— Что это было?

— На этот раз ты меня поцеловала, так что ты мне скажи, что это было, — дразнит он и тянет меня на траву. — Ты понятия не имеешь, что делаешь со мной, Кэт.

— Что во мне так сильно тебе нравится?

— Хочешь список?

— Да, было бы неплохо.

Он притягивает меня ближе и, смотря на голубое небо, опускает меня рядом с собой.

— Ладно, а как насчет этого? Каждый раз, когда ты смотришь на меня, говоришь со мной, прикасаешься ко мне, каждый раз, когда я пробую на вкус корицу, что осталась на твоих губах, все вокруг замирает. Как будто мы единственная лежащая здесь пара, даже если парк заполнен миллионом людей. Как будто сейчас мы с тобой единственные во всем этом мире.

Я сажусь и склоняюсь над ним.

— Это не список. Больше похоже на речь.

Он смеется.

— Отлично, так и есть, но я правда так думаю. И я не один, пожалуйста, скажи, что ты тоже это чувствуешь.

— Я боюсь. Не хочу, чтобы мне снова было больно.

Он притягивает меня поверх себя.

— Думаешь, я не боюсь? — он делает паузу и быстро целует меня. — Ты чертовски пугаешь меня, но я рискую так же, как и ты.

Не уверенная, что вообще происходит, я слегка отклоняюсь. Когда я молчу, он замечает, что меня что-то сдерживает.

— Если можешь найти хотя бы одну причину, чтобы попробовать, то я сделаю все, что потребуется. Обещаю. Только дай мне один шанс, — умоляет он, держа меня за подбородок.

Что делать девушке? Подо мной лежит самый захватывающий дух парень школы и практически умоляет остаться с ним. Голова кричит на меня, чтобы я одумалась, но сердце все еще поддерживает меня.

— Ну, это была чертовски хорошая речь, — улыбаясь, говорю я.

Он улыбается в ответ, как будто только что выиграл самую большую награду. Притягивает меня к себе за подбородок, и наш эротический танец начинается сначала.

***

Когда мы возвращаемся в город, к моему дому, он настаивает на том, чтобы зайти в пекарню. Вглядываясь в витрину, он заказывает самый большой шоколадный кекс, что у них есть, хватает коробочку свечей и оплачивает все леди за прилавком.

— А теперь, пойдем праздновать твой день рожденья.

— Мой день рожденья был на прошлой неделе.

— Лучше позже, чем никогда, верно? — улыбается он.

Клянусь, каждый раз, когда он так улыбается мне, мое сердце сходит с ума.

— Можем пойти ко мне домой, мамы нет дома, — говорит он мне.

К такому я не готова.

— Как насчет моего дома? Папа уехал на ночь.

Хмурясь, он смотрит на меня.

— На всю ночь, да?

— Да, только давай без грязных мыслей. Этому не бывать.

Он только смеется над моим комментарием. И когда мы идем вниз по Джефферсон, кладет руку мне на плечо.


Камерон

В данный момент у меня есть все, чего я хочу. Кэт в моих объятиях, штат Колорадо в недалеком будущем и вся ночь с ней наедине. Хоть после брошенного мне комментария я и не могу на многое рассчитывать. Но Господь знает, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы не оттолкнуть ее слишком далеко, ведь только мысли о том, что я всю ночь буду лежать возле нее, возбуждают меня.

Она приводит меня в свой дом; мой телефон все еще у меня в кармане. Я хочу сказать, что разыгрываю ее, но не могу этого сделать. Не могу испортить момент, ведь, на этот раз, она дала мне шанс, и я не хочу его упустить.

Беру ее за руку и иду за ней на кухню.

— У тебя есть спички?

Я осматриваю каждую ее унцию, когда она подходит к ящику и вытаскивает зажигалку.

— Вот, но ты правда не должен это делать.

Я качаю головой.

— Должен.

Вставляю свечу в кекс и поджигаю ее, после чего подношу его к ней.

— Загадай желание.

Смотрю, как она закрывает глаза, и думаю о том, что она загадывает. Надеюсь, меня, потому что это то, что я хочу, чтобы она желала. Хотя, это уже решенный вопрос.

Она задувает свечу и режет кекс на два огромных куска.

— Спасибо, Камерон.

Наблюдаю, как она кусает первый раз, и в уголке ее губ остается шоколадная глазурь. Я никогда не думал, что глазурь может быть настолько возбуждающей, но, черт возьми, она выглядит так хорошо, когда высовывает язык и слизывает остатки лакомства.

— Я мог бы сделать это для тебя, — дразню я.

— Бьюсь об заклад, что хотел бы, — говорит она, дразня меня в ответ.

Мое тело не может двигаться достаточно быстро вокруг островка, что стоит между нами.

Я хватаю ее за талию и притягиваю к себе.

— Дай мне попробовать.

Она игриво отталкивает меня.

— Свой ешь.

С этими словами она наклоняется и хватает мою половину, намереваясь аккуратно положить ее в мой уже открытый рот.

— Отдай его мне, девочка.

Спустя две секунды мое лицо покрыто глазурью.

Она смеется.

— Сам напросился.

— Теперь твоя очередь.

Она разворачивается и бежит наверх, мне же приглашение не нужно. Хватаю ее половину и следую за ней в ее комнату. Она быстра, вернее, я позволю ей быть быстрой. Она отбивается от меня и бежит прямо в свой шкаф. Знаю, это не легкая задача, но я сильнее. Она не сможет там слишком долго прятаться, прежде чем я сорву дверь с петель. Так что я решаю быть милым и предупредить ее.

— Кэт, если ты не выйдешь, то я войду.

Она не отвечает.

— Ну ладно, сама напросилась.

Хватаюсь за ручку и с нажимом поворачиваю ее. Чувствую, как она прилагает некоторую силу, пытаясь не впустить меня. Но не долго, после чего я напрягаю мышцы и открываю дверь.

Она визжит:

— Не смей.

Когда я вхожу в ее огромный шкаф, весь заполненный черными вещами, она забивается в угол.

— Теперь тебе некуда бежать, — говорю я, становясь перед ней на колени.

Она закрывает лицо руками, как будто это спасет ее.

Одним махом я отвожу ее руки и сую ей в лицо кекс.

Мы оба начинаем смеяться, а наши лица покрыты шоколадной глазурью.

— Кэт, ты понятия не имеешь, насколько меня заводит эта прелюдия.

— Правда, я не знала, что для тебя это будет так легко. Если бы знала, то еще в магазине сунула бы тебе его в лицо. Где бы мы потом были?

— Мы бы лежали на Джефферсон с шоколадом на лицах, вот где.

Я не могу больше сопротивляться ни ей, ни ее выражению лица, и, кажется, это взаимно. Зная, что ей некуда бежать, я пользуюсь ситуацией. Хватаю ее, оборачивая ее ноги вокруг моей талии, и сцеловываю с нее каждую унцию шоколада. Мы наконец-то дорвались друг до друга, никто из нас не останавливается, и я думаю о том, что произойдет дальше. Мои руки проскальзывают под ее рубашку, вверх-вниз пробегая по ее спине. Я начинаю расстегивать ее бюстгальтер, когда пронзительный звонок моего мобильного возвращает нас к реальности.

— Не хочешь ответить?

— Шутишь? Черт, нет.

Когда я притягиваю ее ближе, она начинает бродить руками под моей рубашкой, скользя дальше вниз, и останавливается над кромкой моих штанов. Зная, что вот-вот произойдет, я начинаю труднее дышать. Она стонет с каждым поцелуем, и я тоже не пасу задних. Но она удивляет меня, вытаскивая из моего кармана мобильный, когда тот начинает пищать, оповещая меня, что пришло сообщение.

Она открывает его.

— Посмотрим, кто звонит, да? — дразнится она.

Когда она читает сообщение, ее улыбка увядает.

— Что это?

— Что? — спрашиваю я, понятия не имея, о чем она говорит.

— Это от Барби, она просит тебя вернуться. Ей, кажется, не нравится, что вчера ночью она кое-чего лишилась.

Дерьмо!

— Кэт, клянусь, это не то, о чем ты думаешь. Я сделал это ради тебя.

Злясь, она отклоняет голову.

— Ради меня? Ты был с ней ради меня?

— Клянусь, я не был с ней. Я просто... Я просто хотел ради тебя вернуть ее. Услышал, что она была причастна к листовкам, и не знаю... Я просто сделал это.

— Что именно ты сделал, Камерон?

Мы все еще сидим в шкафу, ее ноги широко расставлены по сторонам от моих колен.

— Если ты дашь мне две секунды, чтобы объясниться, прежде чем сойдешь с ума, то я покажу тебе.

Я смотрю на свой мобильный и забираю его из ее руки.

— Обещай, что не придешь в ярость и не станешь снова ледяной королевой.

Она не отвечает, только кивает.

Я хватаю ее за подбородок и, на всякий случай, быстро целую ее в последний раз.

— Это, правда, выглядит плохо, но, клянусь, я всего лишь снял видео. Ничего не было, ладно?

— Камерон, показывай. Сейчас же.

— Ты еще не пообещала мне. Просто скажи это.

— Отлично, я обещаю.

Боже, надеюсь, она говорит правду и сможет с этим справиться.

Открываю мобильный, нажимаю на кнопку «Видео», а после на «Воспроизвести». Пока она смотрит, я наблюдаю только за ее лицом. И это были самые длинные три минуты в моей жизни.

— Не могу поверить, это ты снял?

— Оно твое. Делай с ним все, что хочешь.

Она отталкивается от моих коленей.

— Думаешь, я хочу этого?

— Не знаю. Я просто подумал, что если бы у тебя что-то было на нее, то она оставила бы тебя в покое.

— Я не хочу этого, Камерон. И, теперь... я не хочу тебя, — говорит она, ее лицо искажено от отвращения ко мне.

Я тяну ее обратно. Черт, а она сильная.

— Кэт, ты обещала.

— Это было до того, как я увидела полностью голую Стефани, танцующую для тебя. Это отвратительно.

— Извини. Я думал... черт, понятия не имею, о чем я думал. Знаю, ты злишься, но не делай этого. Мы же только начали ладить. Я не хочу, чтобы все закончилось.

— Камерон, все заканчивается. Я говорила тебе, что не смогу, если мне снова причинят боль, и ты так поступаешь... — говорит она, толкая телефон и меня подальше в шкаф.

Она стоит лицом ко мне, в ее глазах боль. Я чувствую себя дерьмом, потому что, на этот раз, я тот, кто причинил ей боль.

— Уходи. Сейчас же.

— Кэт, я не уйду.

— Нет, уйдешь.

— Тебе придется вынести меня, потому что я никуда не уйду. Если хочешь, чтобы я сдвинулся с места, то тебе придется заставить меня.

Не отвечая, она продолжает смотреть на меня.

— По крайней мере, я не уйду, пока ты не поговоришь со мной, — говорю я, выходя из шкафа, и прыгаю на ее кровать, закинув за голову руки.

— Если ты не уйдешь, то уйду я.

После чего она уходит, и я слышу, как за ней хлопнула дверь. Но мне все равно. В конце концов, ей придется вернуться, и я буду здесь, ждать ее. Она говорила, что ее папа уехал, и я хотел провести эту ночь с ней. Черт побери, я очень сильно этого хотел, так что стоит попробовать.


Кэт

В течение двух часов я ездила по округе, понятия не имея, где, черт возьми, находилась. Кружила вокруг Нейпервилля и думала о видео. Стоя на красном свете и обернув обе руки вокруг руля, разговариваю сама с собой. Понятия не имею, как я должна себя чувствовать, ведь у меня в голове столько мыслей. Позади я слышу гудки, что и вытягивает меня из раздумий. Нажимаю на педаль газа, трогаюсь вперед и заезжаю на пустую парковку, чтобы решить, что делать дальше.

Фактически, я снова позволила себе влюбиться. Почему-то я была уверена, что это не случится так скоро и определенно не в Нейпервилле. Проблема в том, что у меня к нему чувства, к тому же сильные. "Мне нужно выбросить его из головы", — повторяю я вслух сама себе. Но беда в том, что каждый раз, когда я вижу его лицо, мое сердце теряется в неизведанных мне местах. И я не могу больше притворяться, что у него нет такой власти надо мной.

Но это видео... Единственное, что я могу себе представить, — это как он смотрит на нее — голую и танцующую для него. Не могу даже вообразить, что парень может на такое пойти. Был ли он серьезен? Он, правда, сделал это ради меня? Думаю, я достаточно скоро об этом узнаю. Занятия в школе уже через день, и с тем, как он поступил, уверена, на него набросятся с первыми лучами солнца.

Я поняла, что прошли часы — достаточно времени, чтобы он понял, что произошло, и ушел.

Медленно заезжаю на подъездную дорожку. Выхожу из машины, направляюсь в дом и наливаю себе стакан сока. В моем распоряжении весь дом, но, прямо сейчас, мне нужна Джесс. Иду наверх и направляюсь в сторону своей комнаты, чтобы позвонить, когда вижу, что он все еще лежит на моей кровати.