Впрочем, это туманное «что-то» было скорее на ее совести: в неудачном развитии отношений между ними Эллиот был не виноват. Тори просто не могла отдать ему себя, не могла заставить себя заняться с ним любовью, И надо сказать, Эллиот проявлял удивительное понимание того, что творится в ее душе. Он понимал – и неоднократно говорил об этом, – что ей понадобится немало времени для того, чтобы снова полюбить мужчину и сблизиться с ним. Но теперь самой Тори казалось, что этого уже никогда не произойдет, а потому она считала, что продолжать водить Эллиота за нос просто нечестно. Тем более что он – лучший мужчина из всех, которых ей доводилось встречать в своей жизни.

Откинув волосы с лица, Тори решительно вошла в темную, словно пещера, беседку и направилась к фигуре мужчины, которая чернела в глубине.

– Я даже не знаю, что сказать, дорогой.

Обнять его в этой ситуации было вполне естественно, поэтому Тори положила ладони на широкие плечи Эллиота и крепко прижалась к нему. Сейчас больше всего на свете ей хотелось придумать что-нибудь такое, что помогло бы облегчить его боль.

Поколебавшись не больше секунды, он также обнял ее. Одна его ладонь нежно погладила ее затылок, а другая пробежала сверху вниз вдоль спины. Некоторое время Тори стояла, не шевелясь, положив голову ему на грудь и слушая, как возле самого ее уха мощными и ровными ударами бьется его сердце. И этот звук вдруг подарил ей ощущение близости, которое до сих пор она еще никогда не испытывала. Широкая ладонь мужчины отвела в сторону копну ее волос и легла ей на шею. Его пальцы казались прохладными, удивительно сильными, и от их прикосновения по коже ее побежали мурашки.

Тори знала, что Эллиот ежедневно занимался с персональным тренером в спортивном зале, и поэтому его никак нельзя было отнести к категории слабаков. Однако сейчас она ощутила в его руках такую силищу, что ему, наверное, ничего не стоило переломить человека пополам. И при этом он гладил ее кожу мягко и нежно, и в его прикосновениях не было даже намека на грубость. «Как странно!» – подумалось ей.

Тори почувствовала, что Эллиот пропустил ее волосы сквозь пальцы, как через зубцы гребешка, и принялся гладить затылок. В ее висках отчаянно забилась кровь, а по телу разлились одновременно жар и слабость. Она приподнялась на цыпочках и уткнулась губами в его шею. От него исходил приятный запах молодого сильного тела. Но смерть отца, видимо, основательно выбила Эллиота из колеи, если сегодня он забыл или не посчитал нужным воспользоваться своим любимым одеколоном.

Он нежно погладил большим пальцем щеку Тори, и его кожа показалась ей немного шершавой, словно на языке у котенка.

– Как приятно! – прошептала она. – Как хорошо…

Тори понимала, что должна утешать его, что-то говорить, но слова не шли на ум. И тут она неожиданно вспомнила, о чем читала в какой-то книге: мужчине гораздо проще избавиться от боли, выразив себя физически, нежели с помощью слов. Так, может быть, сейчас Эллиоту больше помогут не разговоры, а поцелуй?

Воодушевленная этой мыслью, Тори обвила его шею руками, привлекла к себе, и их губы встретились.

Это был даже не поцелуй в обычном смысле слова, а легчайшее прикосновение, похожее скорее на касание лепестков. Они будто обменивались друг с другом дыханием. Но внезапно все тело Тори пронизало такое жгучее желание, которого она в себе даже не подозревала. Она крепко прижалась к губам Эллиота, смакуя исходивший от них терпкий аромат шотландского виски, и он с готовностью ответил на ее безмолвный призыв.

Тори ощутила его язык у себя во рту; Эллиот еще никогда не целовал ее так, и при этом Тори показалось, что он еще сдерживает себя. Он прижал ее спиной к столбу беседки, теперь его руки лежали на ее ягодицах, гладили и ласкали их, и эти прикосновения чудесным образом отвечали движениям его языка и губ. Что касается Тори, то она отвечала ему с таким яростным пылом, какого и не подозревала в себе, и ощущения ее были настолько сильны и эротичны, что это даже пугало ее. Ей хотелось, чтобы он сжимал ее еще сильнее, терзал своим ртом, мял, словно бумажку… И в этот момент – о боже! – Тори впервые почувствовала, что да, она хочет заниматься с ним любовью. Прямо здесь, сейчас!

Что с ней творится? Может быть, ее ощущения – просто эмоциональная реакция на то, что творится внутри его? Он только что потерял отца, ему плохо, но он не знает, как объяснить это словами. И только таким образом он способен выразить свои чувства. А она, реагируя на этот безмолвный крик о помощи, сострадая ему, хочет заняться с ним любовью и таким образом утешить его, смягчить его горе.

– Надеюсь, теперь тебе лучше, – почти беззвучно прошептала Тори, прервав поцелуй.

– О да! Намного лучше…

И он снова впился в ее губы. Теперь его поцелуй был еще более агрессивным, требовательным, хищным. Тори прижималась к его могучему телу грудью, ногами, и ей казалось, что пол беседки куда-то уплывает из-под нее, но на самом деле у нее просто подгибались колени от слабости и сладкой истомы. Она изо всех сил цеплялась за его мощные плечи, а внутренний голос шептал: тут что-то не так. Однако возбуждение было столь велико, а голова так кружилась, что Тори не могла сосредоточиться и понять, что же именно.

Чем сильнее она прижималась к этому сильному телу, тем больше ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Продолжая целовать его, Тори медленно провела ладонями от широченных плеч вниз, к узким и крепким бедрам.

И тут последняя капелька рассудка, все еще сохранившаяся в ее сознании, подала сигнал тревоги. Стоп! Этот человек гораздо сильнее, чем Эллиот, да и сложен иначе. В нем была заключена, казалось, поистине нечеловеческая сила. Пусть и скованная до поры, она физически ощущалась в его руках, в каждой клеточке его тела.

Что с ней? Она сходит с ума? Ведь не может быть, что это не Эллиот Хоук!

Подул ветерок, и в облаках образовалась брешь, через которую выглянула луна. В беседке стало светлее. Воспользовавшись этим, Тори высвободилась из объятий мужчины и стала пристально всматриваться в его лицо. Несколько мгновений они безмолвно разглядывали друг друга. Освещение по-прежнему оставалось скудным, но и его хватило, чтобы Тори убедилась в беспочвенности своих подозрений. Тряхнув головой, она с облегчением выдохнула:

– Не знаю, что на меня нашло, дорогой. Мне на секунду показалось, что это не ты, Эллиот. Наверное, я схожу с ума.

Он вдруг отошел от нее, и в его больших решительных шагах ей снова почудилась та же сдержанная, но огромная, примитивная сила, какой в Эллиоте никогда не было. Он взял с перил бокал и прикончил остававшийся в нем скотч одним большим глотком.

– Я действительно не Эллиот Хоук.

Смысл этих слов не сразу дошел до сознания Тори. «Что?.. – растерянно подумала она. – О господи, это, наверное, один из его многочисленных родственников, с которым я еще незнакома! Иначе чем объяснить такое невероятное внешнее сходство? Впрочем, при нормальном освещении наверняка выяснится, что на самом деле они не так уж и похожи».

– Значит, вы – его кузен? И часто ли вам приходится обниматься и целоваться с незнакомыми женщинами?

– Только в тех случаях, когда они сами вешаются мне на шею.

Тори фыркнула:

– Извините. Я приняла вас за Эллиота. Я ошиблась.

– Но, несмотря на это, вы, мне кажется, очень неплохо провели тут время.

Тори была не из тех женщин, которые краснеют по поводу и без повода, но сейчас она почувствовала, как горячая краска заливает ей лицо, и возблагодарила бога за то, что на дворе ночь. Она действительно ошиблась, причем вела себя с таким легкомыслием, которого от нее не мог ожидать никто, в том числе и она сама. Ведь она буквально упивалась мыслью о том, чтобы заняться любовью с этим человеком!

– Так кто же вы? – спросила Тори, тщетно пытаясь взять себя в руки.

– Броуди Хоук. Брат Эллиота. Близнец. – Ответ прозвучал по-солдатски четко и отрывисто.

– У него нет брата. Бросьте ваши шутки и скажите мне правду: кто вы такой?

Тори не на шутку рассердилась на него, а еще больше на себя. Внезапно на лицо мужчины упал лучик лунного света, и она разглядела небольшой шрам, приподнявший половину его брови. Если бы не шрам, он был бы неотличим от Эллиота. Впрочем, разница между ними, несомненно, была. Изысканность Эллиота проявлялась в манере его поведения и общения с другими. В глазах же этого человека она заметила какой-то хищный блеск, а от всего его существа веяло чем-то первобытным, словно он вырос в джунглях, среди волков.

Тори подумалось, что никто не сумел бы предугадать, что он скажет или сделает в следующую секунду, поскольку этот человек вряд ли живет по привычным людским законам. А Тори всегда считала, что непредсказуемый человек – это опасный человек. В свое время она уже в этом убедилась, и ей не хотелось повторять своих ошибок.

4

Броуди мысленно проклинал несправедливость судьбы. Как же так?! Женщина его мечты сама упала к нему в объятия, но, как выяснилось, только потому, что приняла его за Эллиота Хоука! Никогда еще обычные, казалось бы, поцелуи не возбуждали его до такой невероятной степени. Ну хорошо, ладно, он готов признать, что, занимаясь сексом, обычно пропускал стадию поцелуев. К чему терять время? Тем более что женщины, которые у него были – а их он встречал обычно в барах, – тоже не были зациклены на поцелуях, предпочитая поскорее перейти к делу.

Этот же поцелуй был совершенно особенным. Броуди чувствовал, что и сама эта женщина – особенная, абсолютно не такая, как другие. Эта женщина… Черт, ведь он даже не знает ее имени!

Она уже повернулась к нему спиной, намереваясь выйти из беседки.

– Как вас зовут? – спросил Броуди.

После нескольких секунд молчания послышался ответ:

– Виктория Андерсон. – Снова молчание. – Друзья называют меня Тори.

– Я надеюсь, что теперь имею право рассчитывать на звание вашего друга… Тори?

Вместо ответа она легким шагом стала спускаться по ступенькам беседки, бросив на ходу:

– Мой отец сейчас готовит ужин. Если хотите, можете присоединиться к нам.

Чувствуя, что возбуждение его все еще не улеглось, Броуди в несколько прыжков сбежал с лестницы и догнал женщину, но затем был вынужден замедлить темп, чтобы идти вровень с ней.

– С удовольствием принимаю предложение. Я голоден, как волк.

Несмотря на беззаботность и дружелюбие, прозвучавшие в этих словах, Тори ничего не ответила. Твердой походкой, не взглянув на своего спутника, она шла по направлению к ярко освещенному зданию гостиницы. Проходя мимо террасы, Броуди заметил, что она опустела, и сделал вывод, что гости, допив свои коктейли, тоже отправились ужинать.

В апартаменты Лу Эдвардса вела отдельная лестница. Все так же, не глядя на Броуди, Тори поднялась по ней и распахнула дверь.

– Папа! – позвала она, как только они вошли. – У нас к ужину гость!

Броуди прошел следом за ней на просторную кухню, которая соединялась с просторной столовой, посередине которой красовался круглый дубовый стол. Судя по всему, это было настоящее святилище, предназначенное лишь для избранных. Во всяком случае, постояльцы гостиницы, насколько было известно Броуди, питались в общем зале на первом этаже.

Аромат свежевыпеченного хлеба, исходивший от очага и витавший по всему помещению, заставил желудок Броуди болезненно сжаться – последней его трапезой была безвкусная кормежка в самолете, на котором он летел из Сиудад-дель-Эсте. А вот теперь его ожидает ужин с Тори и домашняя еда. О чем еще можно мечтать!

Высокий человек с лысиной, окаймленной венчиком пегих волос, колдовал у плиты, стоя к ним спиной.

– Мы гостям всегда рады, – доброжелательно пробасил он, не оборачиваясь. – У нас всегда получается больше еды, чем мы можем съесть. Сегодня на ужин – утка по-тайски. Надеюсь, вы не возражаете против острых блюд?

– Чем острее, тем лучше, – ответил Броуди и улыбнулся Тори самой приветливой улыбкой, на какую был способен.

Она, однако, на улыбку не ответила, внимательно изучая его в ярком свете кухни. «О боже! – думала Тори. – Он – точная копия Эллиота». Густая шевелюра почти черного цвета, проницательные синие глаза, квадратная челюсть с ямочкой на подбородке… Все это у братьев было одинаковым, и единственным внешним различием между ними, которое удалось подметить Тори, был маленький, едва заметный шрам на брови. Впрочем, Броуди был скроен гораздо крепче, нежели Эллиот. На нем была просторная морская рубашка, которая еще больше подчеркивала ширину его плеч, и становилось ясно: этому мужчине нет нужды ежедневно тренироваться в спортзале и качать бицепсы. Кроме того, волосы Броуди были в беспорядке, и это еще больше усиливало ощущение некоей дикости, веявшей от этого человека. А в тот момент, когда Тори находилась в его объятиях, она почувствовала еще кое-что, отличавшее Броуди от брата, – необузданное мужское начало. Впрочем, со стороны заметить это было, естественно, невозможно.