Пока она заказывала выпивку, Эллиот потягивал свое виски, внимательно разглядывая ее.

– Рейчел, откуда ты узнала условия завещания? – спросил он наконец.

– Условия? – Она часто заморгала, как будто пытаясь припомнить. – А, мне рассказал отец.

– А он откуда узнал?

– Наверное, Джан сказал ему. – Она взяла бокал пино нуар, который ей протянул официант. – Думаю, что так он и узнал. А что, это важно?

Эллиот покачал головой, но не купился на ее простодушие. Джан не мог много говорить с тех пор, как его разбил паралич. И уж тем более трудно было себе представить, чтобы Джан рассказывал о сложных условиях завещания Доминику – родственнику, которого он и видел-то весьма редко.

Эллиот дружил с Рейчел с самых далеких детских лет и любил ее больше, чем кого-либо из своей огромной семьи. Но это чувство не распространялось на ее братьев и отца. Он никогда в жизни им не доверял.

Дождавшись, когда им принесли кофе, Эллиот решил, что пора приступить к вопросу, который весьма тревожил его. После смерти отца Рейчел стала излишне требовательной и назойливой. Он считал, что необходимо установить определенные границы их отношений, пока не стало слишком поздно и ситуация не усложнилась до неразрешимой.

Реакция Броуди на приход Рейчел заставила Эллиота подумать, что его брат не слишком любит кузину. Но Броуди просто пока не знает, какой она незаменимый человек и как хорошо им будет работать всем вместе.

– Броуди приедет завтра утром посмотреть на дегоржирование вина, – начал Эллиот.

– Зачем?

– Он получил в наследство большую часть винодельческого хозяйства. Ему надо хотя бы немного представлять, как производится вино.

– Я думала, что он собирается отдать тебе свою долю. – Она резким движением головы отбросила волосы назад.

– После аварии мы не обсуждали эту тему. Я не знаю нынешних планов Броуди, но не исключаю, что он может остаться.

Рейчел наклонилась к нему, открыто демонстрируя свои груди.

– В таком случае, я думаю, вот что нам надо сделать…

– Нам? – спросил Эллиот резче, чем собирался. Он постарался смягчить свой голос улыбкой. – Я не думаю, что тебе следует лезть во все это. Мы с Броуди унаследовали практически все хозяйство. У Альдо и Джины лишь маленькие части. И, значит, нам с Броуди решать, как вести дела.

Рейчел села прямо, ее ноздри раздувались от гнева.

– А для чего тогда нужна я?

Это был законный вопрос. Рейчел работала с ним столько лет, что невозможно было представить ведение дел без нее – особенно сейчас, когда умер отец.

– А чем бы ты хотела заниматься?

– Мне казалось, что мы партнеры! Дорогой мой, вот увидишь: как только мы избавимся от Броуди, все будет в порядке.

«Избавимся от Броуди». Эти слова отдались эхом в его голове. Но не могла же она?..

– Послушай, Рейчел, ты имеешь какое-нибудь отношение к аварии?

– Что? – Она возмущенно перебросила копну густых волос с одного плеча на другое. – Да как тебе могло такое в голову прийти?

Эллиот пожал плечами. Ему было стыдно за свои подозрения, но все-таки он не мог избавиться от ощущения, что она что-то скрывает.

Рейчел наклонилась к нему, в глазах у нее стояли слезы.

– Все, что я хочу, – быть рядом с тобой. Мы ведь этого всегда хотели оба!

Эллиот вдруг понял, что Рейчел воспринимает их отношения совсем иначе, чем он. И если он не одернет ее сейчас, в будущем это будет сделать намного сложнее.

– Ты для меня как сестра, – сказал он нежно. – Младшая сестра, которой у меня никогда не было.

– Сестра?! – выпалила она.

– Да, и я надеюсь, мы навсегда останемся близки. Но ты понимаешь, Броуди – мой брат. Он…

– Сестра… Сестра… – повторяла Рейчел, не слушая его. – Это все что я для тебя значу?!

– Мы члены одной семьи. Ты же знаешь, мы…

Она выскочила из зала, прежде чем он успел закончить фразу.


Когда Тори подъехала к дому, на кухне «Серебряной луны» горел свет. Броуди парковался на другой стоянке – для гостей. Она пригласила его на чашку кофе к отцу. Было уже поздно, но она знала, что отец не спит, а готовит очередные необычные макароны, которыми завтра удивит постояльцев гостиницы.

Вылезая из машины, Тори сказала вертящемуся вокруг нее Пини:

– Пошли, парень. Посмотрим, что там делает папа.

Она гнала от себя мысли о Броуди. Он был потрясающий мужчина, но она не могла избавиться от постоянного сравнения его с Коннором. Хотя в Броуди она чувствовала глубину, которой не обладал Коннор, оба они жили на краю пропасти.

– Я уже знаю, к чему ведут отношения с людьми такого сорта, – пробормотала она себе под нос.

Открыв дверь, Тори сразу увидела Эллиота, сидящего рядом с отцом за столом. Что он здесь делает? После всей этой истории с обручальным кольцом она не ожидала увидеть его так скоро.

– А, Тори, вот и ты! – приветствовал ее отец. – А Пини? Где ты, парень? Ты не хочешь ужинать?

Он поставил для Пини его миску с едой на обычное место под раковину.

Тори улыбнулась Эллиоту. Она очень хорошо к нему относилась и искренне надеялась, что они смогут остаться друзьями.

– Я ищу Броуди. – Эллиот не улыбался, но и не казался враждебно настроенным.

– Он должен сейчас подойти. – Она не хотела признаваться, что провела вечер с Броуди, но и не хотела лгать.

– Броуди придет? – спросил Лу. – Давайте его подождем. Тогда я все и расскажу вам всем сразу. – Он поднял кофейник: – Кофе, Тори?

– Да, спасибо.

Тори села напротив Эллиота, недоумевая, о чем им собрался рассказать отец. Лу поставил перед ней чашку кофе, и в этот момент в кухню вошел Броуди. Кивнув брату, он сел за стол, и Лу ему тоже предложил кофе. Вдруг с улицы раздался звук торопливых шагов – его было хорошо слышно в ночной тишине. Лу с Броуди подошли к окну, оттуда можно было видеть вход в гостиницу. Стуча каблучками, по лестнице поднималась Кэтрин Вилсон.

«С чего бы это она так припозднилась? – подумал Лу. – Уже почти двенадцать…»

– Папа? – спросила Тори. – Все в порядке?

Лу увидел, что Пини стоит рядом с ним и глухо рычит, и погладил собаку.

– Да, дорогая. Вернулся один из постояльцев. – Он повернулся к столу. – Кто хочет шоколадное печенье? Только что испек.

Никто не ответил, но Лу принес блюдо с печеньем и поставил на стол. В воздухе чувствовалось напряжение, и Лу решил, что надо разрядить обстановку. Он поставил себе стул рядом с Тори и взял еще теплое печенье.

– Я написал статью о вас обоих, которая появится в завтрашнем выпуске «Сан-Франциско геральд», – сообщил он, обращаясь к братьям.

– Я думал, вы уже не работаете в газете, – настороженно заметил Броуди.

– Да, не работаю. Но мой редактор попросил меня заняться расследованием смерти Джана Хоука и написать серию статей. Это будет первая.

– А почему вы начали с нас? – спросил Эллиот. – Разве не о моем отце вы собирались писать?

– Сначала я действительно думал написать о жизни и смерти вашего отца. – Лу широко улыбнулся: ему очень хотелось, чтобы все расслабились. – Но потом убедил редактора, что надо сделать более подробный рассказ о вашей семье.

– И ты решил написать историю Броуди и Эллиота? – предположила Тори.

– Да. Это будет история целой династии виноделов – и рассказ об их вкладе в развитие нашей долины, нашей страны. – Он посмотрел сначала на одного брата, потом на другого. – Вы хоть сознаете, насколько похожи друг на друга?

– Нет, – ответил Эллиот, и Броуди кивнул в знак согласия.

– Они поразительно похожи! Правда, Тори?

– Да, абсолютно.

– Разве что только внешне, – недовольно пробормотал Броуди.

– Неужели вы никогда не читали исследований о близнецах, разлученных с рождения? Они часто имеют одни и те же хобби, предпочитают те же цвета, любят ту же пищу и даже… – Лу сделал паузу, – увлекаются одним типом женщин. Вы оба предпочитаете схожие сорта виски, водите одинаковые машины…

– Еще мы носим одинаковые очки от солнца, – перебил его Эллиот. – Но я не уверен, что это не просто совпадение.

– Я так не думаю, – заметила Тори. – Вы оба похожи очень во многом. Ваша манера поведения, образ мыслей… Я думаю, когда вы узнаете другу друга лучше, вы найдете еще больше сходства.

– А почему вы решили исследовать историю семьи именно под таким углом? – спросил Броуди.

«Хороший вопрос, – подумал Лу. – Они действительно очень похожи, но Броуди обучен задавать точные вопросы».

– Близнецы, разлученные с рождения, всегда интересуют людей – особенно когда одного из них пытаются убить.

– У нас есть на этот счет своя теория, – сказал Эллиот, посмотрев на брата. – Как только было оглашено завещание, несколько человек узнали, что получат большую часть наследства, если один из нас погибнет. И начали действовать.

– Точно! – Лу мысленно аплодировал их способности быстро анализировать обстановку. – Сегодня утром, прежде чем поставить последнюю точку в своей первой статье, я беседовал с клерками в суде. Как вы думаете, кто дал одному из клерков тысячу долларов, чтобы тот ознакомил его с завещанием?

– Рейчел Риттво? – предположил Броуди.

– Тепло, – ответил Лу. – Ее отец – Доминик Риттво.

Броуди присвистнул, а Эллиот покачал головой.

Тори выглядела озадаченной:

– Доминик? Зачем это Доминику? Ведь они с Джаном никогда не были близки.

– Так же рассуждал и я, – сказал Лу, обращаясь к близнецам. – Но, насколько я понял, Доминик что-то знает о вашей матери.

24

Эллиот втайне удивлялся своему приподнятому настроению, которое появилось после того, как он предложил своему брату посмотреть процесс дегоржации вина. Своему брату… Признаться, эти слова до сих пор звучали для него непривычно, но почему-то успокаивающе.

Почему? В детстве Эллиот был очень одинок. Он знал, что Мария любит его как собственного сына, но знал также и то, что родной отец к нему глубоко равнодушен. Брат мог стать ответом бога на его молитвы.

– Рейчел, конечно, уже здесь? – спросил Броуди, когда они остановились около одного из конвейеров.

– Я сомневаюсь, что она придет сегодня, – вздохнул Эллиот.

Ночью он проснулся и стал себя корить, что так по-дурацки провел с ней этот разговор. Рейчел была ему нужна. Она занималась закупкой сырья для винодельни, а для того, чтобы найти виноград с необходимыми показателями, надо быть экспертом. Он, например, не знал деталей сделки, которую она заключила с Нэйтом Ор-мондом.

Эллиот заметил наконец, что Броуди смотрит на него, ожидая объяснений, и постарался забыть о своих тревогах.

– Здесь бутылки механически «одевают». Это означает, что пробка, которая закрывает бутылку во время хранения, вынимается первой машиной. Бутылка следует по конвейеру дальше, и на следующем этапе в нее вставляется новая пробка. Отсюда бутылка движется к машине, которая обкручивает пробку с бутылкой проволокой. А на финальной стадии специальная машина обматывает горлышко бутылки вместе с пробкой фольгой.

Броуди внимательно смотрел, как бутылки движутся по конвейеру в следующий цех.

– Наверное, следующий этап – наклейка этикеток?

– Совершенно верно. Этикетки – последнее, что «надевается» на бутылку. Покупатели – смешные люди. Если этикетка порвана, поцарапана или испачкана, они не покупают эту бутылку.

– А вы никогда не думали о разработке новых этикеток для винодельни Хоука?

Эллиот помолчал, не желая упоминать имя Тори. Прошлым вечером у Лу все прошло спокойно, но даже Пини, наверное, почувствовал ток, который пробегал между Броуди и Тори. Эллиот сказал себе, что не может осуждать брата, но от этого ему было не легче.

– Да, пожалуй, наш золотой сверкающий средневековый стиль немного устарел, – наконец согласился он. – Можно подумать о дизайне новой этикетки, но сейчас это не первая необходимость.

– Привет, парни! – Рейчел вся светилась, ее густые черные волосы развевались, как знамя на ветру. – Альдо уже начал дегоржацию?

Эллиот попытался улыбнуться. После вчерашнего объяснения он не ожидал, что Рейчел сегодня появится на работе, к тому же – как ни в чем не бывало.

– Мы как раз направляемся туда.

Рейчел повернулась к Броуди:

– Если вас что-нибудь заинтересует, а Эллиот будет занят – обращайтесь ко мне. Я здесь с самых пеленок.

– Спасибо. Обращусь.

Ответ Броуди прозвучал достаточно тепло, но Эллиот все равно чувствовал, что его брат не любит Рейчел и не доверяет ей. Впрочем, он не мог бы объяснить, что его навело на такую мысль: Броуди ни разу не сказал о Рейчел ничего дурного.

Рейчел пошла впереди них в следующий цех. Эллиот поймал многозначительный взгляд брата и понял: Броуди полагает, что Рейчел могла легко организовать ту автокатастрофу. Он чуть заметно кивнул, подумав, что они начали понимать друг друга без слов, как будто провели вместе всю жизнь. Конечно, не исключено, что ему только так кажется, но в любом случае это очень странное, непривычное чувство.