– Вам повезло, лорд Нэш. Франция проявила милосердие.

– Да, но мне пришлось заплатить за это.

– Понимаю.

– Как вы думаете, святой отец, графиня действительно психически нездорова или только притворяется? – задал Нэш давно мучивший его вопрос. – Мне показалось, что она сохраняет ясность мысли.

– Некоторые утверждают, что поступки графини свидетельствуют о ее психическом нездоровье. Как: может дама, занимающая высокое положение в обществе, пойти на преступление, будучи в здравом уме? – в задумчивости пробормотал священник. – И все же я считаю, что ее безумие не является следствием болезни.

– Но ее заперли в палате для душевнобольных, – заметил маркиз.

Священник улыбнулся.

– Да. Им заплатили за это.

– Ах вот как? Это сделал супруг графини?

– Лучше лежать в лечебнице, чем сидеть в тюрьме. В лечебнице крысы не такие большие и шустрые.

Нэш не разделял мнения священника. Он находился в Париже уже две недели, и у него было время и возможность убедиться в том, что больница Салпетриер кишела паразитами и грызунами.

Дойдя до конца коридора, они спустились по лестнице к выходу и вскоре оказались на залитом солнцем больничном дворе.

– Спасибо вам за то, что согласились в мое отсутствие присматривать за графиней, святой отец, – сказал Нэш, остановившись посреди дорожки, ведущей к часовне.

– Не стоит благодарности. Мой долг помогать людям.

– Как вы думаете, долго продлится ее болезнь?

Священник пожал плечами.

– Сифилис – непредсказуемый недуг, сын мой. Слава Богу, что графиня оказалась здесь, а не в сырой тюремной камере.

– Вы правы.

Священник похлопал маркиза по плечу.

– Но мне кажется, милорд, что графиня не доживет до Святок. Ее организм истощен, она находится на грани безумия. Судя по всему, ее конец близок, сын мой. И супруг графини это знает.

Нэш еще больше помрачнел.

– По-моему, Монтиньяк не слишком-то огорчен болезнью жены.

– Монтиньяк – развратный человек, милорд. Его пороки являются следствием слабости плоти. Он отравляет все, к чему прикасается. Ваш брат должен держаться подальше от него.

Нэш усмехнулся.

– Выходит, графиня все же успела распространить сплетни? Она получала большие деньги за то, чтобы держать рот на замке.

– Да, я слышал о любовных письмах, – с сочувствием глядя на Нэша, промолвил священник. – Очень неприятная история, которая может положить конец политической карьере вашего брата, милорд. Более того, насколько я знаю, в Англии мужчинам, вступившим в противоестественную связь, грозит смертная казнь.

– Какие бы чувства мой брат ни испытывал к Монтиньяку, я твердо знаю, что он не писал ему любовных писем, – заявил Нэш.

– Я вижу, вы – хороший брат и не жалеете денег для того, чтобы уладить неприятности, возникающие у ваших родственников, – сказал священник. – Не волнуйтесь, слухам, которые распространяет графиня, никто не поверит. Ведь у нее сифилис, она болтает нечто бессвязное.

Нэшу вдруг захотелось рассказать отцу Мишелю всю правду. В конце концов, он был священником, и перед ним можно было раскрыть душу.

– Графиня потребовала огромную компенсацию за свои услуги. – Нэш понизил голос. – Она заявила, что ее муж придет в ярость, если заметит, что она выкрала у него любовные письма Тони. Но затем она, конечно, добавила, что желает нам с братом добра, что хочет спасти Тони. Но, по существу, это был шантаж.

– Я сомневаюсь, что граф был непричастен к нему.

– Боюсь, вы правы. Через некоторое время она намекнула мне, что у Монтиньяка есть еще несколько писем. Скоро мы увидим, решится ли граф самостоятельно продолжать эту опасную игру. Но теперь он будет иметь дело с моим братом. Пусть они сами разбираются.

– Ваш брат разорвал… эти противоестественные отношения?

– Он клянется, что да. Если же он обманывает меня, то пусть пеняет на себя.

– Умные люди учатся на ошибках других, а дуракам, чтобы хорошо усвоить урок, нужно непременно набить себе шишки, – с грустью в голосе проговорил священник. – Я надеюсь, сын мой, что ваш брат раскается и отвернется от порока. От этого зависит спасение его души.

Нэш промолчал. У него не было желания обличать и осуждать Тони. Он сам был грешным человеком.

– Спасибо вам за все, святой отец, – поблагодарил он священника. – Мне пора. Завтра утром я отплываю в Англию.

– Счастливого пути, сын мой, – улыбнувшись, сказал отеп Мишель.

Услышав скрип двери, Ксантия обернулась и увидела Гарета.

– Отойди от окна. Ксантия, – сказал он, – ты простудишься.

– Нет, я наконец-то привыкла к холодному климату Англии.

– И все же тебе нужно согреться. Я опасаюсь за твое здоровье. Я сейчас велю мистеру Бейкли принести тебе чаю.

– О, это было бы неплохо.

Ксантия отошла от окна и, сев за стол, стала перебирать бумаги.

– Ты виделся с капитаном Рэнглом? – спросила она. – Мне нужен его отчет о расходовании денежных средств.

Гарет в изумлении взглянул на Ксантию:

– Но он же сам заходил вчера в контору и отдал отчет тебе в руки. Неужели ты забыла?

Ксантия провела ладонью по лбу.

– Ах да, конечно! Послушай, Гарет, не нужно на меня кричать.

Гарет пододвинул стул к ее столу и уселся на него верхом.

– Разве я кричал, Ксантия? Я даже не повысил голос. Что происходит, дорогая? В последнее время ты сама не своя. И с каждым днем ты становишься все более нервной. Вчера, например, накинулась на беднягу Бейкли.

– Но я потом извинилась перед ним, – стала оправдываться Ксантия.

– Может быть, тебе ненадолго отойти от дел? Ты могла бы хорошо отдохнуть в Брайтоне. Говорят, это замечательное местечко. Пусть Киран отвезет тебя туда. Я заменю тебя здесь на несколько недель.

Ксантия вдруг всхлипнула, и из ее глаз неудержимым потоком хлынули слезы.

– О Боже, Ксантия! – в испуге воскликнул Гарет. – Не надо, не плачь!

– Я не плачу, – пролепетала она сквозь слезы. – Это все из-за тебя. Немедленно прекрати меня жалеть!

Гарет встал и, достав из кармана носовой платок, обошел письменный стол.

– Сядь прямо, – сказал он с наигранной строгостью. Ксантия подчинилась, и Гарет вытер ее слезы.

– Это все из-за Нэша, да? – тихо спросил он. – Из-за того парня, который заходил сюда несколько недель назад?

– Н-нет, – всхлипывая, пробормотала Ксантия. Взяв у Гарета носовой платок, она шумно высморкалась. – Ничего подобного. Мне нет до него дела! – Она на несколько секунд успокоилась, потом снова расплакалась. – Как я могла это допустить? Я больше никогда не позволю себе влюбляться!

Гарет со вздохом присел на край стола.

– Бедная Ксантия, моя дорогая девочка, неужели тебе не известна простая истина?

– Какая еще истина?

Гарет с грустью посмотрел на нее:

– Никто из нас не властен над своими чувствами. Ни ты, ни я.

Погода была пасмурная и ветреная. Стоя на палубе яхты «Опасное пари», Нэш пристально всматривался в берега Темзы, мимо которых проплывало судно. Яхта уже находилась в пределах Лондона. Вскоре Нэш увидел доки Уэппинга и тотчас же почувствовал, как у него заныло сердце. Он никак не мог забыть о Ксантии.

Нэш около месяца пробыл в Париже, но ему казалось, что с момента его отъезда из Англии прошла целая вечность.

Однако боль в его душе не утихла. Он не питал никаких надежд, теперь им руководило только чувство долга. Ему необходимо было уладить еще несколько неотложных дел.

Тони сошел на берег в Саутгемптоне. Нэш велел ему ехать в Брайервуд и не высовывать оттуда носа до особых распоряжений. Маркиз хотел разведать обстановку в Лондоне, а потом уже окончательно разобраться в своих отношениях со сводным братом. Он понимал, что настало время распрощаться с ролью опекуна Тони. Энтони Хейден-Уэрт должен был научиться самостоятельно отвечать за свои поступки.

Прислуга тепло встретила лорда Нэша, когда он переступил порог своего дома на Парк-лейн. Вернувшийся в Лондон Суонн доложил маркизу, что разобрал все документы, скопившиеся на письменном столе в библиотеке. Месье Рене подал хозяину на обед огромное блюдо, на котором лежали бифштексы с кровью и целая гора картофеля. Агнес же принесла в его комнату букет свежих цветов и поменяла постельное белье.

Пообедав и отдав все необходимые распоряжения, Нэш оделся и отправился на встречу с Венденхеймом. Тот принял его в своем кабинете, и маркиз рассказал ему о незаконной деятельности графини Монтиньяк, занимавшейся контрабандой оружия, и о соучастии Дженни в этом преступлении.

– Я привез письмо от комиссара французской полиции, подтверждающее правдивость моих слов, – сказал в заключение маркиз. – Впрочем, вы, должно быть, уже в курсе всех событий, ведь у вас наверняка есть свои источники информации во Франции.

Венденхейм, расхаживавший по кабинету, утвердительно кивнул:

– Да, конечно, наш посол во Франции уже известил меня обо всем. Сэр, я до сих пор в шоке! Оказывается, незаконными поставками оружия занимались две дамы! Куда катится мир?!

Нэш усмехнулся:

– Вы, должно быть, плохо знаете женщин. Среди них есть особы, обладающие холодным расчетливым умом и отличающиеся жестокостью. Они немногим лучше мужчин.

– Графиня Монтиньяк действительно при смерти? – В голосе Венденхейш звучала скорее надежда, чем сочувствие.

– Да, у нее нет никаких шансов выкарабкаться. Болезнь запущенна. Кроме того, в больнице Салпетриер, где она находится, царит жуткая антисанитария. Если графиня не умрет от сифилиса, ее сведет в могилу холера.

Венденхейм явно почувствовал облегчение. Выражение его лица смягчилось.

– Скажите, неужели ваш сводный брат не знал, что вытворяет его жена? – спросил он, немного помолчав. – Дженни была богатой наследницей, и ее состояние перешло к мужу. Он должен был следить за теми суммами, которыми она распоряжалась.

– Тони получал часть доходов от моего поместья, я не скупился на его содержание. А Дженни тратила на свои нужды деньги, которые получала от отца. Во всяком случае, мы так думали. Вы имеете хоть какое-нибудь представление о том, в какую сумму обходится удовольствие быть членом палаты общин? Я сейчас не говорю о взятках, которые приходится давать. Речь идет об образе жизни – о расходах на званые обеды, кареты, одежду. У Тони, не оставалось денег на то, чтобы содержать должным образом жену.

– Мы установили все контакты Дженни в Америке, – сообщил Венденхейм. – Незаконная торговля оружием, которое производили заводы Карлоу, – тяжкое преступление. Дженни, конечно же, привлекут к суду.

Нэш вскинул голову и в упор посмотрел на собеседника.

– Я не допущу этого, – твердо заявил он. – Я не испытываю особого сочувствия к Дженни, но если это дело получит огласку, то на политической карьере моего брата будет поставлен крест.

– Боюсь, лорд Нэш, что вы не сможете помешать английскому правосудию преследовать вашу невестку по закону. Как только она окажется в пределах королевства, ее задержат и подвергнут допросу.

– Я успел принять необходимые меры, чтобы избежать этого. Дженни отправилась обратно в Бостон вместе с карабинами своего отца. Она никогда не вернется в Англию. О ее приезде сюда не может быть и речи.

Тонкие губы Венденхейма скривились в улыбке.

– Вы поставили мне мат, лорд Нэш. Блестящая партия. Ваш брат теперь подаст на развод?

– Нет, от этого пострадала бы его карьера. Мы сообщим моей мачехе, что отец Дженни серьезно заболел, поэтому она вынуждена была уехать к нему. Могу уже сейчас предположить, что это будет очень продолжительная болезнь. Надеюсь, Дженни обретет свое счастье на родине. А что касается Тони, то он вряд ли заметит ее отсутствие.

Нэш уже собирался откланяться, но Венденхейм дал ему понять, что разговор еще не окончен.

– Мне хотелось бы затронуть еще одну тему, – начал он, но тут же умолк.

– Да, я слушаю вас, – кивнул Нэш. – Говорите, не стесняйтесь.

– Речь пойдет о мисс Невилл, – снова заговорил Венденхейм. – Это, конечно, не мое дело, но…

– Да, это действительно не ваше дело! – перебил Нэш.

– Но дело в том… – Венденхейм откашлялся. – Именно я вовлек эту женщину в некрасивую историю…

– Я об этом догадался, – заметил Нэш, помрачнев.

– Поэтому я считаю, что обязан сейчас поговорить с вами о ней.

– Но к чему все эти разговоры?! – с горечью воскликнул Нэш.

– Я хочу восстановить справедливость и рассеять некоторые заблуждения, которые возникли у вас на ее счет.

Маркиз поднялся с места.

– О, я давно понял, какую роль она играла в этом деле, – заявил он. – Но я джентльмен, поэтому ни в чем ее не упрекаю. Всего хорошего, Венденхейм. Передавайте привет министру.

Маркиз уже взялся за ручку двери, но Венденхейм остановил его.

– Мисс Невилл верила в вас, Нэш, – проговорил он. – Она искала доказательства вашей невиновности и в конце концов нашла их. Если бы не мисс Невилл, вы бы до сих пор находились под подозрением.