Я выпрямляюсь при звуке чужого голоса. Естественно, я не узнаю парня в проходе, но все равно нарочито киваю. Затем возвращаю все фотографии и письмо в коробку, кладу ее в рюкзак и прячу в шкафчик.

«Я собирался бросить ее».

Интересно, получилось ли? Письмо все еще у меня. Оно было написано за день, как мы потеряли память. Наши отношения определенно шли на спад. Может, я дал ей письмо, а она прочитала и вернула его обратно?

Мой разум заполняется бесконечным числом теорий и вероятностей, пока я пытаюсь надеть тренировочную форму. В итоге приходится воспользоваться помощью гугла. Десятью минутами спустя я полностью одет и иду на поле. Первым мое присутствие замечает Лэндон. Он нарушает строй и подбегает ко мне. Упирается руками мне в плечи и наклоняется.

— Мне надоело выручать тебя. Какой бы фигней ни была забита твоя голова, ей не место здесь. Тебе нужно сосредоточиться, Силас. Эта игра очень важна, и папа будет в ярости, если ты ее испортишь.

Он отпускает меня и возвращается на поле. Все парни выстроились и делают… да ничего не делают. Некоторые передают друг другу мяч. Другие растягивают мышцы. Я сажусь на землю рядом с братом и повторяю его движения.

Он мне нравится. Я помню лишь два разговора с ним за нашу жизнь, и в обоих случаях Лэндон давал мне разные указания. Хоть я и старший брат, он явно заслуживает моего уважения. Должно быть, мы были близки. Я вижу это по тому, как он смотрит на меня с подозрением. Он знает меня достаточно хорошо, чтобы понять — что-то не так.

Я пытаюсь использовать это себе на пользу. Вытягиваю ноги перед собой и наклоняюсь.

— Я не могу найти Чарли. Меня это беспокоит.

Лэндон смеется себе под нос.

— Так и думал, что это как-то связано с ней. — Он меняет ногу и поворачивается ко мне. — Что значит, ты не можешь ее найти? Ее телефон был в твоей машине этим утром. Она явно не сможет с него позвонить. Наверное, она дома.

Я качаю головой.

— Никто не получал от нее вестей со вчерашнего вечера. Она не приходила домой. Час назад Джанетт заявила в полицию.

Он встречается со мной взглядом, и я замечаю беспокойство в его глазах.

— А что говорит ее мама?

Снова качаю головой.

— Ты же ее знаешь. От нее никакого проку.

Лэндон кивает.

— И то — правда. Жаль, что все эти события так изменили ее.

Его слова заставляют меня задуматься. Если она не всегда была такой, что заставило ее измениться? Возможно, ее подкосил судебный приговор. Я чувствую небольшую долю сочувствия к этой женщине, больше, чем этим утром.

— Что сказали в полиции? Сомневаюсь, что они объявят ее в розыск, когда она всего-то прогуляла школу. Нужно больше доказательств.

Это слово начинает крутиться у меня в голове.

Мне не хотелось этого признавать, пока я сосредотачивался на поисках Чарли, но, в глубине души, меня немного беспокоило, как я выгляжу в этой ситуации. Если она действительно пропала и вскоре не появится, что-то мне подсказывает, что главным подозреваемым будет человек, который видел ее последним. А если учитывать, что у меня ее кошелек, телефон и все письма с дневниками — это не сулит ничего хорошего для Силаса Нэша.

Если они устроят мне допрос — как понять, что ответить? Я не помню нашего последнего диалога. Я не помню, что на ней было надето. У меня даже нет достойного объяснения, почему со мной все ее вещи. Любой мой ответ отразится ложью на детекторе лжи, ведь я ничего не помню.

Что, если с ней что-то случилось и я действительно ответственен? Что, если я пережил какой-то шок и поэтому потерял память? Что, если я сделал с ней что-то плохое, и теперь мой разум пытался убедить меня, что этого не было?

— Силас? Ты в порядке?

Я поднимаю взгляд к Лэндону. «Нужно скрыть улики».

Упираюсь ладонями в землю и резко встаю. Затем поворачиваюсь и бегу в раздевалку.

— Силас! — кричит он мне вслед. Я продолжаю бежать. Добираюсь до здания и открываю дверь с такой силой, что она врезается в стену. Спешу прямиком к шкафчику и распахиваю его.

Тянусь рукой, но ничего не нащупываю.

«Нет».

Трогаю стены и дно шкафчика; провожу ладонями по каждой его стороне.

«Он пропал».

Взъерошиваю себе волосы и поворачиваюсь, оглядывая комнату в надежде, что я забыл рюкзак на полу. Открываю шкафчик Лэндона и достаю все его содержимое, — здесь его тоже нет. Открываю следующий шкаф и проделываю ту же операцию. Затем открываю следующий, — ничего. Рюкзака нигде нет.

Либо я схожу с ума, либо кто-то здесь уже побывал.

— Черт! Черт, черт, черт!

Когда содержимое всех шкафчиков в ряду оказывается на полу, я перехожу к следующему и начинаю рыскать по ним. Заглядываю в чужие рюкзаки. Опустошаю спортивные сумки, наблюдая, как одежда вываливается на пол. Нахожу все, что угодно: телефоны, деньги, презервативы.

Но не письма. Не дневники. Не фотографии.

— Нэш!

Оборачиваюсь и вижу мужчину в проходе, смотрящего на меня с выражение полного непонимания, кто я такой и что на меня нашло. «В этом я с тобой солидарен».

— Какого черта ты здесь творишь?

Я осматриваю беспорядок, царящий кругом. Такое впечатление, что по раздевалке прошелся ураган.

«И как мне выкрутиться из этого?»

Я только что взломал все шкафчики. Как это объяснить? «Я ищу украденные улики, чтобы полиция не арестовала меня за пропажу моей девушки?»

— Кто-то… — снова сжимаю шею, должно быть, это старая привычка — своеобразный способ избавиться от стресса. — Кто-то украл мой кошелек, — бормочу я.

Тренер окидывает взглядом комнату, его лицо кривится от ярости. Он тычет в меня.

— Приберись здесь, Нэш! Сейчас же! А затем тащи свою задницу в мой кабинет! — Он уходит, оставляя меня одного.

Я не трачу времени попусту. К счастью, всю свою одежду я оставил на лавочке, а не в шкафчике с украденными вещами. Мои ключи все еще покоятся в кармане штанов. Как только я переодеваюсь в повседневную одежду, то выхожу за дверь, но иду отнюдь не в кабинет. Я спешу прямиком к парковке.

К своей машине.

Мне надо найти Чарли.

Сегодня.

Или мне придется беспомощно отсиживаться в тюрьме.

Глава 10. Чарли

Я слышу, как открывается замок, и присаживаюсь. Таблетки, которые дала мне сиделка, делают меня сонной. Не знаю, как долго я проспала, но сейчас явно не время ужина. Тем не менее, она заходит с новым подносом. Я даже не голодна. Интересно, я доела спагетти? Не могу вспомнить. Должно быть, я еще более безумна, чем думала. Но воспоминания, все же, были при мне. Подумываю рассказать о них ей, но решаю оставить информацию при себе. Это личное.