеловал ее в шею. Она не смогла сдержать стона. От одного этого короткого поцелуя у нее подогнулись колени, и Мария была вынуждена опереться о стойку, чтобы удержаться на ногах, потому что Владимир Борисович продолжал держать дистанцию.

- Порядка ради я должен спросить: понимаешь ли ты, что я в любом случае не уволю тебя и даже не урежу твою зарплату, если ты вдруг откажешься сейчас? Понимаешь?

О Господи, о чем он?.. Какие тут разговоры?..

- Понимаешь, Мария Павловна? - настойчиво повторил он, продолжая дыханием заставлять подгибаться ее колени. Маша сделала вывод, что чем скорее она ответит, тем скорее он продолжит.

- Я понимаю, что моя работа... и моя... зарплата... не зависят от моего согласия или отказа... - заставила она себя выговорить, чтобы не оставить никаких недоразумений и чтобы он наконец перестал мучить ее!

- Хорошо, - ответил он. Его руки обвились вокруг ее талии. Не стесняясь, она прислонилась к нему, впитывая это ощущение, запоминая его, получая абсолютное наслаждение от объятий мужчины.

Он целовал ее шею, пока его руки были заняты расстегиванием пуговиц на пиджаке. Зная, как женщины ценят хорошую одежду, он, не прерывая поцелуев, даже проследил, чтобы снятый им пиджак аккуратно лег на спинку стула.

На блузке пуговиц не оказалось. Он развернул девушку лицом к себе, прислонил к стене, запустил руки под блузку, одновременно начиная целовать Машу в губы. Мария отвечала на его поцелуи с такой жадной страстью, что пару раз даже стукнулась с ним зубами. Он засмеялся, переместился с ней в коридор и вновь прижал к стене.

В первый раз ему хотелось сделать это абсолютно цивилизованным, классическим образом, но ее бешеное вожделение вызывало в нем такой же по силе ответ, и он стал сомневаться, что такими темпами они смогут добраться до кровати в спальне. Максимум до софы в большой комнате.

``Ну уж нет'', - подумал он и огромным усилием воли оторвался от девушки. Она недовольно простонала и потянула его голову на себя, чтобы продолжить поцелуи. Но все-таки он был сильнее. Он развернул ее спиной к себе, в три шага они добрались до большой комнаты, там у Маши подогнулись колени и она нагнулась вперед, уперевшись руками в мягкие подушки софы и уткнувшись в его пах своими ягодицами. Он не стал противиться желанию прижаться к ним еще покрепче. Хорошо бы совсем без одежды...

Маша задохнулась, оказавшись в такой позиции. Да, да, можно и так, хоть как, только пожалуйста...

Она услышала, как он что-то пробормотал - что-то явно ругательное. Потом он одним резким движением развернул ее к себе лицом, вновь начиная целовать и заставляя ее шагать в спальню, где, наконец, с облегчением простонал прямо ей в рот и рухнул вместе с ней на постель.

Ему очень хотелось забыть об аккуратности, но он заставил себя аккуратно снять с девушки юбку и блузку и аккуратно скинуть их на пол. Вроде приземлились без единой складочки. Вот теперь можно, наконец, забыть обо всем, кроме самого основного.

Маша лежала перед ним на его кровати. Окна спальни выходили на запад, но шторы были закрыты, и освещение в комнате было очень слабым от заходящего солнца. Он раздевался и смотрел на Машу, а она смотрела на него. В ее взгляде не было оценки. Он помнил такие оценивающие взгляды в начале отношений с некоторыми другими: ну-ка, а каков это экземпляр?.. Маша же безусловно жаждала его всего и не собиралась скрывать это. Как только он снял с себя последнюю деталь одежды, ее взгляд переместился на то, что гордо торчало ниже пояса, да там и приклеился. Наступила полнейшая тишина. Он стоял, позволяя ей смотреть, а она смотрела, наверное, минуту, а потом... выдохнула скопившийся в легких воздух. Она в буквальном смысле смотрела не дыша!

Он раздел ее до конца порывистыми движениями, с удовольствием отбрасывая трусики и лифчик назад и не следя, куда они приземляются. Он коснулся ее груди - и Маша закрыла глаза и стиснула зубы, словно сдерживая крик. Он почувствовал, что она зажалась, и заставил себя притормозить. Но он не мог заставить себя оторваться от нее полностью. Если бы она попросила или оттолкнула бы его- тогда другое дело. Но она лежала перед ним, раскинув руки, предоставляя себя в его распоряжение.

Легкими движениями он обводил контуры ее груди.

- Тебе нравится? Тебе хорошо? - спросил Владимир. Никакой реакции со стороны девушки. - Или мне остановиться?

Вот на это она отреагировала. Глаза ее широко раскрылись, в них плескался неприкрытый ужас. Она обняла его за плечи в попытке притянуть к себе.

- Только не это, не останавливайся... - прошептала она, пытаясь дотянуться до его губ своими. Он склонился к ней, пытаясь по поцелую определить, не остыла ли в ней страсть. Она бешено прижималась к нему своими губами, требуя поцелуев.

- Мне хорошо, - лихорадочно шептала она между поцелуями и ласками. - Мне все нравится... Только не останавливайся.

Но все-таки он вынужден был остановиться на мгновение, доставая из тумбочки презерватив. Маша вопросительно посмотрела на него, но ничего не сказала, хотя уже принимала таблетки.

Она была восхитительно тугой, обнаружил он, когда наконец овладел ею. И восхитительно жаркой.

Маша выгнулась под ним в первое мгновение и задохнулась. Он ждал, но она, кажется, была на грани оргазма после единственного проникновения. Он еще не знал, что именно доставляет ей удовольствие и как, и потому был вынужден просто ждать.

Маша отдышалась и снова обняла его - руками и ногами. Следя за ее реакцией, он начал медленно двигаться. Девушка лежала под ним довольно неподвижно, лишь чуть приоткрыла рот, и коротко дышала в такт его движениям. Не царапалась и не требовала больше. Возможно, он должен был двигаться тогда, вместо того, чтобы остановиться почти на минуту. Возможно, она отошла от той границы, где ее ждало высшее удовольствие, дальше, чем он мог представить. Но у него не осталось сил ждать ее.

С коротким стоном он кончил и спрятал лицо у нее за плечом, уткнувшись в подушку. Черт!

Восстановив дыхание, он попытался заговорить:

- Маш... Кажется, я слишком поспешил.

Ресницы ее затрепетали и она открыла глаза. Он вновь услышал этот длинный выдох. Кажется, девушка снова не дышала некоторое время.

- Это неважно, правда, - она вдруг улыбнулась ему совершенно счастливой улыбкой. - Оргазм я и сама могу добыть, а где я добуду живого мужчину?

Он недоуменно поморгал. Маша смутилась и спрятала лицо у него на груди. Потом снова посмотрела ему в глаза.

- Мне хорошо, честное слово.

Она покрепче обняла его. Владимир скатился с нее, лег рядом, махнув рукой на необходимость привести себя в порядок. Маша повернулась к нему спиной и прижалась покрепче, мурлыкнув. Он обнял ее и принялся раздумывать, что значат ее слова.

Глава 8

6 мая

Она все пыталась понять, что же это так пищит в телефоне... Она выключила будильник, отключила звук, проверила заряд батареи - а он все пищал и пищал. Маша с размаху ударила телефоном по столу... и проснулась. Вздохнула. Сотовый продолжал зловредно пищать где-то очень далеко... Кажется, сумочку она вчера оставила на кухне.

Маша с сожалением посмотрела на мужчину, совершенно спокойно продолжавшего спать и не реагировавшего на мерзкий писк. Хорошо быть начальником и игнорировать будильник. Но она-то должна быть на работе, чтобы объяснять, что начальник застрял в пробке.

Будильник замолчал, но Маша знала, что это ненадолго. Через минуту опять примется пищать. Она выбралась из нагретой постели, припоминая, что есть у мужчин такое свойство, как утренняя эрекция. Было бы жаль ее пропустить, но что ж... Она бросила последний сожалеющий взгляд на своего босса и, захватив с пола одежду, пошла на кухню. Заметила свой пиджак, висевший на спинке стула. Какое внимание к женской одежде, однако...

Так, а где белье? В сумке - запасные трусики, а вчерашнее белье все равно надо отыскать. Накинув блузку, она пошла в спальню еще раз посмотреть на мужчину. Мужчина продолжал спать. Маша за три секунды отыскала недостающие вещи, бросила на босса последний взгляд и отправилась обратно на кухню.

``Ничего личного'', - напомнила себе Маша на кухне и включила чайник. И кофеварку. Потом заглянула в холодильник. М-да. Несколько упаковок готовой еды, пять яиц и полпалки колбасы. Если вспомнить, что в упаковке обычно десяток яиц, то пять - это единичная порция для него. Масло тоже нашлось. Ну ничего, себе она возьмет одно, ему - четыре. Если с колбасой, то нормально.

- Я уж решил, что ты сбежала, - Владимир вдруг возник в дверях. Он окинул подозрительным взглядом ее приготовления.

- Нет, - бесстрастно ответила Мария. - Я готовлю завтрак.

Он усмехнулся.

- Я понял. Я в душ.

Он неспешно развернулся и вышел из кухни, оставив Машу недоумевать, как же он отнесся к ее затее с завтраком. Ей казалось, что здесь она все-таки перегнула палку. Но что сделано, то сделано.

Через десять минут, когда завтрак был уже готов, Владимир, полностью готовый к трудовым будням руководителя, вернулся на кухню, временно оккупированную женщиной. Он не стал выговаривать девушке за нарушение главного условия. Почему-то казалось, что именно Маша прекрасно сознает разницу между ``приготовить завтрак один-единственный случайный раз'' и ``готовить завтрак для него всегда''. Поэтому просто получил гастрономическое удовольствие от еды и эстетическое - от строгой девушки, которая не болтала, а просто ела и позволяла любоваться собой. Не то чтобы она как-то по-особенному элегантно ела, просто она не хихикала, не пыталась вызнать о его дальнейших планах по отношению к ней и не рассказывала, какие занавесочки она бы купила для этой кухни. Давно он уже поделил женщин на две категории. Первые, получив удовольствие, просто исчезали к утру, чтобы на следующий вечер появиться вновь. Вторые оставались на утро, готовили завтрак и начинали строить далекоидущие планы. Некоторые, правда, из первой категории вдруг переходили во вторую. Строила ли Маша такие же планы, только втихомолку? Что-то он сомневался. Абсолютно профессиональный вид и непроницаемый взгляд. ``Мне хорошо... Только не останавливайся...'' - припомнил он ее ночной шепот и усмехнулся.


До офиса они снова ехали, сохраняя молчание. Владимир чувствовал потребность сказать какую-нибудь ерунду - просто, чтобы понять, в каком настроении находится его спутница. Вернее, не сказать, а выслушать от нее какую-нибудь ерунду. ``Мы опаздываем'', или ``Костюм помялся'', или ``Хороший у тебя автомобиль''... Но Мария молчала, и ему не хотелось неверно подобранными словами усугублять неловкость.

Этим утром на дорогу до офиса ушло в два раза больше времени, чем накануне вечером от кафе до постели. Наконец он высадил ее у главного магазина.

- Я во второй, - сообщил он своему секретарю. - Проверю, как там справляется новый продавец.

Маша коротко кивнула, поправив сумочку на плече.

- Вернусь сюда после обеда, - сообщил он напоследок. Вообще-то у него не было никакой необходимости возвращаться сюда сегодня, кроме как пообщаться с Машей.

Девушка смотрела ему вслед не больше одной секунды, потом направилась вверх по лестнице. Ее взгляд упал на клумбы. Что-то цветы нынче утром уж очень оранжевые, и листики у них чересчур зеленые. ``Мир заиграл красками'', - вспомнила Маша еще одно клише и для проверки оглянулась вокруг. Машины, неторопливо продвигавшиеся по городским улицам, радостно блестели, дома восторженно тянулись к небу, а солнце... переливалось, играло и как будто на что-то намекало. Маша стояла на крыльце еще несколько секунд, улыбаясь и впитывая в себя обновленный город. Наслаждаясь каждой секундой того, что теперь у нее есть личная жизнь.

Потом повернулась ко входу и встретилась взглядом с Максимом Егоровичем. Тот разглядывал ее одновременно вопросительно и понимающе. Маша ослепительно улыбнулась молодому человеку, не собираясь смущаться. Ну да, утром босс привез ее на работу, выводы делайте сами. ``А также постарайтесь стучаться, заходя к боссу в офис'', - подкинули мыслишку гормоны, теперь имея вескую причину для оптимизма.

Маша невозмутимо поздоровалась с Максимом, тот ответил ей тем же.